Александр Ярдошвили. Врачебные таймы
Во вторник, 13 апреля, Александр Ярдошвили скончался на 67-м году жизни. Прославленный медик работал в футболе более 40 лет. С 1982-го по 1990-е трудился в московском «Динамо» — два года из них в ватерпольном клубе.
Ярдошвили был главным врачом в «Черноморце», «Локомотиве», ЦСКА и сборной России. В июне 2016-го он вернулся в «Динамо». Ярдошвили также являлся главой профсоюза футбольных врачей РФС.
Предлагаем вспомнить интервью Александра Эдуардовича для нашей рубрики «Разговор по пятницам». Материал вышел в апреле 2016 года под заголовком «Александр Ярдошвили. Врачебные таймы».
***
— Кто из футбольных врачей номер один в вашем личном списке?
— В «Шахтере» много лет работает Артур Глущенко. Очень сильный доктор. Входит в медицинский комитет УЕФА, регулярно принимает участие в международных симпозиумах. Среди врачей премьер-лиги отмечу Михаила Гришина из «Зенита», Дмитрия Габелко из «Краснодара» и Кюри Чачаева из «Крыльев». Суперпрофессионалы!
— Последний случай, когда коллега поразил профессиональным невежеством?
— Некоторые перед игрой не здороваются. Раньше такого не было. Теперь в порядке вещей. Вот это самое большое невежество!
— А вы — здороваетесь?
— Всегда! Кто-то кивнет, проходя мимо. Кто-то сделает вид, будто не заметил. К врачам из московских клубов это не относится.
— К кому из известных западных хирургов старались игроков не отправлять?
— Начнем с того, что у каждого клуба премьер-лиги с зарубежной клиникой договор. Мастерство хирургов везде одинаковое. И в Нью-Йорке, и в Лондоне, и в Мюнхене. Кто-то скептически отзывается о Томасе Пфайфере, например. Но он не аферист. Просто первым навел мосты с Россией. Прооперировал «кресты» Егору Титову, который заиграл через полгода. Да и других футболистов «Спартака» лечил успешно. «Локомотив» же сотрудничал с Томасом Фройлихом.
— У него клиника в Штутгарте?
— Совершенно верно. Хирург роскошный. 27 операций нашим игрокам — ни одного отрицательного результата. Потом «Локомотив» наладил контакт с клиникой в Риме. Туда к профессору Мариани приезжают знаменитые спортсмены со всего мира.
— Там подороже, чем в Штутгарте?
— Нет. Расценки в Европе стандартные — 12-15 тысяч евро.
— Без учета реабилитационного периода?
— Всё вместе — «под ключ».
— Из «Локомотива» к Фройлиху нынче не обращаются?
— Разве что сами футболисты попросят. Вот доверяют ему Тарасов, Торбинский, Гильерме... Если руководство клуба дает добро, летят в Штутгарт. Тот же Тарасов — кремень! Перенес тяжелейшие операции! У Фройлиха — колено, у финна Сакари Оравы — ахилл. Но оклемался, играет. Как и Торбинский.
— Он с «крестами» мучился?
— «Кресты» — это в «Спартаке». В «Локомотиве» другая беда приключилась — симфизит. Повреждение лонной кости. Травма сложная, болезненная. Из-за нее закончили карьеру Газзаев, Желудков, Редкоус, Гостенин... Димку прооперировал Фройлих, четыре месяца ушло на восстановление.
— Паховая грыжа — травма распространенная?
— Более 50 процентов футболистов делают пластику паховых колец. Сетка, которая укрепляет дно пахового канала, под воздействием нагрузок может разойтись. Приходится второй, а то и третий раз под нож ложиться.
— В ЦИТО легендарная Зоя Миронова последнюю операцию провела, когда ей было далеко за 80. Вы с пожилыми хирургами сталкиваетесь?
— Профессору Мариани — за 70. Когда-то вместе с коллегой из Швеции первым в мире сделал операцию на крестообразной связке, применив искусственный материал — лавсан. Сейчас методика иная. Используют собственные ткани человека. Либо у трупа забирают. Есть такая связка надколенника — вырезают лоскут и пришивают в поврежденное место. Мариани в прекрасной форме, пациенты — игроки «Ромы», «Ювентуса», «Милана», «Интера». А в Турку оперирует его ровесник Орава. По финским законам предельный возраст для практикующего хирурга — 65 лет. Орава единственный, кто имеет допуск. Из наших лечил Тарасова, Широкова, Калиниченко...
— Неудачные операции были?
— Олег Гарас. Сначала крестообразная связка полетела на правом колене, затем на левом. Фройлих сработал изумительно, с технической точки зрения вопросов никаких. Но вернуться на прежний уровень Гарас не смог. Пропала резкость, скорость. Хотя по таланту это был форвард масштаба Шевченко.
— Доктор точно не при чем?
— Абсолютно! Медицина не в силах объяснить, почему через полгода после операции на «крестах» кто-то восстанавливается полностью, а кто-то все качества теряет.
— Дмитрий Сычев — тоже «клиент» Фройлиха.
— Гараса и Сычева сравнивать нельзя! Дима после операции на крестообразных связках выдал несколько ударных сезонов. Играл неплохо, забивал, вызывался в сборную. До сих пор перед глазами победный финал Кубка России с «Москвой». Жара под сорок, лужниковская синтетика. В дополнительное время он совершает рывок на полполя и делает голевую передачу О'Коннору. Спад накрыл Сычева позже. То ли возраст, то ли что-то другое.
— Про Марата Измайлова рассказывали: лег на базе спать здоровым, встал — мениск. С кровати рухнул?
— Насчет мениска — бред. В «Локомотиве» перенес операцию только на паховых кольцах. Это в Португалии раза четыре попадал к хирургам в связи с травмой сухожилия коленного сустава. А у нас так: просыпается Измайлов в день матча — вдруг хромает. Еле-еле спускается по лестнице.
— Реакция Семина?
— Огорчается. Марат — его любимый игрок. Ранний Измайлов — это действительно что-то фантастическое. Но мнительный, непредсказуемый. Вот приходит утром: «Болит голеностоп». На рентгене видим дегенеративные изменения, характерные для всякого профессионального футболиста.
— Какие?
— Внутри сустава образуются остеофиты. В Германии операцию посчитали нецелесообразной. Назначили консервативное лечение. Бывало, светит солнышко, Марат с улыбкой, на позитиве. Готов к любой нагрузке. Но солнце могло не выйти или поменяется настроение — снова лазарет, хандра. В общей сложности из-за этого полгода не играл.
— Может, Измайлов — симулянт?
— Что вы! Он же не придумывал. Просто есть люди, которые на такую боль не обращают внимания. Играют по 90 минут.
— Вася Березуцкий?
— Вася, Вернблум, Игнашевич. В «Локомотиве» — Тарасов, Самедов, Янбаев, Дюрица. А у Марата повышенное восприятие боли. По три-четыре месяца залечивал травму, когда у другого на это ушло бы две недели.
***
— Сколько раз спасали людей от смерти?
— Не считал. Когда проходил интернатуру в травматологической реанимации 33-й больницы — бывало всякое. Однажды человек умер у меня на руках. Банальная операция, надо убрать вены. Дали наркоз — скончался.
— Почему?
— Злокачественная гипертермия. Редкая патология, бывает только у мужчин. Резко взлетает температура, до 44 градусов! Внутренние органы сгорают. Еще случай аллергической реакции был в Баковке, на базе «Локомотива». У дальних ворот осиное гнездо. Двусторонняя игра. Помните вратаря — Лешу Полякова?
— Конечно.
— Его, лысого, потного, атаковали осы. Два укуса — и начался анафилактический шок. Сразу отек, счет на секунды. Лицо распухло.
— Вы не растерялись?
— Если б я растерялся — Леши Полякова не было бы. Хорошо, всё с собой, мгновенно внутривенную инъекцию — и парень ожил.
— Ваша первая встреча с криосауной, где температура достигает минус 176 градусов?
— Вы о криотерапии, а не о бочках с ледяной водой?
— Да.
— За границей клубы все чаще используют криосауну. В России пока есть у нескольких клубов. Для восстановления организма — эффект ошеломляющий. Полностью меняется кислотно-щелочной баланс, состав крови. Но больше трех минут там находиться нельзя.
— Самый жуткий холод, при котором играла ваша команда?
— 2001 год. Раменское. Декабрь. «Локомотив» принимал «Хапоэль» Тель-Авив. Начинали в минус 12, заканчивали — в минус 18. Бузникин инеем покрылся. На скамейке народ околел.
— Израильтянам тем более не позавидуешь.
— За них не переживайте. «Хапоэль», как и все зарубежные команды, приехал в Россию в специальных ботинках, с подогревом. В них запасные сидели. Про термобелье и говорить нечего. Пятнадцать лет назад мы об этом мечтать не могли. Только пледами укрывались.
— Обморожения случались?
— В игре холода не чувствуешь. Это вам любой футболист подтвердит. Но Янбаев, видимо, когда-то отморозил пальцы на ноге. С тех пор остро реагирует на минусовую температуру. Ренат играет даже не через боль — через крик! Но парень мужественный, замену не просит. А в раздевалке для него уже наготове специальные гели, мази, термованны.
— Юрий Баскаков поделился сокровенным: «Когда КФА руководил Николай Левников, в категорической форме запрещал судьям надевать рейтузы, перчатки, шапочки. Дескать, неэстетично. Бесследно такое не проходят. Многие арбитры старшего поколения страдают простатитом». А футболисты?
— Рейтузы и термобелье от простатита не спасают. Заболевание хроническое, почти у всех спортсменов, которые тренируются на открытом воздухе в непогоду. Чтоб не доводить до активной стадии, нужна профилактика и медицинский контроль.
— Вы с разными массажистами поработали. Яркие люди?
— Еще бы! Саша Гасов в футболе почти сорок лет. Миша Насибов — потомственный конезаводчик. Балагур. Володя Ткаченко по прозвищу Шаман — страстный охотник. Как-то на базу «Локомотива» ружье приволок. По воронам стрелял.
— Зачем?
— Раскаркаются, спать мешают. Пару раз пальнешь — улетят.
— Как к этому относился Юрий Палыч?
— С пониманием. По воронам в Баковке постреливали и Лоськов, и Чугайнов. Игорь к охоте со временем охладел, а Димка — обожает. Коллекция ружей у него серьезная.
— Вы за компанию с ним выбирались?
— Нет. Мой принцип — живое существо убивать нельзя.
— Постоянно живете в Баковке?
— Уже лет десять. Купил участок, выстроил дом. До базы «Локомотива» — минуты три пешком.
— В соседях — Семин, Газзаев, Игнатьев, Торбинский. В гости к ним заходите?
— Конечно. У Торбинского дом в стиле хай-тек. Купил у Сережи Овчинникова. У Семина и Газзаева дома деревянные, по финскому проекту. У Игнатьева — каменный.
— Овчинников уехал из Баковки, расставшись с «Локомотивом». У вас таких мыслей не возникало?
— А где поселиться? В Ватутинках? Нет уж, в Баковке лучше. Да и к центру поближе.
— ЦСКА вы покинули летом 2015-го. Чем занимаетесь?
— Недавно устроился в реабилитационный центр, там залечивают травмы не только спортсмены.
— После ухода из ЦСКА вы же едва не очутились в «Динамо»?
— Был разговор. Я работал в этом клубе, когда там играл Андрей Кобелев. Отношения замечательные. Первый раз Андрей меня звал в 2009-м. Сейчас что-то не сложилось. Наверное, просто не в его силах оказалось решить вопрос.
— Вы-то были готовы?
— Конечно! Мой опыт, думаю, еще пригодится. Без футбола свою жизнь не представляю. До прошлого года я был единственным доктором в премьер-лиге, который отпахал 35 лет, не пропустив ни дня.
Полная версия разговора — на этой странице.
