Матч «Спартака» перенесен: виноваты «Динамо», грузчики и пьяная женщина
Наши футбольные болельщики любят мифы и истории о том, как «убивали» наши команды. Как судьи якобы «растоптали» «Спартак» в матче с «Антверпеном», как якобы «прибили» сборную СССР, проигравшую Бельгии. А вот еще одна: нехорошие арбитры и УЕФА унизили красно-белых, не разрешив провести в Москве матч Кубка УЕФА «Спартак» — «Лидс», который был запланирован на 25 ноября 1999 года.
Начну рассказ с официальной части — той, о которой в те дни писали СМИ, включая «СЭ».
Мороз в Москве
— Матч с «Лидсом» пройдет в Москве, где сейчас плохие поля и погода явно не футбольная. Раз не подходит Владикавказ, может, имело смысл играть в Сочи или в Краснодаре? — спросили за несколько дней главного тренера «Спартака» Олега Романцева.
— Стадион во Владикавказе, играй мы там, был бы заполнен. Мы даже хотели организовать несколько специальных поездов для наших болельщиков, но потом подумали вот о чем. Сборная имеет моральное право проводить домашние матчи, допустим, в Краснодаре, потому что это команда России. А после имени «Спартак» стоит Москва. Кроме того, за нашу команду болеет очень много молодежи и даже совсем маленьких ребят семи-восьми лет. Конечно, родители не отпустят их ни во Владикавказ, ни в Краснодар, а на московский стадион они придут. Поэтому мы и решили сыграть в столице.
...Предварительный прогноз: в день матча без существенных осадков. Ветер восточный, 2-5 м/с. Температура воздуха минус 9-11 градусов. Ближе к игре выяснилось, что будет холоднее. 24 ноября температура опускалась до минус 13. Прогноз Гидрометцентра на день матча — минус 15. Игра «Спартак» — «Лидс» обещала стать на тот момент самым «холодным» международным матчем российских команд.
— Окончательное решение должен принять арбитр встречи, — заявил накануне встречи главный тренер «Лидс» Дэвид О'Лири. — Допустимо ли проводить игры при такой низкой температуре? Не знаю, есть ли какие-то особые правила на этот счет. Пока мы не собираемся уговаривать представителей УЕФА отменить игру. Впрочем, посмотрим, что будет завтра. Газон полностью промерз, и я не могу поверить, что на этом стадионе есть подогрев. Поле очень жесткое и напоминает скорее бетон. Вообще-то говоря, занятия в таких условиях просто небезопасны. Поэтому врач команды порекомендовал нам сократить время, отведенное на тренировку.
День матча
Вопрос отмены или переноса матча находился целиком в компетенции главного арбитра Андерса Фриска и делегата УЕФА Мирчи Санду. Это мне перед игрой еще раз подчеркнули представители УЕФА. Многое должно было решиться в 10 часов утра в день игры, когда, как принято в международной практике, предполагалось провести предматчевое совещание, на котором обсуждаются все вопросы, касающиеся проведения и организации встречи.
Швед Фриск, когда вышел утром 25 ноября на поле, нашел его промерзшим и покрытым инеем. Он заявил, что недоволен как погодой, так и состоянием газона. Мнение судьи — играть на таком поле нельзя. Англичане требования о переносе встречи не выдвигали. О'Лири лишь высказал Санду недовольство по поводу того, что работники стадиона слишком поздно включили подогрев (и это было очень похоже на правду).
https://www.sport-express.net/newspaper/1999-11-25/22/
Российская сторона добилась отсрочки вынесения окончательного решения на три часа. А делегат УЕФА Санду и арбитры тем временем попросили показать им поле резервного стадиона «Лужники», заявленного «Спартаком» на этот матч. Но там подогрев... не работал уже несколько недель, и, конечно, играть на таком поле было невозможно.
Повторное заседание продолжалось почти два часа. Представители УЕФА отвергли возможность проведения встречи на «Динамо», и дальнейшая дискуссия развернулась вокруг степени готовности к игре «Лужников». Фриск потребовал гарантий того, что к утру поле будет приведено в надлежащий вид. Но таких гарантий предоставить никто не мог.
— Обсуждалась возможность переноса на пятницу. После «Динамо» мы переехали в «Лужники». Там после окончания чемпионата подогрев давно отключен и картина была неприглядная — поле заснеженное, замерзшее, кочковатое. Фриск походил, пожал плечами и задал нам вопрос: есть ли гарантия, что за короткое время такое поле можно привести в порядок? Кто может дать такую гарантию? — задавался тогда вопросом в разговоре со мной генеральный секретарь РФС Владимир Радионов.
В 14.55 главный судья и делегат УЕФА вынесли окончательное решение: матч перенесен.
— Да, матч не состоится, и по регламенту УЕФА он должен быть перенесен на завтрашний день, — подтвердил Фриск. — Но российская сторона не смогла дать стопроцентную гарантию того, что к пятнице потеплеет, а состояние поля улучшится. Поэтому нам пришлось отложить игру на неопределенный срок. Решение об отмене матча связано прежде всего с состоянием поля. Оно слишком жесткое. Хотя необычно холодная погода также сыграла свою роль. Это, кстати, не позволило перенести матч на следующий день — нет уверенности, что станет теплее. Я беспокоился о безопасности футболистов, а также о здоровье судейской бригады, в том числе своем и делегата УЕФА.
Решение шведа Фриска прокомментировал мне позднее Рене Эберле, возглавлявший департамент УЕФА по обеспечению соревнований. В компетенцию этого органа, в частности, входят вопросы судейства, безопасности и подготовки стадионов. Попросил его прояснить ситуацию с температурными ограничениями, поскольку незадолго до игры «Спартака» пресс-служба УЕФА подтвердила: в регламенте нет пунктов, устанавливающих минимально допустимые температуры, при которых можно проводить матчи. Но, как оказалось, такое ограничение все-таки было введено в прошлом году. Правда, носило оно только рекомендательный характер.
— Около года назад мы приняли решение не проводить игры при температурах ниже 15 градусов по Цельсию, — сообщил Эберле. — Столкнувшись тогда с этой проблемой перед одним из матчей Лиги чемпионов в Киеве, мы впоследствии проконсультировались с врачами, учли опыт скандинавских стран и не рекомендовали играть при низких температурах. Это условие не вошло ни в одну из статей регламента соревнований; оно, повторю, носит характер рекомендации арбитрам и делегатам УЕФА. Только они на месте могут решить, есть ли риск для здоровья участников матча. С моей точки зрения, на хорошем поле с нормально работающим подогревом не страшна и температура в 17 градусов ниже нуля. В Москве же главной причиной отмены матча стало именно качество поля. Кстати, «Спартак» имел право играть и в другом российском городе, за исключением Владикавказа. Если бы руководство клуба предложило в качестве альтернативы Сочи или Ростов-на-Дону, то, я думаю, УЕФА дал бы согласие провести игру в одном из этих городов.
В итоге перенесенный матч «Спартак» — «Лидс» состоялся 2 декабря в Софии и завершился победой красно-белых 2:1. А в ответной игре они уступили — 0:1.
Приключения Фриска
А теперь другая часть — неофициальная.
Что предшествовало неблагоприятному решению Фриска, как провел время в российской столице шведский рефери и могли ли повлиять те или иные мелочи на настроение арбитра? Решайте сами. Вот вам некоторые детали, которыми со мной поделился Павел Котов. В то время он работал в Коллегии футбольных судей и, представляя РФС, сопровождал прилетающих в Россию иностранных арбитров.
Функции представителя национальной федерации заключались в том, чтобы встретить бригаду судей и сопровождать ее в ходе всего визита. Фриск и Ко были не первыми «клиентами» Котова: он уже набрался опыта и знал, как смягчить или устранить организационные недостатки в случае их возникновения.
В РФС есть разные департаменты. 20 лет назад, например, переписка с УЕФА и федерациями других стран велась через международный отдел, визы оформлялись через отдел выездов, смета расходов составлялась в экономическом департаменте, а утверждалась в финансовом. Бронированием гостиницы и составлением гарантийных писем для оплаты питания в ресторане по безналичному расчету занимался отдел материально-технического обеспечения. Таким образом, разные департаменты занимались организацией и обеспечением пребывания иностранцев в Москве. Иногда в их работе происходил сбой, появлялись проблемы, которые могли быть довольно безобидными, а могли...
Судей старались принимать на самом высоком уровне. Тем более что УЕФА осуществлял финансирование их командировок. В конце 1990-х годов на три дня (день приезда, день игры и день отъезда) выделялось восемь тысяч швейцарских франков, или около пяти тысяч долларов. К экономии никто не призывал, а в случае обоснованного перерасхода УЕФА шел на компенсацию потраченных средств. Представитель национальной федерации, сопровождавший судей, осознавал, что от него зависит многое. Судья, каким бы квалифицированным он ни был, может отработать плохо, если ему не создадут комфортные условия, если, в конце концов, у него будет плохое настроение.
Обычно в Шереметьеве Котов встречал судей прямо у трапа самолета. После этого в отдельном закрытом для посторонних помещении ВИП-зоны арбитры ждали оформления необходимых визовых и таможенных процедур. Весь процесс занимал не больше 15 минут. Носильщики несли чемоданы прямо к автобусу. Уже через 20-25 минут после прилета рейса автобус с судьями выезжал с территории аэропорта и направлялся к гостинице. В крайних случаях заказывался милицейский (тогда была милиция, не полиция) эскорт. К чему такой подробный рассказ? Дело в том, что перед матчем «Спартака» многое получилось иначе.
Судей в тот раз не встречали в ВИП-зале. Кто-то решил, что они должны проходить паспортный и таможенный контроль на общих основаниях. Котов вместе с водителем ждал Фриска и его коллег у таможенной зоны. Прошло 45 минут, а судей все не было видно, хотя большинство пассажиров с рейса Стокгольм — Москва уже прошли. Водитель отыскал маленькую щель в перегородке и увидел, что четыре одинаково одетых человека стояли возле стойки потерянного багажа.
Котову стоило немалого труда, чтобы пройти через пост таможенного контроля в закрытую зону. Пришлось прибегнуть к коронному приему: надавить на тонкие струны души футбольного болельщика. Утверждение, что если представителя РФС не допустят к судьям, завтра у «Спартака» могут быть проблемы, сослужило свою службу. Подходя к арбитрам и глядя на их раздраженные лица, Котов почувствовал неладное.
Фриск и два его помощника недосчитались по чемодану. Втроем они делали пересадку в аэропорту Стокгольма, там и произошла ошибка. Как правило, в тот же день вечером багаж доставлялся в Москву на другом рейсе, а затем специальная служба авиакомпании привозила его на квартиру или в гостиницу. Справедливости ради стоит заметить, что вина за этот инцидент лежала на шведской стороне, службы Шереметьева здесь были абсолютно ни при чем. Но факт остается фактом — первые минуты пребывания арбитров в столице были испорчены.
Чтобы багаж доставили в гостиницу, необходимо заполнить специальную анкету и внести адрес в компьютер. И тут произошла еще одна неприятность. По неизвестным причинам в факсе РФС в федерацию футбола Швеции была указана одна гостиница, а номера были забронированы в другой. Если бы не случай с багажом, несоответствие, скорее всего, осталось бы незамеченным. Но когда Котов подоспел к судьям, двое уже успели внести в компьютер неправильный адрес. А вся процедура регистрации пропавшего багажа заняла около получаса. Фриск выглядел очень раздраженным: чемоданы остались в Швеции, гостиница в факсе указана не та... А может быть, его судейская форма была в потерянном чемодане, кто знает?
Московская погода забралась под пальто шведов холодным ветром. Минус 16. Все полтора часа, что Котов и водитель пробыли в здании аэропорта, автобус простоял с включенным двигателем, иначе промерз бы насквозь. Выйдя на улицу, Фриск сказал Котову: «Хорошо, мы едем в эту новую гостиницу. Но если там у меня будет холодная комната, я в ней не останусь».
Уже в автобусе, кутаясь в длинный, но легкий шарф, Фриск сказал, что ему нужно срочно связаться с УЕФА. На вопрос Котова, есть ли какие-то проблемы, судья ответил, что в Москве очень холодно и ему нужно знать мнение УЕФА, можно ли при такой погоде проводить матч. Было уже около девяти вечера. Связываться с РФС в это время уже поздно. Созвониться из гостиницы с судейским комитетом УЕФА тоже не удалось. Фриск решил отложить дело на завтра.
Комнаты в гостинице продувались ветром насквозь. Евроремонт и богатая мебель от этого не спасали. Пока Котов водил судей в ресторан на ужин, приходил стекольщик. Он положил шторы на подоконник, примяв их сверху одеялами. Теплолюбивый швед получил еще одно дополнительное одеяло. Кстати, трое остальных судей не высказали никаких претензий к качеству гостиницы.
На этом цепочка неприятностей не прервалась. Ужин был запланирован в ресторане, который находится на другом конце гостиницы, одной из самых больших в Москве. Идти до него нужно было около пяти минут либо по улице вокруг здания по морозу, либо по темным коридорам. Выбор пал на второй вариант. Проходя мимо одного из многочисленных холлов, Котов и его подопечные наткнулись на веселую компанию, шумно отмечавшую какой-то праздник. Одна из нетрезвых девиц, не самая симпатичная, беззастенчиво повисла на шее у широкоплечего Фриска. Дохнув на него вчерашним днем, она спустя некоторое время ушла к своим друзьям, заставив бедного судью только покачать головой, как он уже не раз делал за вечер.
Арбитры немного оттаяли за ужином, разговорились. По достоинству был оценен богатый стол и русское гостеприимство. Ощущения, что Фриск собирается отменить матч, вроде не было.
Чемоданы привезли около часа ночи. Котов специально сообщил в авиакомпанию номер комнаты резервного судьи, чтобы не будить остальных. Однако в комнату Фриска постучали в половине второго. Оказывается, его чемодан так и не отыскали. Служащий авиакомпании долго звонил в аэропорт. Обещал, что чемодан привезут к часу дня в день игры. С утра Фриск пожаловался на бессонницу. Свой чемодан он, кстати, в итоге получил — уже после отмены игры перед самым выездом в аэропорт.
Кто виноват?
По чьей же вине не состоялся в Москве матч «Спартак» — «Лидс»?
Безусловно, виноваты динамовцы, на чьем стадионе должна была пройти игра. Там была особая система подогрева. Версия, что она была включена слишком поздно или не справилась с морозами, выглядит правдоподобной. Тут, конечно, «Спартак» должен винить и сам себя — за то, что так и оставался к тому времени бездомным, без своего стадиона, и за то, что выбрал «Динамо» и Москву, а не уехал в другой город.
Но имел ли место так называемый человеческий фактор? Повлияли ли на вердикт Фриска ошибка шведских грузчиков и пьяная женщина в московской гостинице?
Ответ может дать сам арбитр. Если помнит или захочет вспомнить те события.
Но факт остается фактом — с конца 1999 года Фриск свыше 60 раз назначался на различные международные матчи сборных и клубных команд. Однако никогда с тех пор до завершения карьеры он больше не судил матчи с участием наших команд — ни в России, ни за рубежом.
