Спартаковец навсегда
Я ехал в Сокольники и вспоминал последнюю встречу с Парамоновым.
В конце января с Юрой Голышаком напросились к Алексею Александровичу на интервью для "Разговора по пятницам". Жил он в новостройке на улице Удальцова. Переступили порог – и замерли. Да это не квартира, а музей, обставленный со вкусом и любовью.
Медали, награды, кубки, хрустальные вазы. Море черно-белых фотографий, по которым можно изучать историю отечественного футбола. Вот олимпийская сборная, победившая в Мельбурне. Вот чемпионские составы "Спартака" разных лет. Вот скромный деревянный домик, оказавшийся базой в Тарасовке.
– Это старое здание, – комментировал Парамонов. – Когда-то и сборная там готовилась. Вон, Качалин совещание перед тренировкой проводит. А окно на втором этаже видите? Наша комната с Сережей Сальниковым и Юрой Седовым.
К тому моменту Парамонов, широкая душа, уже передал в музей "Спартака" две майки – сборной СССР и клубную, в которой выигрывал Кубок и чемпионат 1958 года. Мяч с автографом Николая Старостина. Золотую медаль Мельбурна. И даже бутсы, в которых на Олимпиаде играл!
Услышав про бутсы, мы не поверили ушам. Переспросили.
– Да-да, те самые, – подтвердил Алексей Александрович. – Я как с Олимпиады вернулся, закинул их на антресоли – там и провалялись все эти годы. Ждали, пока о них вспомнят.
Время спустя его рассказ дополнил Алексей Матвеев, директор спартаковского музея.
– Парамонов при мне с антресолей вытащил бутсы. Увидев, что грязные, с присохшей землей на шипах, смутился: "Ой, давайте помою". Я вскрикнул: "Ни в коем случае!" В музее мы так и написали на табличке: "Бутсы Алексея Парамонова с частицами земли 50-х годов".
История с антресолями получила продолжение и при нашей встрече. Едва Парамонов упомянул про фотоаппарат ФЭД, который игрокам сборной СССР вручили в 1955-м после победы над немцами.
– Сохранился? – с надеждой спросил Голышак.
– А как же! Я и в Мельбурн с собой брал. Журналистов там почти не было – а я снимал всё. Даже пленку сам проявлял, хотя большая волынка! Фотоаппарат цел, лежит где-то в чехле. Сейчас поищем.
Он скрылся в соседней комнате. Откуда через минуту с грохотом приволок стремянку. Взмыл по ней с мальчишеским проворством, как ни в чем не бывало. Наши глаза наполнились ужасом. Пока Парамонов копался в коробках, мы с Голышаком чуть не поседели. Юра вцепился в лестницу так, что побелели пальцы. А я страховал легенду с другой стороны – на случай внезапного падения. Слава богу, обошлось.
Алексей Александрович спустился огорченный.
– Нет аппарата. Странно…
Зато дня через два сам мне перезвонил.
– Нашел ФЭД, нашел! Если желаете сфотографировать, приезжайте в любое время.
Наутро ради уникальных кадров Юра, отбросив все дела и не считаясь с расстояниями, помчался из Мытищ на Удальцова.
А мне Парамонов на прощание подарил свою книгу "Спартаковец навсегда". Приготовил заранее, положил на стол. Потом спохватился, всплеснул руками:
– Батюшки, вас же двое! А у меня нет второго экземпляра, все давно раздарил.
– Не беда, – поспешил успокоить старика великодушный Голышак. – Я в букинистическом видел, куплю обязательно. А эту соавтору подарите.
Парамонов вывел каллиграфически: "Уважаемому Александру Кружкову на долгую память и с наилучшими пожеланиями крепкого здоровья, семейного счастья и больших успехов в работе. С любовью от Алексея Парамонова".
Такой же почерк был у Николая Петровича Старостина. Каждая буковка четко выписана. Старая школа!
***
В книжке мы обнаружили стихотворение, которое посвятил нашему герою Евгений Евтушенко, страстный поклонник футбола. Начинается так:
Менялись времена. Девчата с поролоном
ходили на "Динамо" поболеть.
Но был красивей всех Алеша Парамонов,
держа сердца в руках – не меньше, чем на треть…
Мне нравился он весь – до золотого зуба,
который освещал все парки на земле.
Играл не как Бобров, но как зато негрубо
и артистичней, чем Пеле.
Строчка про золотой зуб вызвала у Парамонова неподдельный восторг.
– А вот он, зуб-то! – Алексей Александрович даже оттопырил губу. – Остался, ха-ха! Сколько себя помню – столько я с этим зубом.
Для человека, которому вот-вот должно стукнуть 93, бодрость он сохранял необычайную. Если б не проблемы с глазами… Левый уже не видел вообще, правый – процентов на сорок. Рассказывал нам:
– Ребятки, каждое утро я просыпаюсь, спешу к окну и смотрю во-о-н на тот дом, напротив. Оцениваю по нему качество зрения. Иногда такая пелена, что по квартире передвигаться страшно. На ощупь! Но если дом вижу четко, настроение сразу вверх. В такие минуты понимаешь – вот оно, счастье.
В остальном же на здоровье не жаловался. По Москве передвигался на метро. Ходил в театр – то в Большой, то в оперетту, то к Марку Розовскому. Частенько выбирался на "Открытие Арену".
21 февраля Парамонову исполнилось 93. А 11 марта его чествовали на матче "Спартака" с хабаровским СКА. Вручили подарки, перед стартовым свистком сделал символический удар по мячу. Причем поле покидал рысцой! Трибуны бойкому ветерану аплодировали стоя. А он радовался, что его не забывают. Побывал и в Лужниках на матче открытия чемпионата мира Россия – Саудовская Аравия.
И вдруг начал резко сдавать. Все это время рядом с ним был близкий друг Михаил Захаров и его жена Ирина, внебрачная дочка Игоря Нетто. Михаил и приоткрыл подробности последних дней Парамонова.
– Около месяца он в больнице провел, пока внучатая племянница не забрала домой. Я спросил: "Ну как? Вылечили?" Алексей Александрович отреагировал с юмором: "Еще как вылечили! На 400 тысяч сразу!" За что же тогда с Парамонова деньги взяли, если никакого улучшения?! Потом мы положили его в пансионат для ветеранов труда, наняли персональную сиделку. От врача вскоре услышал: "Он на финише. Организм полностью выработал ресурс. Мы, конечно, сделаем все, что в наших силах, но… Думаю, проживет не больше месяца".
Так и получилось. Парамонов угасал на глазах. В ночь с 23 на 24 августа сердце Алексея Александровича остановилось.
В память о нем все матчи 5-го тура премьер-лиги начинались с минуты молчания, а игроки вышли на поле с траурными повязками. Ну а в понедельник в последний путь его провожала вся футбольная Россия. Станислав Черчесов, Олег Романцев, Георгий Ярцев, Борис Игнатьев, Никита Симонян, Александр Алаев, Сергей Прядкин, Вячеслав Колосков, Николай Толстых, Сергей Родионов, Юрий Гаврилов, Евгений Ловчев, Анзор Кавазашвили, Александр Мирзоян, Сергей Шавло, Борис Поздняков, Валерий Гладилин, Михаил Гершкович, Владимир Пономарев и многие-многие другие.
Из игроков нынешнего "Спартака" приехали Денис Глушаков, Артем Ребров, Александр Самедов, Георгий Джикия и Джано Ананидзе. Были и простые болельщики с трогательными букетиками из двух роз – красной и белой.
***
Симонян и Парамонов, два великих спартаковца, десятилетиями были не разлей вода. Когда обоим перевалило за 90 – неожиданно рассорились. Кто прав, кто виноват, теперь уже не имеет значения. Примирения, на которое рассчитывали их общие друзья, так и не случилось. К сожалению. Но на похороны старого товарища Никита Павлович, конечно же, приехал. Не мог не приехать.
Он стоял у гроба в почетном карауле с Черчесовым, Алаевым и Прядкиным. Потом подошел к микрофону. Голос дрожал.
– Сегодня мы провожаем олимпийского чемпиона, четырехкратного чемпиона Советского Союза, обладателя золотого дубля 1958 года в составе "Спартака" Алексея Парамонова, – произнес Симонян. – Он пришел в "Спартак" в 1947-м, на два года раньше меня. Отличало его огромное трудолюбие, преданность великому клубу и отдача всего себя. Алексей сам говорил, что не обладал сверхталантом, но за счет трудолюбия, волевых качеств стал основным игроком и "Спартака", и сборной СССР. Выходя на тренировку, мы слышали от него: "Travailler! Travailler! Travailler!" Что на французском, который он тогда изучал, означает: "Работать! Работать! Работать!" На любом кроссе Алексей всегда был впереди.
Симонян на секунду умолк. Горько-горько вздохнул и продолжил.
– Я соболезную и от РФС, где Алексей много лет проработал, и от себя, ведь с 1949-го мы были вместе… Знаете, из десяти спартаковцев, выигравших в Мельбурне олимпийское золото, нас долгие годы оставалось четверо. В 2016-м ушли Анатолий Ильин и Анатолий Исаев. Сейчас мы провожаем девятого спартаковца. Остался десятый. Когда он воссоединится со всеми, об этом скажет время и судьба…
Он кинул взгляд в сторону гроба.
– Спи спокойно, Алексей. Низкий поклон тебе. Благодарность за все сделанное во имя отечественного футбола и "Спартака". Аминь.
Похоронили Парамонова на Ваганьково. Рядом с супругой Юлией Васильевной. Они были знакомы еще со школы, а вместе прожили 66 лет. В том самом интервью он рассказывал:
– Жена умерла в 2016-м. В прошлом году памятник установил, есть и для меня местечко. Только дату осталось вбить…
Вечная вам память, Алексей Александрович.
