Это было нечто!

Романцев и Фетисов – две легенды, две глыбы, любимые одними и ненавидимые другими. Нет смысла напоминать о заслугах этих двух героев на все времена. Их встреча еще раз подтвердила: как бы ни складывались дела, эти люди остаются верны себе и своим принципам.

Фетисов: – У меня опыт не такой колоссальный, как у Олега Ивановича, но все равно я рад, что в свое время согласился стать тренером, хотя никогда не планировал.

– Уговаривали?

– Да, генеральный менеджер "Нью-Джерси" Лу Ламорелло видел во мне тренера и в течение трех месяцев каждый день названивал и говорил: "Слава, давай". Бесконечно ему благодарен, потому что в итоге влюбился в эту профессию – очень благородную, но при этом и непростую. Это, конечно, колоссальный труд, по 20 часов в сутки: подготовка, анализ, разбор соперника. Но когда видишь результат, это приносит невероятное удовлетворение. Могу по себе сказать: за четыре года я выиграл три Кубка Стэнли – два как игрок и один как тренер. Так вот, последняя победа доставила больше всего радости.

Романцев: – Почти то же самое произошло и со мной – меня уговаривал Николай Петрович Старостин. Я отказывался, но в ответ услышал: ты был капитаном – значит, умеешь работать с людьми. А раз умеешь работать с людьми – значит, станешь и тренером.

– Какой матч доставил вам наибольшее удовлетворение?

Фетисов: – Наверное, решающая игра финала Кубка Стэнли в Далласе. Неподдельный восторг команды, когда взрослые мужики радуются, как дети, – это дорогого стоит. Слезы на глаза наворачивались. Еще, конечно, запомнились Игры-2002 в Солт-Лейк-Сити. Сложно, ответственность огромная, подготовки, считайте, никакой не было. В десять часов вечера ко мне в Олимпийскую деревню приехал последний игрок – Володя Малахов, а в десять утра на следующий день мы уже проводили первый матч. Короткий турнир с огромными ставками. Опыт получился не самый удачный, но четвертьфинал с чехами, в котором мы победили со счетом 1:0, взяв реванш за Нагано, стал очень яркой страницей. Жаль, что в полуфинале не дожали американцев, хотя по-прежнему уверен, что третью шайбу в ворота Рихтера не засчитали ошибочно.

Романцев: – Помню тот матч, переживали за вас всей страной. Что касается моей самой большой радости, то это все-таки победа над действующими чемпионами мира в Париже.

Фетисов: – Поэтому вы, Олег Иванович, с таким бесстрастным лицом сидели во время третьего гола (смеется)! Но представляю, что у вас творилось внутри.

– Сейчас многие волнуются, что новый главный тренер сборной Леонид Слуцкий совмещает пост с работой в ЦСКА.

Фетисов: – Ну и что? Я вот не уверен, что освобожденный тренер сборной – это благо. Все-таки профессия требует постоянной вовлеченности в процесс. А сборная тебе эту вовлеченность не даст. Именно поэтому я не против совместительства, а скорее даже за него. Сборная от этого не пострадает, тренер – тоже. Другое дело – клуб. Но если у вас все в порядке в тренерском штабе, то помощник должен подстраховать.

Романцев: – Мне с помощниками везло – Тарханов, Ярцев, Павлов. Если я уходил, работали превосходно. Считаю, что и у Слуцкого надежный ассистент. Витю Онопко знаю и уважаю.

– Работа в сборной требует большего напряжения, чем в клубе?

Романцев: – А я практически ничего не менял – у меня все футболисты были спартаковцами, бывшими или нынешними. Плюс три-четыре интересных игрока из других клубов.

– То есть вы согласны с Фетисовым?

– Знаете, мне кажется, действующему тренеру сложно сидеть без дела. День пройдет – и уже хочется на поле. А у сборной паузы длиною в месяц. Как их заполнять? Теорией и анализом?

– А как же напряженный график?

Фетисов: – Слуцкий молодой, пускай работает! Есть цели и задачи, есть желание и возможности – вот он шанс, надо его использовать.

Романцев: – Он прекрасно знает, что его ждет. Если бы Слуцкий не был готов, то и не шел бы в сборную. Так что пожелаем ему удачи.

Фетисов: – Давай, Леня!

Полная версия - в ближайшее время в "СЭ"