"Дело" Прохорова
Летопись Акселя Вартаняна. 1976 год (весна). Часть пятая
Набузил – отвечай
В прошлый раз в предпраздничной суете и в страшном цейтноте, в какой загнал себя сам, восторгался прекрасным состоянием полей в Киеве, Ереване, особенно в Одессе, а добросовестно поработавших товарищей, в частности директора стадиона "Черноморского пароходства" В. Лазарева, не поблагодарил. Он не только поле в отличное состояние привел, создал удобства участникам и зрителям. Заглянем в подтрибунные помещения. Отремонтированные раздевалки и судейскую комнату обставили новой мебелью, вода в душевых струилась не только холодная. К услугам игроков, тренеров и арбитров – газировка, ингаляционные аппараты, кондиционеры… Тренеры перед игрой и в перерыве между таймами могли пользоваться магнитными демонстрационными досками.
На поверхности отремонтировали информационное табло. Осветительные приборы для матчей в вечернее время установили согласно международным стандартам. Об этом "Комсомольська iскра" 4 апреля сообщила. Порядок на трибунах – показательный. Кричали, конечно, темпераментные одесские болельщики, голосили, посвистывали, случалось. По делу. Аплодировали своим, если заслуживали, и гостям. Пристойно вели себя, без перехлестов.
В семье не без урода. Во время игры "Черноморца" с "Торпедо" на поле бросили бутылку. Милиция тут же скрутила метателя, имя его, фамилию, возраст, место работы в прессе опубликовали. И наказали. Об этом я из другой газеты узнал, вечерней. Цитирую: "В ходе отчетного матча произошел неприятный инцидент. Была брошена бутылка на поле. Милиция задержала хулигана. Им оказался некто Николай Зинченко, двадцатидвухлетний повар домостроительного комбината общественного питания. Он осужден на пятнадцать суток. Факт этот – постыднейший, он позорит команду, стадион, город" ("Вечерняя Одесса" от 12 апреля).
Стоило из-за такого пустяка место газетное транжирить, подумает наш современник, свидетель ставших будничными на российских стадионах безобразий, в массе своей безнаказанных (буйства хулиганов оплачивают в основном клубы). Вроде никому не стыдно – ни команде, ни стадиону, ни городу. Потому и стоило, чтобы, окинув взглядом прошлое, посмотреть на себя сегодняшних.
Директор постановление в глаза не видел
Корреспондент еще одной "Вечерки" ("Вечерний Донецк" от 3 апреля), побеседовал с директором стадиона "Шахтер" Кирилловым. Возник у журналиста вопрос: почему открытие сезона в Донецке перенесли с главного стадиона на менее комфортабельный и вместительный "Локомотив"? Товарищ Кириллов И.Г. доходчиво ему объяснил: поскольку "Шахтер" неожиданно стал участником Кубка УЕФА, главную арену привести в порядок не успели. В связи с чем матчи 4 апреля, 10 апреля, и, возможно, 2 мая состоятся на "Локомотиве". Времени для подготовки мало, оправдывался директор, но мир не без добрых организаций. Подсобили Управление железных дорог Донбасса, авиапредприятие, строительные организации киевского района Донецка.
Совместными усилиями облагородили поле, наладили электроосвещение, душевые и раздевалки готовы принять спортсменов, табло работает идеально. "В общем, что могли – сделали", – облегченно выдохнул директор. Что не смогли, утаил. Видимо, много чего. Откуда пессимизм? Факты настораживали. Сам Кириллов, когда предсказывал скорое открытие стадиона, не знал того, что нам сегодня известно. Открыли его не 2 мая, даже не 16-го. Да и вообще в весеннем первенстве все еще "на больничном" находился. Лишь в начале осеннего, 18 августа, людей впустили.
А "Локомотив", что с него взять, для внутренних нужд предназначался, и никакие иноземные контролеры ему не указ, тем более советские. Потому и дирекция не удосужилась создать элементарные для журналистов условия. В довольно резких тонах рассказал о беспорядках во время матча "Шахтера" с киевлянами мастер спорта Вячеслав Алябьев, бывший игрок донецкой команды: "Директор стадиона "Локомотив" Л.Кононенко распорядился посадить на отведенные для журналистов места людей, не имеющих никакого отношения к прессе. Как выяснилось, он вообще был щедр на бесплатные пропуска для гостей, которые, ведя себя довольно бесцеремонно, мешали работать корреспондентам.
Приглашенный на пресс-конференцию директор заявил, что никогда в глаза не видел постановлений об аккредитации журналистов на спортивных базах, и посему не считает себя в чем-либо виновным. В довершение всего странно повели себя и некоторые работники милиции, преградившие дорогу корреспондентам, направлявшимся в зал для пресс-конференции. Ни удостоверения, ни пропуска действия на них не возымели" ("Советский спорт" от 18 мая).
Что тут скажешь? Разум смущенно молчит, язык, ему подчиненный, тоже.
Чего устыдился Севидов?
Задержались мы в угольной столице. Обстоятельства, как видите, вынудили. На волжских берегах, куда путь наш лежит, надолго не задержимся. На подарок больно уж взглянуть хочется, что по случаю возвращения "Крылышек" в высшую лигу подготовили рабочие завода имени (кто бы сомневался) В.И. Ленина. Подарок не только команде – прежде всего ее болельщикам. Завершили трудящиеся первую очередь (плановую, в пределах намеченного графика) реконструкции стадиона "Металлург", благодаря чему число посадочных мест увеличилось на 25 процентов: с 24 тысяч до 32. Не хило.
На первой игре – аншлаг, все места до единого почитатели "Крылышек" заняли. Весело было, аж четыре мяча забили друг другу (2:2). Улов по меркам весеннего безрыбья богатый.
По Волге-матушке движемся дальше. Вот и Белокаменная. Что до качества полей, жалоб вроде не поступало, чего не скажешь о гостеприимстве хлебосольной столицы. Одесситы сыграли здесь 17 апреля с "Динамо" – 0:0. Результат тренера Ахмета Алескерова, в отличие от его коллеги Александра Севидова, удовлетворил. Что же до приема…
Оба тренера единодушны. Алескеров: "Разместили нас плохо: утром, чтобы сделать зарядку, вынуждены были лазить через забор на пригодную для этого площадку". Выступивший вслед за одесским гостем Севидов, человек исключительной порядочности, явно смущен: "Замечания по приему "Черноморца" справедливы, нам стыдно за это, но, к сожалению, не только мы, а все московские клубы до сих пор не в состоянии оказать настоящее гостеприимство приезжим командам". А виновным, руководителям столичных клубов, не стыдно?
Бесплатный труд облагораживает человека
Ночь в поезде – и мы в Ленинграде, в самой северной точке нашего футбольного глобуса. Здесь "Зенит" тбилисцев принимал. Ажиотажа, в отличие от прошлых лет, не наблюдалось, кассы стадиона имени С.М. Кирова даже в день игры пустовали. К началу встречи на стотысячнике собралось, как отмечено в протоколе, 17 тысяч зрителей.
Ленинградская погода на сюрпризы горазда. Из них, сюрпризов, и состоит. Весной она и местных жителей, привыкших к ее выкрутасам, удивить способна. Сравнивать ее взбалмошный, непредсказуемый характер с женским не решусь, исключительно из-за трепетного к лучшей половине человечества отношения. Так вот, набедокурила она вволю: и дождем промерзший метра на три грунт обильно оросила, снегом мокрым покрыла. Как на том, во что поле превратила, играть-то? Сыграли, однако. Арбитр встречи Валентин Липатов после игры сделал запись в "Книге отзывов". Восторгался администрацией и службами стадиона, "сумевшими сделать почти невозможное – подготовить хорошее, сухое поле".
Вряд ли обошлись бы службы эти без бескорыстной (дармовой) помощи "широкой общественности" (коллективный бесплатный труд в стране недостроенного коммунизма поощрялся). В специально организованных субботниках в уборке льда и иных разновидностях труда, облагораживающих человека, участвовали студенты, учащиеся ПТУ, рабочие и прочие коллективы Ждановского района… Всего "энтузиастов" (так определили их статус СМИ) собралось порядка десяти тысяч. Два дня над Крестовским островом усердно вращал лопастями вертолет.
И природа, породившая проблемы, руку приложила, сменила гнев на милость: поднявшийся ветер ускорил процесс осушения поля. Похоже, увлекся, переусердствовал. "Легкие" особо не напрягал, но, выдувая из них "углекислый газ" со скоростью 20 метров в секунду, сделал мяч неуправляемым. Верховые передачи частенько за пределы поля сносило, пасы за спину соперника адресата не находили, а мелкий перепас сводился к бесплодной толкотне в середине поля. Тренер тбилисцев Нодар Ахалкаци не то что переложил ответственность за неудачу (гости проиграли – 0:1) на стихию, однако из двух зол предпочел бы второе: "При ветре играть куда сложнее, чем в дождь и грязь".
Ни игры, ни голов
Зрителям, их с каждым туром становилось все меньше, не доставляла удовлетворения игра унылая, нудная, порой примитивная, с явно выраженным оборонительным уклоном, с максимумом движений и минимумом достижений. Чего тренеры боялись? Отчего не могли избавиться от страха в ситуации, совершенно для них безопасной?
Версию, весьма правдоподобную, предложил читателям "Футбола-Хоккея" (№ 18) Вячеслав Соловьев: "Уже сейчас умы всех заняты будущим осенним чемпионатом, в котором кому-то придется несладко. Тренеры уже сейчас стремятся создать и отрепетировать такую модель игры, которая застраховала бы их от неприятностей в будущем. Наивно полагать, что тренеры, думая о том, как они будут защищаться осенью, сейчас станут безоглядно ставить на атаку. Резонно, конечно, лишний раз напомнить, что атака и есть лучший вид обороны. Но, кажется, все это знают, но не все в этом, что ли, уверены".
По такой игре ожидать обилия забитых мячей не приходилось. За первые два месяца средняя результативность составляла примерно 1,8 гола за матч. Обозреватель центральной газеты объяснил "недород" тлетворным влиянием чемпиона, новым, революционным подходом к матчам гостевым и домашним: "Прошлогодние успехи породили множество подражателей этой команды. А копия всегда хуже оригинала. Ряд тренеров, копируя игру киевлян, не посчитались с тем, что не располагают игроками, равноценными по мастерству футболистам команды-чемпиона. Во-вторых, и это главное, все свои громкие победы киевляне одержали благодаря отличным атакующим действиям. Многие клубы, к сожалению, переняли у них лишь умение обороняться большими силами, что само по себе неплохо. Но одновременно взяли на вооружение еще и так называемую "выездную модель" – далеко не лучшее изобретение киевского "Динамо".
То и дело в этом сезоне раздаются голоса, что вот, мол, результативность падает. Как ей не падать, если команды атакуют, особенно на чужом поле, двумя-тремя игроками, а чуть что – все футболисты мчатся на защиту собственных ворот? Об игроке тренеры сейчас судят в основном по тому, как быстро он возвращается в оборону. Не поддержал вовремя атаку, не забил – переживем, а вот не поспел назад – тут же упрек обеспечен" ("Правда" от 13 июня).
Забивали очень мало. Причем значительная часть голов – следствие не красивых комбинаций или осмысленных командных действий, а ошибок обороны, вратарей и… арбитров. Разговор о судьях и судействе неизбежен, неотвратим, как смена времен года, дня и ночи. Отложим его на день грядущий. Дел сегодня невпроворот, на таблицу турнирную едва взглянуть успеем.
Смотрелась она со стороны, если отвлечься от содержания большинства матчей, интригующе. Необычайная плотность результатов, характерная в начальной стадии всех, пожалуй, без исключения полноценных союзных (наверное, не только) турниров, в укороченном не рассасывалась практически до конца. Картинка менялась как в калейдоскопе: каждый тур сопровождался хаотичным "броуновским движением", немыслимыми изменениями на всех этажах турнирной лестницы. Кто был ничем, мог стать всем. И наоборот.
В первых двух турах без потерь обошелся только "Днепр". В четвертом его обогнали "Шахтер", "Черноморец" и ЦСКА. Спустя два игровых дня над всеми возвысились "Карпаты". Стоило им запнуться, как рядом оказались динамовцы Москвы, Тбилиси, тот же "Шахтер" и "Арарат". Ереванцы на небольшом отрезке развили максимальную скорость: четыре кряду победы (рекорд чемпионата) – и они единоличные лидеры.
Не переставала удивлять киевская молодежь. Страсти, боевитости, желания – хоть отбавляй, очки с зубовным скрежетом собирали по зернышку дома и в гостях. Во время редких визитов в отчий дом материально поддерживали дублеров старшие товарищи. Киевляне не высовывались, но в группе преследования держались долго, а при благоприятном стечении обстоятельств и на пьедестал могли бы запрыгнуть. Перспективы, пусть и теоретические, перечеркнуло довольно спорное решение СТК, лишившее киевскую команду двух очков. Деваться некуда, придется объясняться. После небольшого "лирического" отступления.
"Призывы в армию"
в команды силовых ведомств понравившихся футболистов стали привычными. Отчаянные протесты пострадавших, возмущавшихся трудящихся, игнорировались. Как и мужественных журналистов, рискующих быть обвиненными в посягательстве на Основной закон государства. Ничегошеньки не менялось и в обозримом будущем измениться не могло.
В прошлом году в ЦСКА "мобилизовали" спартаковца Сергея Ольшанского и торпедовца Вадима Никонова. В новом призвали во внутренние войска ("Динамо") Александра Максименкова ("Торпедо") и Александра Минаева ("Спартак"), в ЦСКА – железнодорожника Юрия Чеснокова… Долго крепившийся редактор "Футбола-Хоккея" Лев Филатов высказался на страницах другого еженедельника, тоже очень популярного, – "Недели" (№ 25): "Было замечено, что некоторые клубы получили преимущество при комплектовании состава перед такими клубами, как "Спартак", "Торпедо", "Шахтер", "Локомотив". Это преимущество выразилось в том, что группа игроков пострадавших клубов оказалась в клубах, пользующихся льготами. Между тем, пострадавшие клубы имеют достаточно заслуг перед советским футболом и никоим образом не могут быть отнесены к разряду второстепенных. Возникшая практика переходов ставит их в подчиненное положение…
Есть ли смысл подвергать испытаниям такое простое и естественное желание любителей футбола видеть все команды равными по своим правам?" Подбирал слова Лев Иванович, аккуратно, дабы не заподозрили в подрыве обороноспособности страны.
В числе пострадавших мелькнул и "Шахтер". Изымали киевляне оттуда лучших, игроков сборной – Анатолия Конькова, теперь вот и Виктора Звягинцева. Изъяли, как говорится, без шума и пыли. А как до спартаковского стража дело дошло, лучшего в стране, двукратного лауреата "Огонька" Александра Прохорова, шум поднялся неимоверный.
"Спартак" за дисквалификацию. Реальную
На исходе 1975 года Прохоров написал заявление о желании перейти в киевское "Динамо" в СТК, копию – в "Спартак". В команде его больше не видели. Не пришел он и на собрание, инициированное клубным руководством. До начала собрания президиум предложил игрокам выразить свое отношение к составленной загодя резолюции: "За нарушение дисциплины и игнорирование спартаковского коллектива просить Управление футбола Спорткомитета СССР вывести А.Прохорова из состава сборной страны и условно дисквалифицировать". Возмущенные поступком товарища футболисты единогласно проголосовали за дисквалификацию, не условную – реальную. Жестко.
Журналист Алексей Леонтьев, в 1940-е годы вратарь "Спартака", опубликовал 9 апреля в "Советском спорте" статью ("…Вчера считался товарищем"), в которой попытался объяснить бескомпромиссное решение команды: "Этот вопрос я задал себе сразу после голосования. Поразмыслив, однако, я понял, что принципиальностью диктовалось столь суровое решение коллектива: "Спартак" значительно больше дал Александру, чем получил от него. И что это так, а не иначе, можно убедиться, если вспомнить некоторые спортивные этапы биографии Прохорова".
Вратарю, да и любому футболисту, для творческого роста необходима постоянная игровая практика. Простой противопоказан. Прежде, будучи в составе киевского "Динамо", такой практики Прохоров был лишен: находился он в тени великолепно игравшего Евгения Рудакова. Тогда и подал заявление о желании выступать за "Спартак". Здесь ему доверяли, он спокойно тренировался и играл, росло мастерство. "Прохоров в "Спартаке" получил все, что необходимо для творческого роста, – продолжал Леонтьев, – для завоевания ведущих позиций среди лучших вратарей отечественного футбола. Об этом и говорилось на собрании "Спартака", прежде чем вынести свое решение. Но, голосуя, они не очень-то верили, что их поддержат в футбольных инстанциях. И на то были веские основания".
Основания действительно были, самые что ни на есть веские. Напомню. Один из пунктов инструкции о переходах запрещал футболисту покидать самовольно команду (а СТК – одобрять переход), если возражало руководство клуба. Об этом мы говорили не раз, как и о том, что чиновники не очень-то смущались, нарушая те или иные пункты ими же созданных инструкций и положений.
"Искать компромиссы бесполезно"
Ответ на выступление Леонтьева прилетел из Киева через четыре дня, 13 апреля. Обозревая второй тур весеннего первенства в "Комсомольском знамени", В. Мирский вступил в полемику с московским журналистом. При этом частенько отвлекался от сути затронутого Леонтьевым вопроса. Переход вратаря из "Спартака" в киевское "Динамо", не вдаваясь в четко изложенные в инструкции параграфы, Мирский объяснил "высокой общественной целью, возложенной на команду", которой предстоит защищать престиж страны. Послушайте: "В Киеве восприняли (переход Прохорова. – Прим. А.В.) как должное… От так называемых рядовых любителей футбола до руководителей спортивного движения в республике – все проникнуты патриотической сутью возложенных на киевское "Динамо" задач, и каждый на своем месте способствует их выполнению".
Стало быть, спартаковцы, озабоченные исключительно "шкурными интересами", пренебрегли интересами государственными. Продолжение цитаты не позволит в этом усомниться: "Совершенно неожиданно (и по довольно странному в сложившейся ситуации поводу) "обиделись" другие – болельщики московского "Спартака", у которого возникла проблема, как играть без вратаря А.Прохорова".
Чуть дальше автор для убедительности выдвигает еще одну причину, по которой переход в "Динамо" принесет вратарю несомненную пользу: "А.Прохоров был введен в состав сборной команды СССР, методы и средства подготовки которой, равно, как и общие принципы игры, сильно отличаются от принятых ныне в "Спартаке" и которые проводят сезон по самостоятельному графику. Перед спортсменом, попадающим в подобную ситуацию, обязательно возникает необходимость выбора, какой из двух методик и программ подчинить свою жизнь в спорте. Искать здесь компромиссы бесполезно. Прохоров и не стал этим заниматься. Логичность его выбора возвышается над ведомственными заборами, так же, как и цель, ради достижения которой этот выбор сделан – стать надежным вратарем главной команды страны в ответственнейшем для нее сезоне".
Мне кажется, здесь несколько смещены понятия: "Спартак" не против участия Прохорова в сборной. Он не желал отпускать его в Киев. И делать вратарю выбор между методиками, если он оставался в Москве, не было необходимости, как тому же спартаковцу Евгению Ловчеву и футболистам других клубов. Никто из них, поиграв за сборную, не изъявил желания уйти в киевское "Динамо".
Дальше – больше. Мирский не удержался от искуса перейти на личность, уязвить коллегу. В не совсем корректной форме: "Накануне решительного штурма сборной СССР олимпийской вершины "Спартак" устами А.Леонтьева подал из низины рассерженный писк существа, на чью голову скатился камень из-под ног штурмующих. Репутация "Спартака" как-то не вяжется с таким вот проявлением известного бойцовским характером коллектива, чему вполне искренне "восторгнулся" начисто лишенный чувства юмора А.Леонтьев. Нет, все это больше похоже на очередную дымовую завесу вокруг принципиально важного для советского футбола вопроса, почему "Спартак" возведен до уровня заурядной команды".
И "Спартаку" досталось.
Принципиальность момента Мирский видел в том, "чтобы работать на успехи сборной команды СССР" (читай, киевского "Динамо") и не позволить "импульсивным болельщикам, пусть даже и с заслугами перед футболом, подкапываться под психическую устойчивость ведущих игроков. А.Леонтьев пугает А.Прохорова, что он снова будет тенью Е.Рудакова, как прежде, и что приза "Огонька" ему больше не видать".
Упрек несправедлив, надуман: ни того, ни другого в статье Алексея Леонтьева нет. Даже намека.
Заключительный пассаж: "Очень "принципиальное" выступление. Рядом с работой киевского "Динамо" и сборной СССР по подготовке к сезону небывалой сложности оно напоминает бурю в стакане. Кажется, остается только выразить благодарность газете за то, что статья А.Леонтьева опубликована в апреле, а не за неделю до выхода сборной на первый матч олимпийского турнира".
Зря благодарил. Статья Леонтьева опубликована за две недели до четвертьфинала европейского первенства (чемпионат Европы считали ниже рангом олимпийского турнира не только тренеры сборной, но и журналист, ни разу о нем не упомянувший), проигранного чехословакам в Братиславе – 0:2. Оба мяча пропущены по вине Прохорова. Чем не повод обвинить Алексея Леонтьева в подрыве авторитета сборной СССР в ответственном международном матче, что хуже – советского спорта, а то и государства? В начале 1950-х так и сделали бы.
Там, где главенствует Закон, препирательства, споры, дискуссии исключались. Пункта инструкции, возбранявшего переход футболиста из одной команды в другую, достаточно, чтобы, смиренно склонив голову, подчиниться. Красноречие ораторов, размахивающих козырными картами (интересами сборной), возбуждавшего патриотические чувства граждан, равно как и силовое давление властей предержащих, бессмысленно и бесплодно. Мы же стали свидетелями эмоциональных, с перехлестами, выступлений людей (ни разу действующее законодательство не упомянувших) и взаимоисключающих решений самих законодателей. В чем вы сейчас убедитесь.
СТК: в апреле – "против", в мае – "за"
Между тем Прохоров, заручившись поддержкой динамовского руководства, обещанием утрясти формальности, несмотря на запрет спартаковского клуба, в Киев отправился и тут же был включен в сборную СССР. Пока защищал честь страны, ему дважды отказали в переходе в киевский клуб. Не на таких напали. Спорткомитет Украины продолжал упорствовать. И своего добился. 21 мая, за два дня до календарного матча киевлян с тбилисцами, СТК отрекся от прежних своих решений и в нарушение инструкции, каждый пункт которой обязан был защищать, просьбу Прохорова удовлетворил.
В закулисье заглянуть мне не довелось, но сомнений, что именно там решался вопрос, не возникло. Слишком много аналогичных случаев, документально подтвержденных, мы с вами рассмотрели. Еще не вечер.
Итак, зеленый свет зажжен. Осталось оповестить телеграммой киевских тренеров о благоприятном исходе: за двое суток депеша должна была достичь Киева. Должна была, но не достигла. Из-за нерасторопности чиновников телеграмму отправили только 24 мая, на следующий день после игры. Казалось, какое это имело значение. О решении СТК в украинской столице знали, что подтвердили и прибывшие на игру самые большие футбольные чины – начальник Управления футбола СССР Анатолий Еремин и председатель футбольной федерации страны Борис Федосов.
Потому киевские тренеры безбоязненно, хотя не утрясли кое-какие формальности (не успели внести Прохорова в заявочный лист и выдать ему билет участника чемпионата), поставили нового вратаря на игру. Сыграл он вдохновенно и способствовал успеху своей новой команды – 1:0. После матча претензий не возникло ни у присутствовавших на игре футбольных руководителей, ни у тбилисских тренеров. Протеста они не подали. Что происходило в кулуарах, знать мне не дано, о том, что стало известно, доложу вам, не сходя с места.
"Да здравствует советский суд!"
Через десять дней Спорткомитет СССР приказом № 770 от 3 июня 1976 года "Об игроке сборной команды СССР по футболу Прохорове А.В." поручил Федерации футбола СССР рассмотреть вопрос о результате матча киевских и тбилисских динамовцев. Федерация взяла под козырек и назначила слушание дела на 2 июля. Только за день до заседания президиума федерации к ее председателю официально обратилась грузинская сторона.
"Председателю Федерации футбола СССР тов. Федосову Б.А.
Уважаемый Борис Александрович!
Как вам известно, 23 мая сего года тбилисская команда "Динамо" провела календарный матч в г. Киеве со своими одноклубниками. За команду хозяев поля играл вратарь сборной команды СССР Прохоров, который, как вам известно из всесоюзной прессы, был незаконно оформлен за команду "Динамо", Киев. Следует отметить, что в этой игре Прохоров играл блестяще, и его участие сыграло первостепенную роль в победе киевлян. После выступления газет "Советский спорт" и "Труд" по поводу незаконного участия Прохорова в календарной игре 23 мая в наш адрес поступило множество писем и нареканий со стороны нашей общественности и любителей футбола, которые не без оснований обеспокоены в правильности результата матча.
Просим решить вопрос согласно существующего Положения. С уважением
и.о. председателя Спорткомитета ГССР Д.А.Пертанава".
С этим письмом и приказом № 770 Федосов ознакомил членов президиума. Начались прения. Бурные, с взаимными обвинениями. Досталось даже арбитру матча бакинцу В. Коганову. Пришлось ему оправдываться: "Судить матч должен был Азим-заде. Но он перед игрой заболел. За три часа до начала матча по распоряжению Еремина судейство было поручено мне. До этого я никогда не судил матчи высшей лиги, поэтому очень волновался. За день до игры из разговора с администратором команды узнал, что Прохорову разрешено играть за киевское "Динамо". Поэтому у меня не возникло сомнений, заявлен ли Прохоров".
Украинцы защищались, как могли. Зампредседателя киевского совета "Динамо" Б. Буало вину за несвоевременное оформление документов взял на себя, а руководитель высшего футбольного ведомства Украины Н.Фоминых сослался на отсутствие претензий со стороны находившихся на игре высоких чинов. Оба просили оставить результат матча в силе. Грузинская сторона (тренер Сергей Кутивадзе и судья Карло Круашвили), разумеется, придерживалась противоположного мнения и требовала засчитать киевлянам поражение. Николай Озеров от имени Андрея Старостина предложил встречу переиграть.
Хрупкое равновесие нарушили члены президиума М. Испирян и Ю. Папаян. Тональность их выступлений порой напоминала речи небезызвестного советского прокурора Андрея Януарьевича Вышинского. Они решительно потребовали "за грубое нарушение Положения о розыгрыше чемпионата СССР по футболу" высшей меры, в данном контексте – превращения киевской победы в поражение. Так и случилось: у киевлян отняли победу, тбилисцам даровали два очка. Единственный в игре гол аннулировали. Коман схлопотал выговор, а "дело" Коганова передали в ВКС. Логическим завершением этой истории должна была стать фраза, брошенная в зал судебного заседания персонажем фильма "Кавказская пленница": "Да здравствует советский суд, самый справедливый суд в мире!"
Не стану объяснять природу нервных, дерганых, непоследовательных телодвижений СТК весенним обострением. Причина в ином. Дело Прохорова разбиралось в то время и в том месте, где подмявшие под себя Закон им манипулировали. Вот и случилось то, чему вы стали свидетелями.
Прохорова все же вернули в прежнюю команду, но за сборную играть позволили. В олимпийскую заявку его включили как футболиста "Спартака". Попав на Игры, Александр не провел ни одного матча. Ворота защищал армейский страж Владимир Астаповский. Погрев лавочку, спартаковский голкипер возвратился в страну лишь к осеннему первенству. Но это уже совсем другая история.
