Виктор Гусев: "В России очень высокий уровень комментария. Иностранцы иногда звучат примитивнее"
Понимаю, почему Черчесов не выпустил Чалова на поле в матче со Швецией
– Как вам год сборной России? Невыход в дивизион А Лиги наций – катастрофа?
– Лигу наций нам только предстоит оценить и понять, насколько это важный и интересный турнир. Но если говорить о годе в целом, то он – успешный. Было сделано главное – результат на чемпионате мира. К сожалению, в упорной борьбе не прошли хорватов, которые в итоге заняли второе место. Хорватия – сильный соперник, которому мы уступили только в серии послематчевых пенальти. Россия достойно выглядела на чемпионате мира – это для меня главное. Давно не было такого хорошего сезона для сборной России.
– То есть сборная за 2018-й заслужила твердую пятерку?
– Конечно. Тем более, если не брать какой-то абсолют, а сравнивать с предыдущими годами.
– Самое яркое событие, которое вам запомнится из 2018 года?
– Нога Акинфеева.
– Под конец года болельщики начали критиковать команду за натурализацию иностранных игроков. Как вы к этому относитесь?
– У меня очень просто отношение к этому вопросу: если у человека есть паспорт, то он может быть вызван и может играть за сборную. Другой вопрос – сам процесс натурализации, как она делается – достаточно ли аргументов для того, чтобы давать человеку российский паспорт, нужно ли это делать широко, учитывать заинтересованность страны в этом человеке.
Но мое отношение к натурализованным формальное – если у человека есть российский паспорт, то он может быть приглашен в сборную. Его же паспорт нельзя запретить, как и вам нельзя запретить есть пельмени и ходить в Большой театр. Игрок из-за рубежа с российским паспортом – такой гражданин страны. На этом – все, точка.
– Вам, как болельщику, а не эксперту, понятно, почему Черчесов пригласил на решающие матчи 32-летнего Ари, а не 24-летнего Панюкова?
– Не знаю. Такой выбор Черчесова. Почему он не бросил в бой Чалова, когда все этого требовали, – я понимаю. Мы видим, что он очень здорово играет в российском чемпионате, а вот на европейском уровне он смотрится недостаточно хорошо. Возможно, из-за отсутствия опыта. Наверное, Черчесов учел это и поставил другого человека в важном матче за сборную.
Мы привыкли смотреть на все с позиции российского чемпионата, а в нем молодая команда ЦСКА может набираться опыта и одновременно занимать высокое место. А в Лиге чемпионов ЦСКА пока может только набираться опыта.
– То есть история с лимитом – провал?
– Да, конечно. Лимита быть не должно. Считаю большим заблуждением мысли, что он чему-то помогает. Это совершенно искусственная мера, которая не нужна. Лимит – очевидная и большая ошибка.
– Вы заметили какие-то позитивные сдвиги в нашем футболе после чемпионата мира?
– Помимо того, что появились стадионы, и все стало красивее, я отмечу зрительский интерес. Об этом все говорят, так что это не мое наблюдение. Не знаю, насколько это будет долгий эффект. В Красноярске, например, хотят играть в минус 18. Так что начинается наша обычная нудьга… Но то, что было после чемпионата мира и при хорошей погоде, выглядело очень здорово.
– Назовите тройку лучших игроков России в 2018 году.
– Дзюба, Акинфеев, Черышев.
РАСК поможет развитию комментаторов в России
– Теперь от футбола – к профессиональному. Какие цели стоят перед российской ассоциацией комментаторов, в президиуме которой вы состоите?
– Главная цель – объединиться в профессии. Мне очень ценно профессиональное братство и чувство единого целого. Комментаторы чаще всего разобщены. Если не брать в расчет парный репортаж, то ты, как правило, один сидишь в своей кабине. Не всегда получается собраться, обсудить какие-то проблемы, обменяться мнениями. Поэтому такой объединяющий орган, как российская ассоциация комментаторов, – очень здорово. К тому же, благодаря ему можно помогать комментаторам в регионах. Мы уже начали делать семинары, обсуждаем общие вещи, начиная с терминологии. Понятно, что договориться о стиле нельзя, но какие-то принципы обговорить, безусловно, можно. Они в силу возраста и опыта у всех разные.
– И уже через год после основания РАСК вы проводите вручение премии "Голос спорта". Насколько это важная награда для вашей ассоциации?
– Очень хорошая история. Есть общая спортивно-телевизионная премия в рамках "Тэфи", но мы, конечно, ее дифференцировали, потому что у нас в рамках нашей премии очень много номинаций. И таким образом мы сможем поощрить тех, кто остался за кадром. У нас, например, есть женский комментарий, комментаторские дуэты, комментаторы Олимпийских игр. Поэтому футбол у нас не будет мешать другим видам спорта. Мы будем обращать большое внимание на людей, которые очень здорово и часто профессионально комментируют другие виды спорта. Таким образом, в рамках нашей комментаторской организации мы можем к этому подойти более пристально, скрупулезно и с большим знанием.
Когда нас, комментаторов, оценивают со стороны, то происходит это чаще всего поверхностно. Это не умаляет заслуг и авторитетности других наград, но у нас будет абсолютно профессиональный взгляд. То есть лауреат будет понимать, что если его отметили, то отметили люди, которые глубоко разбираются в профессии. Возможно, наше жюри не разбирается в, например, политике, социальной сфере или еще какой другой, но в комментаторском деле – разбирается. Поэтому наша награда не только заслуженная, но еще и продуманная.
Так что премия – важная вещь, но не главная. Хотя премия позволит людям нас узнать, чтобы мы устоялись. Сама ассоциация была создана недавно, поэтому решение провести премию – непростое, но важное. РАСК уже выглядит солидно. И это аргумент для тех, кто еще думает, вступать к нам или нет. Такие тоже есть.
Вот зачем привлекают Слуцкого и Карпина
– Многие тренеры говорят, что и через 10 лет в профессии испытывают волнение перед игрой. У вас, как у комментатора, есть волнение перед репортажем?
– Возможно, тренеры говорят о радости и возбуждении… У меня, как у комментатора, оно есть, но его сложно описать. Даже волнением это сложно назвать – тут скорее радость, возбуждение. Хотя у любого человека есть волнение перед важным делом.
– Насколько важно регулярно комментировать, чтобы оставаться в форме?
– Это очень важно. Могу сказать о себе. Сегодня Первый канал не специализируется на спорте, например, нет трансляций чемпионата России по футболу. И когда ты подходишь к большому спортивному событию, а чемпионаты мира и Европы Первый показывает широко, садишься в кабину, то чувствуешь легкую растренированность. Потому что до турнира же ты не будешь дома комментировать матч своим собакам и кошкам.
– Быстро возвращается форма?
– Конечно. Чемпионаты мира и Европы – компактные турниры, и комментировать их довольно интересно и легко. Могу сказать, что к матчам ЧМ и Евро даже готовиться проще, чем к какой-то отдельной игре. Тебя захватывает атмосфера турнира, и это очень облегчает подготовку. А форму ты мгновенно набираешь через работу, как у меня было на последнем чемпионате мира, где я отработал 10 матчей – это мой рекорд, раньше, если не ошибаюсь, максимум было девять.
– А как относитесь к парному комментарию? Вы, как правило, работаете один…
– Парный комментарий обязателен для меня в хоккее. Потому что если комментировать хоккей без дураков и подмечать, что тренер перестал выпускать на площадку четвертую пятерку, что центральный нападающий из третьего звена переведен в первую пятерку, а еще при этом "гонять" шайбу – каждый раз называть хоккеиста, который с шайбой, рассказывать попутные вещи – о ситуации на скамейке или мимике тренера, то одного человека, конечно, не хватит. Так что в хоккее одному сложно: репортаж становится беднее и зритель не получает того, к чему привык.
– А в футболе?
– Здесь это необязательно. Мне кажется, когда комментируют двое, то в каком-то смысле это убивает эмоциональность.
– Почему?
– Потому что очень часто эмоциональность в диалоге похожа на ссору. Поэтому очень сложно вести диалог так, чтобы он не звучал, как ссора. Именно из-за этого мне кажется, что в парном комментарии эмоциональность убивается. Но это касается именно футбола, потому что один комментатор в кабине способен уследить за всеми изменениями по ходу футбольного матча.
Хотя, безусловно, есть и удачные примеры парного комментария. Мне очень понравилось комментировать со Слуцким – мы работали на интересном матче Германия – Швеция. От того репортажа я получил удовольствие. Мне показалось, что мы со Слуцким были на одной волне.
– Вы предугадали мой следующий вопрос: есть ли какая-то разница, с кем работать в паре – с комментатором или с действующим тренером, как Слуцкий или Карпин?
– Скажу о привлечении бывших футболистов и тренеров к репортажам. Пусть на меня никто не обижается, но я ни разу не слышал от них того, что не мог бы сказать профессиональный комментатор.
– Тогда в чем смысл такого привлечения?
– Когда это говорит специалист, то это более авторитетно звучит для зрителя. Пусть он говорит то же самое, что сказал бы комментатор, не имеющий футбольного прошлого.
У меня часто просят автографы
– Какая, на ваш взгляд, основная проблема современных комментаторов?
– Могу сказать, что в России очень высокий уровень комментария. Мне есть с чем сравнить – я слушаю разных комментаторов. И подчас некоторые звучат примитивнее, чем наши комментаторы. Единственная претензия – русский язык. Но тут, наверное, более глубокая проблема – это школа и преподавание русского языка. У молодого поколения очень много ошибок и неправильное использование слов.
Еще один момент, который бросается в глаза, – желание пообезьянничать. Например, фраза про горячие пирожки. Она прозвучала один раз – и достаточно. Она не должна превращаться в штамп, потому что набор футбольных штампов уже сформирован и не нужно туда добавлять новые. Красивая фраза, на мой взгляд, должна родиться и умереть.
– Приведете пример странного штампа.
– Например, слова с корнем огонь. Почему все хорошее стали называть огненным? Откуда это? Порой мне кажется, что человеку, ведущего репортаж, нужно обязательно сказать слово огонь. Иначе это будет несовременно, нестильно.
– Комментаторская профессия – очень критикуемая со стороны зрителей. С опытом перестаете обращать на это внимание?
– Я и люди моего поколения невольно начали обращать на это внимание, когда появился интернет. Без него о своей работе можно было прочитать только в газетах. А спустя время появились миллионы этих "газет" в виде интернет-мнений. Поначалу казалось, что на все это нужно обращать внимание, как мы привыкли это делать в эпоху газет. Позднее я и люди моего поколения поняли, что на это нет времени и в этом нет смыла. Чаще всего в интернете комментарии критического характера, но важно понимать, что за каждым критическим сообщением стоит армия тех, кому нравится твоя работа. Потому что изначально люди, оставляющие записи в интернете, преследуют цель критики, мало кто пишет, что все хорошо. Поэтому и складывается впечатление, что кроме критики больше ничего и нет.
– Часто слышите в жизни приятные отклики?
– Любой комментатор, который ведет репортаж из другого города, скажет вам, что к нему подбегают люди, просят автограф и сфотографироваться. Если же ориентироваться только на мнение в интернете, то может сложиться впечатление, что везде не любят твою работу. На деле же получается, что люди очень ждут встречи с комментатором, и что им нравится его работа.
– С вами часто фотографируются?
– Часто, конечно. Но не стоит обольщаться. Как сказал Владимир Познер, если 20 лет по телевизору показывать лошадиную задницу, то она тоже станет популярной.
– Кто для вас был ориентиром в профессии, когда вы только начинали работать комментатором?
– В самом начале я был знаком с Махарадзе и Озеровым, но все-таки главным судьей для меня был мой отец, покойный сегодня. Он меня впервые привел на футбол, давал мне все футбольные книги и журналы. Его я и могу назвать своим учителем.
– Трех лучших футболистов вы назвали. А трех лучших комментаторов в 2018 году?
– Все узнаете на премии. Я уже голос отдал и до церемонии не могу раскрывать свой выбор. Да и в принципе не люблю оценивать работу коллег, но в целом отмечу высокий уровень репортажей в России.
