"Я разбудил Черчесова и спросил: "Стас, хочешь в Лиге чемпионов поиграть?"

 

Леонид Трахтенберг: коньяк Бескова, чай Старостина, "гипнотизер" Карпина

"ЛЮБЕРЕЦКАЯ ПРАВДА"

– Помните первую заметку, Леонид Федорович?

– Жил я в Подмосковье, работал в "Люберецкой правде". Писал по большей части о хоккее с мячом – тот процветал в Люберецком районе. Еще существовала футбольная команда "Торпедо". Однажды в нашем Дворце культуры провели Всесоюзное соревнование молодых штангистов "Спартака". Событие для района!

– Надо думать.

– Что-то написал для своей "Люберецкой правды". Вдруг мысль – не предложить ли еще один репортаж в главную спортивную газету страны? Написал укороченный вариант – и отправил. К моему удивлению, заметка вышла на второй полосе. В этот день мне исполнилось 19 лет. До сих пор помню, как бежал в киоск, как открывал газету дрожащими руками…

– Сохранилась газета?

– Я столько переезжал, что весь архив сгинул.

– Зато вашу заметку в первом номере "СЭ" я помню почти наизусть. А вы сами?

– Там было три моих материала. Но вы говорите, наверное, о заметке про Корнеева? Сегодня бы ее опубликовать! Помню только: "Она любит это, он любит то… А в итоге – они любят друг друга".

2015 год. Леонид ТРАХТЕНБЕРГ.

СПАСИТЕЛЬ АНТИЧ

– Самое мучительное интервью в вашей жизни?

– Мне почему-то не отказывали. Я и отправлялся делать эти "разговоры у кромки поля". Лев Филатов поражался: "Раскройте секрет – как вы можете подойти к незнакомому человеку и начать с ним разговор? Почему он открывает вам душу на две полосы "Футбола-Хоккея"? – "Лев Иванович, вы надо мной смеетесь?" – "Нет-нет, Леонид, серьезно! Вот я не смею подойти к незнакомому спортсмену, задать ему какой-то вопрос. Мне как-то проще на трибуне". Для некоторых я был "эксклюзивный" журналист. Говорили только со мной – и больше ни с кем.

Прорваться в тогдашнюю журналистику было сложнее, чем в состав "Барселоны". А 19-летний я вообще один – все в ложе прессы на 20, 30, 40 лет старше. Представляете, какими глазами они на меня смотрели – Ваньят, Филатов и Боря Федосов по прозвищу Снеговик?

– Посылали за водкой?

– За водой. Было душно на стадионе "Динамо", Вадим Синявский попросил: "Молодой человек, принесите мне бутылочку минеральной воды…" Я так бежал! Еще долго, выезжая на Олимпийские игры, я оставался самым молодым во всех делегациях. Кстати, про "мучительное интервью". Я вспомнил!

– Да-да, Леонид Федорович.

– 97-й год. Не зная языка, должен был взять интервью у футболиста Кико из мадридского "Атлетико". Тот забил решающий гол в финале Олимпиады-92. В "Атлетико" не было ни одного русского футболиста, который помог бы с переводом.

– Я бы от такого задания уклонился.

– А я не мог! "Атлетико" назавтра встречался с "Компостеллой". Вот там играл Дима Попов, он мог бы перевести. Но не ехать же ему накануне матча в стан врагов – чтоб разговаривать с Кико? Единственное, чем помог – на испанском написал вопросы. Эту бумажку я собирался показать Кико. Каким-то чудом прорвался в гостиницу, где жил "Атлетико", полиция никого не пускала. Наконец вижу своего героя, кидаюсь навстречу с листочком: "Я из России, "Спорт-Экспресс", интервью…" Тот отстраняется: "Накануне матча – никаких интервью!"

– Вот негодяй.

– Ушел ужинать. Сижу, пригорюнившись. Страшно обидно – все остальные интервью в той командировке удались. Даже Субисаррета, Вальдано и Роберто Карлос не отказывали. Тут замечаю краем глаза – идет их тренер Радомир, Радомир…

– Антич?

– Точно, Антич! Моя последняя надежда. Бросаюсь наперерез, что-то лопочу. У Антича просветело лицо: "Русский? Русские и сербы – братья! Какие проблемы?" Рассказываю. "Сейчас Кико поужинает и будет в твоем распоряжении".

– Великолепно. Все состоялось?

– Кико вышел из ресторана – подошел: "Давайте ваши вопросы". Переводили ответы мне уже в Москве. Еще договорились, что в день матча приеду его фотографировать – так час мне позировал, расстались друзьями!

1995 год. Рамиз МАМЕДОВ, Валерий ШМАРОВ, Леонид ТРАХТЕНБЕРГ и Андрей ПЯТНИЦКИЙ.

САМЫЙ ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЙ

– Чудесная история. Когда перестали вырезать собственные заметки?

– Лет в сорок. Плохо у меня с архивом. Вы хоть представляете, сколько написано? Я 19 лет работал в "Московском комсомольце", писал для кучи других изданий. Даже для журнала "Юность". Это казалось невероятным. Приходил в эту редакцию – встречал Викторию Токареву, Рождественского, Вознесенского, Ахмадулину, Аксенова, Евтушенко… Главный редактор Борис Полевой, написавший "Повесть о настоящем человеке", сам захотел со мной познакомиться после первой публикации. А мне 21 год!

– Что за публикация?

– В 70-м году – "Пять дней из жизни вратаря". Дневник Кавазашвили. "Спартак" тогда стал чемпионом, Анзор провел гениальный сезон. Помню, напечатали там же с Юрой Зерчаниновым заметку "Исповедь Евтушенко"…

– Вот это заголовок.

– Он и сыграл – все думали, что про другого Евтушенко. А мы рассказывали про гандбольного тренера Анатолия Евтушенко. Поэт Евгений Евтушенко публиковал стихи в том же номере, кстати.

Всегда держался принципа – чтоб мои материалы были интересны каждому. От домохозяйки до великого тренера. Боб Эйдельман писал книжку об истории советского спорта. Знаете, как меня назвал?

– Боюсь предположить.

– "Самым выразительным журналистом Советского союза". Он не написал – "лучший". Выразительный!

– Что ж сами книжку не написали? Я бы первый купил.

– Наверное, потому, что я много времени уделял ежедневной журналистике… Вам интересны мои секреты?

– Безусловно.

– Если пишешь про футболиста – хотя бы на эти два часа он должен стать твоим любимым героем спорта. Влюбись в него. Иначе хорошо не напишешь.

– Как у вас получается не писать?

– Я иногда пишу в Twitter. Очень коротко.

– "Свитер" – не считается.

– Много редакторской работы – я визирую материалы о "Спартаке". Огорчаюсь дежурным интервью, где просвечивает – автору безразлична судьба героя. Я всегда писал позитивно! Когда первый раз ушел из журналистики в "Спартак", знаменитый футболист "Локомотива" Виталий Артемьев про прозвищу Слон расстроился: "Как жалко! Вы были таким солнечным журналистом…"

– Когда-то вы написали интервью с приснившимся вам Тарасовым.

– Да. Что-то давно мне никто не снился из того времени.

– Что ответите людям, которые восклицали: "Зачем выдумывать интервью с приснившимся покойником?!"?

– Это обыкновенный журналистский ход! Ну и что? Помню, сборная СССР встречалась со сборной Италии. Мне надо было представить итальянцев. Я написал – будто прилетел инопланетянин, собирается на этот матч, но ничего не знает об итальянском футболе. Он берет у меня интервью – а я рассказываю.

– Мощно.

– Витя Гусев сформулировал потом иначе: "Потрясающе!" Я всегда искал ходы, хотел быть первым. Я единственный журналист, которому удавалось общаться и с Бесковым, и с Лобановским. Писал со страстью! Романцев, сделавший меня первым пресс-атташе в российском футболе, на юбилее произнес: "У Леонида есть страсть, любовь к футболу, понимание и честность".

2006 год. Золотой рейс ЦСКА из Владивостока. ВАГНЕР ЛАВ, Леонид ТРАХТЕНБЕРГ и Максим ГОЛОВЛЕВ.

БУТЕРБРОД В НЕАПОЛЕ

– На древней записи разглядел – вы в чемпионской раздевалке "Спартака", 89-й год. Самый памятный ваш приход в раздевалку?

– "Спартак" играл в Лужниках то ли с минским "Динамо", то ли с "Зенитом". Уступал 0:1, играл безнадежно. Бесков, раздраженно махнув рукой, ушел в раздевалку минут за пять до конца. Мы часто смотрели футбол рядом. Многие думают, он весь матч смотрел с трибуны – так нет!

– А как же?

– Первый тайм с трибуны, на второй спускался к скамейке. Вот Бесков ушел, я отправляюсь в раздевалку вместе с командой. Константин Иванович так кричал, что никто слова не мог вставить. Его не счет убивал, а качество игры. Эстет футбола! Никто не смел перебить. Наконец паузу поймал Дасаев: "Константин Иванович, что вы так кричите? Мы же выиграли!" – "Да как вы могли выиграть с такой игрой?! Что ты мне рассказываешь?" Оглянулся по сторонам – остальные кивают: да, выиграли. Забили два гола за пять минут. Бесков на мгновение расцвел: "Да? Выиграли? Но все равно – играли безобразно! Мне стыдно за вас!" Чехвостил всех по очереди еще минут десять. Даже "неприкасаемых" – Черенкова, Гаврилова и Дасаева.

– Какая заметка вам обошлась особенно дорого?

– В смысле нервов? Раньше было очень тяжело передавать текст из-за границы. Чемпионат Европы по футболу в Италии, 80-й год. По телевизору в Союзе не транслировали. Жара в Неаполе несусветная, июнь. Надо надиктовать в Москву страниц десять. Никак не могут дозвониться мне в гостиницу! Иду в пресс-центр стадиона – стенографистки знали, что отыскать меня можно еще и там. С вечера ничего не ел, ночь писал. Обидно – пропадет, назавтра эти странички никому не нужны! В пресс-центре девочки видят, как я жду этого звонка. Сами меня соединили с Москвой, дали канал, по которому можно прорваться. Но дозвонилась редакция часа через два. А неподалеку налаживали связь какие-то люди в комбинезонах. У них обед – открывали баночки с паштетом, намазывали на хлеб. Может, кто-то в пресс-центре указал – мол, вот-вот умрет гражданин у телефона. Один махнул рукой: "Иди сюда! На, поешь!" Протянул два бутерброда.

2010 год. Леонид ТРАХТЕНБЕРГ и Олег РОМАНЦЕВ.

НОРВЕЖСКИЙ ТЕЛЕФОН

– Ваша жизнь полна приключений.

– Вот еще история. Первая в истории газеты "Спорт-Экспресс" командировка. Как думаете, кто поехал?

– Елена Сергеевна Вайцеховская.

– Вот и нет! Лена нашла средства на поездку, подтянула спонсора. Как раз Спорткомитет возглавил бывший акробат из Краснодара, он дал деньги. Меня командировали в Норвегию на отборочный матч футбольного чемпионата Европы. А мне страшно хотелось накануне попасть на матч молодежных команд. Спрашиваю у Симоняна: "А молодежные сборные где играют?" – "В Кристиансене" – "Это далеко?" – "Километров пятьсот. Самолетом полетели…"

– Не добраться?

– Самому – никак, денег нет. Кидаюсь в советское посольство, добираюсь до посла. Жестикулирую: "Важнейший для страны матч! А у нас спортивная газета, созданная по прямому указанию Бориса Ельцина. Игра молодежных команд важнее любой другой. Молодежь – наше будущее. А я не могу добраться, надо помочь!" Посол растерялся: "Я тоже не смогу завтра поехать. Но вот мой советник – болельщик. Может, он поедет? Сейчас выясним!"

– Все случилось?

– Поехали! Советник взял с собой соленые огурцы и яйца, чтоб деньги не тратить. По дороге останавливались и закусывали. На обратном пути мой спаситель настолько рвался домой, что забыл обо всем. Гнал с такой скоростью, что набрал штрафов долларов на триста. Камеры в Норвегии на столбах уже висели.

Добраться-то я добрался, а ведь надо же передать в Москву хоть строчку! Как быть? Кто меня будет вызванивать в этом Кристиансене?

– Даже тут вывернулись?

– Вижу – телефонная розетка. Подзываю норвежца: "Принесите аппарат, мне нужно на несколько секунд позвонить в Москву. Сообщу номер, мне перезвонят". Думаю – хоть счет скажу и погоду. Чтоб не подумали, будто я в Осло смотрел матч по телевизору. Вдруг понимаю – норвежцы про меня забыли. Ага! Позвоню-ка в Москву и буду диктовать, пока трубку не отберут. Я словно радиорепортаж вел! Дима Пасынский из "Футбола-Хоккея" на все это взирал квадратными глазами. Газета только организовалась – откуда деньги на такой сеанс связи? Представить не мог, что это на норвежский счет!

– Когда норвежцы опомнились?

– Минут за пять до конца. Хорошо, счет не изменился – выиграли 1:0. Тишков забил.

Станислав ЧЕРЧЕСОВ.

100 ТЫСЯЧ ЗА ЧЕРЧЕСОВА

– Кстати, о коллегах. Был легендарный корреспондент Патрикеев, который мог не прийти на матч по хоккею с мячом – только взглянет на протокол, и пишет отчет…

– Это и я мог!

– Вы меня пугаете, Леонид Федорович.

– Позволил себе один раз. Обычно я даже не закуривал во время игры – чтоб ни секунды не упустить. Но тот случай – особенный. Не получалось прописаться в Москве. Чтоб решить вопрос, главный редактор "МК" Лева Гущин пригласил на хоккейный матч "Спартак" – "Динамо" важного чиновника из горкома. Виповская комнатка, накрыт стол. Выпивка, все дела. Указывает на меня: "Это человек, который смотрит первую минуту матча и последнюю. Но завтра прочитаете отчет в газете. Все остальное время он с нами будет выпивать". Чиновник поверить не мог. Мне же Гущин шепнул: "Спокойно! На табло счет есть? Есть. Авторы голов есть? Есть. Значит, напишешь". В Лужниках табло здоровенное, все умещалось.

– Справились?

– Спрашиваете! Главное, вопрос с пропиской решился.

– Про вашего друга в спорте номер один, Валерия Харламова, вы прекрасно рассказали в рубрике "Разговор по пятницам". А сейчас давайте вспомним про друга номер два.

– Про Бескова я тоже рассказывал. С ним дружили. Ага, расскажу про Черчесова!

– Жду историй.

– 95-й год. Перед Лигой чемпионов "Спартак" усилился, если помните. В итоге выиграли шесть игр из шести в группе.

– Пришел Юран, Кульков, еще кто-то…

– Все смеялись поначалу над "толстым Юраном", таким же тяжеловесным Васей… Вот Валерка Шмаров сразу появился в форме. Оставалась проблема вратаря. В это время сборная в Тарасовке готовилась к матчу с финнами. Захожу в комнатку к Черчесову, бужу: "Стас, хочешь в Лиге чемпионов поиграть?" – "Ты шутишь? Какая Лига для дрезденского "Динамо"?" – "А если "Спартак" тебя арендует?" Идем вместе к Романцеву, жил на том же этаже. Тот что-то пишет.

– Как отреагировал?

– "Олег Иванович, у нас была проблема вратаря?" – "Что значит – "была"? Есть!" – "Считайте, она решена…" Романцев смотрит на Черчесова: "Стас, конечно, шикарный вратарь. Но, к сожалению, уже не наш!" Тут я закидываю идею про аренду на полгода. Романцев задумался: "А сколько это будет стоить?" Стас отправляется на первый этаж, к телефону. Звонит в клуб какому-то бюргеру, возвращается – и называет смешную сумму. 100 тысяч марок, кажется.

– Действительно, смешно.

– Иваныч услышал: "Ну-у, за такие деньги – на год!" Черчесов изумлен: "На год меня никто за такую сумму не отпустит. Немцы не поймут. Еле уговорил, только в "Спартак" готовы ненадолго отпустить, благодарны вам…" Когда-то Романцев за такие же смешные деньги разрешил Черчесову уехать в Дрезден. Спорят – и тут я вмешиваюсь: "Олег Иванович, сейчас раскошелитесь на 100 тысяч. Представляете, как мы выступим с такой командой и вратарем в Лиге? Сколько заработаем?" – "Правильно!" Стас сыграл блестяще. В первой же игре с "Блэкберном" Никифоров отбрасывает мяч назад, его перехватывают – выход один на один. Стас рассказывал: "Я как чувствовал, пошел вперед". Англичанин попал ему в грудь. "Спартак" выиграл 1:0. Есть еще история про Стаса. Рассказывать?

– Конечно!

– Я очень переживал за его судьбу в "Спартаке" Бескова. Видел – пока Дасаев в воротах, Черчесову шанс не дадут. А в "Локомотиве" проблема вратаря. На Красной Пресне случайно встречаю Юру Семина. Сразу закидываю мысль: "Есть хороший вратарь, но он второй в "Спартаке" – "Черчесов, что ли? Думаешь, он нам поможет?" – "Отвечаю – поможет!" До конца Семин не поверил – подписал Черчесова только на год. Так Стас оказался в "Локомотиве", провел великолепный сезон. Настолько замечательный, что Бесков захотел Стаса обратно. Дасаев уезжал в Испанию. Очень вовремя у Черчесова контракт с "Локомотивом" закончился.

– Семин обиделся?

– Страшно обиделся. Хотя до сих пор не знает, что я за всем этим стоял. Едем с Черчесовым домой к Бескову. Тут убеждаюсь – какая же у Станислава интуиция! По пути говорит: "А вдруг Бескова снимут, а я уйду из "Локомотива"?" Как в воду глядел! На кухне у Бескова написал заявление, выпили чай и разошлись. На обратном пути Стас снова: "У меня нехорошее предчувствие…"

– Бескова через несколько дней сняли.

– Да. Черчесов мне звонит: "Что я тебе говорил? Как теперь быть?" "Спартак" тут же пригласил двух вратарей – Клейменова и Прудникова. Все решили матчи турнира по мини в Германии. Стас отстоял как бог. Стало ясно, кто первый номер.

2016 год. Леонид ТРАХТЕНБЕРГ (справа) и Квинси ПРОМЕС.

РАДЖ КАПУР

– Ваше удостоверение "СЭ" – под вторым номером?

– Третьим. Первое было у главного редактора Владимира Кучмия, второе – у тогдашнего генерального директора Ивана Рубина. Когда-то в "Советском Спорте" Михалыч (Кучмий. – Прим. Ю.Г.) произнес шепотом: "Хочу делать свою газету. Если ты идешь – начинаем. Если отказываешься – ничего не будет". Говорю как на духу! А название "Спорт-Экспресс" придумал я…

– Поэтому-то вы и "самый выразительный".

– Кучмий бросал меня на раскрутку новых проектов. Родился журнал "Спорт-Экспресс Футбол" – я стал писать туда. Кучмий говорил: в каждом номере должен быть хоть один такой материал, чтоб человек не пожалел о потраченных деньгах. Даже если все остальные заметки так себе.

В каком-то номере "гвоздя" не было. Кучмий рвет и мечет: "А чем занят Трахтенберг? Не может что-то придумать, устал?" Через пару часов редактор Костя Клещев приходит к Кучмию: "Есть материал! Трахтенберг рассказывает, как сам играл на первенство района за томилинскую птицефабрику и в чемпионате области за люберецкое "Торпедо"…" Кучмий побагровел: "Ты что, издеваешься надо мной?" – "Когда Трахтенберг предложил эту тему, я тоже подумал – издевается. Не пожалейте полчаса, прочтите хоть начало". Через несколько минут звонок от главного редактора – немедленно найти для заметки центральное место! Чтоб на обложке было!

– Заголовок кто придумал?

– Кучмий и придумал – "В китайских кедах, под песни Радж Капура". Заметку я написал как стихи, за пару часов. О жизни целого поколения.

"В КИТАЙСКИХ КЕДАХ, ПОД ПЕСНИ РАДЖ КАПУРА"