Арас Езбилис: "Мое интервью про Якина? Не хотел бы об этом говорить, все в прошлом"
Полузащитник "Райо Вальекано" Арас Езбилис, ранее выступавший за "Спартак", отказался комментировать свое интервью, которое он дал для "СЭ" в апреле прошлого года. Тогда игрок армянской сборной заявил, что главный тренер красно-белых Мурат Якин не доверяет ему место в составе из-за его национальности.
– Не хотел бы говорить об этом, мой друг, – цитирует "Матч ТВ" Езбилиса. – Это прошлое.
– Потом вы отказались от своих слов. Жалеете о том, что произошло?
– "Жалею"? Что вы имеете в виду? Говорить об этом нечего, произошло недопонимание. Почему вам это интересно? Случилось, что случилось, надо двигаться дальше.
– Вы говорили, что клуб преподносит все так, будто вы травмированы, хотя на самом деле давно восстановились.
– Никакой травмы у меня не было. После травмы, особенно такой тяжелой, как разрыв крестообразных связок, ты должен играть, это самое главное. Если будешь только тренироваться, не сможешь быть готов на сто процентов.
– Мовсисяну Якин не объяснял, почему тот не играет. С вами было так же?
– Такое уж решение тренера, это его работа. Но услышать причины футболист имеет право. Например, у Аленичева я спрашивал, почему он меня не ставит, а он не мог ничего объяснить. Отвечал так: "Да-да, но ты же знаешь, что у тебя конкуренция с Промесом. Тебе трудно ее выдерживать". Когда я услышал это в третий раз, больше с Аленичевым не общался. В первых пяти матчах я вообще не выходил: сначала играли Промес и Попов, потом Промес и Жано, даже Юру выпускали на фланг. Но только не меня. А потом Аленичев говорил про конкуренцию с Промесом – хотя дело не только в ней. Я ведь мог отлично играть и вместе с Квинси. Я не понимал причин, которые называл Аленичев, да их и не было.
– После одного из поражений Леонид Федун сказал: "Непонятно, почему с первых минут не играл Езбилис, который оживляет игру, но не очень нравится Аленичеву". Справедливо?
– Рад был услышать эти слова от президента. Тогда я действительно уже набрал форму и был готов играть. Мне было необходимо выходить на поле, и президент это понимал, а тренер, очевидно, нет. У тренера не было на меня времени, ему нужен результат.
