Главный тренер «Пари НН» Сергей Юран в интервью «СЭ» вспомнил подробности своего участия в «Письме четырнадцати», самом большом футбольном скандале в России 1990-х. В ноябре 1993 года он подписал письмо, но в начале 1994-го передумал и вернулся в национальную команду, после чего поучаствовал в ЧМ-1994.

— Вы называли ошибкой свое участие в «Письме четырнадцати», потом помирились с Павлом Садыриным, а годы спустя были на его похоронах. Кто именно подбил вас подписать письмо? Стало ли случившееся для вас уроком?

— Это молодость и горячность, в которой не обходится ошибок. Разговор сначала зашел о бутсах, чтобы все играли в тех, с кем у них подписаны индивидуальные контракты. А потом все переросло в требование, чтобы на чемпионат мира нас повез Анатолий Бышовец. Я письмо сгоряча подписал, а потом задумался — при чем здесь тренер? Павел Федорович решил задачу — он и должен везти команду в Америку.

Как-то все закрутилось, возникла фигура Шамиля Тарпищева, тогда очень влиятельного человека, Анатолий Федорович стал появляться, с которым больше Игорь Шалимов контактировал... Надеялись, что Борис Николаевич Ельцин волевым решением закроет вопрос. Но когда стало понятно, что этого не будет, и ситуация прояснилась, я сказал, что поеду на чемпионат мира. Я сделал ошибку, но тренера менять не собирался. Потом, когда прилетели в Америку, лично извинился перед Садыриным. Он отнесся с пониманием. Вообще, великолепный был мужик.

«Перешел из «Спартака» в «Миллуолл» из-за любви». Юран — о похвалах Моуринью, наказании в Киеве и главной ошибке в карьере