Максим Головлев: "Ты - мое зеркало", - говорил Зико"

ЕСТЬ ТЕМА
Кто они - "русские Моуринью"? //
Толмачи футбольного приказа //
Павел Погребняк: "Живешь в Лондоне - надо знать английский"

Среди переводчиков, работающих в российских клубах, у него, возможно, самый большой стаж – десять лет. Выпускник МГИМО пришел в ЦСКА в 2004-м помогать Артуру Жорже. А дальше его подопечными были в основном бразильцы – от Карвалью до Витинью.

– Сколько вы знаете языков?

– Португальский и английский освоил еще в МГИМО. А когда ЦСКА принял Хуанде Рамос, взялся за испанский.

– С нуля?

– Можно сказать и так, потому что поставил перед собой цель выучить классический испанский язык. А не "портуньоль" (смесь испанского и португальского. – Прим. "СЭ"), на котором многие говорят. Испанский похож на португальский – но окончания слов разные. Есть и другие нюансы. Тогда сама ситуация дала понять, что нужно двигаться вперед.

– В смысле?

– Рамосу переводил Виктор Онопко, который блестяще знает испанский. Я же пришел к выводу, что и мне надо учить его, а не сидеть на португальском. Лучше общаться с тренером на его родном языке, правда? Затем команду возглавил Леонид Слуцкий. Бразильцы из ЦСКА к тому моменту разъехались. И я переключился на английский, который до 2009 года был у меня в "запасниках".

– Сегодня с кем в клубе можете поболтать на испанском – кроме Онопко?

– С двумя физиотерапевтами и тренером по физподготовке Паулино Гранеро. Так что с практикой проблем нет.

– Нужен ли в вашем деле синхронный перевод?

– Конечно! Особенно на теории, разборе игры или в перерыве матча, где нет времени выслушивать все, что говорит главный тренер. Там работаешь исключительно в синхронном режиме. На пресс-конференциях проще – сначала запоминаешь объем информации, дальше выдаешь перевод.

– Где вы находитесь, когда идет тренировка?

– На разминке, которую 15-20 минут проводит Гранеро, стоим бок о бок. Я синхронно перевожу его задания. Потом располагаюсь около главного тренера. Сейчас больше объяснений требуется Витинью. Остальные легионеры давно адаптированы. Во время матча Слуцкий подзывает меня, если готовится замена. А на поле по-английски какие-то реплики игрокам обычно адресует сам.

– Вы переводите все, что говорит тренер?

– В институте нас когда-то напутствовали: "Ваша задача переводить не слова или фразы, а единицу смысла". Понятно, что какие-то междометия или слова-паразиты можно опустить.

– А русский мат?

– Куда ж без него?! Если это несет эмоциональную окраску, очень важно интонационно донести все до футболиста. Мне Зико говорил: "Ты – мое зеркало! Если я, общаясь с командой, нахмурил брови, – ты должен сделать то же самое!" Чтоб перевод был не только точным по смыслу, но и в той же интонации.

– Быть переводчиком тренера сложнее?

– Лишь в том плане, что сопровождать его приходится везде – на пресс-конференциях, совещаниях в клубе, летучках с коллегами по штабу, установках, беседах с футболистами… Кроме того, решаешь бытовые вопросы. Загружен постоянно.

– Самый трудный период для вас в ЦСКА – когда главным тренером был Зико?

– Да. При Жорже в клубе было всего два латиноамериканца – Карвалью да Осмар Феррейра. А в 2009-м и футболистов из Бразилии стало гораздо больше, и тренеров – вместе с Зико работали его брат Эду и Паулу Пайшау, отвечавший за физподготовку. Я всегда был рядом с Зико – на базе, в офисе клуба, в городе. Когда он заканчивал дела, я мчался к кому-то из его соотечественников. Договориться об установке дома интернета, спутникового телевидения, помочь в оформлении документов на машину. Если честно, порой голова шла кругом. Ведь в Москве еще из-за пробок кучу времени тратишь на дорогу.

– И тогда в ЦСКА появился второй переводчик Григорий Тихонов, который позже работал в "Анжи"?

– Да. Я в основном закрывал футбольный круг вопросов, Гриша – быт легионеров.

– В каком режиме вы живете?

– Мой мобильный включен 24 часа в сутки. Не бывает такого, чтоб я уехал с работы, сказав, дескать, всех благ, до завтра меня не беспокоить. Позвонить могут и посреди ночи, и рано утром. То ребенок у кого-то заболел, и надо экстренно отвезти в больницу. То мелкая авария. То гаишник тормознул за разворот в неположенном месте или проезд под "кирпич". Какие-то вопросы я улаживал по телефону, но иногда приходилось срочно срываться из дома. К такому графику за десять лет в ЦСКА я уже привык.

– Кто из армейских бразильцев лучше всех освоил русский?

– Вагнер. Он вообще обрусел. И получал от жизни в Москве огромное удовольствие. Здесь у него была своя компания, любимые маршруты, рестораны, магазины. Я как-то ездил с ним на машине и поразился, насколько здорово ориентируется он в Москве. У Вагнера отличная зрительная память – если раз где-то побывает, дорогу сразу запоминает. С ребятами в команде он спокойно общался без меня на русском. Однажды слышал, как он позвонил своему водителю и выдал почти без акцента: "Брат, встречай в полвторого, в Шереметьево. Как всегда…"

– Почему же Вагнер отказывался давать интервью на русском?

– Перестраховывался. Хотя вопросы переводить ему обычно не требовалось – Вагнер их понимал.

– Звонил вам из Китая?

– Конечно. У Вагнера все хорошо. Для него главное – чтоб жена была рядышком. Когда в январе возник вариант с возвращением в Россию, Вагнер волновался, как она к этому отнесется. Жена сказала: "Куда ты, туда и я. Хоть на Луну". Так же отреагировала и на отъезд в Китай.

– С другими бразильцами, поигравшими за ЦСКА, общаетесь?

– Телефоны остались, но давно ни с кем не созванивался. Разве что Дуду как-то приезжал в ЦСКА на просмотр. Приятно было повидаться.

– Переводчик "Зенита" Александр Низелик получил тренерскую лицензию в Коверчано. У вас есть такие планы?

– Нет. Каждый должен заниматься своим делом. А я лучше еще один язык выучу.