Максим Митрофанов: "Китайцы предлагали за Халка 30 миллионов"
– Какова у "Зенита" ситуация с финансовым "фэйр плей"?
– У нас с УЕФА заключено специальное соглашение по дополнительным контрольным параметрам "фэйр плей", которые мы должны выполнять. Сейчас мы оцениваем динамику выполнения крайне положительно, рассчитываем поставить перед УЕФА вопрос о досрочном выходе из-под условий этого договора. Ближайшее заседание назначено на конец апреля, надеюсь, нам удастся убедить УЕФА.
– На что клуб планирует потратить деньги, заработанные в Лиге чемпионов?
– Если слегка пошутить, то на выплату заработной платы футболистам. Хотя во многом так оно и есть. Сумма, которую клуб получает от выступления в еврокубках, составляет внушительную часть коммерческого заработка. Поэтому доход от УЕФА идет, прежде всего, на команду, на возможные приобретения, некую инвестиционную составляющую. Сейчас, например, мы приступили к реконструкции тренировочной базы и других объектов, кстати, за свой счет, без государственных дотаций. Так что таким образом нам требуется меньше денег от генерального спонсора.
– Виталий Мутко недавно выразил опасения по поводу того, что "Зенит" не принимает участия в контроле строительства нового стадиона...
– Я разговаривал с Виталием Мутко и спросил, что это значит. Там другой акцент. "Зенит" в 2008 году создал дочернюю компанию, которая называется "Зенит-Арена". Это именно компания клуба, а не строящийся объект, который все так любят называть. И в настоящий момент эта компания имеет ряд соглашений с городом, постоянно присутствует на объекте и абсолютно бесплатно для города делает анализ всех технических решений, которые там принимаются. И участвует в приемке, но как сторонний консультант. Потому что никакого юридического официального статуса, по которому она могла бы участвовать, нет. И Виталий Леонтьевич говорил о том, что неплохо бы этой компании придать этот официальный статус. Например, не принимать какие-либо виды работ, если они не соответствуют по качеству или каким-то другим параметрам, тем целям, ради которых строится стадион. А зависит это решение от действующего законодательства. Возможно, ряд решений надо было просто принимать своевременно.
– Было ли предложение по Халку из Китая?
– Да было. 30 миллионов евро. Предложение было прислано в последний рабочий день трансферной кампании. Наш ответ: "Спасибо вам, нет. Он стоит не столько". Так дела не делаются.
– Правда ли, что Халку китайцы предлагали 20 миллионов евро в год по личному контракту?
– Отвечу так: коллеги с китайского рынка не совсем корректно пытаются взорвать головы футболистам, в том числе гигантскими суммами. Подобная тактика ими используется.
– Как это происходит?
– Некий человек, не имеющий прямого отношения к клубу, приходит и говорит "Слушай друг..." – и рисует на бумажке цифру. После этого у игрока в голове начинают происходить химические процессы, которые можно понять.
– Что произошло в итоге с Халком?
– Не хочется комментировать это подробно. Но мы много о чем и долго с ним говорили. Но поверьте, с таким сложно жить. Я его понимаю.
– Как быть с китайской экспансией в целом?
– Что касается экспансии китайцев, то пока есть лишь отдельные прецеденты, которые непонятно во что еще выльются. Летняя трансферная кампания в Китае будет наверняка похожа на зимнюю, а дальше сложно предугадать. Один из аргументов, который мы приводили на встречах с УЕФА в части финансового "фэйр плей", заключался в том, что футбольный рынок един. Его специфика в том, что он существует по одним и тем же правилам во всем мире. И регулирование у него одинаковое. Когда в отдельных федерациях УЕФА обсуждалось введение потолка зарплат, не принимался он только потому, что все стоящие футболисты просто уйдут из одного чемпионата в другой, туда, где им будут платить столько, сколько они стоят.
В настоящий момент УЕФА, несомненно, является ведущим футбольным рынком в мире. Но отдельные футболисты уже ушли, а в перспективе их может быть и больше. Благодаря этим игрокам уровень чемпионата Китая и его привлекательность может вырасти, и туда поедут уже не завершающие карьеру игроки или игроки второго-третьего эшелона, а вполне себе звезды в самом расцвете сил. Это был наш аргумент. Финансовый "фэйр плей" должен быть более адаптирован, не уничтожать клуб. Приходит новый инвестор, набирает долгов, у него ничего не получается. Он понимает, что инвестировать надо каждый год, а не один раз. И что от денег не зависит спортивный результат. И уходит. А набор спортивных обязательств перед болельщиками и футболистами остаются.
– Как удалось добиться того, что Жирков приехал не летом, а зимой?
– Первое – мы договорились о покупке сразу двух игроков. Второе – была некая позиция самого Жиркова. Он, как профессионал, желал сразу перейти в "Зенит", играть в Лиге чемпионов. И потом, как профессионал, Жирков понимал, что чем раньше он начнет конкуренцию за место в составе, тем лучше для него. Думаю, это было взаимовыгодное решение.
– Идет ли поиск тренера в связи с тем, что у Виллаш-Боаша заканчивается летом контракт?
– Сейчас Андре – наш тренер. У нас есть время для того, чтобы определиться. Но есть и понимание – мы не будем ждать до последнего момента. Есть и понимание того, какого уровня тренер нужен "Зениту". Условный список у нас уже написан. Но он пока в голове. В этом списке есть и российский тренер. Есть и иностранцы.
– Может ли случиться так, что Виллаш-Боаш останется в "Зените"?
– Почему нет. Да, ранее он говорил, что уйдет летом. Но жизнь течет, все меняется, появляются новые факторы. Были проблемы, они могут быть решены, а может – и нет.
– Но переговоры с Андре идут?
– Вопрос отношений может быть решен в любой момент. Я этого не исключаю.
– При подписании новых игроков учитывалось, что может прийти новый тренер.
– Учитывались интересы клуба. Мнение тренера тоже, конечно, учитывается. Его оценка качества этих игроков. Для тех целей, для которых брался каждый из новичков, совпали позиции тренера и клуба. Так что решение, считаю, правильное.
– После воскресенья нет желания сразу переподписать Маурисиу?
– Как сказал президент клуба Александр Дюков в недавнем интервью, у Маурисиу есть полгода, чтобы все доказать. Он уже начал это делать, но впереди полгода.
