"Служить бы рад, прислуживаться тошно". Анатолию Бышовцу - 70!
КОГДА СТАЛИН УМЕР, Я ПЛАКАЛ
– Вы родились в 46-м, когда страной управлял Сталин. Кто для вас этот человек?
– Когда он умер, в 53-м, я плакал. Как и все – была же истерия. Стыдно признаться, у нас во дворе дома в Киеве доходило до того, что некоторые говорили следующее: "Лучше бы умерли мои родители, чем он". Страшно вспоминать такие слова. Если говорить о социальном плане, то подобное мы наблюдаем в Северной Корее. Буквально на днях вспоминали с женой о 90-х годах, когда я уехал на Кипр, а затем в Южную Корею. Мы говорим о ГУЛАГе, но умалчиваем, что более пяти миллионов людей погибло в 90-е. Побойтесь Бога, либералы! Об этом никто не говорит. Часто встречаюсь с людьми разных взглядов, я достаточно терпим, но лукавства и лицемерия очень много.
– Вы помните своих школьных учителей?
– Да. Анну Васильевну, учителя литературы и русского языка, и Матвея Ефимовича – математика. Анна Васильевна была строга ко мне – диктанты, сочинения написаны на тройки и четверки, но она ставила мне всегда двойки, если что-то прочесть или рассказать, то всегда было плохо. Я ее страшно за это не любил. Матвей Ефимович же был золотой человек! Азы алгебры я знал, уже тогда ездил играть за сборную СССР, в 17 лет получал зарплату в киевском "Динамо". Он мне говорил: "Толь, вот это выучи и мне расскажешь". Золотой человек! И за это я его любил. А потом оказалось, что только благодаря Анне Васильевне я стал интеллигентным человеком, познал литературу.
– Опишите Бышовца одним словом в 20 лет, в 30 лет, в 40 лет, в 50 лет, в 60 лет и сейчас, в 70.
– Скажу так: постоянно, вплоть до сегодняшнего дня, я стремился к исключительности и независимости.
ДЕНЬГИ СЕГОДНЯ РАБОТАЮТ ПРОТИВ ФУТБОЛА
– Деньги в советском футболе и сейчас – что изменилось?
– Раньше деньги обогащали внутренний мир. Актеры Абдулов и Леонов просили помочь в восстановлении церкви возле театра Ленинского комсомола, и ребята из московского "Динамо", Колыванов и Кирьяков, Добровольский и Лосев, откликнулись и внесли деньги. Игроки "Зенита" поддерживали детей из необеспеченных семей. Они отдавали деньги с премиальных. Мы получали совершенно другие деньги, не сравнить с сегодняшним днем. В Санкт-Петербурге встретился с протоиереем местного храма, разговорились, а он говорит: "Анатолий Федорович, помню, как вы и ребята внесли деньги на строительство храма блокадникам". Есть вещи, которые обязывают тебя. И о которых надо говорить.
Сегодня же важно не то, что ты делаешь, а то, как ты пиаришься. Деньги не работают на футбол, они работают против. Цена победы дороже денег и наград.
– Что для вас деньги?
– Бенджамин Франклин сказал: "Деньги – это время". Франклин, будучи ребенком, мечтал купить себе свисток, и, накопив 50 центов, а это были большие деньги по тем временам, растратил их на свисток. Ходил и свистел. Так вот, благодарен жизни за то, что читал биографию Франклина.
ГЛАВНЫЙ АФОРИЗМ – ПОЛЬЗА И ЧЕСТЬ
– Ваш девиз по жизни?
– Польза и честь.
– Какая строчка в той самой песне Высоцкого, где упоминается ваша фамилия, главная?
– "Что ж, Пеле как Пеле"… – вот эта оценка для меня самая важная. Это то, каким меня увидел Высоцкий. В 20 лет играешь в сборной, где выступают выдающиеся Яшин, Стрельцов, Воронин, Численко, Шестернев. Понедельник тебе передает футболку. В списке 33 лучших ты становишься первым, а Эдик Стрельцов – второй, и мне не надо никому ничего объяснять. История уже написана.
– Бышовец как трагический или лирический герой – кто он?
– Пожалуй, не могу назвать себя героем. В каком-то смысле мне повезло. Любовь к футболу, обретение профессии – это путь наибольшего сопротивления, который мне пришлось пройти. Не могу сказать, что я бесконфликтный. Боюсь, вы не найдете второго такого человека, который способен так критиковать президента Федерации футбола или руководителей клубов, кто мог бы противопоставить свое мнение общественному.
Можно вспомнить Грибоедова: Чацкий говорил: "Служить бы рад, прислуживаться тошно". То я несколько перефразировал, я не вписываюсь в сегодняшний принцип "Служить бы рад, прислуживаться тоже". Понимаете юмор? Это принцип. Я не могу прислуживаться по своему характеру. И еще выражение: "Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты". Я же написал: "Скажи, кто твой враг, и я скажу кто ты". У меня были натянутые отношения с Колосковым, Лобановским, Бесковым и другими руководителями. Горжусь тем, что это люди достойные, умные, знающие. Рад, что они у меня были. Они создавали условия, при которых я становился сильнее.
САМЫЙ СТРАШНЫЙ ПОРОК – НЕБЛАГОДАРНОСТЬ
– Если бы это зависело от вас, какой порок человечества вы бы искоренили?
– Самый страшный порок – неблагодарность.
– Самая главная сплетня о вас, которая вас когда-то злила, а сейчас веселит?
– Нет такой. Потому что изменить уже ничего нельзя. Но важно изменить отношение к этому. Прихожу на "Локомотив", а болельщики вспоминают четыре победы над "Спартаком", матч с "Атлетико" с Форланом, Агуэро, Симау, Фалькао в составе. Помнят об уехавшем в "Челси" Ивановиче. А главное, меня приглашают в вип-ложу. Если бы у человека были проблемы, сомневаюсь, что позвали бы. Вижу настоящих болельщиков, которые ценят это.
– Что бы вы хотели сказать тому человеку, который от вашего имени ведет твиттер?
– Это неприлично. С трудом себе представляю, что это делает человек, который себя уважает.
– Самая запоминающаяся беседа с женой футболиста или тренера?
– Вспоминали с женой Бескова, Валерией Николаевной, как Константин Иванович звал меня в московское "Динамо". "Сколького бы ты, Толя, мог достичь, – говорила Валерия Николаевна, – но с твоим характером…" Я ответил, что без характера не достиг бы ничего. Хотя у Бескова-то нрав тоже такой – ближе к норову.
– Знакомством с кем вы гордитесь?
– Кваша, Табаков. Те, с кем ты себя познаешь. Таких людей достаточно.
– Есть ли человек, которому вы никогда не подадите руки?
– Нет. Есть даже не враги, а те, с кем разные взгляды на жизнь. Я их понимаю, это ущербно. Коллективная посредственность – страшная вещь, с ними невозможно бороться. Это тот бурьян, сквозь который здоровое зерно не пробьется. Знающему и честному человеку практически нет места. В каждом веке есть свое средневековье.
– Родился ли в России тот тренер, который сможет вывести сборную на Олимпиаду?
– Мы должны говорить о системных вещах. Инфраструктура, условия. Я не потерял веры в наших футболистов. Но нужно менять систему, организацию. Нужны реформы. А в России с доисторических времен и в спорте, и в футболе в частности, реформы – это проформы. Просто новые дураки, а дороги остались ниже нормы.
