«На беговую дорожку выскочили болельщики. Орали судье: «Ставь пенальти!» А боковому дали пинка». Истории экс-капитана ЦСКА

Сегодняшняя молодежь знает его исключительно по медиалиге, где Кузнецов шумно и успешно тренирует четвертый год. Но он и футболистом был классным. Не просто основным игроком золотого ЦСКА 1991-го — капитаном! А еще в том сезоне с 12 голами стал лучшим бомбардиром армейцев.

Кузнецов успел поиграть за три сборные — СССР, СНГ и Россию. С одной съездил на Евро-1992, с другой — на чемпионат мира-1994. Долго был востребован в испанской лиге, где выступал за «Эспаньол» и «Лериду», «Алавес» и «Осасуну». А потом вернулся в Россию, сменил несколько клубов, в 37 закончил и начал тренерскую карьеру.

Дмитрий Кузнецов: «Садырин пошел в судейскую, вернулся с разбитой губой»

— Какой матч с собственным участием смотрели последний раз? — спросили Кузнецова обозреватели «СЭ» Юрий Голышак и Александр Кружков, когда экс-капитан ЦСКА стал героем «Разговора по пятницам».

— Как-то знакомые болельщики в ресторане устроили ретротрансляции матчей ЦСКА. Каждую неделю показывали игру на большом экране и приглашали комментировать кого-то из команды. Меня позвали на финал Кубка 1991-го ЦСКА — «Торпедо». Я впервые увидел его в записи. Честно говоря, был приятно удивлен.

— Чем?

— Обе команды выдали классный матч — играли умно и быстро. Смотрел и получал удовольствие. Сейчас-то какой футбол? Скорость есть, мысли никакой. Потом показали, как мы радовались победе, как Еремин усадил Корнеева на плечи и побежал с ним круг почета. «Битлз» исполнял Yesterday — и на глаза наворачивались слезы. Казалось, это действительно было вчера...

— К какому разговору с Садыриным особенно часто возвращаетесь памятью?

— У нас был конфликт перед чемпионатом мира-1994. Он же меня на отборочные матчи почти не вызывал. Но потом ему жена, Татьяна Яковлевна, сказала: «Помирись». Садырин прилетел в Барселону просматривать сборников. Мы поужинали в ресторане, поговорили и все утрясли.

Фото Александр Федоров, «СЭ»

— А ругались из-за чего?

— Отношения испортились после того, как президент ЦСКА Мурашко обвинил меня в сдаче матча. Садырину что-то напели, он, видимо, поверил. У меня в «Торпедо-ЗИЛе» был похожий случай. В клубе работал бывший судья Эрзиманов. Увидев меня после проигранного матча «Алании», спросил с усмешкой: «Скажи честно — сколько тебе дали?» Я ему за это чуть рожу не набил.

Тогда в «ЗИЛе» вообще странные вещи творились. Шустиков, например, в том матче пьяным играл. По нему еще в раздевалке все было ясно. Говорю Никонову с Ширинбековым: «Вы кого на поле выпускаете? Не видите, человек в каком состоянии?» А они отмахнулись: «Иди играй». Зато перед кубковым матчем с ЦСКА Никонов на собрании огорошил: «Братцы, нам давно не платят премиальные и зарплату. Давайте отдадим игру?» Что в итоге они там решили, не знаю — но тот матч мы действительно проиграли.

Тот, кто хоть раз продал игру, сразу попадает на крючок. Потом все равно обратятся к нему. Если откажется — будут шантажировать. Мол, не возьмешь, тогда все узнают, как ты в прошлый раз отличился. Так было в тульском «Арсенале».

— То есть?

— Я только-только подписал контракт. Нам играть с нижегородским «Локомотивом», который сражался с «Соколом» за выход в высшую лигу. Местные бандюки, опекавшие «Арсенал», вызвали на разговор. Протянули лист бумаги, где было шесть фамилий. «Они сдавали в Чите, получив по пять тысяч долларов, и в Нижнем. А сейчас уже дома пообещали бесплатно отдать игру «Локомотиву». Спрашиваю: «От меня-то чего хотите? Я сдавать не собираюсь». — «Тогда вы с Мамедовым не должны играть. Травму придумайте». Нет, говорю, мы будем играть, и сдавать никто из ребят не станет.

— Чем закончилось?

— Хлопнули Нижний — 2:0. Еще интересный матч был в том сезоне у «Арсенала» в Нальчике. Помните, арбитру Николаю Иванову нос там сломали мобильником?

«К нам в судейскую заходили с оружием. Помахал человек пистолетом, засунул его в кожаный плащ — и ушел». Откровенное интервью экс-арбитра Фурсы

— Конечно.

— Судейство было кошмарным. Уже на 16-й минуте оставил нас вдесятером. Хозяева долго вели 1:0, но минут за пятнадцать до конца мы ухитрились сравнять счет. Что тут началось! На беговую дорожку выскочили болельщики. Орали Иванову: «Ставь пенальти!» А боковому просто отвешивали пинка и кричали: «Не поднимай флажок!» Как мы отбились, ума не приложу.

По пути в раздевалку один из местных джигитов и засадил арбитру телефоном по носу. А Иванов в судейской сказал нашим руководителям, что игроки «Арсенала» сдавали матч. Что за бред, думаю? Какая сдача, если в меньшинстве отстояли ничью? Потом, правда, выяснилось, что действительно один негодяй в Нальчике продал игру. Точнее, пытался продать, но не получилось. Спустя неделю он из команды исчез. Убежал к себе обратно на Украину, хотя сезон был в разгаре.

— С тульскими бразильцами ладили?

— По-разному. Вы представьте: идет тренировка, бразильцев — девять человек, а нас, россиян, семеро. Когда играли в «дыр-дыр», мы нередко бразильцев побеждали. Набьем им пяток голов и начинаем издеваться, мячик между ногами пробрасывать. Заканчивалось все мордобоем. А Кучеревский с Аджемом нарадоваться не могли: «Какие бойцы! Какая славная команда!»

Карлосу я подарил футболку Бебето, с которым поменялся на чемпионате мира. Так парень заплакал. Я вообще все свои футболки раздарил. Даже чемпионскую. Вот ее хотел бы вернуть.

Фото Григорий Филиппов, архив «СЭ»

— Помните свой последний профессиональный матч?

— В Астрахани — с «Черноморцем». Я даже гол забил, правда, записали его на Мамедова. Готов был еще пару лет отыграть, но убивало отношение молодых. Необязательные, ленивые, могли на тренировку прийти поддатыми — а на тебя, ветерана, потом и укажут: что происходит? Их бы рублем наказать — но деньги команде не платили.

— Многие вам остались должны?

— Ох! Начиная с тульского «Арсенала» — и заканчивая Челябинском. В Туле сунули какой-то странный лист прямо перед игрой: «Срочно подписывай, иначе на поле не имеешь права выходить». Я и не взглянул, что они там накалякали. Зарплату за полгода получил один раз.

— Вы — человек откровенный. Бывало, что жалели о сказанном?

— У меня от этого все беды — правду говорю в лицо. Хоть некоторым говорить надо. Самому близкому товарищу недавно сказал, что он подонок и общаться с ним больше не собираюсь. Когда у меня все в порядке было — он рядом. Даже «Мерседес» ему подарил. А как плохо стало, попросил об одной вещи — он телефон отключил. Поменял номер.