«Юрану так с ноги засадил, что вырубил окончательно». Удивительная драка звезд советского футбола
Ахрик Цвейба — известный в прошлом защитник, успевший сыграть аж за четыре национальные сборные: СССР, СНГ, Украины и России. Он ярко дебютировал в тбилисском «Динамо», а когда грузинские клубы вышли из союзного чемпионата, воспользовался приглашением Валерия Лобановского и перебрался в Киев. Там сдружился с нападающим Сергеем Юраном.
Они до сих пор в прекрасных отношениях — несмотря на инцидент, который произошел в 1990 году в Праге после ответного матча 1/8 финала Кубка кубков «Дукла» — «Динамо Киев (2:2). Об этой истории Цвейба рассказал в 2018-м в «Разговоре по пятницам».
— Вы упомянули мордобой в «Уралане». Кто еще на вашей памяти дрался с одноклубником?
— (После паузы.) Я дрался. С Юраном. В Праге, когда в Кубке кубков «Дуклу» прошли.
— Юран в молодости дерзким был.
— О, да! А уж если выпьет... История такая. 1990 год, ноябрь, конец сезона. В Прагу приехали два болельщика «Динамо» с Западной Украины. При деньгах, бизнесом занимались в Германии. После матча пригласили всю команду в ночной клуб, угостили дорогим шампанским. Мы голодные, уставшие. С трех бокалов унесло. В разгар веселья говорю с улыбкой Юрану, который «Дукле» два забил и в тот вечер чувствовал себя героем: «Барсик, почему выпить со мной не хочешь? Каким-то важным стал. Миллион нашел, что ли?» Он хмуро: «А ты сыграл удачно против Скиллачи — и что?»
— Стоп. Почему Юрана прозвали Барсиком, знаем. Но при чем здесь Скиллачи, лучший бомбардир чемпионата мира — 1990?
— Неделей раньше в Италии в матче за сборную я персонально его опекал. Закрыл наглухо, в середине второго тайма Скиллачи даже заменили. А Юран в «Динамо» был одним из моих ближайших друзей. После ссор с женой у меня ночевал.
— В квартире?
— В гостинице «Киев», где клуб снимал для меня люкс. Мы и после тренировок часто вдвоем оставались, Серега шел в обводку на скорости, а я пытался мяч отобрать... А здесь его переклинило, завелся, расшумелся. Впервые в таком состоянии видел. Говорю: «Барсик, да что с тобой? Успокойся». — «Это с тобой — что?!» Слово за слово, вышли на улицу и понеслось. Он боец серьезный, я тоже не фраер. Отмутузили друг друга прилично.
— Кто первым-то ударил?
— Он ладонью обхватил мое лицо, толкнул. Вон, полоска от ногтей возле носа осталась. А у него — шрам над бровью. Память о туфлях, выданных в 1990-м перед чемпионатом мира. С металлическим треугольником на носке и крючочком, на котором две кисточки висели. Последний писк моды по тем временам. В какой-то момент я кулаком хорошо приложился — Серегу качнуло, присел. И тут с ноги так ему засадил, что вырубил окончательно. Вот за этот удар очень стыдно, нужно было сдержаться. Но себя уже не контролировал.
— Можно понять.
— Как раз металлическим крючком бровь и рассек. Юран отключился, а я взял такси — и в гостиницу. Видеть никого не хотелось. Перед этим мелькнул парень в бабочке — то ли бармен, то ли официант. Кошелек показал. Я не придал значения, сел в машину, уехал. Через пару часов стук в дверь. Открываю — Жорка.
— Это еще кто?
— Саня Жидков, вратарь. Почему так прозвали, не в курсе. Рассказывает: «Юрана отвезли в больницу, начали рану зашивать, а он бухой, наркоз не берет. Еще переживает, что в драке кошелек посеял». И я вспомнил парня в бабочке. Вскакиваю: «Едем обратно! Знаю, где кошелек». Жорка отговаривает: «Не надо. Там такой кипеж. Чеченцы понаехали, которые клуб держат...» — «Либо ты со мной. Либо еду один».
— Что Жорка?
— «Ну, конечно, я с тобой». Пока добрались, все уже разъехались — и наши, и чеченцы. Кошелек, увы, не нашли. А нам после матча по 800 долларов выдали. Плюс у Юрана свои были.
— Досадно.
— Утром спускаемся к автобусу. Выглядим живописно. У Юрана пол-лица распухло, у меня — рука. Палец сломан — тот самый, «инвалидный». В чартере подходит Демьяненко: «Ахрик, все понимаю, но это перебор...» — «Толя, ты же знаешь, я человек миролюбивый, мордобой не выношу, не моя стихия. Но так получилось».
— А он?
— «Юран бабки потерял, сейчас скинемся по сотне». Нет, отвечаю. Никто скидываться не будет. Сам разрулю. У меня есть 800 долларов. Половину отдам Сереге. Толя шепнул: «Тогда вторая просьба — помиритесь». — «Без проблем».
— Что дальше?
— Позвал он Юрана. Сели, обнялись, я вытащил 400 долларов. Все, инцидент исчерпан. По сей день прекрасные отношения... Вообще в Киеве был очень дружный коллектив. Ни склок, ни группировок. Если шли куда-то после матча, то всей командой. Как-то Пузач организовал на базе собрание: «Вижу, нарушали вчера. Эх, вы... Берите с Цвейбы пример! Красавчик! Единственный трезвенник среди вас». Ребята в кулак прыснули. Накануне я не только с ними шампанское пил, но и сам же все затеял.
— Пузач не заметил?
— У меня не бывает похмелья. Никогда наутро не видно, нарушал ли я вечером режим...
