Ду Кейрос: «Играл в футбол в тюрьме. Сокамерники говорили отцу: «У тебя талантливый сын!»
Интерес из Италии и Англии
— Ты родился и всегда жил в Сан-Паулу, но в молодом возрасте перебрался в Россию. Не опасался ехать так далеко или, напротив, давно хотел покинуть «Коринтианс»? — вопрос Ду Кейросу.
— Всегда мечтал перебраться в Европу, попробовать силы на другом континенте. Поэтому воспринял эту возможность как громадный шанс, которым нужно пользоваться. А опасаться мне нечего. Страх — это вообще не то слово, которое привык употреблять, ведь в жизни видел множество куда более неприятных и страшных вещей, чем путешествие из Бразилии в Россию. Тем более за пределами Южной Америки уже бывал — с детскими и юношескими командами «Коринтианса» играл на различных турнирах в Ирландии, Германии и Англии.
— А предложения из Европы тебе поступали?
— Насколько слышал, на моих представителей выходили клубы из Италии и Англии, но условия не устроили «Коринтианс».
— Ты рос в не самом благополучном округе на окраине Сан-Паулу — Бутанте. Расскажи, что это за район? Можно ли туда заходить обычному туристу?
— Вообще там довольно спокойно, так что вход для путешественников свободен. Но округ разделен на две части — в одной жить хорошо, а в другой ужасно. Я из второй.
— Роберт Ренан говорил, что не раз становился свидетелем перестрелок на улицах, в одной из которых убили его друга. У тебя в детстве было так же?
— Да, в моем детстве тоже хватало опасностей. Видел и убийства, и торговлю наркотиками — знал людей, которые этим занимаются. К счастью, футбол уберег от выбора этого пути.
— Как тебе удалось не поддаться соблазнам улиц?
— Моя семья всегда любила футбол и «Коринтианс». В такой ситуации невозможно ни о чем другом думать. Считаю, что в Бразилии люди не выбирают футбол — этой страстью там все настолько пропитано, что ты рождаешься уже влюбленным в него. И в этом смысле я точно не исключение. Но, конечно, есть и другая дорога, темная. И перед мальчиками в моем районе часто стоял выбор, по какому пути пойти. Я дал себе слово — сделать все, чтобы оказаться на футбольном.
Когда мне было семь, папа оказался за решеткой на три года
— Расскажи о своей семье. Чем занимаются родители? Есть ли у тебя братья или сестры?
— Две сестры и брат. Сестрам — 14 лет и три года, а брат родился совсем недавно — ему восемь месяцев. Когда я появился на свет, мама и папа были совсем юными — не больше 18 лет. Мать работала на швейной фабрике, а отец — мотокурьером, развозил товары.
— В каких условиях ты рос?
— Мы жили в довольно большом доме, но там находилась вся родня как мамы, так и папы — больше 30 человек. Родители реально были очень молоды, поэтому им приходилось много работать, чтобы обеспечить нас. Но при этом меня всегда окружала забота — ухаживали тети, дяди, бабушки, дедушки. А когда исполнилось семь лет, случилась беда — папа оказался в тюрьме сроком на три года.
— За что?
— Я не хотел бы называть причину. Скажу лишь, что ему пришлось отсидеть этот срок.
«Ренан и Ду Кейрос — будущее «Зенита». Мантуан — о новичках, Дугласе в роли капитана и своем будущем
— Ты его навещал?
— По выходным. Заключенным выделяли пару дней для визитов родных и близких, и почти каждую субботу или воскресенье мы с мамой ездили к папе в тюрьму. Причем она находилась очень далеко от нашего дома — добираться приходилось по десять часов в одну сторону. Но визиты полноценные — я даже играл в футбол в тюрьме.
— С кем?
— С детьми других заключенных, которые тоже приезжали навещать своих отцов, братьев, дядей. Народу собиралось много, разного возраста. Понятно, что ситуация кажется невероятной — ребенок играет в футбол в тюрьме. Но это происходило на самом деле, и та история серьезно повлияла на мой характер. Насмотрелся на то, какие люди сидят за решеткой, в каких условиях живут, какие страдания такое доставляет. И это отбило у меня желание повторить их судьбу.
Мыл машины, разносил листовки по домам
— Ты сказал, что вы с мамой ездили по десять часов в одну сторону. Это изнурительно. На ночь не оставались? Может быть, не в самой тюрьме, а в хостеле неподалеку?
— Нет, я просто проводил там какое-то время, и мы ехали домой. Путь действительно был утомительным и затратным, поэтому каждые выходные ездить не получалось, но мы навещали отца достаточно часто. Он всегда с радостью наблюдал из-за решетки за тем, как я играю в футбол. У меня, кстати, получалось хорошо себя проявлять. Сокамерники даже говорили папе о том, что у него очень талантливый сын, который должен стать профессиональным футболистом.
— Как твоя семья пережила то время? На все ли хватало денег?
— Слава богу, голодать не приходилось. Я все-таки жил в большой семье и всегда мог перекусить у кого-то из родственников. Плюс мама всегда работала и старалась, чтобы у меня всегда была одежда. В чем-то мы себе отказывали, но не голодали.
— А ты работал, чтобы помогать маме?
— Да, я пробовал поработать пару раз. Как-то мыл машины, а еще разносил всякие листовки по домам. Мне даже что-то за это платили. Но вообще мама была против этого — она всегда хотела, чтобы я был сконцентрирован на спорте.
— Чем сейчас занимаются твои родители? Они с тобой в Санкт-Петербурге?
— Они больше не работают, я обеспечиваю их сам. Всегда мечтал перевезти их из того места, где они жили. Как только у меня появились деньги, я купил им дом в куда более благоустроенном и приличном районе Сан-Паулу. Отец приехал со мной и помогает мне здесь обвыкаться. После того как я забил гол в ворота «Црвены Звезды», показал трибунам сердечко — оно было адресовано как раз папе. А еще скоро ко мне прилетит моя девушка. Мама пока не приедет, потому что у нее лишь в прошлом году родился ребенок — мой брат, да и сестры еще растут. У нее хватает всяких материнских хлопот.
В 13 лет выгнали из академии «Сан-Паулу»
— В «Коринтианс» тебе было непросто попасть. Почему сперва ты пошел в «Сан-Паулу»?
— Я все детство играл либо на улице, либо в зале — бегал на паркете. Когда мне было девять, меня заметил человек из «Сан-Паулу». Позвонили, пригласили на просмотр. Неделю шли различные тесты: игры, тренировки. Да, вся семья болела за «Коринтианс», но я воспользовался шансом попасть в «Сан-Паулу». Правда, в 13 лет меня оттуда выгнали: сказали, что не видят прогресса в моей игре. Какое-то время я нигде не числился, но повторилась та же история: на меня обратил внимание скаут «Коринтианса», который пригласил на просмотр, и уже там я закрепился.
— В академии «Сан-Паулу» ты занимался с Антони из «Манчестер Юнайтед». Общаешься с ним?
— Антони родился в десяти минутах от того места, где я жил. Мы из одного района, он одного года со мной. Да, мы периодически переписываемся — можем в соцсетях что-то друг другу прокомментировать. Но не более того.
— Ты стал играть за главную команду «Коринтианса» лишь недавно — дебют в серии А состоялся только в 21 год. Почему так поздно?
— Я был готов перейти во взрослый футбол еще раньше. Объяснение вижу только одно: думаю, Бог предопределил мой футбольный путь и выбрал для меня именно такое время для дебюта.
— Посещали мысли о том, чтобы бросить футбол?
— Да, незадолго до дебюта в профессиональном футболе я хотел оставить это дело. Многое не получалось. Вроде бы старался, не жалел себя на тренировках, а меня все не приглашали в первую команду, при этом ничего не объясняли. В какой-то момент думал, что все это не мое и, наверное, надо бросать футбол. Преодолеть это мне помог опыт. Трудности детства, через которые я прошел, научили меня бороться до конца и не сдаваться. Кроме того, родители очень много со мной говорили на эту тему и напирали на то, сколько сил я вложил. Если бы сдался, то, по сути, потратил бы силы впустую. Решил не оставлять попыток, и вскоре на одной из тренировок мне сообщили о приглашении в главную команду «Коринтианса».
Плачь сейчас, смейся потом
— С одной стороны, ты в «Зените» всего несколько недель. С другой стороны, о трансфере было объявлено еще в январе. Как это повлияло на твою игру? Стал ли ты, например, аккуратнее действовать на поле, чтобы не получить травму?
— Я профессионал. Да, технически уже было ясно о переходе в «Зенит», но я все еще оставался футболистом «Коринтианса» и эти полгода старался работать на поле и выкладываться по максимуму на тренировках, как делал все время до этого.
— Но в команде на твой трансфер отреагировали не очень хорошо. В начале мая ты перестал попадать в заявку «Коринтианса», потому что так решил главный тренер Вандерлей Лушембургу. В тот день ты еще написал в соцсетях: «Плачь сейчас, смейся потом». Эти слова касались решения Лушембургу?
— Нет, та фраза не имела никакого отношения к тренеру. Хотя я помню, что в Бразилии она тоже вызвала полемику. На самом деле это просто один из, скажем так, девизов, по которым живут люди в том районе, где я вырос. Для меня это знакомая с детства фраза, ведь жизнь у многих людей, которые меня окружали, была довольно сложной. Это означает, что даже если сейчас тяжело, то впоследствии ты будешь вспоминать об этом с улыбкой. Я описал непростую жизненную ситуацию, но напрямую ни к кому не обращался.
— Но, вероятно, решение тренера тебя сильно расстроило.
— Конечно, мне это не могло понравиться. Я расстроился, ведь хотел помогать команде до последнего момента — посвятить ей столько времени, сколько возможно. Но принял это решение, так как это сказал главный тренер. Я продолжил работать над собой, просто тренировался самостоятельно — был настроен приехать в «Зенит» в лучшей форме, пусть и понимал, что придется обходиться без игровой практики.
Президент «Коринтианса» попросил остаться до июня
— Как вообще ты узнал о предложении «Зенита»?
— Сперва мне позвонили мои представители и сообщили о том, что по поводу меня есть предложение от клуба из России. После этого генеральный директор «Зенита», который в то время находился в Сан-Паулу, встретился со мной и лично сообщил об интересе со стороны клуба. Меня это очень обрадовало: предложение от такого гранда, как «Зенит», было неожиданным и очень приятным.
— Почему не перешел в январе? Хотел ли ты этого?
— Президент «Коринтианса» попросил меня остаться в команде до июня, потому что на тот момент я был твердым игроком основы. Мне казалось, что я нужен команде. Бесконечно благодарен клубу за все, что он для меня сделал, и не мог ему отказать.
— Ты готов остаться в России надолго или для тебя «Зенит» — ступень в европейский футбол?
— Я допускаю оба варианта. Прекрасно понимаю, что в «Зените» у меня есть возможность больше быть на виду у клубов Европы, ведь Россия к ней ближе, чем Бразилия. Но говорить об этом рано: я провожу лишь первые недели в новой для меня стране, мне здесь очень нравится. Город невероятно красивый, а в «Зените» очень душевная и теплая обстановка, в которой уже чувствую себя родным. Безусловно, у меня, как у любого профессионального футболиста, есть мечта сыграть в Лиге чемпионов, услышать ее гимн или принять участие в чемпионате Англии. Но сейчас я сфокусирован только на «Зените», с которым хочу стать чемпионом.
— Знаешь ли ты, что у Малкома и Клаудиньо есть российский паспорт? Можешь ли ты представить, что через несколько лет сам его получишь и сыграешь за сборную России? Или ты намерен сыграть за сборную Бразилии?
— С детства я мечтаю надеть футболку сборной Бразилии, но одновременно понимаю, что в футболе может произойти что угодно. Я ничего не буду загадывать и ни от чего заранее не стану отказываться.
