«На некоторых игроков смотришь и думаешь: им до *****». Откровенный Баринов — о кризисе «Локомотива»
«В Сочи тренер собрал всех в раздевалке и сказал, что покидает «Локомотив»
— Какие эмоции после долгожданной победы?
— Давно не выигрывали в чемпионате! Тем более это дерби. Надо было побеждать кровь из носу, что мы и сделали.
— В руководстве «Локомотива» большие изменения. Как вы к этому относитесь?
— Не обращаю на это внимания. Мы никак это не обсуждали. Мне это неинтересно.
— Какой была атмосфера после разгрома от «Сочи»?
— Тренер собрал всех в раздевалке и сказал, что покидает «Локомотив». Пожелал удачи. Все. Во время матча я об этом не думал, думал об игре.
— Вас вернули на позицию центрального защитника.
— И мы сыграли на ноль — какие могут быть вопросы? В конце были моменты в нашей штрафной, но главное, что победили.
Это решение тренера. Он сказал, что единственный выход из ситуации — поставить меня на позицию центрального защитника. Как видит тренер, так и будет. Надо работать на благо команды.
— Болельщики устроили команде яркие проводы на матч с «Торпедо». Как вам?
— Для меня это не стало неожиданностью. Болельщики искренне в нас верят.
— Сегодня был достаточно экспериментальный состав. О чем это говорит?
— О том, что тренер сделал ставку на бойцов — и мы выиграли этот матч.
— У вас раньше были претензии по поводу того, что кто-то недорабатывает.
— У меня и сегодня были претензии. Не буду говорить, к кому. Если вы разбираетесь в футболе, то наверняка заметили.
— Есть ли понимание, кто возглавит «Локомотив»?
— Не знаю, никто не говорит. Но свою позицию я высказал. Сейчас в команде тренер, который пришел из «Казанки». Мы ему должны помочь! У него же нет опыта в РПЛ. Он русский специалист, кто-то может не воспринимать его слова всерьез... Но он говорит правильные футбольные вещи!
В сегодняшнем результате я бы отметил русских ребят. Русские богатыри сегодня победили!
— Вы сказали, что высказывали свою позицию.
— Не буду ее афишировать. Но я обозначил ее руководителям.
«У руководства были здравые идеи? Они не дали результат — значит, не такие здравые»
— Как попрощались с Циннбауэром и Цорном?
— С тренером я попрощался в самолете. Все, больше ни с кем не прощался. Спортивный директор встал вместе с тренером и объявил, что уходит. Потом пожал всем руки, поблагодарил за совместную работу. Никакого негатива, ничего не было. Набрался смелости, подошел и попрощался, обнял всех. Это жизнь, ребята.
— Футболистам в такой ситуации сложно?
— Это тяжелый период, надо его пройти. Но доля вины футболистов такая же, как и руководителей. На поле же мы выходим.
— Перед игрой с «Торпедо» вы понимали, что в случае поражения опуститесь на последнее место?
— В голове все держали, что хуже уже некуда! Я сказал, что кровь из носу необходима победа.
Дай бог, сейчас все наладится. Новый тренер, персонал... «Локомотиву» нужен специалист, у которого будет связь с игроками. Причем это не обязательно тренер из России. Посмотрите, как работал Николич! Я его считал русским — он хорошо выучил язык. Конечно, я хотел бы, чтобы он вернулся. Я с ним на связи, мы общались перед игрой с «Сочи». Но не спрашивал, интересно ли ему вернуться. Он узнавал про мое состояние, передавал привет ребятам и пожелал удачи.
— Вы сказали, что произносили мотивационную речь перед дерби с «Торпедо».
— Да, настраивал ребят. Все понимали, что у нас нет права на ошибку. Я сказал: «Вы же понимаете, что это принципиальная игра именно для болельщиков!» Мы не могли проиграть. Поздравляю искренних болельщиков, которые любят и поддерживают нас в любые времена, а не только когда мы в Лиге чемпионов играем. Много ли таких? Надеюсь, что да.
— В последнее время «Локомотив» больше ассоциируется с первой лигой.
— Кто это говорит? Эксперты и болельщики? Пусть говорят дальше. Разве мы сейчас в зоне стыковых матчей? Нет, поднялись. Ну и все — какой смысл об этом говорить, если нас сейчас там нет.
— Как вы попрощались с Александром Плутником?
— Никак. Мы не общались. Возможно, созвонимся, пожелаем друг другу удачи.
— Опишите одним словом немецкий период «Локомотива».
— Тяжелый. Вы сами сказали, что было много тренеров... Теперь нужна была встряска, мы это прекрасно понимали. Дай бог, сейчас все наладится.
— У агента Вадима Шпинева главный вопрос: кто сядет в тюрьму?
— После чего?
— После того как были уволены Цорн, Циннбауэр и ушел Плутник. Это жесточайшее высказывание, такого раньше не было. Вы не согласны с такой постановкой вопроса?
— Во-первых, я не знаю, о чем идет речь. Спрошу, конечно, у Вадика, кем он больше всего недоволен.
— Вы сказали, что период тяжелый, но какой-то позитив остался? Говорят, что идеи руководства были здравыми.
— Были, но они не дали результата. Получается, не такие здравые. Не могу сказать ничего плохого — просто не получилось. Так бывает: приезжает суперсильный нападающий, но не получается у него здесь... У них так же не получилось.
«За чемпионство мы уже бороться не будем»
— Каким вы видите свое будущее?
— Вопрос надо задавать «Локомотиву». Я не пропаду, как говорится.
— У вас нет ощущения, что нынешний проект «Локомотива» сохраняет свою амбициозность?
— Конечно, есть. Я всегда об этом говорю. Но сейчас за чемпионство мы уже не будем бороться.
— Что позволяет говорить о том, что у вас сохраняются амбиции?
— [Борьба за] Кубок и [необходимость] вылазить из дерьма, в котором мы оказались. Надо биться друг за друга. Мы сейчас находимся в таком положении, когда нет права на ошибку. Единственный вариант — упростить игру. Что мы сегодня и сделали. И добились результата! Кому-то не понравилось, кто-то будет критиковать: «Да они постоянно мяч выбивают». Но мы победили в принципиальном матче. Еще раз искренних, верных, любящих наших болельщиков поздравляю с победой. Для них это очень важно.
— Вы сказали, что нужно биться друг за друга. При этом казалось, что вы не были готовы биться за тренеров.
— Я бы так не сказал. Мы разговаривали об этом. Все: «Ja! Ja!» А голы пропускали.
— Мы видели, что игроки «Локомотива» действительно жили в каком-то стрессе в последнее время.
— Понимаете, просто в такой ситуации нет уверенности. Я впервые в жизни столкнулся с тем, что пришлось выбираться из зоны стыковых матчей. Для нас это удар — даже для опытных ребят, которым по 26-27 лет. Для Гили... Мы никогда не были в этой ситуации и не знали, что нам делать.
— Если вы растерялись в такой ситуации, представляем, что было с остальными...
— За остальных не могу сказать. Но на некоторых смотришь: им как будто до ##### [все равно]. Прости меня, Господи, что я ругаюсь матом. Сегодня было ощущение, что мы победим — мы и выиграли.
— Когда оно сложилось? Когда с базы выезжали?
— У меня — да.
— Теперь есть уверенность, что вы не попадете в стыки?
— Да. Можно закрывать этот вопрос с вами и вашими экспертами.
— Финальное уточнение: как много в команде тех, кому до #####?
— Сегодня таких не было. Но есть одно замечание, разберемся с ним в ближайшие дни. Донесем до некоторых. С переводчиком.
— Имеете в виду, что если до кого-то не доходит, можно и леща дать?
— Леща — это если и с третьей попытки человек не понимает. А так — словесно.
