«На границе спросили: «Участвовали ли в митингах?» Новичок «Зенита» Алип — о беспорядках в Казахстане, шутках Вагнера и жизни без родителей
«Присмотрите за ним!»
— Нуралы, ты провел два сбора с «Зенитом». Расскажи о первых впечатлениях от команды.
— Впечатления — отличные. Прекрасная атмосфера, мне все нравится, уже привык к пацанам.
— С кем чаще всего общаешься?
— Со всеми понемножку. С русскими, конечно, чаще. Но и с иностранцами поддерживаю общение: с Дугласом и Малкомом можем обменяться парой фраз, причем не только на русском.
— Почему именно с ними?
— Перед товарищеским матчем с «Мидтьюлланном» к нам подошел Вагнер Лав, с которым я играл в «Кайрате», он сказал Дугласу и Малкому: «Присмотрите за ним!» Вот мы и общаемся, ха-ха.
В Петербург — с четырьмя пересадками
— Как ты узнал, что «Зенит» берет тебя на просмотр?
— 22 декабря у меня день рождения. И в этот день мне позвонил президент «Кайрата» Кайрат Советаевич Боранбаев. Он поздравил меня и сказал: «В январе готовься к «Зениту», едешь на просмотр». В начале года он мне снова позвонил — 4 или 5 января.
— В Казахстане как раз начались протесты.
— Да, страшно было. Я находился в родном Актау, на берегу Каспия. Президент до меня дозвонился из Алма-Аты и сразу сказал, что я должен 11 января прилететь в Питер, а 13-го пройти медосмотр. А аэропорты закрыты, как я доберусь? Когда в Актау открылся аэропорт, я отправился в дорогу. Пришлось сперва лететь в Шымкент два часа, а оттуда в Алма-Ату на такси, я там паспорт забыл.
— Как забыл?
— Изначально мне никто ничего не говорил, и я оставил паспорт в Алма-Ате, где играет «Кайрат», а сам отправился в родной Актау. По Казахстану можно летать по удостоверению личности, а уже за рубежом необходим паспорт. В Алма-Ату я добирался восемь часов, забрал паспорт и пересел на другое такси — в Бишкек, это Киргизия. Туда ехал четыре часа, причем на границе стояли военные. На казахстанской границе меня спокойно пропустили, а на киргизской вопросы задавали.
— Какие?
— «Участвовали ли в митингах?» И подобные. Нам еще надо было успеть до 11 часов вечера, потому что в это время начинался комендантский час. В Бишкеке переночевал и оттуда полетел в Москву. Ну и из Москвы — в Питер. В сумме около двух суток добирался.
— Тебя, твоих родных и друзей те события никак не задели?
— У нас в Актау проходил мирный митинг. Слава богу, никого не задело, все знакомые в порядке. Переживал за друзей-футболистов в Алма-Ате. Я дозвонился до одного из них и спросил об этом. Мне ответили, что они дома сидели и все нормально.
— Сейчас как обстановка в Казахстане?
— Уже нормально. Машины ездят, самолеты летают. После Дубая я летал в Алма-Ату забрать бутсы и другие вещи. Все нормально — только ПЦР-тест спросили.
«Большая голова»
— Вернемся к футболу. Тебя не смущало, что ты летишь именно на просмотр?
— Нет. «Зенит» — большой клуб, просто так туда не берут. Меня надо было просмотреть, я и сам понимал.
— На сборе в Португалии ты уже забил два мяча — в ворота «Мидтьюлланна» и «Брондбю». Но как будто даже не радовался.
— Я не хотел показывать никакой радости, ведь я нахожусь на просмотре. Как забил гол «Мидтьюлланну» — стал глазами искать Вагнера, а он на той стороне за воротами разминался. Я хотел ему показать наш жест — изобразить руками над головой большое сердце, типа «Вагнер Love». Это наш с ним жест.
— После той игры Вагнер тебе еще футболку подарил. Вы настолько тесно общались?
— Он перешел в «Кайрат» летом 2020 года. На его первой тренировке я подошел первый, поздоровался и сказал: «Май нейм из Кашадаго».
— А что это значит?
— «Кашадаго» — это с португальского «Большая голова». Меня так прозвал Исаэл, другой бразилец, игравший в «Кайрате». Вагнеру очень понравилось это прозвище. Он посмеялся и с тех пор все время называет меня так.
Аршавин
— В «Кайрате» ты еще пересекался с Андреем Аршавиным. Каким ты его запомнил?
— Да, в 2018 году я дебютировал за «Кайрат», а Аршавин тогда проводил последний сезон. Он меня очень поддерживал. Понятно, что он старше меня, и из-за возрастной дистанции особого общения не было. Но на выездах мы иногда вместе жили в одном номере. Он интересовался моей жизнью, рассказывал о себе. Много подсказывал. Помню, после одной тренировки подошел ко мне и спросил, почему я не смотрю на прессингующего игрока.
— Сейчас виделись?
— Нет. Хотя он звонил мне, когда я был на пересадке в московском аэропорту. Сам набрал, пожелал удачи. Он тогда как раз получил новую должность в «Зените», об этом тоже сообщил.
— С Сергеем Богдановичем или кем-то из его штаба лично общался?
— После матча с «Мидтьюлланном» около часа ехали в отель вместе с Анатолием Тимощуком, все это время он на ноутбуке мне показывал ошибки, которые я совершил. Мы так полный матч пересмотрели в ускоренном режиме. Как подъехали к гостинице, все вышли, а мы еще досматривали матч в автобусе.
Бердыев
— Была информация, что тебя Сергею Семаку порекомендовал Курбан Бердыев. Это так?
— Честно — ничего не знаю об этом. Я созванивался с Курбаном Бекиевичем перед первым сбором, он мне подсказал кое-какие моменты по игре в защите. Говорил: «Не бойся ничего, если что-то непонятно, то спрашивай у главного тренера: он — свой, был у меня в команде». В Дубае тоже два-три раза созванивались, он мне помогает.
— Вообще, с Бердыевым ты работал полгода. Все знают, что это большой специалист. Но на твой взгляд, в чем его величие?
— На каждую деталь обращает внимание. В «Кайрате» у Бердыева есть отдельная тренировка на оборону, он ей больше времени уделяет. Пристально следит за компактностью — если кто-то разрывает линию, он жестко пихает. На теории объясняет, что так нельзя делать, и на тренировке мы стараемся не повторять этого. Курбан Бекиевич может в любой момент остановить занятие, напихать и сказать: «Мы же на видео все показали, почему ты так не делаешь?» Но все по делу, конечно. Поэтому приходится постоянно на максимуме тренироваться.
— Как он помог раскрыть лично тебя? В чем ты прибавил за полгода?
— До приема мяча стал смотреть, куда отдать передачу. Он всегда мне это говорит: «До приема нужно оценить, что творится вокруг, и отдать пас в нужную сторону. Ты должен знать, что будешь дальше делать с мячом, пока не принял его».
Сирота с 12 лет
— Даже просмотр, а не трансфер в «Зенит» вызвал огромный ажиотаж в Казахстане. Соцсети клуба переполнены флагами Казахстана, на сайтах дают новости даже о том, что ты победил кого-то в «камень, ножницы, бумага». Ты ожидал, что будет такой отклик?
— Два года назад в «Зените» на просмотре был Бауыржан Исламхан из «Кайрата». Тогда тоже все было во флагах Казахстана. У нас любят футбол, поддерживают своих, в обиду не дают. Когда играл Азмун, под фотографиями с ним было много иранцев. А теперь казахстанская аудитория подключилась.
— Ты из Актау, с берега Каспия. Почему ты выбрал именно футбол?
— Когда отец был жив, он отдал меня на вольную борьбу. Мне было восемь лет, я дома лежал, ничего не делал, а папа хотел меня куда-то отдать. А возле дома у нас было футбольное поле — точнее, бетонка. И я часто там с пацанами пинал мяч. Папа видел, что футбол меня привлекает больше, и решил записать в секцию. В 10 лет папы не стало. Когда мне было 12, мама умерла от сердечного приступа. Я продолжал заниматься футболом в Актау. А через три года, в 2015-м, меня и еще двух ребят отправили в академию «Кайрата» на просмотр. Дали нам неделю, двое поступили, а один не попал.
— У тебя непростая судьба. Кто заменял тебе родителей? Кто поддерживал?
— Я жил с братом и его женой. У меня еще две старшие сестры, но они давно замужем. Брат и его жена мне очень помогали. Супруга брата каждый день со мной вместо репетитора занималась, помогала учить все предметы в школе ради хороших оценок. Но их не было — я часто прогуливал школу ради футбола. Конечно, и мой первый тренер Ержан Джамбиров всегда помогал. У меня не было денег на бутсы, и он подарил мне пару в 12-13 лет. Вообще футбол очень помог мне пережить все трудности, закалил характер.
Мечта о ла лиге
— Твой первый тренер Ержан Джамбиров рассказывал, что ты в детстве играл нападающего. Как долго? Успешно?
— Ну как нападающего. В детстве нет позиций — все играют везде. Два-три года я был нападающим, а в «Кайрате» перевели на место опорника. Затем в каком-то турнире один из наших центральных защитников получил травму, и меня перевели в оборону во время матча. Я вроде нормально отыграл, моя команда победила 1:0. И в дубль «Кайрата» меня уже брали как центрального защитника.
— Ты левша. На какой позиции и в какой схеме тебе удобнее играть?
— Без разницы, если честно. При игре в три защитника у меня больше объема, потому что надо страховать левого вингера, целую зону. Когда четыре защитника — все стандартно, я привык к этому. Когда Бердыев пришел в «Кайрат», мы играли в три центральных защитника, он научил принципам.
— «Зенит» берет тебя в аренду. Но что дальше? У тебя есть мечта?
— Я всегда говорю, что надо работать здесь и сейчас. Если получится — хорошо. Если нет — ничего страшного, дальше работаем. Конечно, хочется поиграть за рубежом. Мой любимый чемпионат — испанский. Но любимого клуба нет.
