«Если не рассчитываешь на Дзюбу, он огромную созидательную силу пустит на разрушение». Слуцкий — о Зареме, Карпине, геях и BLM
О Дзюбе
— Я могу сказать свои выводы из работы с Дзюбой. Мы с ним дружим, у нас хорошие отношения. Но я могу его объективно оценить. Артем, если ему доверить поднять упавшее знамя... Я не видел человека, который бы лучше него это знамя понес. Но если вдруг ты на него не рассчитываешь, он всю эту свою огромную созидательную силу пустит на разрушение. И это непроизвольная реакция, то есть он не хочет этого делать.
Его использование Карпиным? Если он видит свою игровую модель без игрока плана Дзюбы, а он определенных модельных характеристик, то делает все правильно. Если Артем как модель может использоваться в каких-то схемах, то тут мы уже не можем говорить, правильно или неправильно. Это просто факт. Карпин выстраивает свою игровую модель без большого такого форварда, который хорошо играет спиной и в подыгрыше, но не такого подвижного, как условный Федя Смолов.
О газоне в Казани
- Волевым усилием мы проводим чемпионат мира. Мы с вами сидим на шикарном стадионе, современном, отличном. Вы знаете, что здесь поле — говно? Вы знаете, что на этом поле вообще нельзя играть в футбол? На этом поле у нас дважды наш основной нападающий получил серьезнейшую травму, когда вылетал по три месяца, и мы просто теряли огромное количество очков, денег. Все, кто сюда приезжал: международные команды, Клопп, Моуринью, — все тренеры говорили: «Поле — говнище полное!»
Свадьбы? Проводят! Хакамада выступает, поле застилают и так далее. Задание дано, все сделано, все шикарно. Но самого главного нет. А за рубежом — наоборот. У них стадион из говна и палок сделан за две копейки, но идеальный газон, и люди приходят, наслаждаются великолепного уровня футболом. Почему так? Потому что как все у нас. Футбол — отражение жизни. Мне кажется, так очень многие процессы проходят.
О судействе и Хачатурянце
— Проблему судейства сейчас активно решают. Я назвал Хачатурянца человеком года в российском футболе. Он ломает систему, а это самое сложное. Когда я работал в детско-юношеском футболе, я приезжал в Ростов на заявку, а в федерации уже висела итоговая таблица соревнований, которые еще даже не начались. То есть сразу распределили места по тому принципу, кто больше занес в федерацию. И все судьи воспитаны этой системой. Арбитры же начинают работать в региональных лигах.
Для подъема в ФНЛ федерация должна дать на него рекомендацию. Куда бы судья ни пошел, им продолжают руководить люди из федерации. Инспектор — тоже бывший арбитр из этой системы. Хачатурянц сделал важный шаг. В экспертно-судейском комитете семь человек. Раньше там было четыре россиянина и три иностранца. В прошлом году мы все время подавали запрос на очевидные для нас решения. И все время со счетом 4:3 выносилось решение в пользу арбитра. Мы посмотрели протоколы, оказалось, что все время в пользу арбитра голосовали эти четыре россиянина. Хачатурянц же грамотно поменял состав — убрал двух россиян и добавил двух иностранцев. Сразу ситуация поменялась в другую сторону. Сначала нам приходило 4:3 в нашу пользу, а потом уже 7:0. Оставшиеся россияне поняли, что им лучше не палиться, все равно иностранцев больше. Дальше инспектор не может поддержать просто так своего судью, потому что ЭСК выдаст другую оценку. Он тоже начинает выносить объективные решения.
«Футбольные менеджеры в России отсутствуют как класс». Ответы Заремы Салиховой на пять вопросов «СЭ»О Зареме Салиховой
— Салихова — явление в российском футболе. Она взорвала все устои, которые могут быть. По мне, это очень круто. Потому что футбол — большое шоу. Чем больше внимания будет к футболу, чем больше каких-то нестандартных условий, тем лучше. Я представляю, какое количество людей решили посмотреть на «Спартак» из-за Заремы, из-за ее интервью, из-за того, что происходило, из-за этих переписок.
Как бы я отнесся к совместной работе? У меня была такая ситуация. Когда работал в «Уралане», у Кирсана Илюмжинова был астролог внутри команды, который приходил и говорил мне, что у этого игрока плохой день и он будет плохо играть. Ну, ты же понимаешь, что его прислал президент клуба, и говоришь: «Да, конечно, конечно». Но делаешь по-своему, естественно. Совпадало ли это иногда? Ну, рано или поздно совпадет. Понятное дело, что когда ты будешь говорить, что этот игрок плохо сыграет, а еще будешь говорить на не очень хорошего игрока, что он плохо сыграет, то вероятность в разы возрастает. Поэтому, конечно, совпадало иногда. Но всерьез к этому относиться невозможно. Она большая молодец, что подняла эту тему с другого взгляда. Но я вам скажу честно: если бы даже в моей фамилии было пять букв «р» после моего бэкграунда в ЦСКА, я думаю, что это вряд ли возможно.
О геях в футболе и «Спартаке»
— Оставил бы в своей команде футболиста-гея? Да. Толерантны ли с этим в Голландии? Нет. Я ни разу не видел гея-футболиста. Я понимаю, что так не может быть, но никто не признавался. Даже в Голландии, причем в других командах. Да, Салихова говорила про Деми де Зеува, но это слухи, домыслы и предположения. Он в открытую никогда об этом не говорил. Он работает сейчас в Голландии экспертом на телевидении. Вообще, в Голландии этой темы не существует, только если кто-то домыслил что-то. У меня нет такой информации, какая есть у Заремы. Сложно представить, что толерантность и каминг-аут дойдут до футбола. Не в том плане, что скажут «это ужас!», а я представляю, какое количество шуток будет в адрес этого человека. Если ты шутишь над разрезом глаз, над не очень симпатичной внешностью, то я понимаю, какое количество шуток будет на этот счет. Поэтому игрок подумает, что лучше не признаваться. Ему же столько прилетит в раздевалке. Даже из дружеских побуждений. Если говорить серьезно, то я думаю, что сегодня такой мир, что все это примут.
О Марине Грановской
— Грановская — красивейшая женщина. Когда агенты приходят на переговоры с «Челси», у них падает челюсть. Марина много руководила другими предприятиями, проектами Романа Абрамовича, у нее серьезнейшее юридическое образование. А на самом деле, когда мы говорим об управлении клубами, о заключении договоров, о генеральном менеджере, на мой взгляд, это должен быть больше юрист или экономист, нежели игрок или человек, имеющий какое-то отношение к футболу. Понятно, что у нее есть большая группа помощников, спортивный директор. То есть люди, которые уже непосредственно разбираются в футболе. Не она сама выбирает футболистов. Она очень системная, грамотная. Милая, приятная женщина, но когда доходит до дела... Потому что мы в тот же «Халл», например, брали несколько футболистов в аренду из «Челси», и когда дошло до переговоров, все наши какие-то личные отношения сошли на нет. Все было так же, как если бы она отдавала футболистов в любой другой клуб. Поэтому она гиперпрофессионал.
Футбол — сексистский мир? Да, конечно. В «Челси» был большой скандал, когда Моуринью выгнал Еву Карнейро. Она была доктором в клубе, и, естественно, все связали это не с ее профессиональным уровнем, а с сексизмом. Как Грановской удалось завоевать такое уважение и авторитет в настолько мужской среде? Дело в том, что Марина на самом деле общалась и общается с руководителями команд, большинство из которых в Англии — это все-таки бизнесмены, предприниматели, спонсоры. То есть она не заходит в раздевалку и не говорит игроку, в какую сторону ему бежать и как лучше обрабатывать мяч. Конечно, в той бы среде ее не приняли. Но, так как она с ее образованием, интеллектом, пониманием менеджерских процессов абсолютно топовый руководитель, ей было легче.
Об акциях BLM
— Плохо отношусь к теме преклонения колена перед началом матчей. Я всегда против какой-то отдельной дискриминации — темнокожих, людей нетрадиционной сексуальной ориентации, феминисток или еще кого-то. Все жизни имеют значение. Я работал с людьми разных рас и национальностей. Не понимаю, почему акцент делается именно на одной расе. Плюс сам жест меня несколько прибивает. Что такое преклонить колено? Могу понять минуту молчания, какой-то специальный жест, ленточку. Коленопреклонение — спорная вещь, мне не нравится этот жест. Футбольный мир разделился в этом вопросе. Я ходил на матч сборных Уэльса и Белоруссии. Игроки первой команды преклонили колено, а второй — нет. Ты еще и мудаком из-за этого выглядишь, потому что тебя кто-то осудит за это. Если бы я сейчас работал в «Халле», предоставил бы футболистам право выбора. Хочешь преклонить колено — преклоняй, если нет, то не надо.
