«Я бы вернул Карреру». Сергей Белоголовцев о том, какой тренер нужен «Спартаку»
Соболев
— 21 июня возобновится сезон в РПЛ. Вы рады?
— Конечно! Печально, что матчи пройдут при пустых трибунах, но в нынешней ситуации это меньшее из зол. Самое главное — чемпионат будет доигран. А то по ФНЛ наши руководители приняли отвратительное решение. Нечестное, волюнтаристское. Возмущает и другая вещь — если «Ротор» или «Химки» не пройдут лицензирование, приоритет почему-то отдается 15-й и 16-й команде из РПЛ, а не 3-й и 4-й из ФНЛ. Откуда такое отношение к «Чертаново» и «Торпедо»? Чем эти клубы провинились?
— Вы всю жизнь болеете за «Спартак». От игры нынешней команды впечатление удручающее?
— Серовато-грустное. Опять ничего не получается. С приходом Карреры мы радостно вздохнули, подумали — наконец-то в «Спартаке» появился тренер на годы. Как Олег Иваныч. Но после чемпионства началась подковерная возня, скандалы — и команда рухнула. Из нее будто воздух выпустили. Теперь ждем очередного возрождения.
— Верите, что «Спартак» еще может спасти этот сезон?
— Спасти? Нереально! Тут не вылететь бы! На Кубок, где в полуфинале играем с «Зенитом», надежд тоже мало. Надо готовиться к следующему чемпионату, наигрывать новые комбинации. Ну и конечно, усиливать состав.
— Первой трансферной ласточкой стал Соболев, которого выкупили у «Крыльев».
— Этот форвард мне чрезвычайно нравится. За «Крылья» забивал фантастические голы. Один из них до сих пор перед глазами. Шарахнул в «девятку» метров с 25. Когда-то Герман Ткаченко сказал мне про Вагнера Лав: «Парень не просто пашет на поле, зарабатывает деньги — он очень любит играть в футбол». Вот и Соболев такой же. Жадный до игры, голов. Довольно техничный, изобретательный, в подыгрыше хорош. Не из тех «столбов», которые заходят в штрафную лишь для того, чтобы голову подставить. Если не будет обращать внимания на давление трибун, руководства, спартаковскую атаку и усилит, и украсит.
— У вас есть рецепт, как не поддаваться внешнему давлению?
— Необходима психологическая устойчивость. Если ты собран, веришь в себя, готов терпеть, все это можно преодолеть. Мне кажется, Соболев сильный парень, не размазня. У меня, как у любого артиста, бывали разные ситуации. Например, выходишь на сцену, должен рассмешить зрителей — а в зале тишина. Сразу начинаешь нервничать, потеть, говорить громче, корчить рожи...
— Всегда выкручивались?
— Честно? Нет. Я тут недавно пытался двинуться в сторону стендапа. Но быстро соскочил. Понял, что у стендапа в России по сравнению с Америкой совершенно другая идеология. Там толстые бородатые дяди с большим жизненным опытом в монологах от первого лица рассказывают забавные истории из своего прошлого. Это востребовано. А у нас молодые красивые мальчики шутят про телочек, которые не умеют парковаться. Вот и вся разница.
— Вам про телочек шутить не хочется?
— Ну да. К тому же я не самый большой эксперт в данной области, не посвящен в их нынешний быт. Не знакомиться же с ними специально ради этого...
Черенков
— Тогда о футболе. Знаменитый режиссер Марк Розовский, поклонник «Спартака», в свое время говорил мне, что его дико раздражал Кариока. У вас был такой — раздражающий?
— Сформулирую мягче — в последние годы было совсем грустно смотреть на однообразные действия Дмитрия Комбарова. Понимаю, существуют тактические схемы, тренерские установки из серии «пробежал по флангу и навесил», но Комбаров все делал механически, порой вопреки духу и логике игры. Казалось, человек настолько устал от футбола, что выходит на поле с единственной мыслью: «Поскорее бы финальный свисток. Потом в душ — и в ресторан».
— Есть у вас любимец в сегодняшнем «Спартаке»?
— Очень нравится Джикия. Боец! Несгибаемый! Еще отмечу Максименко. У него есть все, чтобы стать новым Дасаевым.
— Даже так?
— Ну не знаю, получит ли он приз лучшему вратарю Европы, как Ринат, но до сборной дорастет точно. Мальчишка невероятно талантливый, уверен в себе. Пластичный, координированный — несмотря на габариты. Кстати, самая дорогая книга в моей библиотеке — дасаевская. «Команда начинается с вратаря». С автографами двух великих спартаковцев.
— Первый, надо думать, Дасаев. А второй?
— Черенков. Внутри есть его фотография, на ней и попросил расписаться, когда моя жена брала у Федора интервью для «Горняцкой смены».
— Это что ж за издание?
— Газета Московского горного института. Там и мы с Наташей учились, и Черенков. При подготовке к экзаменам он реально сидел ночами, чертил курсовики. Вся группа ему помогала. Федора везде любили, в том числе в студенческой среде.
— Когда состоялось интервью?
— В 90-е, он уже входил в тренерский штаб «Спартака». На встречу согласился сразу: «Приеду, куда скажете». Уделил два часа. Крохотной институтской газетенке! Я был потрясен.
— Позже пересекались?
— Годы спустя на какой-то спартаковской тусовке увидел Федора, подошел. Он был грустный, молчаливый. Возможно, сказывались проблемы со здоровьем. Отвечал вежливо, доброжелательно, но чувствовалось — к разговору не расположен. Для меня смерть Федора — колоссальная потеря. Как расставание с близким человеком. Узнал о его смерти в прямом эфире на радио. С Никитой, старшим сыном, вели шоу на «Маяке». Когда прочитал сообщение, перехватило дыхание. Никитос, на секунду отключив микрофон, шепнул: «Папа, иди, попей водички, успокойся. До рекламной паузы без тебя дотяну».
Тедеско
— Широков поражается, что «Спартак», который всю жизнь был атакующей командой, при Тедеско даже против «Оренбурга» играет от обороны.
— Вспоминать с ностальгией времена Тихонова, Аленичева, Титова и плакать, уткнувшись в подушку, нет смысла. Они навсегда в нашем сердце, при встрече обниму ребят, скажу: «Тиша, Алень, Ильич, люблю вас, братья мои...» Но это уже в прошлом. Футбол сильно изменился. Причем удивительно, насколько выросла пропасть между топ-клубами и остальными. Сегодня невозможно представить, что Лигу чемпионов выиграет «Стяуа» или «Црвена Звезда». Такое расслоение отбивает охоту смотреть еврокубки. Да, иногда случаются невероятные камбэки, как в матче «Аякс» — «Тоттенхэм», но в основном все предсказуемо. Ни «Лейпциг», ни «Сьон» в финал Лиги чемпионов не пролезут. Это обедняет футбол, делает его менее интригующим и драматичным.
— Согласен.
— Что касается реплики Широкова... Понятно, на «Спартак» он обижен, так что говорит все это, похихикивая, держа в кармане кукиш. Мол, фу, какой «Спартак» стал... А я спокойно отношусь, рвать на себе волосы не собираюсь. Когда команда обрастет мышцами, надеюсь, заиграет в более яркий футбол. Пока же набор исполнителей и уровень сыгранности не позволяют. Ничего страшного. В 80-е, при всей любви к спартаковским кружевам, мне нравилось и «Торпедо». Поверьте, в зубастой, железобетонной обороне и резких контратаках тоже есть своя прелесть.
— Уже появилось ощущение, что Тедеско — именно тот тренер, который и нужен «Спартаку»?
— Пока нет. Хотя игра стала более подвижной, агрессивной. Вообще Тедеско мне импонирует. Неравнодушен. Бегает по бровке, шумит, жестикулирует. Я такое люблю. В российском футболе нельзя быть, как Дель Боске. Надо орать, материться, пихать. Спокойный, интеллигентный тренер у нас обречен.
— Пришли к такому выводу после спартаковского фиаско Кононова?
— Не только. Возьмем Димку Аленичева, которого безумно уважаю. Умный, достойный человек. В свое время, еще игроком, круто изменил свою жизнь. Молодая спартаковская банда зажигала дай Бог! Но в 25 Дима понял, что пора браться за ум — и уехал в Европу. Выиграл Кубок УЕФА, Лигу чемпионов, стал самым титулованным футболистом в российской истории. Он и тренер прекрасный. Но вот жесткости не хватает. Без нее хозяином в раздевалке не стать. Злость, эмоциональность — у Димы есть эти качества. Но держит в себе. А надо выплескивать. Если не получается, стоит записаться на курсы актерского мастерства.
— Трудно переступить через себя, когда тебе почти 50.
— Безусловно. Но жизнь заставляет людей меняться. Посмотрите на Гончаренко. Он понял, что в России тренер не может быть тихим и скромным. Нужно давить, кричать, топать ногами. Ломка собственного характера — штука сложная и не самая приятная, но через это необходимо пройти, если хочешь добиться успеха.
— Гончаренко превращается в батьку?
— Да. С одной стороны, это правильно. А с другой — в такой момент Гончаренко напоминает жалкого, обиженного мальчика — да простит меня Виктор Михайлович за эти слова, я его очень уважаю. Но чтобы в гневе выглядеть убедительнее, ему надо поработать над собой. Например, постоять полдня перед зеркалом, посылая судью далеко и надолго. Поискать интонации. Чуть-чуть баса добавить. Или грозно подвигать бровями.
Массимо
— Если б решение зависело исключительно от вас — кто бы сегодня тренировал «Спартак»?
— Ох... Здорово, когда клубы возвращают своих легенд. В качестве тренеров или менеджеров. К сожалению, в «Спартаке» все это не сработало. «Валера, верим!», потом «Алень!» — но поднять команду наверх им не удалось. Андрюха Тихонов, тоже умный и достойный парень, которого очень люблю, возглавить «Спартак» пока объективно не готов. При таком раскладе остается одно — вернуть Карреру.
— Да ладно.
— Что вас удивляет? Гвардьола в Россию не поедет, да нам он и ни к чему. Ни со «Спартаком», ни с другим российским клубом ничего не добьется. Здесь своя специфика. А Массимо — это фарт, страсть, отблеск золотых медалей. «Спартаку» в том сезоне просто проперло. Вспомните, какие голы залетали на последних минутах с невероятных дистанций. В общем, я бы еще раз попытал счастья с Каррерой. Он везучий.
— Полагаете, этого достаточно?
— Плюс великолепный мотиватор. Умеет зажечь игроков. Ему верят. Когда «Спартак» находился уже в шаге от чемпионства, я разговаривал с Глушаковым. Спросил, в чем секрет успеха Карреры. Денис ответил: «Он потрясающе нас сплотил. Вдалбливает, что на поле друг за друга должны умирать». В кои веки в «Спартаке» был настоящий коллектив. Без группировок, разделений на ОПГ «Ромашка» и остальных. И команда выстрелила!
— Доктор Вартапетов, отработавший в «Спартаке» 11 лет, считает, что Каррера переоценил свой вклад в чемпионство.
— Ничего постыдного в этом нет. Всплескивать руками: «Ах, он зазвездил!» я не буду. 16 лет болельщики ждали чемпионства. Когда наконец свершилось, Массимо почувствовал себя героем, купался в народной любви. Допускаю, в какой-то момент крышу сорвало. Да у любого сорвало бы! Я ведь и сам через звездную болезнь прошел.
— Когда?
— На пике популярности «ОСП-студии». Позвал в ресторан младшую сестру, с которой давно не виделся. Сидели, болтали. Вдруг вскочила: «Ты весь вечер говорил только о себе! Пока». Развернулась и уехала. Я обалдел. Потом задумался и понял, что действительно не слушал ее истории о жизни, о наших родителях. Зато три часа расписывал, насколько я крутой и какие вокруг уроды. Это был мощный звонок, после которого начал быстро выздоравливать. Ну а возвращаясь к Каррере... Дальнейшие неудачи наверняка его отрезвили. Если б Массимо в «Спартаке» дали поработать еще хотя бы полгода — возможно, мы получили бы новую команду.
Карпин
— Ростовский Карпин сильнее спартаковского?
— Сто процентов! Радует, что он эволюционирует, набирается опыта, глубже понимает футбол. Если станет гибче, будет большим тренером. Мне нравится его «Ростов». Игрой, самоотдачей, тем, как Валера встраивает футболистов в команду. Не самые звездные игроки на глазах превращаются в мастеров экстра-класса — разумеется, по меркам РПЛ.
— Вы же знакомы?
— Встречались, когда он вернулся из Испании на должность генерального директора «Спартака». Первое впечатление — Карпин застрял в 90-х. Тогда в России был определенный стиль общения. Хамоватый, с позиции силы. Вот и Валера вел себя соответствующе: «Да ладно, чё за порожняк, всё разрулим, порешаем...» Со временем стало ясно — дело не в 90-х, просто такой у человека взгляд на жизнь. Можно говорить, что он резкий, не слишком интеллигентный. При этом — свой. Ни под кого не подстраивается. Сейчас-то стал более сдержанным, но внутренний стержень сохранился. Что и показывает работа с «Ростовом».
— По интернету гуляет ролик из вашей программы «Назло рекордам» с пародией на Газзаева и Семина, где в выражениях не стесняетесь. Вычислили человека, который выложил это в YouTube?
— Нет. Наверное, кто-то из монтажеров. Было как? Придумали скетч — Семин бодается с Газзаевым. Посмотрели на Мишу Шаца и Пашу Кабанова. Поняли, что Павлик при некоторой работе над ним гримеров может превратиться в Семина. А Мишка вообще похож на всех восточных людей — от Фредди Меркьюри до Газзаева. Достаточно прилепить усы. Я изображал корреспондента, который по ходу матча берет у тренеров интервью. У них долго ничего не получалось, не хватало накала. Говорили: «Черт! Сволочь! Скотина!» Я не выдержал: «Ладно, парни, давайте по-мужицки. С матерком. Потом «запикаем». Но вы хоть раскачаетесь, появятся эмоции, антагонизм». Ну и стали друг друга поливать.
— От души.
— Да уж. Кайф еще в чем? Пашка — абсолютно хладнокровный, «расколоть» невозможно. В отличие от Мишки, который постоянно ржал. И получился ролик по духу похожий на те, что позже начали делать ребята из «Комеди Клаб» — с «расколом», хохотом. Когда публика смеется вместе с артистами. В интернет запись слили, естественно, без нашего ведома. Мы такого не допустили бы. Сейчас-то ненормативной лексикой в эфире никого не удивишь. В те годы этого близко не было. Выходит, мы стали первыми пошляками и матерщинниками на просторах интернета.
— Как Семин и Газзаев отреагировали?
— Про Юрия Павловича не в курсе, а Валерий Георгиевич, мне передали, напрягся. Бросил фразу, мол, встречу этих клоунов — разберусь. Много лет спустя столкнулись на каком-то шоу. Я подумал — все, кранты. Но Газзаев был настроен миролюбиво, произнес: «Сережа, мой друг, рад видеть...» Я выдохнул. Понял — теперь могу спать спокойно.
Полное интервью Сергея Белоголовцева смотрите на YouTube-канале «СЭ»
