Самый страшный форвард в карьере Льва Яшина. Истории легенды азербайджанского футбола

В Азербайджане он — легенда. 12 сезонов в бакинском «Нефтчи» вместили историческую бронзу чемпионата СССР 1966-го, 298 матчей и 60 голов. Атакующий треугольник Банишевский — Маркаров — Туаев наводил ужас на всех защитников Советского Союза. Даже Лев Яшин однажды сказал, что для него, вратаря, страшнее форварда, чем Туаев, не существует.

В 1973-м он закончил карьеру и стал тренером. Пять раз возглавлял «Нефтчи» (1983-1984, 1991, 1996-1997 и 2004 годы), дважды — сборную Азербайджана (1995-1997 и 2002 годы). Три сезона (с 1987-го по 1990-й) отработал в тунисском клубе «Африкен».

Казбек Туаев: «Газзаева обменяли на эшелон руды»

Сборная

— От сборной СССР у вас майка на память осталась? — спросили Туаева обозреватели «СЭ» Юрий Голышак и Александр Кружков, когда тот стал героем «Разговора по пятницам».

— Что вы! Тогда все забирали, вплоть до тапочек! Сейчас футболками меняются, а в те времена и подумать о таком не могли. Хотя в первый раз мне эту майку выдали — вообще ее не снимал, такая переполняла гордость. Потом шерстяной костюм натягиваю — на нем тоже буквы «СССР» нашиты. Из войлока.

Когда Бесков тренировал сборную — я был в ней всегда. 1963-й, 1964-й... Потом его сняли — за серебро на чемпионате Европы. Я тоже был в Испании, хотя до этого румыны в товарищеском матче сломали руку. «Нефтчи» туда ездил — Бесков Алику Мамедову сказал: «Не берите Казбека, мне он нужен здоровым!»

Меня Константин Иванович даже с гипсом взял в сборную. На игры, конечно, ставил Численко. Он классно играл все матчи — кроме финала. Против испанцев был сам не свой.

— Лев Яшин говорил: «Для меня самым страшным нападающим был Туаев. Тот сам не знал до последней секунды, куда будет бить».

— Так я ему больше всех мячей забил! Штук пять или шесть! В 1962-м дома играем с московским «Динамо». Против меня мощный левый защитник Володя Глотов. Ни принять мяч не дает, ни убежать. 0:1 горим. Юра Кузнецов у динамовской штрафной мягко мне скидывает — и сразу два решения: то ли прострелить, то ли пробить.

— Лучше, конечно, пробить.

— Я и пробил. В девятину! Яшин так и застыл с расставленными руками. После матча говорит: «Свет плохой у вас на стадионе...» Смеюсь: «Лев Иваныч, при чем здесь свет? Что придумываешь?» Потом и второй я забил. 2:2 сыграли.

— Сложные мячи от вас Яшин брал?

— Играем как-то на «Динамо», счет 0:0. Ка-а-к дал ему — а у Яшина трусы длинные-длинные. Вроде поймал, смотрит — а в руках-то мяча нет. Оборачивается — и в сетке нет. Глядит растерянно. А он в трусах застрял! Так Яшин сам потом громче всех смеялся!

— Как нужно было Льву Ивановичу бить? Что он не любил?

— Я вам эпизод расскажу — а вы сами думайте. Были на сборах в Югославии. Дают упражнение — с линии штрафной надо забить Яшину. Никто не может! Ни Месхи, ни Метревели, ни Гусаров... Мы Леву знали, но все равно поразились. То рукой дотянется, то ногой отобьет. Такого я никогда не видел.

Фото РГАКФД

«Спартак»

— Вы же еще футболистом могли оказаться в московском «Спартаке»?

— Должен был! Я осетин, но родился в Баку. А мама русская, завучем в школе работала — учила и меня, и Люсю, мою будущую жену. С 8-го класса мы рядом!

В 17 лет меня взяли в «Нефтчи». Толком играть не начал — внезапно отчислили. Отправился в Нальчик — был там товарищ: «Приезжай, будешь у нас играть». Устроился на завод помощником слесаря. Первый раз снег увидел — в Баку не знал, что это такое...

Доигрался до сборной класса Б. На турнире в Кишиневе так сыграли, что нас с Сашкой Апшевым увезли в «Спартак». Поселили в Тарасовке. На электричке каждый день ездили, тренировались в Лужниках...

— На базе не было поля?

— Зима! Сугробы! «Спартак» улетает в Китай, меня должны заявлять. Тут выясняется — мой товарищ за меня написал заявление в «Нефтчи». Я той зимой был в Баку — все меня уговаривал: «Давай к нам. Зачем куда-то идти?» Тогда я мялся, не знал, что делать. Никакой «Спартак» в тот момент интереса не проявлял.

Позже всем республикам, кроме Эстонии, дали высшую лигу. Азербайджан получил место — стали собирать своих ребят по Союзу.

— Но виноватым оказались вы?

— Как сейчас помню — в Доме профсоюзов заседание федерации футбола. Сначала праздничная программа: Юрия Кузнецова за 9 игр признали лучшим центрфорвардом страны. Потом в повестке наказания — мне за два заявления влепили год дисквалификации! Сидим с Николаем Старостиным, слушаем. Как объявили, принялся утешать: «Не тужи. Сейчас брат Андрей вернется, пересмотрят вопрос. У него должность в федерации...»

— Куда направились?

— Домой, в Баку. В «Нефтчи» хорошо отнеслись: «Мы за тебя будем просить, сделаем зарплату». Тренировался с ними, даже ездил куда-то. Но денег не давали ни копейки. Ну вас к черту, говорю. Поехал обратно в Нальчик. Там тренером был легендарный спартаковец Станислав Леута. Вместе со Старостиным сидел на Колыме. Великолепный человек! Он-то меня и спас...

Судья Тофик Бахрамов стал легендой. Все изменил финал ЧМ-1966 Англия — ФРГ

— Каким образом?

— Так все провернул, что разрешили заявить на второй круг — пожалуйста, играй за Нальчик. Но в «Нефтчи» меня не забыли. Зимой за мной Тофика Бахрамова прислали.

— Ого. С «Золотым свистком»?

— Он еще не судил, кажется. Был вторым тренером «Нефтчи». Из города надо быстрее скрыться — решили убегать. От Нальчика до Прохладного 40 километров, оттуда без проблем можно до Баку добраться. Поймали частника: «Жми!» В аварию попали, чуть не убились...

— Это как же?

— Машины столкнулись лоб в лоб. Ехали в темноте — я почувствовал удар и отключился. Очнулся — вокруг какие-то люди суетятся. «А где Тофик? Тофик!» — кричу. Он отзывается еле слышно: «Здесь я...» Тоже окровавленный лежит.

— Почему убегали-то?

— В Нальчике сплошные санатории — в одном таком наш «Спартак» жил. Как-то иду — навстречу два автоматчика с офицером: «Слушай, где здесь футбольная команда?» — «Вон там». — «Нужен Туаев Казбек. Ты не знаешь?» — «Не-е, не знаю...»

Сразу за угол — а они в кабинет к Леуте. Дождался, пока уйдут, и к нему. Говорит: «Уезжай скорее, отрывайся. Ростовский СКА тебя хочет, спецнаряд прислали».

— Почему вас московский «Спартак» не отстоял?

— Большой клуб — зачем им я со своими проблемами? Симонян был главным тренером — потом говорил: «Я-то всегда хотел тебя взять!»

— Годы спустя не пытались вас получить снова?

— Нет. Каждый год московское «Динамо» тянуло. Я смеялся: «У вас же Игорь есть, Число». — «Его переведем в центр, а тебя оставим справа...» Адик Голодец терзал просьбами, Юра Кузнецов приезжал за мной. Я раз собрался, сел в поезд. Посмотрю, думаю, что творится в этом «Динамо».

— Не доехали?

— Тут остановка — Нальчик! Там спрыгнул. Пошел, гулял с приятелями. Когда в Баку вернулся, Адик названивал: «Где ты, негодяй? Я тебя встречаю!» — «Не обижайся. Не доехал».

Фото Getty Images

Бахрамов

— Бахрамов — что за человек?

— Интеллигентный, мягкий, мнительный. Но на поле преображался. Становился жестким, деспотичным, решительным. Никому спуску не давал. До конца жизни его изводили вопросом: «В 1966-м был гол или нет?» Тофик отшучивался: «Какая разница? Королева пожала мне руку, это главное...» Показывал «Золотой свисток».

— Дунуть хотелось?

— Даже мысли не возникало. В тот год «Нефтчи» впервые завоевал бронзу, Бахрамов отсудил финал. Потом вместе возили по республике. На встречи с передовиками производства Тофик обязательно брал с собой «Золотой свисток». Иногда такие мероприятия жутко изматывали. Как-то приехали в городок Сальяны. Школа одноэтажная, усадили на крышу, зазвучал мугам.

«Королева пожала мне руку, это главное». Советский судья сотворил самый громкий скандал в истории финалов ЧМ

— Азербайджанская народная музыка?

— Совершенно верно. Растянулось надолго. Внизу люди собрались, ждут, когда можно пообщаться с командой, Бахрамовым, а музыканты бренчат по струнам и закругляться не думают. Тогда игроки начали бросать в них часы «Луч», которые нам дарили постоянно. Часов скопилось много — не жалко. Концерт наконец-то свернули. Пошли в Дом культуры, где каждому вручили огромного осетра с банкой черной икры.

— Неплохо. Что еще получили за бронзовые медали?

— По окладу — 160 рублей. И по ковру. Плюс разрешение на покупку 21-й «Волги». За свой счет! Я и цену помню — 5602 рубля.

— В Москве футболисты «Волги» продавали. А в Баку?

— То же самое. Смысл оставлять — если ее с руками отрывали за 25 тысяч? Да и не люблю машину водить.