"Массимо глушако", "Токсичные люди", "Спартанцы". Дикий словарь Рауля Рианчо
Самопожертвование
Перед игрой с "Рейнджерс" в 3-м туре группового турнира Лиги Европы (0:0), которой Рианчо дебютировал в качестве "и.о.", он высказал свою главную позицию: за место тренера в "Спартаке" испанец не держится. Так в его словаре появилась фраза "можете критиковать меня".
– Если болельщики организуют какую-то акцию против меня, это будет в том числе акция против "Спартака". Болельщиков прошу об одном. Можете критиковать меня, говорить что угодно. Я – исполняющий обязанности. Прошу помочь футболистам, которые завтра выйдут на поле. Они могут помочь им выплыть, а могут угробить их карьеры. А обо мне пусть говорят что угодно. За кресло не держусь.
"Корова"
В одном из интервью Рианчо вспомнил о своей родине и коровах, когда отвечал на вопрос о продаже Квинси Промеса.
– Этот вопрос следует рассматривать прежде всего с экономической точки зрения. Такими вопросами занимается руководство, а не тренер. Голландец – замечательный футболист, он многое сделал для "Спартака". Но, как говорят на севере Испании, где я родился и вырос, корову надо продавать, когда она стоит дорого. "Спартак" отпустил Промеса, когда он был в цене, клуб заработал на этом.
"Спартанцы"
Перед матчем 12-го тура РПЛ с "Рубином" (1:1) Рианчо в прямом эфире комментировал стартовый состав "Спартака", в котором не оказалось нападающих. В ответ на вопрос, как "Спартак" будет играть без форвардов, испанец вспомнил спартанцев.
– Нет номинальных нападающих в составе? Зато у нас приехали 20 спартанцев. Хочу, чтобы ребята сегодня вышли на поле и бились, как спартанцы.
"Имена", "мужики", "родственники" и "семья"
Эти выражения Рианчо обычно употреблял в красочных монологах о тренерском ремесле, своей мечте и конфликтах внутри "Спартака". На пресс-конференциях эти четыре слова звучали иной раз чаще, чем тактические разборы и рассуждения о составе.
– Здесь не будут играть имена – будут играть мужики. Кто хорошо тренируется – тот будет играть. Кто не тренируется – нет. И все они об этом знают. Я не знаю, сколько я тут пробуду – неделю или три. Но пока я тут, буду справедливым. Все, кто поддерживает "Спартак" – в их венах течет кровь "Спартака". Можно сказать, что все мы родственники, но не все мы семья. Я прошу, чтобы мы стали семьей. Не родственниками, а семьей. Это значит – помогать всем игрокам, кто выходит на поле!
"Дети"
Рианчо хорошо относился к своим футболистам и защищал Дениса Глушакова, которого вернул в основу из дубля. Сравнил игроков с детьми.
– Я не защищаю Глушакова. Я защищаю игрока команды. Неважно, как его зовут: Глушаков, Ещенко, Еременко или Луиз Адриану. У меня есть преимущество перед другими тренерами – я не привез ни одного игрока. Для меня все футболисты равны. Я буду защищать их, как своих собственных детей!
"Массимо Глушако"
Перед игрой 13-го тура РПЛ с "Уралом" (1:2) Рианчо попробовал перейти на русский язык в телевизионном флеш-интервью – и допустил смешную оговорку.
– Кватро-трес-трес много вариантес. Можно атаку два централес, можно атаку два централес и один полузащитник, можно атаку защитники на флангах открыто и Массимо Глушако.
На предыгровой тренировке Рианчо также использовал русский, но уже в общении с футболистами на поле во время занятия. Его словарный запас ничем особенным не отличался:
– давай,
– хорошо,
– забить,
– атакуй,
– структура,
– закончили,
– давай еще раз,
– право,
– лево.
"Токсичные люди" и "роль быка"
После поражения от "Урала" Рианчо устроил большое выступление перед журналистами, в его речи появились философские размышления, а в словаре – "история" и "уничтожить".
– Господа, давайте строить. Зачем нужно продолжать разрушать? Зачем мы хотим разрушить эту команду и этих футболистов? Зачем мы хотим уничтожить этот клуб с 96-летней историей? Этот клуб жил до Карреры много лет, и будет жить после его ухода. Люди уходят, но история "Спартака" не заканчивается на этих людях.
Когда Рианчо начал говорить о журналистах, то использовал интересный оборот с собачкой и фразу "токсичные люди".
– Не нужно мотать головой так, как собачка машет головой в машине. Так обычно делают токсичные люди. Я не говорил, что у меня не было контактов с руководством, вы врете. Смотрите мне в глаза, как я смотрю в ваши. Я всегда говорю, что думаю, и говорю это в лицо. В данный момент "Спартак" должен избавляться от таких токсичных людей как вы. "Спартак" должны окружать позитивные люди. А вы можете пойти поплакать, на третьем этаже есть такая комната.
Под конец в словаре испанца появилось новое слово "лотерея".
– Такое ощущение, что я в роли быка, который заколол тореадора. Я выхожу и вижу, что четыре болельщика кричат на меня дурным голосом. Я что, этого заслужил? Я вам скажу: работать тренером "Спартака" – это лотерея. А приехать сюда и работать, когда ты не был профессиональным футболистом – лотерея вдвойне.
"Безумец"
Рианчо вновь и вновь спрашивали о том, как он относится к критике. В своих ответах испанец использовал несколько новых слов.
– Я не самоубийца, не безумец и не глупец. Я благодарен "Спартаку", верен ему. Мне 58 лет, я работаю в "Спартаке", "Спартак" платит мне хорошие деньги. Я считаю своим долгом сделать все от меня зависящее, чтобы оградить клуб от критики в его адрес. Если так происходит, что зависимые журналисты хотят меня убить, то пусть будет так. Я принадлежу этому клубу и хочу, чтобы этот клуб побеждал.
Воспоминания о Гвардьоле
В рассуждения о своей тренерской карьере Рианчо бросался почти на каждой пресс-конференции. В итоге пришел к тому, что помощником больше работать не будет. Но есть одно исключение.
– Раз так сложились обстоятельства, продолжу работать главным. Разве что меня Гвардьола позовет, величайший тренер современности. К нему в помощники пойду, поучусь чему-нибудь.
"Плакать"
Рианчо постоянно говорил, что в его команде одни мужики и что плакать никогда не собирается – даже после поражения в Уфе в 14-м туре РПЛ со счетом 0:2. Испанца на пресс-конференции спросили, не является ли такой результат позором.
– Позор, если завтра в самолете разобьюсь, даже не позор, а горе. Я плакать не буду. Остается либо сидеть и плакать, либо думать о завтрашнем дне, надеясь на лучшее.
