"Он же гений!"

Эх, Павел Федорович, Павел Федорович...

Очень хорошо представляю вас, тренирующим и сегодня. Если для кого возраст не возраст – так это для вас. Вряд ли вы научились бы красить волосы к своим семидесяти, но становились бы моложе от года к году. Обретя секрет вечной юности, как ваш товарищ Гаджи Гаджиев.

Это самый тонкий, самый деликатный талант в футболе – мало кому дано из неплохой команды делать выдающуюся. Такому не научит никакая ВШТ.

Хоть учит она многому. Я не удивился, услышав от другого знатока "искреннего футбола", Эдуарда Малофеева: "Поступил в ВШТ – у меня был 60-й размер головы. Закончил – стал 62-й".

Кстати! Садырин – это и есть искренний футбол. Построенный на доверительной беседе. На несусветных байках. На спектаклях вместо установок – и таких же упражнениях. Кто-то из "Зенита"-84 рассказывал, как таскали перед звездным сезоном по сугробам Удельной бревно. Садырин в дурацкой лыжной шапочке был первым.

Я не поверил, но отыскался снимок. Точно, бревно. Точно, лыжная шапочка.

У "искреннего футбола" тысяча оборотных сторон. Попробуй только поступить вопреки собственным правилам, попробуй оступиться. Кому-то простили бы, тебе – никогда. Потому что у вас особые отношения.

На эту мину Садырин и наступил – кажется, при распределении "Волг" вымарав из списка заслуженных футболистов, зато вписав поверх фамилию какого-то начальника при команде. "Зенит" его не понял. Биться за тренера как вчера уже никто не желал.

Сломалось что-то тонкое, почти невидимое. То, что не восстанавливается.

***

На второй сезон людям из "искреннего футбола" обычно тяжеловато – вчерашние байки приелись. Не столько заводят, сколько раздражают. Команда смеется отныне не столько над смыслом, сколько над тренером.

Надо менять либо репертуар, либо клуб. А футбол наш выстроен так, что второе случается чаще. Видя, как вчерашняя дружба с парнями улетучивается, тренер всплескивает руками: "Ах, так? Не цените? Так я вам сейчас подкручу..."

Так случилось в "Зените": Садырин после чемпионства изгнал общего любимца Брошина, навесив вслед еще и дисквалификацию. Команда вскоре выгнала Садырина.

У звонкого "мы одна семья" оказывается обратная сторона – вы хотели семью? Так получите! Как это происходит в России, теперь отлично знает мистер Каррера.

"Парни" оказываются сильнее. У них сотни советчиков. В 1980-х писали "открытые письма", сегодня карябают что-то в инстаграмах. Тогда и сейчас футбольным людям не надо разжевывать смысл слова "плавить".

1991 год. Олег Романцев и Павел Садырин. Фото Александр Федоров, "СЭ"

***

Искренние люди не выстраивают стратегию – оттого их ошибки особенно видны. Моуринью швыряет банки с водой, просчитав за секунду эффект. Зная – нужно или нет.

Садырин лупит по стулу в Греции, не рассчитав ничего. Возможно даже, силу удара. Не удивился бы, переломай Садырин пальцы. Как говорит в схожих ситуациях Игорь Гамула: "А что я сделаю? Меня несет!"

Способность на "меня несет" – это то, что люблю в Садырине особенно сильно. Сейчас таких почти не осталось. Эпатируют нынешние натужно и зло, нет в них романтизма. А в Садырине был.

***

Павел Федорович, ну зачем вы взяли на чемпионат мира в Штаты отказавшихся от письма "подписантов"? К чему? Эти, приехавшие, вам не помогли – а те, кого наигрывали прежде, прокляли. Не простили и годы спустя. Команда-то вырисовывалась – трудолюбивая, старательная. Каждый друг за друга. Пусть не совсем садыринская, без куража. Но кусачая.

И вдруг...

Кто-то Садырину до самой кончины не простил обид еще более древних – как Валерий Брошин. Приехал в Москву на "Содружество" "Копетдаг", где обнаружил я в составе внезапно того самого Валеру. Приехал, постучал...

Валера был не в духе – но говорить не отказался. Тогда не принято было гонять корреспондентов. Да и с кем ему было разговаривать на родном языке в той команде? Соскучился!

Чуть оживился Брошин, когда зашла речь о Садырине. Заговорил такими словами, которые и вспоминать неловко. Хотелось переглянуться с самим собой: слышу ли я это? Не галлюцинации?

Вылил Валера, поблескивая глазами, на Садырина ведро помоев. Это факт.

Я спрашивал после людей из "Зенита", ЦСКА – что это Брошин раздухарился? Вроде обиды-то друг другу простили. Или появились новые, о котором мы не знаем?

Люди пожимали плечами:

– Странно...

Кстати, то интервью не вышло. Даже расшифровывать не стал.

2001 год. Павел Садырин и Сергей Семак. Фото Александр Федоров, "СЭ"

***

Когда говорили о Садырине скверно, я каждый раз отшатывался. Хотелось протянуть нараспев: "Он же ге-е-ний..."

Вот такой пермский мужичок, небольшого росточка, с залысинками – это и есть гений. У такого чутье на слово, на ситуацию – необъяснимое! Таких учить – только портить. Вот один в один был Виктор Маслов – с двумя классами образования. А засунь его в академию – кто знает, что выйдет?

Садырин – это товарищ Сухов. Попробуй, разложи на атомы его успех. Разжуй его правду и лукавство. Пойми, на чем он побеждает. Не выйдет же?

***

Что всякий гений полон противоречий, я в 1990-е не знал. Что вы хотите от юного корреспондента?

Помню, приезжал в Кудепсту к папе Игоря Ледяхова. Тот заведовал футбольными полями. Ухаживал так, что травинка к травиночке, вся высшая лига стремилась к нему. Да и дядька добрейший. Угощал меня самогонкой с огурцом. Подарил фоточку Игорька в испанской команде. Не сразу выковыряв заскорузлыми пальцами агронома из альбома. Ну, душа-человек.

– Хоть с кем-то отношения не сложились? – уточнял я. Зная ответ.

Но слышал вдруг:

– Ага, был такой. Садырин! "Дай поле", и все. Еще и грубо как! А погода такая, что нельзя команду на траву запускать, убьют газон. Так и не дал. А он ногой на меня топал. Рассорились.

Павел Садырин. Фото Алексей Иванов

***

Ничуть мою любовь к Садырину те рассказы не подточили. Хотя прекрасно, выпукло представил, как Пал Федорыч способен просить поле и топать ногой. С матерком и дерзким взглядом.

Он был очень славный мужик. Наученный горьким, стал требовать интервью "вычитать". Некоторые главные редакторы отваживались ответить: "Пусть в газете вычитает" и поставить все как есть, но с Садыриным лучше было не ссориться. Раз просит – пусть читает, вымарывает.

Через пару дней Павел Федорович листочки возвращал:

– Я одно слово поправил. Смягчил.

Корреспондент отыскивал ту самую строчку – Садырин цветным карандашом вычеркнул слово "струсил", сверху приписал "сдрейфил". Смягчил!

Кстати, корреспондентом тем был самый одаренный человек спортивной журналистики 1990-х Павел Васильев. Такие эпизоды и персонажи сделали из него с годами чудесного писателя – а газетные коридоры стали тесноваты...

А тоньше, душевнее интервью с Садыриным так никто и не сделал. Это сказка – когда интервьюер достоин героя.

2001 год. Павел Садырин. Фото Александр Федоров, "СЭ"

***

Я сегодня расспрашиваю своих героев о Садырине, хоть все уже, кажется, известно. Но Павел Федорович открывается с новых и новых сторон. У каждого свой Садырин.

Слушаю Сергея Веденеева, героя памятливого и умного. Даже не по-футбольному мудрого. Говорящего вполголоса.

Так вот его Садырин прекрасен и противоречив. Способен на то и на это. Пытающийся моментами жить по жестким правилам русского футбола – и сам же об этом жалеющий.

Приезжаем с "Разговором по пятницам" к Эрнесту Серебренникову, легенде еще ленинградского ТВ. Кто в коридорах телецентра на улице Чаплыгина не знает Эрнеста? Эрнеста знают все!

Это он нам рассказывал:

– Ну кто мог держать за гения в нашем городе Довлатова и Бродского, когда рядом были Стржельчик, Юрский и Лавров? Еще жива была Ахматова, я ее застал. На набережной встречал Зощенко...

Так вот его Садырин – душевнейший парень, наш ровесник. Немного за сорок. Он не Павел Федорович, он Паша. Каким и был для того Ленинграда. Немного раздавленный обстоятельствами и людской подлостью. Но не растерявший присутствия духа и интонаций дуэлянта.

Мы сидели полдня в кафе на Черной речке – дерзкие языки предположили, что то заведение даже принадлежит Эрнесту Наумовичу – и казалось, что дверь вот-вот откроется, войдет Садырин. Подсядет к нам, развернет крохотную шоколадку, которых накупил Серебренников уйму. Протянет ладонь Александру Кружкову, представится: "Паша!" – а у того очки изнутри запотеют от волнения.

Паша, Павел Федорович, зарядит и перезарядит всех вокруг энергией, настоянной на озорстве. Хохотнет над кем-то.

Дверь открывалась – но заходили какие-то другие люди...

А за Садырина рассказывал Серебренников – и его Павел Федорович выходил какой-то особенно живой.

А, впрочем, вспомните сами, что рассказал Эрнест Наумович в том интервью. Главка так и называлась – "Садырин".

"– Это же вы снимали тот сюжет, который внезапно прервался подвигом Садырина?

– Я!

– Он сохранился?

– Недавно где-то отыскал, подарил "Зениту". Я только бесплатно делаю.

– Вы разговаривали – и вдруг услышали крик?

– Сейчас на этом месте футболисты паркуют машины, а тогда была баскетбольная площадка. Стоит Паша, домик позади. Кстати, база "Зенита" – это типовая поликлиника. Кабинеты врачей и один туалет в конце коридора. Нетиповые здания строить было нельзя. Расспрашиваю Садырина, он отвечает – этот в форме, этот нет... Вдруг с другой стороны озера крики, на шум выскакивает жена Садырина: "Паша, там кто-то тонет!" Дальше – как в фильме.

– Сразу кинулся?

– Снимает обувь – и тут же ныряет. Человека нет!

– Прямо в рубашке?

– Да, в рубашке. Я камеру не выключаю – думаю, не дай Бог, он тоже утонет. Потом все-таки выключил, думаю – сейчас тоже нырну! Я достаточно хорошо плаваю. Но в этот момент появляется Паша и какой-то мальчик. Поднял его уже со дна. Вот в этот момент я снова включаю камеру. Кто-то кричит на другой стороне озера – как оказалось, брат этого мальчишки... Ему делают искусственное дыхание...

– Это же вошло в сюжет?

– Да. Вызвали врача "Зенита", "Скорую помощь"... Я снимаю, как откачивают. Хотя картина не самая приятная – перед тобой лежит живой труп.

– Откачали же?

– Откачали. Все меня спрашивают – не знаю ли судьбу этого парня?

– Не знаете?

– Не знаю и не хочу знать. Мне потом американцы предлагали этот сюжет выдвинуть на какой-то конкурс, "тренер нырнул"... Я не стал – это дело Паши. А сам он снова встал под деревом, мне говорит: "Что, продолжим?" Не помню, переоделся ли. Смеясь, договорили. Перед передачей мне Орлов звонит: "Было что-то интересное?" Да ничего особенного, отвечаю. Ну, мальчика вытащили из пруда. Все мимоходом. Честно вам говорю – никакого значения этому не придал!

– Дошло позднее?

– Орлов звонит после эфира: "Это же бомба, фантастика! Таких сюжетов не бывает!" Я понять не могу – о чем он? Хотя со стороны сюжет выглядит фантастически.

– Медаль за героизм на водах до Садырина дошла?

– Вроде бы наградили. Не было бы сюжета – не было бы медали, это ясно. В тот же день, всё отсняв, я достал из машины какую-то неплохую книжку. Говорю: "Все равно тебя, Паша, не наградят. Так награжу я". Подписал – "За спасение утопающего", отдал ему.

– Невероятно.

– Сюжет вошел в историю. А другой случай остался за кадром – Паша прежде спас человека Баку. Он вообще был готовым спасти.

– Дома у него бывали?

– Как раз дома у него сидели, когда Паша начал рассказывать, как покинул "Зенит". Об этом ведь никто не знает!

– Очень интересно.

– Договорились о подписании нового контракта. Садырин едет на машине – и тут звонок: "Пал Федорыч, вы ушли, а мы задержались еще на минуту. Решили контракт с вами не продлевать..."

– Какая неприятность.

– Знаете, что Садырин сказал по этому поводу? "В этот момент у меня что-то оторвалось внутри..." Подразумевая – как раз тогда и началась онкология. Там была определенная игра, про которую для газеты говорить не хочу.

– Как интересно.

– Я в эту игру не играл, Орлов – тоже. Но! Все мы защищали Садырина. Гена Орлов – особенно горячо. Прямо в передаче говорил: "Кто такой Мутко? Вы такой фамилии не знаете. А Садырина знают все". Понятно, после этого Мутко стал его врагом.

– Надо иметь смелость – наживать таких врагов.

– Против Мутко был Малышев, вице-губернатор. Да и Яковлев, губернатор. А Мутко сделал очень много для "Зенита"! В этом прошлом осталось столько тайн – вы даже не догадываетесь. Например, в какой-то момент сама команда хотела вернуть Садырина. Я видел эту интригу, но участвовать в таком мне никогда не нравилось...

– Это похвально.

– А никакого смысла! Интрига – это всегда кому-то выгодно. Как в свое время было подготовлено Спорткомитетом письмо против Садырина – "демократия", "тренера выбирают"... Помните его первый уход из "Зенита"?

– Разумеется.

– Вот после этого письма выхожу из автобуса, вижу – стоит одинокий Садырин. Все разошлись. Подхожу: "Паша, а давай я свою машину оставлю, поедем на твоей?" Два-три часа катались по городу, куда-то заходили, пили кофе... Самое интересное, он это помнил через годы, я – нет. Как его успокаивал: "Паша, ну что ты расстраиваешься? Это как развод с женой. Надоели друг другу – ну и разбежались". Началась та история с начальника команды Матросова – его хотели снять, а Садырин затупился. До этого была история с вещами – кто-то из Японии вез больше, кто-то меньше...

– Кажется, Павел Федорович вез больше всех.

– Что-то такое было, даже вспоминать не хочется. В тот вечер, сразу после письма, вечером звонок. Паша! Хохочет!

– Что случилось?

– "Эрик, ты не представляешь..." Оказывается, ему позвонил один защитник, подписавший то письмо. Говорит: "А что насчет рекомендации в партию? Вы мне обещали". Не буду говорить, кто. Сейчас он тренер средней руки.

– Давыдов?

– Не-е-т, Толя Давыдов – совсем другой...

– Чем разговор завершился?

– Садырин смеется: "Какая рекомендация? Ты ж написал, я не гожусь как тренер" – "А одно к другому какое имеет отношение?"

– Ларионов?

– Нет, не Коля. Не надо гадать. Имя ничего не значит – парень просто дурак. А Паше я сказал: "Скоро начнешь новую жизнь". Вскоре случилась победа в чемпионате с ЦСКА. Помню, выиграли они какой-то международный матч. Еду в Москву, начальник поезда меня знает. Говорит: "Между прочим, в нашем поезде Садырин. У него как раз день рождения" – "Так скажите, что я здесь!"

– Зашел?

– Вскоре стук в купе – Павел Федорович! Садимся с ним, начальник поезда приносит выпивку. Еще один журналист к нам напросился. Вдруг Паша говорит: "Эрик, а я запомнил твои слова!" – "Это какие же?" – "Да пошло оно все на х..., жизнь несколько раз начинаешь заново. Надо просто начинать, и все".

– Садырин – удивительный.

– Я как-то Бескова спросил о Садырине. Думал, сейчас выплеснется московское высокомерие, да еще и Бесков...

– Что ответил?

– "Дважды стать чемпионом страны – это надо иметь секрет!"

Павел Садырин. Фото Алексей Иванов

***

Что бы ни говорили о Садырине, что бы не вспоминали об его уходе из "Зенита" и ЦСКА, – не это главное.

А главное вот что – Садырин был тренер мирового уровня!

Кому-то казалось, что он "колхозник"? Так вот сами вы колхозники. Я до сих пор помню фрагменты игр его ЦСКА. Это было невероятно! Для кого-то "команда мечты" – "Барселона" Кройфа. Для кого-то, как для Леонида Слуцкого, – сборная Франции-1984. А кому-то всего милее лошадиный футбол "Вест Хэма" 1980-х. Бывает.

А для меня футбольное чудо – тот ЦСКА. Ну и "Барселона" Кройфа, конечно, тоже. Скорость, остроумие, никакого занудства.

Садырин умел разглядеть футболиста – и считавшийся средним вратарь Бирюков выдавал гениальный сезон. Ловил все – даже с пенальти. После чего показывал арбитру руку, согнутую в локте. Был тысячу раз прав.

Вазу от "Огонька" получал в тот год не Дасаев и не Чанов, а Миша из Орехово-Зуево. Не доехав, однако, до сборной. Это Михаил в тот год едва не стал лучшим футболистом СССР – пропустив вперед Геннадия Литовченко...

Это при Садырине Долгополов и Афанасьев "выжигали" все. А в Борисе Чухлове разглядел выдающиеся данные. Кажется, Борис Владимирович и сейчас сделает кульбит. Если хорошо попросить.

Представлять "Зенит"-1984 "ребятами с нашего двора", которые вдруг собрались и выиграли – красиво и забавно. Прекрасный миф, я сам рад его поддерживать.

Но по совести говоря, это были люди с уникальными способностями. Не шантрапа. Способные если надо – переиграть "Спартак". Затоптать киевское "Динамо". Вытащить матч на чистом везении – как в Тбилиси и Днепропетровске. Все что хотите!

То же самое повторилось в ЦСКА – ну, в Корнееве можно было разглядеть игрока. А кто бы поставил на Сергея Дмитриева с его резанными-перерезанными ногами? Страшнее шрамов я в советском футболе не видел. Будто на фронте резали тупым скальпелем.

Кто бы поверил, что главная футбольная песня Брошина впереди? Из новой садыринской команды поедет на чемпионат мира – и там сыграет?

За этих ребят взялся Садырин – и очень скоро комментатор Перетурин требовал переодеть ЦСКА в майки сборной. В полном составе отправить играть против каких-то венгров. А может, румын. Никто со стороны им не нужен – чтоб не расплескать "химию". Добровольский с Шалимовым в такой команде лишние, пусть играют Малюков, Колесников и Колотовкин. Ну и Дмитрий Быстров, конечно. Куда же без Быстрова.

До сих пор уверен – так и надо было сделать.

Разглядеть все это, скрытое, смог только Садырин. С другими тренерами ЦСКА курсировал из высшей лиги в первую. Где не искрил с этим самым составом.

Мне кажется, это – волшебство. Вот в чем фокус.