«Рука была почти отрезана, на коже висела. А мой товарищ после удара откинулся — и больше не шевелился»

Он родился в Новороссийске, начинал в местном клубе, который тогда назывался не «Черноморец», а «Цемент». В начале 1992-го перешел в ЦСКА, где сдружился с Дмитрием Хохловым, Владиславом Радимовым и Сергеем Семаком. Общаются они по сей день, хотя жизнь давно разбросала их по разным городам.

Футбольная карьера у Орещука получилась не такой яркой, как у друзей, а после ее завершения он пошел своей дорогой. Работал агентом, дважды был спортивным директором «Динамо», занимал аналогичную должность в «Торпедо», а минувшим летом стал советником президента «Урала» Григория Иванова.

Роман Орещук: «Когда стал агентом — обещали голову отрезать и собакам скормить»

— Лучший ваш друг в мире футбола сегодня? — спросили Орещука обозреватели «СЭ» Юрий Голышак и Александр Кружков, когда тот стал героем «Разговора по пятницам».

— Виталий Бут, он же мой кум, двух детей крестил. А с цээсковских времен — Дима Хохлов и Влад Радимов.

— Про Радимова мы знаем многое. А про Хохлова есть история, которая покажет, какой это чудесный человек?

— В 2007-м я попал в аварию под Солнечногорском. Дима взял на себя всё.

— Что значит — «всё»?

— Мою транспортировку в больницу. Полностью организовал и оплатил операцию. Закрыл вопросы с милицией... Я из Питера ехал, перегонял свой «Мерседес».

— Была ночь?

— Нет, утро, девять часов. 22 июня. Пустая трасса. В область много машин, в Москву — почти никого.

Ровно через месяц на этом же месте случилось знаменитое ДТП. Поищите на YouTube, оно есть. BMW и Mercedes обгоняют друг друга, ребята снимают. BMW уходит на обочину, хочет проскочить там. Ее разворачивает — и в бензоколонку. Взрыв! Неужели не помните? Везде это видео крутили.

— А у вас что было?

— На встречку вылетает машина, я от нее резко ухожу вправо — и в автобус, притормозивший на остановке. Ты-дым!

— Сколько застыло на спидометре? 200?

— 130-140. Для «Мерседеса» и пустой трассы — ерунда.

Фото Вячеслав Евдокимов

— Тот, кто спровоцировал аварию, исчез?

— Естественно.

— Что первое увидели, когда очнулись?

— Рядом со мной сидел друг, спал. На какое-то время я, наверное, потерял сознание. Потом открываю глаза — он не шевелится.

— Насмерть?

— Да. Был пристегнут. Но от удара неудачно откинулся, ударился виском. Мой близкий товарищ, из Новороссийска. Больно вспоминать.

— Родители его вас не винили?

— А в чем я виноват? В том, что живой остался? Заявление на меня они не писали.

— Вы-то выжили чудом?

— Вот, глядите, какой шрам (расстегивает рубашку). Рука была почти отрезана. На коже висела.

— Ох.

— У «Мерседеса» была стеклянная крыша — она сложилась буквой V. Руку, можно сказать, вырвало. Я, шатаясь, выхожу, ничего не понимаю. Мне говорят: «Что с рукой?» Смотрю — уф-ф! Болтается!

— С вашим прежним стилем езды наверняка были и другие приключения на дороге?

— До того — ни одной аварии. Да и здесь все могло закончиться удачно, не подвернись автобус. Село какое-то — и он тормозит! Если бы ехал, может, я бы его и обошел. Потом мне сказали: надо было бить в зад стоящему автобусу. Ну, сработали бы подушки. А я попытался уйти от столкновения...

Владислав Радимов: «Пишу Карпину: «Ничего ты, Валерий Георгиевич, в футболе не понимаешь!» Получаю ответ: «Согласен»

— Как получилось, что Хохлов занимался вашей транспортировкой?

— Гаишники взяли мой телефон, набрали последний номер. Мы как раз с Димкой созванивались... Услышав об аварии, он ответил: «Сейчас все решим». Сделал так, что меня отвезли не в сельскую больничку, а в академию наук.

— Самая веселая история про Радимова в вашей жизни?

— Ух, сколько их было... Почему-то вспоминается одна, совсем простенькая. Он играл за «Зенит», я — за питерское «Динамо». Рано утром надо было встречать на вокзале Таню Буланову. Отправились в казино. Влад говорит: «Поиграем и отсюда поедем».

— Великолепная идея.

— Ночь просидели. Влад как с вечера взял бокал красного вина — так до рассвета и цедил. Под утро являемся на перрон с букетом, Таня выходит. Сразу Владу: «Выпивал?» — «Нет». — «Уверен?» — «Да точно!» Буланова поворачивается ко мне: «Ром, ты на язык его посмотри». А язык черный от вина!

У нас до сих пор общий чат — с Семаком, Хохловым, Радимовым, Никифоровым. Бывает, Юра что-то напишет — Влад тут же выкладывает ролик, как Никифоров в подкате мяч пытается отобрать головой. Угораем, будто в первый раз увидели.

Фото Федор Успенский, «СЭ»

— Как-то вы, игрок ЦСКА, попали в милицию. Радимов в той компании был?

— Нет. Зато был Коля Хабибулин. И Сашка Осадчий, тоже хоккеист ЦСКА.

— Умерший совсем молодым?

— Да. Мы, футболисты, только прилетели из Вюнсдорфа военным бортом в Чкаловский, где не было досмотра. Кто пневматическую винтовку привез, кто газовый пистолет. У меня была ракетница.

— У такой истории должно быть взрывное продолжение.

— С базы на машине Хабибулина едем в Красногорск за пивом. Темная-темная аллея, ни одного светофора. У Коли на «девятке» фары еле мерцают. Говорит: «Посветить можешь?» Я из ракетницы вперед — пух! Видим, стоят менты — и наш фейерверк пролетает у них над фуражками. Чудом не цепляет. Нас крутят — и в «обезьянник».

— Уморительная история. С хоккеистами, значит, дружили?

— Так жили на одной базе в Архангельском. Мы на втором этаже, они — на третьем...