«Он не мог говорить, не хотел, чтобы его видели в таком состоянии...» Трагедия яркого игрока «Зенита» и ЦСКА Брошина
«Меня надо было показательно наказать»
Брошин дебютировал за ленинградский «Зенит» в апреле 1980-го в матче против «Пахтакора», когда ему не исполнилось еще 18 лет. Постепенно Валерий стал игроком зенитовской основы и в сезоне-1984 внес весомый вклад в золотые медали команды Павла Садырина. В том чемпионате он провел 32 матча, забив четыре гола и отдав четыре результативные передачи.
— Карьера Валеры Брошина прошла на моих глазах, — говорит известный комментатор Геннадий Орлов. — Он еще фактически мальчишкой дебютировал за ленинградский «Зенит» при Юрии Морозове. Тренер его просто обожал. Парень такой непритязательный. Настоящий ленинградский. Блондин, голубые глаза... Левша. Техничный. Здорово держал мяч, не терял его, позволяя защитникам также подключаться к атакам. Очень неуступчивый, с бойцовским характером. По этому качеству с ним, наверное, можно сравнить Игоря Денисова, который также вгрызался в соперника. Но Валерка все-таки был игроком более комбинационного плана. После Морозова «Зенит» принял Павел Садырин, который смог раскрепостить команду, объединить ребят. Сработало! Ленинград завоевал золотые медали. И Брошин в «Зените» — 1984 был одним из основных футболистов. Желудков, Брошин, Афанасьев, Баранник. Очень хороший центр поля!
А вот какую характеристику дал молодому Брошину легендарный защитник сине-бело-голубых Анатолий Давыдов.
— Очень неуступчивый, быстрый, подвижный. Игровик. Здорово разбирался в игровых ситуациях. Не боялся пускаться в дриблинг. Такие футболисты всегда нравятся болельщикам. А по жизни он был компанейским парнем, веселым, понимал и принимал шутки над собой.
— Если говорить о Валере Брошине как о футболисте, то я бы выделил тот объем работы, который он выполнял на поле. Все время был в движении и носился без остановок! — заметил в свою очередь в одном из интервью бывший полузащитник золотого «Зенита» — 1984 Юрий Желудков.
— Валера в футболе и в жизни — два разных человека: добрейшей души человек дома и зверь на поле: маленький, упертый, быстрый, — утверждал в интервью bobsoccer экс-форвард ленинградцев Борис Чухлов. — На сборах Валера много читал, увлекался историческими романами. Я часто забивал с его передач. В чемпионском сезоне в Ташкенте разыграли стандарт: Броха встал крайним в стенку, Юра Желудков покатил мяч, Валерка неожиданно выскочил за спину соперникам и сделал мне передачу на ближнюю штангу, я забивал уже в пустые ворота.
По итогам золотого сезона Брошин попал в «Список 33 лучших» под вторым номером, уступив только минчанину Сергею Гоцманову.
Брошин стал любимцем публики. По свидетельству Геннадия Орлова, Валерий пользовался популярностью в Ленинграде. Увы, купаться в лучах славы ему пришлось недолго. Начало нового сезона «Зенит» провалил, а Брошин был отчислен из команды за нарушение режима. Более того, футболиста дисквалифицировали на два года (!) за «разложение коллектива».
— Валера относился к категории таких людей, которым хватало буквально 50-100 грамм, чтобы запьянеть. Поэтому иногда попадал в истории... — говорит Орлов. — Став чемпионами, зенитовцы не смогли толком подготовиться к новому сезону и повалились. Начали искать крайних. И Брошин попал под горячую руку. Его отцепили... За нарушение режима отчислили и даже дисквалифицировали. Хотя он, конечно, выпивал в команде не больше всех. Нужно было найти виноватого, вот и нашли.
А вот версия произошедшего от самого Брошина, изложенная им в телеинтервью в 2003 году.
— Это было после дня рождения друга. Как будто ждали этого. Кого-то надо было показательно наказать...
— Просто он попался в самый неподходящий момент, когда уже и общественность, болельщики, руководство клуба требовало кардинальных мер. Просто одно на другое наложилось, — считал бывший защитник и тренер ленинградцев Михаил Лохов.
Чемпионский пас Галямину
В итоге в 22 года Брошина лишили возможности заниматься любимым делом. Валерий загремел в армию, в Эстонию, в строительные войска.
— Потихоньку из этого всего я вылез. Конечно, было тяжело. Другие же играют, а тебе — неЛьзя... — вспоминал то непростое время Валерий.
В 1986 году Брошина позвал в ЦСКА Юрий Морозов. Валерий перебрался в Москву, женился, возобновил карьеру.
— На меня как на опытного игрока высшей лиги смотрели. Но я ж столько пропустил, подрастерял, и, хотя на поле трудился изо всех сил, не очень-то все и получалось. Отчего страдал еще сильнее, — делился Брошин своими воспоминаниями с корреспондентом «Советского спорта» в 1990 году.
— В 1986-м в ЦСКА шла перестройка. Мы в 1984 году вылетели в первую лигу — и Морозов комплектовал команду из юношей, — рассказывал экс-полузащитник армейцев Владимир Татарчук. — Старше Брошина были только четверо оставшихся от «вышки»: вратарь Новиков, Штромбергер, Имреков да Валька Ковач. В ЦСКА Валера, уже ставший чемпионом СССР с «Зенитом», не пришел — «Вот он я — Брошин!». Простой и скромный, он ставить себя выше нас не мог. Нет в нем этого, и никогда не было.
В 1989-м Брошин воссоединился с Садыриным в армейском клубе.
— Да, не думал, не гадал, что наши судьбы снова пересекутся, что тренер, который меня отчислил из одной команды, вслед за мной придет в другую. Да еще в такой ситуации, когда почти все ребята хотели уходить из ЦСКА — не видели для себя перспективы попасть в Высшую лигу, а играть в первой — радость небольшая. И я бы в Ленинград вернулся, если бы из ЦСКА отпустили и если бы назад в «Зенит» взяли, — заметил Брошин в интервью «Советскому спорту» в 1990 году.
— Как вы встретились с Садыриным в Москве?
— Как старые знакомые на собрании команды после отпуска. Поздоровались, поговорили без всяких там воспоминаний.
— Вы для него были, наверное, своим парнем в чужой команде. Все-таки ленинградец...
— Может быть, и так. Хотя Павел Федорович в своем отношении к игрокам был одинаково доброжелателен и строг. Он заставил поверить каждого из нас, что мы можем заиграть, сумел объединить ребят, и наша цель — Высшая лига — уже не казалась недостижимой.
— Надо же такому было случиться, что после Морозова в ЦСКА пришел Садырин! Павел Федорыч помнил, что в 1985-м с Брошиным поступили несправедливо. Они быстро забыли ту историю. Валерка стал одним из ключевых игроков команды, которая вышла в Высшую лигу. У него была великолепная связка с Володей Татарчуком, они здорово понимали друг друга на поле, — подчеркивает Геннадий Орлов.
Сразу после возвращения в элитный дивизион в сезоне-1990 ЦСКА завоевал серебряные медали, отстав от киевского «Динамо» на три очка. Брошин отыграл 28 матчей в чемпионате страны, забил пять голов и отдал пять результативных передач. В итоге Валерий Лобановский включил его в состав сборной СССР на чемпионат мира в Италии. Правда, на самом турнире Валерий так и не сыграл.
— В принципе, Брошин мог сыграть на том ЧМ, — считает Орлов. — Я ждал, что Лобановский его поставит. Тренер объяснил мне, что он рассчитывал на связку Брошин — Фокин. Но Фокин, кажется, сказал, что у него проблемы с голеностопом, что он не готов. В итоге Валерка так и не вышел на поле.
1991-й — великий год в истории ЦСКА. Команда Павла Садырина сделала золотой дубль (в активе Брошина пять голов в чемпионате). 27 октября армейцы стали последними чемпионами Советского Союза, с минимальным счетом одолев московское «Динамо» — 1:0.
На 49-й минуте Брошин, получив мяч от Кузнецова, приближаясь к штрафной, сделал изумительный пас на ход Галямину. Тот, проскочив Чернышова, продемонстрировал убийственное хладнокровие: смещаясь влево, положил на паузе на землю сначала Сметанина, а затем и Царева, забив с девяти метров по существу в пустые ворота.
Капитан того ЦСКА Дмитрий Кузнецов вспоминал, что Брошин в команде считался главным шутником: «Валерка всем прозвища давал. Невысокий Татарчук у него был Малыш. Сергеев — Телега, потому что медленный и ленивый. Масалитина за его могучие щеки прозвал Хомяком. Вася Иванов почему-то был Петровым-Водкиным, а Быстров, который в 20 лет уже отрастил усы, — Дядей. С этими усами, кстати, забавный эпизод связан. Сидим на разборе, пересматриваем игру на видео. Тишина. Только шелест непонятный, будто ветер по асфальту гоняет листву. Оборачиваюсь — а это Дядя на последнем ряду пальцами усы крутит...»
«Друзья есть, когда играешь. А когда трудности — они исчезают»
После распада Союза Брошин, как многие другие футболисты, уехал за рубеж. Пробовал свои силы в Финляндии, Испании, возвращался на сезон в ЦСКА, отправлялся в Израиль.
Пако Эррера, тренировавший Брошина в «Бахадосе», объяснил, почему Валерий надолго в Испании не задержался:
«У Валеры по большому счету так и не получилось. Возможно, характер был более сложный, чем у того же Перепаденко. В общем, через год Брошин от нас уехал. Хотя если вспомнить, что он вытворял своей левой!»
Второй приход Брошина в «Зенит» в 1995 году получился крайне неудачным.
— В 1995 году я заключил контракт с «Зенитом», но там не выполнили обещанного, и я решил подать заявление на КДК, — рассказывал Валерий «СЭ». — Однако там так и не смогли разобраться в моем конфликте с «Зенитом», и мой трансферный сертификат остался в Санкт-Петербурге. У меня не оказалось ни работы, ни денег.
— И как долго это продолжалось?
— Почти год. Поначалу какую-то зарплату я еще получал, а потом и этого не стало. Мне надо было кормить семью, а «Зенит» наотрез отказался выдать трансферный сертификат. В клубе хотели меня продать и на этом заработать, хотя ни одно условие, оговоренное в моем контракте, не было выполнено.
Брошин смог возобновить карьеру в... туркменском «Копетдаге».
— Неужели никто в России не проявил тогда к вам интереса? — спросил хавбека корреспондент «СЭ».
— Были только одни разговоры, но ничего реального. Конкретное предложение оказалось лишь от «Копетдага», руководители которого обещали выкупить меня у «Зенита». Я согласился, к тому же и мои личные условия устроили президента ашхабадского клуба.
— Как же игрок с таким именем согласился выступать в туркменском клубе, пусть и самом лучшем?
— А у нас сейчас жизнь такая — выбирать не приходится. Где ты нужен, там и приходится играть.
Выступая за «Копетдаг», Брошин принял туркменское гражданство, чтобы выступать за сборную этой страны (сыграл 11 матчей, забил 1 гол).
— Вы не только приняли предложение «Копетдага», но и согласились играть за туркменскую сборную. Может быть, у вас какие-то туркменские корни?
— Да какие там корни?! Просто я очень хотел играть, соскучился по футболу и был согласен на любое предложение. Мне осталось недолго играть, и я искал любую возможность выйти на поле.
— Честно говоря, даже не верится, что к вам в России никто не проявил интереса. Ведь за годы выступлений в Высшей лиге у вас наверняка появилось немало друзей, которые могли бы вам составить протекцию?
— Друзья есть, когда играешь. А когда у тебя возникают трудности, все они куда-то исчезают.
— Во время вынужденного простоя не думали заняться чем-то другим, не связанным с футболом? Например, коммерцией?
— Для этого нужны способности, а у меня их, к сожалению, нет.
Валерий Масалитин, который вместе с Брошиным играл в Туркмении, с улыбкой вспоминал тот период карьеры.
— Команда в Ашхабаде приличная сложилась — чемпионом страны становилась. Кубок брала, в азиатских Кубках участвовала. Тем не менее из-за каких-то внутренних причин ее по распоряжению главы республики разогнали. Потом, правда, реанимировали, но мы в любом случае уезжать собирались. Все вроде бы ничего было, и деньги платили... Но уж слишком тяжелый там климат! Играли в сумасшедшую жару — при 50-60 градусах. Это в тени. Вот только тени не было. (Смеется.)
«Таял на глазах, сильно похудел»
После «Копетдага» в карьере Брошина были ростовский «СКА», московская «Ника», белорусский «Гомель». В 2001-м Валерий повесил бутсы на гвоздь и начал осваивать профессию тренера, играл за ветеранов.
— В 2006-м, когда Валера работал тренером в «Нике», футболисты занимались на открытом воздухе, а морозы были страшные — и муж ходил с высокой температурой. Я сейчас вспоминаю, как у Валеры от холода одна половина лица распухла, — и думаю про себя: может, мы еще тогда упустили? — рассказывала жена Брошина Ольга в интервью «Советскому спорту» в марте 2009 года.
К тому времени родственников и друзей Валерия уже потрясла страшная весть: у Брошина диагностировали онкологию. В январе 2009-го он перенес операцию.
— Запустил болезнь. Кто-то говорит, неудачно упал, прикусил язык. Валера приезжал ко мне на дачу, жаловался: «Горло болит и не проходит». Моя жена уговорила его поехать в больницу. Обследовался, а там уже четвертая стадия, — сокрушался Владимир Татарчук.
— Брошин таял на глазах, сильно похудел, — рассказывал «СЭ» Дмитрий Кузнецов. — За помощью я обратился к Евгению Гинеру. У него друг — академик, специализируется на онкологических больных. Тот сказал: «Ни в Швейцарию, ни в Германию везти не надо. Операцию лучше делать здесь». Но Валеру разрезали — и зашили. Пошли метастазы, ему уже нельзя было помочь. Последние месяцы он не мог говорить. Через жену передавал, чтоб к нему не приезжали. Не хотел, чтобы видели в таком состоянии. Его кот выбросился с балкона. Я читал, таким образом животное берет часть больной энергии хозяина на себя и ценой собственной жизни продлевает ему жизнь... Когда Ольга приходила в больницу, я звонил на мобильный. Она протягивала Валере трубку, и я делился последними футбольными новостями, старался как-то поддержать. Хотя понимал — надежды мало. К сожалению, поздно обнаружили опухоль. Валера долго жаловался на боли в горле. Помню, после матчей за ветеранов садились выпить пива, так он всегда уточнял: «Мне только теплое. Горло». Когда же решился сдать анализы, выяснилось, что время упущено. Деньги на лечение и операцию искали всем миром. Болельщики собрали внушительную сумму, помог ЦСКА. Цены-то безумные. Например, за сиделку в больнице Валерина жена платила по две тысячи рублей в день.
5 марта 2009 года Валерия не стало. Ему было всего 46 лет
— Если бы Валерий был жив, как думаете, чем бы он сейчас занимался? — спросил вдову Брошина Ольгу корреспондент bobsoccer в 2020 году.
— Сложно сказать. Убеждена лишь в том, что оставался бы таким же честным и порядочным человеком, настоящим отцом, любящим дедом. Валера ходил бы за грибами — для него это было настоящее приключение! Он мог часами ходить по лесу и затем перебирать грибы, у него каждый лесной трофей имел собственную историю. Всего добивался своим собственным трудом. Профессия? Валера всегда хотел стать тренером. Возможно, работал бы с детьми. Наша старшая дочь — многодетная мама: первой внучке восемь с половиной лет, второй скоро исполнится четыре, а недавно родился внук. Я говорю: «Ну, Платоша, скоро попробуем отвести тебя в футбольную секцию». (Улыбается.) Валера всегда ратовал за красивый футбол. Надеюсь, это желание передастся и внукам.
