«Ради Англии пришлось сдать российский паспорт. Но в душе-то я русский!» История знаменитого футболиста Бута
В январе 2023 года известный футболист Владимир Бут дал интервью Юрию Голышаку и Александру Кружкову в рамках рубрики «Разговор по пятницам». И, в частности, рассказал про то, почему ему пришлось отказаться от российского гражданства, а также про свою личную жизнь.
Паспорт
— Вот закончили вы играть, вернулись в Россию. Тренером хотели поработать?
— Да, я даже лицензию получил. Начал помогать в дубле «Черноморца». Но двух месяцев хватило, чтобы понять — не мое! Спортивный директор — другое дело.
— Давно на этой должности?
— Лет шесть. Уезжал за границу продлевать визу. У меня ж немецкое гражданство.
— Разве не два паспорта?
— Один, немецкий. Но синего цвета — так как постоянное место жительства в России.
— Два иметь нельзя?
— Это с Грецией двойное гражданство допускалось. Со Швецией. Но не с Германией.
— Зачем брали немецкое гражданство?
— Тогда же кругом были лимиты. В Англию или Шотландию с российским паспортом не устроишься. Если не заигран за сборную. А с ней у меня не сложилось.
— Немецкий паспорт решал все вопросы?
— Разумеется! Я же вел переговоры с «Болтоном», «Хартсом»...
— Наверняка пришлось писать отказ от российского гражданства.
— Да, пошел в российское посольство и написал.
— Кто-то вас отговаривал от этого шага?
— Нет. Считаю, поступил правильно. В душе-то я русский — а это самое главное! Что у тебя за паспорт — не имеет никакого значения.
— Всегда знали, что закончите играть — и вернетесь в Новороссийск?
— Первые пару лет думал, что останусь за границей. Как-никак семья, дети... А когда с футболом завязал, сразу стало все ясно. Что там делать? Сидеть в Швейцарии и смотреть на озеро?
— Бизнес у вас был?
— Нет. Мой бизнес в Новороссийске. Здесь все родные, друзья. А в Европу могу слетать на недельку-другую отдохнуть. Вот недавно ездил на два с половиной месяца, с детьми пообщался. Вернулся в Новороссийск, и сейчас никуда не хочется.
— Вы же сыновей не видели давно?
— Первая встреча за много лет!
— Ого.
— Мы были как чужие люди. Лет четырнадцать не общались.
— Это же трагедия.
— Когда уехал из Европы, они были совсем маленькие. Жена все эти годы не давала видеться. А когда недавно приехал — на второй день уже обнимались со мной. Могли подколоть, по плечу хлопнуть...
— Называли «папой»?
— Конечно!
— Вы нам показывали фото — старший сын превратился в культуриста.
— Когда возобновилось общение, мы обменивались фотографиями. Ребята должны были прилететь в Россию, но началась спецоперация. А они уже успели сходить в посольство, узнать насчет визы...
— На русском дети говорят?
— Нет. У них хорватский, английский и немецкий. Цюрих — это же немецкая зона. Но считают себя русскими! Поддерживают во всем Россию!
— Какая у них фамилия?
— Старшего зовут Брэндон Бут, младшего — Энтони Агатич. Брэндон родился в Цюрихе, мы все быстро оформили. А Энтони появился в Ганновере. Возникли сложности с документами. Мы же не расписаны официально, как-то упустили этот момент...
— Говорите с ними на немецком?
— Да. А с бывшей женой вообще никакого общения.
— Много крови выпила?
— Мне из-за детей было тяжело! Про жену-то понимал — между нами ничего общего. Жили бы в одном городе, мог бы еще как-то видеть ребят. А при моем раскладе? Покупать билеты, прилетать и стучаться в дверь? Да и не откроет!
— Сейчас-то Жаннет, бывшая супруга, не против вашего общения?
— Нет. А как она может быть против?
— Что-то детям внушит.
— Сыновья уже взрослые. Делают что хотят.
— Вы рассказывали — она требовала какие-то сумасшедшие алименты.
— Ну да. Дурковала. Цифры называла космические.
— Это сколько же?
— Двадцатку евро в месяц.
— 20 тысяч?!
— Ага. Тогда нормальным считалось тысяча евро в месяц. А она выкатывает двадцатку: «Иначе не дам общаться!»
— Открытым текстом?
— Ну конечно!
— Она же хорватка?
— Да, но выросла в Цюрихе. Совсем маленькая приехала с родителями. Не бедный человек, бывшая модель, у нее своя сеть парикмахерских... Не последний кусок доедает!
— Зачем все свела к цифрам?
— Специально — чтобы меня позлить.
— С чего у вас пошел такой раскол?
— Да не то чтобы «раскол»... Я чувствовал — любви между нами уже никакой. Переехал к ней в Цюрих, оглядывался по сторонам и понимал — делать мне здесь вообще нечего! Ну реально!
— Сонный город?
— Абсолютно. Ни друзей, никого. Надо уезжать!
— А Жаннет за вами не последует?
— Ни за что. У нее же в Европе свой бизнес. Там выросла, русского языка не знает. Ну зачем ей Россия? Еще и детей перевозить? Нет шансов!
— Парикмахерские открывала за ваш счет?
— Нет-нет, сама инвестировала. А-а, вот еще что забыл рассказать. Я, сидя в Швейцарии, от безделья собрался ресторан открывать...
— Русский?
— Европейский. Навязчивая идея была — едва не вложился! В тот момент еще думал, что останусь в Цюрихе.
— Цена вопроса?
— Около 250 тысяч евро. Нужно было арендовать помещение, кухонное оборудование... Боженька отвел!
— А может, пошло бы дело?
— Да когда коронавирус случился, точно бы прогорел! А тут уехал домой — и гори все огнем...
Жаннет
— С Жаннет в Ганновере познакомились?
— Нет. 2001 год, с Ромой Орещуком поехали в Швейцарию. Он играл в венгерском «Уйпеште», я — во «Фрайбурге». До Цюриха 150 километров. 1 января рванули туда. Зашли в ночной клуб. Там Жаннет и увидел. Мы очень долго друг на друга смотрели. Этот взгляд — она на меня, я на нее...
— Соседние столики?
— Она у барной стойки, я чуть в стороне. Что-то мы переглядывались, переглядывались... Ну и допереглядывались... Ха-ха!
— Она знала, что вы футболист?
— Не-не, я ее «лечил». Что-то выдумывал. Сколько мне было-то? 23 года!
— Кем представились?
— Сказал — в институте учусь. Специально в уши гнал. Но ей все равно было — спортсмен я или кто. От футбола была далека. Потом призадумалась, когда начал на дорогих машинах приезжать. Ну и пришлось рассказать.
— Если между вами 150 километров — как встречались?
— Первые месяцы я в Цюрих мотался. С утра оттренируюсь, прыгаю в автомобиль и туда. Поужинали — и обратно 150 километров.
— Когда поняли, что это не ваша половинка?
— Даже не знаю... Но факт — я был избалован женщинами. Все-таки известный игрок. Футбол в Германии спорт номер один. Вообще не было преград!
— Мы представляем.
— Какая понравилась — с той и общаюсь. Бурную вел жизнь, что и говорить. Не был обделен!
— Мы читали раздраженное интервью тренера «Фрайбурга» — тот сообщал миру, что у Влади дорогущие автомобили и куча девчонок.
— Ну... Так оно и было!
— Жена вас на загулах ловила?
— Всё-то вы хотите знать... Однажды улетать мне на сборы, надо в восемь утра проснуться. На ночь-то я телефон отключал. Чтобы никто не звонил, не писал.
— Это трезво.
— А тут прокол случился!
— Что такое? Пароль подобрала?
— Нет. Звонит будильник. Я встаю, иду в душ. Это была такая Nokia, «выезжающая»... С особенностью: стоит вырубить будильник — автоматически включается телефон.
— Сколько уважаемых мужчин погорело на этой особенности.
— Вот он включился — я положил на зарядку, пошел мыться. А мне там девчонка писала, писала...
— Жаннет ознакомилась?
— Посыпались вчерашние SMS — одна за другой! Жена не выдержала, залезла. А мне там пишут — и «милый», и «не милый», «быстрее возвращайся со своих сборов, хочу тебя»... Прихожу в полотенце из душа — а этот телефон летит...
— Вам в голову?
— Нет. В стенку.
— Помирились?
— Ну да.
— Видимо, было что-то еще.
— В другой раз прилетел из России. Вещи дома кинул, сразу помчался Брэндона забирать из садика. Возвращаюсь — жена стоит на балконе с перекошенным лицом. Оказывается, пришла домой, начала копаться в моем бауле...
— Что нашла?
— Презервативы. Ну и понеслось: «Кто, чего...» Я выдумал какого-то друга, якобы он с моей сумкой куда-то ездил. Тогда и понял: женщина может простить — но никогда не забудет.
— Золотые слова.
— А вот измену человек любящий и не забудет, и не простит.
— Не начала отвечать тем же самым?
— Думаю, нет. Я-то в футбол продолжал играть, бесконечные разъезды... А когда осел в Цюрихе, месяцев через восемь осознал: жить с ней не буду, сто процентов!
— Вот как?
— Меня удерживали только дети. Они еще такие мелкие, прикольно с ними, разговаривают, ручки тянут: «Папа...» Восемь месяцев продержался ради них! Но потом все рухнуло. И я улетел.
— Уходили в никуда?
— Почему это в «никуда»? В Новороссийск!
— Мы про новые отношения.
— Отношений не было. Я надеялся еще поиграть. Сезон в «Черноморце» провел, потом в Грецию поехал. Даже попробовали с женой все вернуть.
— Это какой год?
— 2009-й. Она ко мне прилетела в Грецию, дня четыре вместе пробыли. Я думал: вдруг что-то склеится? Дурные мысли...
— Что дальше?
— Начали переписываться: «Я скучаю по тебе». — «Я тоже»... Но ничего не вышло из этой попытки.
— Решающий разговор между вами — когда поставили точки над i?
— Да бросьте, какие точки?! Вы друг друга на фиг посылаете! О чем еще говорить? Мы уже общаться-то не могли нормально. Я сел в самолет и улетел.
— Когда она заговорила про 20 тысяч в месяц?
— После того, как мы окончательно разбежались. Когда годы спустя с детьми увиделся, конечно, мог наговорить про нее гадостей: «Такая-сякая, не позволяла мне с вами общаться...» Но подумал — не надо! Лучше наоборот, так умнее!
— Говорили только хорошее?
— Исключительно. Сказал: «Передавайте маме привет, она большая умничка, отлично вас воспитала...» Когда начинали общение — многое приходилось объяснять.
— Они поняли, почему вас не было в их жизни?
— Да. Рассказал: у меня были проблемы с вашей мамой. Вы ни в чем не виноваты. Главное, сегодня мы дружим, свой чат завели, постоянно на связи.
Штраф
— Столько лет вы с ней прожили. Почему не расписались?
— Для меня эта печать ничего не значила!
— А для Жаннет?
— Для нее тоже проблем не было.
— Так у вас за всю жизнь — ни единого штампа?
— Совершенно верно.
— А будет?
— Надеюсь, нет. Ха-ха... Меня не раскачать!
— Ни разу не были близки к свадьбе?
— Не-не-не. Да зачем он нужен, этот штамп? Сейчас бы ходил, разводился...
— Вы бьете нас аргументами наповал. Негритянки у вас были?
— Мулатка была. Мы с ней даже встречались. Родом с Ямайки.
— И как?
— Да ну... Все одинаковое! Поперек ни у кого нет.
— Мы почему спрашиваем? Нас скаут Владислав Бондаренко наставлял: «Кто попробовал негритянку — тот в жизни не забудет. Всех начнет сравнивать с ней».
— Ха-ха... Мой товарищ жил в Африке, рассказывал — надо с умом выбирать. Есть фиолетовые, просто черные и суперчерные. Есть суржики. Арабки. Вот эти, из Сенегала или Мавритании, самые красивые!
— Учтем при случае. С кем из знаменитых футболистов «Боруссии» был особенный кайф уходить в загул? Может, с ровесником Риккеном?
— Что значит — «загул»?
— До утра зависнуть в ночном клубе, например.
— Это в России были загулы — когда водка ведрами. В Германии совсем иначе! Понятно, про меня немцы и писали, и говорили — дескать, «тусуется»... Но «тусоваться» — не значит сидеть и хлестать спиртное. Как возможно — если в десять утра тренировка?
— В самом деле.
— Тут сразу вспоминаешь про контракт и деньги. За 13 лет карьеры у меня ни одного штрафа не было!
— Как штрафовали в Дортмунде?
— Тедди де Беер, второй вратарь, заведовал кассой. На пять минут опоздал — кладешь 50 марок. Кто-то в игровой день не ту майку надел. Тоже штраф! Сезон заканчивается — всей командой идем и эту кассу прогуливаем.
— Даже близки к штрафу ни разу не были?
— Был! Тренировку проспал!
— Как же вы так?
— Все случилось при Скале. В четвертьфинале Кубка принимали «Баварию». В Мюнхене 0:0 сыграли. В день ответного матча звенит будильник. Думаю — ладно, пять минут подремлю.
— Знаем, чем это заканчивается. Во сколько очнулись?
— Тренировка в десять утра. Проснулся я без двадцати одиннадцать! Чуть инфаркт не хватил. Подскочил на кровати! Что делать, что? Быстро!
— Было куда торопиться?
— А что, не приехать вообще? Прыгнул в машину, примчался. Со Скалой были отличные отношения — так и сказал: «Проспал». Выдумывать не стал. Это самый страшный мой залет.
— Неужели и тогда простили?
— Слушайте, сейчас вспоминаю — 200 марок в кассу внес. Значит, один штраф был.
— Как сыграли-то?
— Хлопнули «Баварию» 1:0 — на 118-й Шапюиза забил! Как же мы гуляли...
