Премьер-лига (РПЛ). Статьи
«В Болгарии пробыл 120 дней. Почти все прошли в угаре». Как Радимов чуть не закончил карьеру в 25 лет
У него была очень яркая карьера. В ЦСКА дебютировал в возрасте 16 лет и 247 дней. Первый гол за армейцев в высшей лиге забил в следующем сезоне — в 17 лет и 169 дней.
В 18 провел первый матч за сборную России, а в финальной стадии чемпионата Европы-1996 был уже твердым игроком основного состава. В 20 подписал контракт с «Сарагосой», которая в тот момент была обладателем Кубка УЕФА.
Но дальше шло уже не так празднично. На второй сезон в «Сарагосе» Радимов потерял место в старте. Уехал на полгода в аренду в «Динамо», где проявить себя толком не удалось. А потом был болгарский «Левски». Этот период получился ярким, но не по футбольным причинам. И в 25 лет Радимов вообще едва не повесил бутсы на гвоздь...
Все изменилось после переезда в Самару летом 2001-го. В «Крыльях» Владислав быстро обрел себя, стал лидером и капитаном команды. В декабре 2002-го он вернулся в родной Санкт-Петербург и с «Зенитом» выиграл всё: чемпионат, Кубок России, а в 2008-м Кубок УЕФА и Суперкубок...
О скандальном болгарском отрезке, когда был в шаге от завершения карьеры, Радимов вспоминать не любит. Но однажды сделал исключение, и в разговоре с обозревателями «СЭ» Юрием Голышаком и Александром Кружковым выложил все как на духу.
— Когда-то вы сказали: «Такое ощущение, что жизнь у меня забирает то, что дала авансом»...
— И все-таки мне грех жаловаться на карьеру. Впервые позвали в сборную в 18, а последний матч провел за нее в 31. Тринадцать лет вызываться в национальную команду не каждому дано. Часто говорят, будто в Испании у меня не сложилось. Да, не стал Карпиным или Мостовым, но у меня тоже хватало памятных матчей. Будь я в то время помягче, не психовал бы из-за того, что остаюсь в запасе, — большего бы добился в Испании. Вместо этого совершил ошибку, уехал в «Динамо».
В тот год, когда собрался в Москву, мне тренер «Сарагосы» сказал: «У нас 42 матча за сезон только в чемпионате. Из них 20 ты проведешь точно...» Но я был уверен, что должен отыграть все 42. Еще одна ошибка — разрывая контракт с «Сарагосой», укатил в «Левски». Образ жизни, который вел, — это нечто. Не вылезал из ночных клубов, страшно выпивал.
— «Страшно» — это как?
— В Болгарии пробыл 120 дней. Почти все прошли в угаре. Завтра на тренировку, а ты вечером мчишься на дискотеку. Там с порога засаживаешь пару джин-тоников, девочки, я парень холостой... Представляете, каким был на тренировке. Честно скажу: в 25 лет хотел завершить карьеру. Благо нашлись люди, которые вытащили из болота.
— Кто?
— Герман Ткаченко. Он из «Левски» перевез меня в Самару. Друзья туда приезжали и отслеживали, чтобы я не завернул в какой-нибудь ночной клуб. С Димой Ивановым (экс-генеральным директором московского «Динамо». - Прим. «СЭ») подружились как раз в ту пору. Они поддержали меня в трудную минуту. А были такие, которые отвернулись, едва я расстался и с «Сарагосой», и с первой женой: «Развелся, ну и хрен с ним. Все равно пропадет, что его жалеть...»
Зато, когда вернулся в сборную и стал капитаном «Зенита», эти люди объявились снова. Но я знаю, что нельзя на них положиться. А кому-то могу сказать, как Хохлову: «Дим, привези мне срочно сто тысяч долларов». Уверен, он разобьется в лепешку, но привезет.
— Что с вами было бы сейчас, не уговори Ткаченко перебраться в Самару?
— Не думаю, что меня ждало что-то хорошее. Сами посудите: один из ведущих игроков России, уехал в расцвете сил в Испанию, меня называли в числе самых талантливых молодых футболистов Европы наравне с Дель Пьеро, де ла Пеньей — и вдруг проблемы со всех сторон. Что-то во мне тогда надломилось.
— Помним, что болгарские газеты писали про вас и Константина Головского.
— С одной стороны, они многое преувеличивали, а с другой... Выдали нам с Головским служебные машины. Вернулись мы с какого-то выезда, автобус довез до стадиона. Сели в автомобиль, погнали в казино. Хоть до этого успели махнуть, прямо в автобусе. И тут тормозит нас полиция. Роемся по карманам, находим десять немецких марок. Все остальное на карточке.
— Вступили с полицией в переговоры?
— Да. Зря — они выхлоп моментально почувствовали. Говорим: «Мы из «Левски». — «Ах, вы еще и выпившие? Сейчас арестуем...» Мы даже ключи из машины не вынули, бросили заведенной. На глазах изумленных ментов поймали такси и поехали дальше. Те, как опомнились, с мигалкой погнались за несчастным таксистом. Прижали к обочине, нам говорят: «Дайте хотя бы десять марок и езжайте дальше на своей машине». Что и сделали. И так развлекались почти каждый день.
— Рекордный проигрыш в болгарских казино?
— 16 тысяч долларов... А за что меня выгнали из «Левски», знаете?
— За что?
— Сидели на сборах в Швейцарии. У третьего тренера день рождения, выпили по глотку шампанского — на всех была одна бутылка. Затем в номере посмотрели видик, скучно стало. Думаем: что просто так сидим? И решили сходить на заправку что-нибудь купить. А внизу на вахте какой-то мордоворот: «Ступайте в номер, вам выходить нельзя». Что на нашем месте сделал бы любой русский человек?
— Затеял драку?
— Ага. Головской схватил кресло, метнул в этого мужика. Я тоже времени не терял. Охранник дал деру, вызвал подмогу из гаража. Бегали друг за другом по всему отелю. На следующий день все узнал главный тренер.
— Выгнал?
— Конечно. Поскольку у меня был до конца года контракт, его разорвали. У Кости же — трехлетний, над ним сжалились. Но мне-то что, я холостой, а Головской жил с болгарской девушкой. И она читала софийские газеты, которые расписывали, что в нашем номере были четыре проститутки.
— Не было?
— В швейцарском горном отеле найти четырех проституток было трудно даже теоретически... История получила продолжение: наутро нам выдали билеты, летим в Софию. С пересадкой. А в этой ситуации что сделает русский человек?
— Возьмет бутылочку.
— Точно! А встречала нас в аэропорту толпа журналистов — минимум Юрий Гагарин из космоса вернулся. Косте еще играть за «Левски», он р-раз — и нырнул в сторону. А мне, понимая, что с болгарским футболом развязался навсегда, уже на все было наплевать. И собрал эту толпу вокруг себя. Настоящая пресс-конференция, человек тридцать только с камерами. Засыпают вопросами: «Правда, что с вами были четыре проститутки?» «Правда, — отвечаю. — Неужели я не похож на человека, который одновременно может быть с четырьмя девушками?» И начинаю над ними издеваться...
