Мощнейший монолог Евгения Калешина о тренерах и агентах: «От их фраз у меня возникает рвотный рефлекс»
Главный тренер «Акрона» Евгений Калешин в интервью обозревателю «СЭ» произнес мощнейший монолог о том, как в последнее время изменились пропорции влияния на футболистов со стороны тренеров и агентов.
— Сейчас тренер — практически ноль, — сказал Калешин. — Федун может сказать, что он — десять процентов. Галицкий — что двадцать. Соответственно, когда такие люди это транслируют, то создается впечатление, что тренер — это человек, который свистит и матерится. Человек не важный. Но почему тогда, если он не важный, так часто меняют тренеров?
Я сначала думал — почему так произошло? Наверное, потому, что не кто-то забрал это право у тренеров, а сами тренеры стали слабые. Мы, тренерское сообщество, стали слабыми. И позволили у себя забрать влияние на игроков, на директора клуба, на президента, на болельщиков. Может, перестали правильно общаться, доносить правильные мысли, меньше внимания стали уделять игрокам.
Мое воспитание — это не только мама с папой, но и мой первый детский тренер. Он, Эдуард Дмитриевич Антонянц, говорил мне: «Женя! Ты сначала отдай всего себя футболу, а футбол тебя догонит и отдаст так, что ты не сможешь унести!» Он воспитывал преданность к «Кубани», говорил, что не надо смотреть на роскошь. Сначала сделайте что-то сами для футбола, а потом это вернется. Ему было не наплевать, как мы учимся. Он ходил на педсоветы, краснел, а потом так вставлял нам! И на турниры не брал тех, кто плохо учился. Поэтому и вырос наш спецкласс фанатами «Кубани», и до сих пор я — фанат «Кубани». Это мой родной клуб, я ходил на все матчи, подавал мячи.
Антонянц был настоящий тренер! Таких стало мало. Сейчас потренировали, конспект дали и убежали. Кто занимается воспитанием детей? Нянечки, воспитатели в интернатах. А тренер не занимается. Не потому, что его отодвинули, а потому, что он перестал внимание этому уделять. А если ты в ухо не дуешь сам, то в это ухо начнет дуть кто-то вместо тебя. Представители футболиста заняли место тренера, и тренер на принятие решений никак не влияет. Это страшно. Потому что тренер в идеале — это практически неангажированная фигура. Мне лично от футболиста ничего не надо. Я хочу, чтобы он хорошо играл и приносил пользу клубу.
Вы помните, чтоб раньше были такие фразы, как «зашли» или «завели» в клуб? Как будто за ухо его взяли и завели! А это — агентские выражения! Честно говоря, у меня рвотный рефлекс возникает, когда слышу такие слова. Куда вы «зашли», кого вы «завели»?! Раньше приглашали в футбол. Тренер звонил игроку и приглашал. Меня Семин в «Локомотив» пригласил по домашнему телефону! Я благодарен и Юрию Палычу, и другим тренерам его поколения. Они меня всему научили. Они никогда не врали, все говорили в открытую. Хвалить — не хвалили, раньше не принято было, но если где-то оплошал, то честно об этом заявдяли. Раньше, если ты плохо сыграл, говорили «надо лучше тренироваться». А сейчас — «надо менять тренера»!
О каком результате может идти речь, если тебе дают три месяца на работу? Бердыев ушел через четыре тура. Гаранин круг не проработал. Что может за такое время тренер сделать? В новой команде, в новой среде, где нет поддержки руководства. У меня были споры с некоторыми спортивными руководителями. Они мне говорят: «А почему с твоим мнением должны считаться? Ты же тоже наемный работник!» — «Хорошо! Но тогда давайте посмотрим ценность вашего мнения. Сколько вы в футболе?» — «Ну я там болею!..» — «Сколько вы в футболе?» — «Три года. Занимался коммерцией» — «Я тебе ставлю «тройку»! А теперь послушай меня! Я с шести лет в футболе. Десять лет в спортшколе, потом восемнадцать лет играл в футбол. И сейчас десять лет тренирую. Какое у меня мнение может быть? Неужели ты со своими тремя годами больше узнал, чем я?» И тогда люди начинают осознавать — ага, что-то в этом есть! Мое мнение сформировано не с бухты-барахты, а долгой, кропотливой жизнью в игре.
Обидно, конечно. Но времена меняются, и думаю, что придут тренеры, которые вернут все обратно и завладеют умами игроков. Самое главное — игроки! Не надо ни с агентами разговаривать, ни со спортивными директорами. Игроки должны быть привязаны к тренеру — доверять ему, пытататься реализовать его идеи. И тогда у нас в России будет сильнейший футбол.
— Эта измененная ситуация роли тренера фактически убрала из профессии Романцева. Он не смог работать в новых реалиях.
— Думаю, что не только Романцева. И Бышовца, и Оборина, и многих других. Олег Иванович Слуцкому так и сказал. Как может Романцев, который девять раз брал чемпионство, быть пешкой в руках богатого дяди Васи? Но надо верить в лучшее, работать на позитиве.
— Юрию Палычу удается с этим каким-то образом бороться. Не всегда он эту борьбу выигрывает, но до какого возраста в обойме остался!
— У него характер бойца. А Газзаев тоже ведь перестал работать. Эти люди могли бы приносить пользу футболу. Самая главная причина — тренер перестал быть уважаемой фигурой.
