"У человека пулевое ранение, труп окоченел, вокруг бегают родственники и требуют его оживить"
Чечня
– Что написано на вашей визитке?
– Визиток у меня нет. Если кому-то нужен мой контакт, есть соцсети. Информацию можно найти и на сайте клиники, где я принимаю, и в РФС. Если бы у меня была визитка, то на ней было бы написано: "Врач спортивной медицины и медицинской реабилитации высшей категории".
– Вы довольно контактный человек, но об одной истории из жизни говорите, кажется, неохотно. Вы ведь чеченец?
– Нет, я из Чеченской республики, но моя мама – дагестанка, по национальности – лезгинка, а папа – терский казак.
– Когда услышали запись телефонного разговора, в котором Денис Глушаков говорит жене про "Аркашу", "чехов" и прочее, о чем вы подумали? Вы же знакомы с Денисом.
– Дениса я знаю достаточно хорошо, еще со времен, когда он играл в "Локомотиве". И его жену, Дарью, хорошо знаю. Можно сказать, на моих глазах она переехала в Москву, поступила в мединститут, так что могу сказать, что общался с обоими достаточно близко. Мне очень неприятно, что возникла такая ситуация, что она стала достоянием общественности. Ничего хорошего в этом грязном белье нет.
– Фраза "С чехами будешь разбираться" – это что?
– Ну, есть же такое устойчивое выражение. Есть же стереотип, что люди с Кавказа могут решить любые проблемы. Меня лично это никак не покоробило, думаю, люди, которые живут в Чечне, относятся к этим словам с иронией, никто на Глушакова там не обиделся.
– Вы уверены, что с иронией?
– Почему нет? Я родился в Наурском районе Чеченской республики, много времени там провел, часто там бываю, в декабре 2017 года Рамзан Кадыров вручил мне и врачу ЦСКА и сборной, Михаилу Бутовскому, почетные звания заслуженных врачей Чечни. Не скрою, приятно получить такую награду, тем более – лично из рук Кадырова, который очень много делает для развития спорта и медицины в Чечне. Я лично знаком с министром здравоохранения Чечни, там проводится колоссальная работа по развитию этих двух направлений. Возвращаясь к самоиронии и чувству юмора – поверьте, у чеченцев оно на высоком уровне. Лично я себя в Чечне комфортно чувствую, просто надо соблюдать какие-то правила.
– Например?
– Например, если не принято ходить в шортах , то, наверное, так делать не стоит. Если не принято выпивать вечером в общественных местах , то так делать тоже не надо. При этом Рамзан Ахматович говорил, что понимает, что в республике живут люди, которые не исповедующие ислам, которые могут употреблять спиртное. Для этих людей есть магазины, в которых можно купить все в любом объеме, но, опять же, не надо употреблять это в публичных местах. Когда приезжаю в Чечню, у меня не возникает проблем с соблюдением тех устоев, которые там приняты.
– Ваша семья покинула республику, когда началась война?
– Да, была тяжелая ситуация, если не ошибаюсь, это был 1996 год. Я учился в шестом классе. Мы переехали, по большому счету, взяв с собой две-три сумки. Уехали в Ставропольский край, жили в Труновском районе вместе с семьей моего дяди, который переехал раньше. Несколько лет папа, мама, сестра и я жили в одной комнате. Потом переехали в здание, в котором раньше располагалось почтовое отделение, там было две комнаты. Мой отец по профессии – тренер по легкой атлетике и учитель физкультуры, но работы не было и он стал чабаном на дальних кашарах где ухаживал за овцами . Ему каждый день приходилось преодолевать 20 километров, чтобы добраться до работы. На выходных я всегда ездил с ним. В Чечне мы жили хорошо, мой дед был директором крупного винсовхоза, дядя работал заведующим районного отделения больницы. Но в одночасье лишились всего. А на дом деда произошло нападение с целью ограбления.
– Как это случилось?
– У него был большой дом, а мы с родителями жили в соседнем. В те годы творился полный беспредел, была целая серия таких нападений.
– То есть ночью приходили люди с автоматами и говорили: "Отдавайте деньги"?
– Да, 5-6 человек. Это было, когда Джохар Дудаев был у власти. Я так понимаю, что тогда никто никого особо не искал. Люди пришли, сломали ворота, ворвались в дом, и, пока искали деньги, покалечили деда, бабушке тоже досталось. Денег особо не нашли, а травмы, которые получил дедушка, вскоре стали причиной его смерти. После его смерти к нам на Ставрополье переехала бабушка.
– Что сейчас в том селе в Чечне, которое покинула ваша семья?
– Был там совсем недавно, в декабре, когда ехал в Грозный на Первую Северокавказскую конференцию по спортивной медицине, которую лично курировал Рамзан Кадыров. Приехало более трехсот специалистов со всего Северного Кавказа, мы привезли ведущих российских врачей по спортивной кардиологии, травматологии, лучевой диагностике. Так вот, специально поехал на конференцию на машине. Путь неблизкий, но добрался спокойно. Один раз остановили машину, на въезде в Чечню из Ставропольского края, за 3 минуты проверили документы, пожелали удачи. К слову, мои бабушка с дедушкой похоронены в Чечне, на обратном пути навестил их могилы. Заехал в родную станицу, правда, ни к кому в гости не заходил, хотя у отца осталось много друзей, с которыми он по сей день общается, просто было мало времени, а в Чечне гостя хлебосольные хозяева быстро не отпустят.
– Кто живет в том доме, из которого вы уехали?
– Врать не буду, не знаю, да и дом выглядит уже по-другому. То ли тот снесли и построили новый, то ли облицовку сделали. Школа, где я учился, до сих пор работает, мы там даже программу "Анатомия спорта" снимали. Кстати, из Наурского района с населением не больше 20 тысяч человек, в котором я вырос, родом более 20 мастеров спорта международного класса по греко-римской борьбе. Борьба, понятное дело, первый вид спорта. Из станицы, в которой я жил, есть чемпионы России и призеры чемпионата мира по борьбе на поясах. Впрочем, люди и в футбол играют, есть даже первенство Чечни по футболу, в общем, население активно занимается спортом и это поощряется.
Ельцин, Кадыров, Грачев
– Ваше отношение к тем событиям, что были в Чечне на рубеже веков, и ваше отношение к президенту Ельцину?
– Понятно, что это глыба, человек, который оказывал влияние на историю. У любых действий есть мотивы, о которых далеко не всегда известно .
Отношение к тем событиям, конечно, не очень позитивное, а как еще, когда в 11-12 лет ты вместе с семьей хватаешь сумки, электричкой добираешься до маленького села в Ставропольском крае, потом живешь вчетвером в одной комнате площадью 10-15 метров. Приходилось по 5 часов в день ухаживать за животными. При этом надо было еще успевать учиться. Трудности закаляют, но те события были страшными. Причем нашу родную станицу не затронули военные действия – страшно представить, что творилось там, где была война. Это трагедия.
Я знаю ребят, которые оставались в Чечне, жили в районах, где была война. Это след на всю жизнь. Можно говорить что угодно, но мое мнение – ни одна смерть, ни одно ранение не стоит военных действий любого масштаба . Мне кажется, тогда можно было договориться и решить вопрос гораздо меньшей ценой, чем десятками тысяч погибших, сотнями тысяч покалеченных людей, в том числе и морально. Это не проходит бесследно. Когда на деда напали, мой младший двоюродный брат спал вместе с бабушкой, его не заметили нападавшие. Он, спрятавшись под кроватью, видел, как на протяжении 3-4 часов люди в масках и с автоматами ходили по дому, вскрывали обшивку, искали деньги, избивали деда и бабушку… Думаю, он – в числе неучтенных жертв, потому что такое остается с человеком на всю жизнь.
Слава богу, я напрямую не застал те времена, но прекрасно понимаю людей, чья жизнь поменялась, и которые могут позволить себе негативно относиться к любому человеку, которого связывают с разжиганием войны. Сейчас, когда я приезжал в Чечню, никто нас не сопровождал, мы спокойно въехали и спокойно выехали. Пока шла конференция, мой сын спокойно гулял по Грозному. Надо признать, что республика полноценно живет , надеюсь, в будущем станет еще лучше. Для этого прикладывается масса усилий. Тот же министр здравоохранения Чечни, которого я лично знаю, живет на работе в режиме 24/7. Он не был в отпуске лет пять, потому что работы очень много и в отпуск ездить не принято .
– Три совета человеку, который захочет съездить в Грозный как турист, полюбоваться природой.
– Первое – надо точно понимать, что в Чечне несколько иной жизненный уклад, чем, например, в Москве. Ехать надо с условием, что ты будешь уважать этот уклад . То есть не нужно ругаться матом, не стоит надеяться, что где-то можно будет выпить, в общем, вести себя нужно соответственно тому, как принято вести себя в том месте, куда ты едешь. Второе – не бояться ни в коем случае. Поверьте, если вы приехали с добрыми помыслами, вам будут только помогать. Да, люди на первый взгляд там выглядят суровыми, немногословными, но всегда вам помогут. Вы можете ночью постучать в любой дом, вам откроют, подскажут, что нужно, если потребуется – уложат спать, утром накормят и отвезут, куда вам необходимо. Третье – это фантастически красивый регион, не стоит бояться ехать в экзотические места. Единственное, не стоит ехать туда, куда совсем тяжело добраться, банально – высокогорье, одна дорога. В Альпах, на Камчатке, на Алтае тоже есть такие места. Начать я бы советовал с Грозного и окрестностей, там тоже есть на что взглянуть, а потом уже углубляться в более сложнодоступные места.
– Как бы вы коротко ответили на вопрос: "Чем крут Рамзан Кадыров?"?
– Он точно знает, чего хочет. У него есть очень сильная команда, которая за него готова отдать жизнь по первому зову. Я точно знаю, общался и с людьми из администрации, и с простыми людьми – Кадыров делает очень много для того, чтобы жизнь в Чечне, в том числе для простых чеченцев, становилась все лучше и лучше. Люди в регионах, с которыми я общался, отмечают, что жизнь действительно становится лучше, и они чувствуют себя защищенными.
– Последний вопрос по чеченской теме. Кто для вас генерал Грачев?
– Павел Сергеевич Грачев лично для меня и для многих уроженцев Чечни является примером того, как нельзя недооценивать любого противника. Как нельзя относиться к жертвам среди ввереных человеку солдат и мирного населения. Погибли тысячи молодых ребят, которых использовали, как пушечное мясо. Многие мои друзья служили срочниками в Чечне в самый разгар действий и, поверьте, то, что они рассказывали, никак не сочетается с тем, что рассказывают на военной кафедре о том, как надо вести военные действия. Был, по большому счету, тихий ужас, а иногда и громкий. Грачев – пример того, как не надо. Надо думать, что в такой ситуации может оказаться твой внук, сын, родной человек. Сейчас моему сыну 15 лет. Я не представляю, как бы отреагировал, если бы его, ни разу в жизни не державшего автомат, отправили бы на войну в Чечню. Я бы, мягко говоря, относился к этому негативно. Понимаю людей, которые с этим столкнулись.
– Самое дикое, что вам рассказывали друзья, служившие там.
– Мой земляк, одноклассник, рассказывал, что их привезли в одну из самых горячих точек на три месяца. Но спустя три месяца их не вывели из места боевых действий. Через 9 месяцев тоже. У людей настолько срывало нервы, что они сами заходили в помывочную и начинали стрелять из автомата в потолок, чтобы их признали невменяемыми и комиссовали. Стресс такой, что человек не может ни спать, ни есть, постоянное напряжение. Были и другие истории, но сейчас их рассказывать нет смысла.
Дзюба
– Перейдем к спорту. В декабре Артем Дзюба дал очень жесткое интервью "СЭ", в котором рассказал, что клуб потребовал от него пройти медосмотр, а он сделал фотосессию, показав, что здоров, как бык. Вы его тогда снимали?
– Нет, снимал его не я, потому что все происходило в Петербурге, а не в Москве, я не мог этого сделать чисто физически. Тем не менее в тот день я разговаривал с Артемом. И накануне, и после. Могу сказать, что никаких экстраординарных проблем с коленом у Артема не было, нет, и, я надеюсь, не будет. Я знаю Артема несколько лет, в том числе, знаю, какие у него суставы. Если бы Дзюба переходил в другой клуб, то, поверьте мне, как врачу, состояние его колена никак не препятствовало бы подписанию контракта на 2-3 года. У него точно такое же колено, как у 30-40 процентов профессиональных футболистов. Если кто-то хочет поспорить – давайте откроем научные данные по статистике бессимптомных изменений в коленных суставах у профессиональных футболистов.
– Верно ли, что в период, когда Артема обвиняли в том, что он "косит" от сборной, нападающий тренировался по индивидуальной программе – чтобы быть готовым к матчам команды?
– Не исключено. Такая же ситуация была и в октябре 2016 года, когда мы играли против Коста-Рики. Артем приехал, Станислав Саламович посмотрел на кондиции Дзюбы, ситуация с коленом тогда тоже была непростая, но Артем в итоге сыграл и даже, если не ошибаюсь, забил два мяча.
– Под "ситуацией с коленом" вы подразумеваете кисту?
– Ну, думаю, киста Бейкера есть и у вас. Но половина болельщиков, которые нас читают, может сделать себе МРТ и обнаружить эту проблему. Это воспаление сухожилий одной из мыщц задней поверхности бедра, в результате которого скапливается жидкость. Ничего криминального нет, такая киста есть у многих футболистов, обычно эта проблема не требует хирургического вмешательства. Другой вопрос – какого она размера, как часто воспаляется, сдавливает ли какие-то структуры. Тогда, в 2016 году, у Артема была киста, она была воспалена. Чтобы снять воспаление, требовалось время. У Дзюбы были прекрасные отношения с Мирчей Луческу – тогда в "Зените" была сложная ситуация и тренеру было важно , чтобы Дзюба играл. Артем, как честный парень, всегда готов оказать помощь, если она требуется, и помогал команде даже при проблемах с коленом. Другой вопрос, что в сборной интенсивность игры немного другая, по статистике футболисты выполняют гораздо больше рывков. Как правильно говорит наш тренер Станислав Черчесов: "Быть здоровым и готовым к игре – принципиально разные вещи".
Черчесов
– Вы понимаете Черчесова, когда он говорит не "товарищеский матч", а "контрольный", когда он говорит, что нет такого слова, как "проблема"? Можете сказать: "Станислав Саламович, есть проблема"?
– Все три года, что мы работаем вместе со Станиславом Саламовичем, мы говорим на одном языке. Я общаюсь с тренером каждый день. Он должен знать информацию обо всех футболистах, которые находятся в расширенном списке сборной. Если матч заканчивается в час ночи и мы видим, что возникает какая-то проблема, мы сразу связываемся с врачом клуба и обсуждаем ее. У нас была ситуация, когда мы до четырех часов утра решали вопрос по одному футболисту, который получил мощный ушиб в области коленного сустава.
– О ком речь?
– О Владиславе Игнатьеве. Нам нужно было понять, может ли он приехать на сбор, и Станислав Саламович до четырех утра был на связи, чтобы выяснить, можно ли вызывать футболиста. В итоге Владислав приехал в расположение команды, правда, не сыграл, но это никак не было связано с состоянием его здоровья. В клуб мы его вернули полностью здоровым.
– Слово "проблема" употребляете?
– Сейчас, конечно, не могу точно вспомнить, но точно могу сказать, что Черчесов ни разу не говорил, что это слово под запретом. Может, я его просто не употребляю? В любом случае, Станислав Саламович ни разу меня не одергивал. Скажу больше, когда мы еще не работали, у меня было иное мнение по поводу Черчесова, теперь оно резко изменилось. Он – абсолютно адекватный, потрясающе организованный человек. К слову, тренерский и медицинский штаб сборной сейчас пишет книгу о наследии ЧМ-2018– там мы приведем несколько историй, которые показывают Черчесова как прекрасного психолога – как на мой взгляд, так и на взгляд футболистов.
– Расскажите историю о Черчесове-психологе, которую вы еще не рассказывали.
– Когда мы летели из Самары после матча с Уругваем, Португалия и Испания проводили свои матчи. Генеральный менеджер сборной, Евгений Савин, попросил пилота сообщить счет матчей, когда мы прилетим. Пилот, похоже, оказался небольшим фанатом футбола, или где-то ошибся, но он объявил счет сразу по истечении 90 минут. Он сообщил: "Ребята, поздравляю, первое место заняла сборная Португалии". В той части салона где сидели футболисты было воодушевление, кто-то даже зааплодировал.
– Все хотели сыграть против португальцев?
– Получается, да. Я тоже умом понимал, что Испания – это Испания, а Португалия – ну, да, у нее есть Роналду, но мы уже успешно играли с этой сборной. Станислав Саламович никак не отреагировал на объявление пилота. Через несколько минут пилот объявил: "Извините, ошибочка вышла, счет в одном из матчей изменился, первое место в группе в итоге заняла Испания". Понятно, что после этого не могло быть и речи об аплодисментах. Ровно спустя минуту Черчесов встал и пошел в отсек к футболистам. Он сказал: "Ребята, я слышал вашу реакцию на Португалию и на Испанию. Поверьте, я очень расстроился, когда узнал, что мы попали на португальцев и очень обрадовался, когда узнал, что мы попали на испанцев. Знаете, почему? Испания – команда без тренера. Любая команда без тренера по определению слабее команды с тренером. Если вы послушаете тренерский штаб и сыграете так, как мы попросим, я вам обещаю, мы пройдем Испанию". И вернулся к себе в отсек. Ребята не то чтобы воодушевились, но стали смотреть на ситуацию по-другому, они до этого не думали, что такое команда с тренером, а что такое команда без него. Я считаю, что этот ход Черчесова сыграл серьезную роль в результате сборной на ЧМ.
– Надеюсь, когда-нибудь вы дадите интервью в "Разговоре по пятницам" или сейчас расскажете про травму Дзюбы и его отъезд со сборов перед Кубком Конфедераций. Там был конфликт? Проблемы с коленом были не основной причиной отъезда Артема со сборов. Виталий Мутко и господин Анохин прилетали с единственной целью: мирить Дзюбу и Черчесова.
– Здесь я с вами не соглашусь. Точно не с этой целью. Их приезд был запланирован заранее . Еще перед сбором мы знали, что Виталий Леонтьевич прилетит. Ни о каком конфликте речи не шло. Я присутствовал при разговоре Артема и Станислава Саламовича. Могу вам сказать, и игрок вам подтвердит, как и Черчесов, что никакого повышенного тона, никаких обвинений точно не было. Присутствовала четкая позиция тренера, которую он высказал с цифрами на руках, и была четкая позиция Артема. Все абсолютно уважительно. Артем высказал свои доводы, Станислав Саламович – свои.
– Правильно понимаю, что Черчесов с цифрами на руках пытался доходчиво объяснить, что Артем мало бегает, мало вступает в борьбу и мало делает спринтов?
– Артема в этом никогда не упрекнешь– тренируется он с полной отдачей всегда. Мысль была такая – для того, чтобы показать максимально высокий уровень в матчах с высококлассными соперниками, нужно иметь определенный уровень физической готовности. Психология, тактика – понятно. Но в основе лежит физическая готовность. Чтобы ее набрать для игр с противниками самого высокого уровня, необходимо выполнить определённой объем работы. Причем работа должна быть определенной направленности. Если по какой-то причине эта работа в ходе тренировочного процесса не выполняется, ожидать, что в играх с Мексикой, Португалией футболист переключит тумблер и начнет бегать на других скоростях и в нужном направлении, невозможно. И неважно, почему не выполняется. Из-за нежелания? Но в сборной глупо вести об этой причине разговор. Человек приехал в сборную, как он может не хотеть идти в единоборство?
И поэтому если тренер видит, что в течение 3-4 дней по какой-то причине работа не выполняется, потому что не позволяет состояние, например, коленного сустава, он об этом должен сообщить игроку. Это его прерогатива. Футболист может согласиться или нет. Артем имел проблемы с коленным суставом, которые проявлялись так, что у него не распухало это место, болело или он хромал. Но объема его работы, необходимого для того, чтобы Артем вышел на высокий уровень и показал истинный свой уровень, было недостаточно.
– Артем тогда согласился с доводами?
– С ними нельзя было не согласиться, потому что это цифры. Это есть на данный момент. Опять же тренер прекрасно понимает, что человек приезжает в сборную и выкладывается по максимуму. Артем это подтвердил, что вообще не обсуждается. Если этот максимум здесь и сейчас недостаточен для того, чтобы набрать какой-то уровень подготовки и кондиций в нужной зоне, то значит обоим надо подумать. Мы понимаем, что, если идет жесткая работа, здоровье лучше не станет. И что если есть проблема, которая явно не проявляется, но мешает набрать нужные кондиции и не уходит, то о ней нужно сказать тренеру. Решения всегда принимает он. Если бы Черчесов решил, чтобы Артем остался, то он бы остался. Это даже не обсуждается. Артем это прекрасно понимает.
В команде главный – тренер. Черчесов показал цифры, привел факты и высказал свое мнение. Также он выслушал мнение Артема и медицинского штаба. И приняли решение абсолютно спокойно, без каких-то конфликтов. Я после разговаривал с Евгением Савиным (генеральным менеджером сборной России – Прим. "СЭ") и с Артемом. Никаких недовольств не было. И в "Разговорах по пятницам" я ничего другого не скажу, поверьте. И Артем ничего другого не скажет. Оба моих уха это слышали, Савин тоже слышал – негатива не было точно. Мутко приезжал с Анохиным не для того, чтобы гасить конфликт. Повторюсь, поездка была запланирована заранее.
Жирков
– Вспоминаю чемпионат мира, когда вы в интервью нашему изданию по Жиркову сказали, что нужно подождать две-три недели. Почему в итоге пришлось ждать около полугода, пока он выйдет на поле?
– Может, вы неправильно поняли про две-три недели. Имелось в виду, что Юра до первого матча на первенстве мира испытывал определенные проблемы со здоровьем. Он большой молодец, реальный герой, что с этим играл. Юрий прекрасно понимал, что есть шанс усугубить травму.
– Напомните, что это была за травма. Стопа?
– Да. Было сильное воспаление одного сухожилия и голеностопного сустава. Долго думали, разбирались, что делать. Но Юра по всем параметрам выглядел фантастично. Спринты, физическая готовность были на высоком уровне. Понятно, что если он жалуется, значит, действительно что-то болит, и болит серьезно. Мы сделали МРТ, УЗИ и принимали все меры для улучшения ситуации. Когда говорят, что Салах плечо поддернул и поэтому играл не в полную силу, то Юра его как раз с Египтом и опекал. Вы понимаете, что травма Юры была гораздо серьезней. Если бы Жирков играл без травмы, то Салаха мы бы на поле вообще не увидели. Мы любим делать кого-то другого героем, но герои были в нашей команде. Могу Юрой только восхититься.
Это длилось все до игры с Испанией, в перерыве которого он сказал, что не может уже ходить. Мы были на контакте с врачами "Зенита" постоянно, все все понимали. Единственное, потом уже в отпуске, в одной бытовой ситуации – сам Юра в интервью это говорил – он чуть поддернул ахилл. Учитывая, что Жирков не юноша , а один из ветеранов (хотя мне кажется, он может и до сорока лет спокойно играть), как раз это повреждение ахиллова сухожилия стало причиной того, что лечение было консервативным, но достаточно долгим. Сейчас проблемы решены. Я не исключаю, что он еще и сборной поможет. Если потребуется, "нет" он не скажет.
– Он ушел из сборной, как сказал после чемпионата мира. Вы считаете, что он может вернуться?
– Думаю, что если потребуется его помощь, Юра "нет" не скажет. Мне так кажется (смеется).
Денисов
– Понимаете, почему Черчесов так закусился с Игорем Денисовым?
– Внутри ситуации не был. Хотя я многие футбольные события знаю изнутри и вижу, как она описывается в СМИ. 90% статей пишутся совсем мимо. Иной раз даже удивляешься. Я знаю, что было на самом деле, а пишут совсем о другом. Остальные 10% плюс-минус где-то рядом.
– Понимаете, почему Игорь не извинился? Там достаточно было одного звонка. Дзюба, когда хотел поехать на ЧМ, сделал все. Почему Игорь этого не сделал?
– Я понимаю, о чем вы говорите. Но не понимаю, почему Игорь этого не сделал. В голову же не залезешь. когда на чаше весов разные вещи находятся каждый принимает решение сообразно обстоятельствам, о которых может никто и никогда не узнает.
Игорь всегда, когда что-то делает и когда есть время подумать, много раз все взвешивает, оценивает. Думаю, это его осознанный выбор.
К Игорю я абсолютно нормально отношусь, мы с ним раньше часто общались, сейчас пореже, но все хорошие отношения сохранились. Уважительно отношусь и к нему и к его выбору.
Недоброжелатель
– Цитирую ваше интервью "Р-Спорт": "Когда в команду пришел Леонид Слуцкий, этот вопрос при встрече с ним поднял один из футбольных старожилов, обличенный футбольной властью, который очень хотел своего протеже протолкнуть, сказав, мол: "По врачу есть вопросы?". Правильно понимаю, что этот старожил – авторитетный футболист, который хотел отжать у вас должность и протолкнуть своего врача?
– Нет. Это функционер.
– Кто?
– (разводит руками). Я имя знаю, но оставим это для "Разговоров по пятницам". Рад что, на встрече присутствовал Леонид Викторович Слуцкий, Евгений Савин и Сергей Иванович Овчинников. Когда эта тема поднялась, Слуцкий сказал, что все изучил, Безуглова знает, и что по врачу команды вопросов нет. И тут же всплыло: "Да-да-да, конечно".
А так, это была четкая попытка, каждый раз они не прекращаются, и прекращаться не будут. В свое время, когда в сборную пришел мистер Капелло, поверьте, никакого блата в моем назначении не было. Я ушел из "Анжи", а до этого собирался возвращаться к обычной медицинской практике.
– Футбольный функционер сейчас работает на той же должности?
– Да.
– Это глава одной из лиг?
– Нет. С главами лиг у меня великолепные отношения.
Семин и Смородская
– В "Локомотиве", когда Ольга Смородская ездила в Данию, после матча у раздевалки стояли трое – вы и еще двое врачей – Савелий Мышалов и Александр Ярдошвили с зелеными котелками, в которых томилась гречка. Вы сказали, что футболистам необходимо есть эту еду, а Юрий Павлович ответил: "Пошли со своей гречкой". Несколько раз такое было. Что это?
– Прямо такого, что мы стоим с котелками, точно не было.
В раздевалке повар поставил котёл с гречкой, а когда Семин это заметил, сказал, чтобы он этого больше не видел. Поверьте, Юрий Павлович современный, адекватный тренер и прекрасно понимает, что после игры нужно принять углеводы и протеины. В клубе все это было. Были углеводно-протеиновые коктейли, были специальные батончики. Главное, чтобы соотношение углеводов и протеина было правильным . Можно в виде специально приготовленной пиццы, можно в виде гречневой крупы, кто-то спагетти ест. Сейчас помимо спортивного питания употребляют еще и бургеры. Повар делает котлету, на 100% состоящую из говядины, готовится специальная булочка из цельных злаков. Кто-то хочет одно, кто-то – другое. Для нас главное это окно закрыть. Потому что после игр идет мощный катаболизм – мышечная ткань воспалена, разрушается и нуждается как в энергии, так и в строительном материале.
– Удалось убедить Семина, что нужно есть гречку?
– Не надо было убеждать. Посыл Семина был такой: он был против какого-то императива, что у нас только гречка и все. Он логично рассуждал, что мы даем углеводно-протеиновое блюдо, но в виде чего? В виде того, того и того. Можно и гречку использовать. После игры, в принципе, некоторые ребята плохо едят. Но там больше было связано не с гречкой.
– А в противостоянии Смородской и Семина.
– Конечно. Здесь было все на этом построено. Врачи, как часто бывает, оказались между молотом и наковальней (смеется), но, опять же, мы не стояли с котелками. Потом все это наладилось. Та пицца, которую мы обычно едим, и которую даем футболистам, понятно, разнится. В той же сборной она без добавления сливочного масла , используются только ингредиенты, которые полезны для спортсменов спортсменам, также смотрим соотношение углеводов и протеина. Внешний вид может быть один, а состав всегда индивидуален .
Никакого криминала в гречке не было. Было личное противостояние. Юрий Палыч прекрасно понимает, что (углеводное. – Прим. "СЭ") окно надо восстанавливать. Особенно когда много игр, все прекрасно это знают. Это все было налажено. По-моему там даже не гречка была в Дании, а пшенная каша. Ольга Юрьевна спросила, едим ли мы углеводы после игры, ответили, что да, едим, в виде того-то и того-то. Она сказала: "А почему нет обычной еды ?". Она захотела чтобы была и простая еда, так что никаких проблем нет. Гречка так гречка. Семин был против, но опять же со следующего сезона появились пицца, бургеры.
Смерть футболиста
– Есть проблема, когда молодое поколение потребляет непонятно что, и все заканчивается трагедией? Что случилось несколько месяцев назад, когда парень упал в реку и умер?
– Не думаю, что проблема только наша, прямо вот футбольная и российская. К сожалению,в центре Москвы есть чуть ли не с десяток точек, где подростки, явно не 18-летние, у которых не проверяют паспорта, приходят и нюхают закись азота, курят кальян, многие употребляют снюс. Это происходит на Болотной площади, на Старом Арбате. Просто беспредел.
Не стал бы говорить, что в спорте дети более испорченные. Футбол – это срез нашей жизни. Среди журналистов тоже есть тот, кто пьет и не пьет, кто спортом занимается, а кто нет. Сейчас профессионализм среди спортсменов растет, поколение 18 плюс относится к себе намного ответственнее. Взрослые тем более.
– Что случилось с тем парнем?
– Пока еще следствие идет (речь о 18-летнем футболисте "Локомотива" Алексее Ломакине. – Прим. "СЭ"). Z всех деталей не знаю. Вроде как он оказался на улице, потому что такси уехало, а он решил пойти наискосок, срезать дорогу и оказался в этом огромном парке, в легкой куртке. Прогноз погоды в очередной раз нас подвел, было гораздо более холоднее, чем ожидалось, поэтому он был одет не по погоде. Я понимаю, что парень, к сожалению, банально замерз. Это огромная трагедия. Знаю, что в клубе очень тяжело перенесли ее. Он же как раз в это время лечил травму , то есть клубные врачи его каждый день видели, и тут выясняется, что случилось такое.
– Что за капли, которые он…
– Опять же, это слова мамы, что он иногда эти капли употреблял. Никаких проблем у него со зрением не было. Не факт что в этот день он принимал капли. Для чего эти препараты применяют, все знают. Это вызывает чувство какой-то эйфории. Именно поэтому они продаются по рецепту . Другой вопрос, почему не заняться людьми, которые их продают. Это не врачи выписывают, не офтальмологи, не спортивные доктора, значит, где-то на черном рынке продается. Не понимаю, почему с этим не борются. Существует огромный рынок черных лекарств.
– В Интернете?
– Думаю, там можно купить спокойно. Все эти места, где можно взять снюс, где кальянную пускают людей младше 18 лет. Вот это беспредел, который прерывается одним заходом полиции в течение суток. Явные нарушения закона, правил торговли и морали.
Родченков
– Как вы относитесь к Родченкову? Кто он, на ваш взгляд, такой?
– Григория Михайловича я лично знал, как и многие другие спортивные врачи. Он выступал на конференциях, которые в России организовывались. Я его даже в свой первый выпуск программы "Анатомия спорта" приглашал. Это признанный эксперт в сфере антидопинга. Московская лаборатория была одной из крупнейших и авторитетных в мире. Понятно, что мы по линии РФС и футбольных клубов физически не могли знать всех нюансов работы лаборатории – это не наша сфера деятельности. РФС может получить уведомление только о какой-то проблемной пробе и все. Никакого отношения к планированию проб, процедуре допинг-контроля и обработке проб союз не имеет.
Он бегом активно занимался, пробегал марафоны. Когда мы встречались кулуарно на пресс-конференциях, нам было, что обсудить. Разговоры были связаны больше с какими-то увлечениями и темами доклада. Мы даже хотели написать совместную научную статью
Он производил хорошее впечатление. Адекватный, нормальный, с юмором. Для меня было неожиданностью, что такое случилось.
– Говорят, что он гений фармакологии.
– Он один из самых известных в мире специалистов в сфере антидопинга, соответственно и в фармакологии разбирается на фантастическом уровне.
– Но вы верите в то, что он рассказывал? Что нужно было смешать какой-то коктейль, прополоскать им в ротовой полости, выплюнуть – и ты будешь бегать, как слон.
– Мне кажется, что однократное помещение в ротовую полость любого самого чудодейственного вещества, субстанции – тем более, с последующим выплевыванием – никакого влияния на результат точно не окажет. Ну хорошо, только если эффект плацебо – это, кстати, важнейший эффект для спортивной медицины. Но поверьте – если вы раз что-то поместите в ротовую полость, прополоскаете и выплюнете, сразу же вы никуда быстрее не побежите, какие бы вещества там ни были. Особенно когда речь идет о стероидной группе, которая не действует здесь и сейчас. Так работают другие препараты, но точно не стероиды, требующие системного применения определенный период времени. Делать это на Олимпиадах – глупое мероприятие, потому что точно есть контроль, и там перед стартом это не имеет уже никакого смысла.
– Кто, на ваш взгляд, Степановы – стукачи или информаторы? Легкоатлетка Степанова, которая сдала своих подруг.
– Знаете, если бы Степанова, которая тоже была дисквалифицирована, еще до своей дисквалификации стала борцом с допингом, рассказала бы про чистый спорт и так далее, это одна ситуация. Когда она сама отбыла дисквалификацию, обвинив всех, что ее никто не прикрыл, а потом тайно записывала все – это уже другое.
Я понимаю, что информаторы необходимы, если мы говорим о чистом спорте, но мне кажется, что такие информаторы точно не нужны. И все ее попытки попасть потом на соревнования в виде исключения, а не по спортивным результатам, говорят о том, что она рассчитывала на какие-то преференции – в том числе денежные и карьерные. Думаю, она не войдет в историю антидопингового движения, как какой-то новатор или человек, который все поменял. Для этого есть другие люди.
– Представим, что перед вами оказался Родченков. Ваша реакция – что бы спросили у него?
– Я бы просто его выслушал. Потому что у любого человека есть мотивы. Честно вам скажу – я считаю, наш спорт гораздо более чист, чем принято думать. И дело даже не в спортсменах – есть другие проблемы, разобравшись с которыми, мы решим очень многие вещи. Искренне не понимаю, почему наши ведущие спортсмены из наиболее пострадавших от скандала видов спорта, которые всегда были чистыми – почему они активно об этом не говорят? Почему тренеры, которые вроде как должны быть пропагандистами чистого спорта, не говорят о нем и его идеалах? Почему, когда человека дисквалифицируют на четыре года за применение целого букета из четырех-пяти препаратов, всех удовлетворяет ответ: "Вообще не знаю, как это все попало в организм". И очередная девочка уезжает в очередной провинциальный город отбывать дисквалификацию. Не понимаю, как объяснение "я не знаю, как это попало" может всех устраивать. Мы прекрасно знаем, что ряд препаратов не может попасть в организм человека случайно – или он сам принимал, или кто-то ему дал. И человек должен рассказать, что произошло. А раз он говорит, что не знает, значит, кто-то ему эти препараты дал. И тот, кто дал – он ведь не ночью ворвался в комнату и запихнул в него это. Почему не назвать имя?
– История с Крушельницким – вы понимаете, как к нему попал мельдоний?
– Здесь я как раз чуть-чуть в теме, общаюсь с его агентом, Андреем Митьковым. Там очень темное дело, потому что Крушельницкий далеко не дурак.
– Подсыпали? Потому что была версия, что подсыпали в Японии.
– Я вообще против теории заговоров. Абсолютно. Но в этой ситуации – повторюсь, Крушельницкий не дурак, а применять мельдоний, уже находясь на Олимпиаде, просто глупо. И он бы этого не делал. Плюс я не представляю, чтобы кто-то, после трех лет запрета мельдония, привез бы его на Олимпиаду. Его же надо где-то взять!
– Ваша версия.
– Здесь я не исключаю какую-то подставу, как бы грубо это ни звучало со стороны. Прямо подставу. Может, и из окружения спортсмена, может, и с другой какой-то стороны. Это редкая ситуация, когда я склонен спортсмену верить, что он этого не делал.
– В медиа сейчас активно обсуждается тема футболистов-переростков. История с игроком Сулеймановым – верите, что такое возможно?
– Опять же, насколько мне известно – я знаю главных врачей футбольного клуба "Краснодар" и его академии, – там очень жестко к этому относятся, все проверяют и болезненно реагируют, если есть какие-то подозрения. Думаю, когда талантливый парень туда попадает, все его данные проверяются.
Другой вопрос – мы сейчас не говорим про Сулейманова – если документы подделываются с самого рождения, что, наверное, редко бывает, то клуб может быть введен в заблуждение.
Знаете, раньше в московские академии приезжал парень с амбулаторной картой, карта чистая, свидетельство о рождении – копия. В этот момент всем все понятно, дураков-то нет. И все равно зачисляли. А тут ясно, что в "Краснодаре" так уж грубо обмануть точно никого не получится.
– А как можно проверить? Мне рассказывали историю, когда срезали ноготь и по костной ткани посмотрели. Ерунда?
– Сказки! Сказки! Так и скажите тому, кто вам рассказал. По МРТ, по рентгену – но опять же точность не 100%. С точностью до года вы определить не можете. Сказать, что человеку не 15, а 20 лет, не 10, а 13 – плюс-минус можно. Но мы же все сравниваем с нормами, которые, да, часто встречаются, но при этом и абнормальные показатели тоже могут быть.
Я могу ошибаться, но проверить, на мой взгляд, просто – сделать запрос в фонд пенсионного или медицинского страхования. На каждого ребенка, который рождается, заводится карточка, все это компьютеризировано, и один запрос спокойно скажет вам, когда человек родился.
– Вы делали такие запросы?
– Нет. А где их делать – в сборной? Кому я предлагал – один президент клуба, не буду говорить, какого, услышав такой вариант, сказал: супер, сейчас начнем. В итоге ничего не было сделано, не знаю, почему. Хотя, думаю, даже "Спорт-Экспресс" может это спокойно сделать.
Скорая помощь
– Вы работаете до сих пор в скорой помощи?
– Нет, я работал на 8-й подстанции скорой помощи еще во время учебы в институте. А уже после его окончания много лет дежурил в 67-й больнице – до марта 2017 года. Был вынужден уйти. На мой взгляд, была явная несправедливость, которая происходила на моих глазах и, наверное, по моей вине – я стал ее невольной причиной. Если я не мог вопрос решить, нужно было принимать кардинальные меры – и я решил уйти. Ничего плохого не делал, оказал помощь человеку, как и должен был, все было законно.
– А нужно было взять деньги и оказать платную услугу?
– Нет-нет, нужно было соблюсти формальности. Это одна из самых лучших больниц в Москве, помощь оказывает всем, кому она нужна. Просто я посчитал, что, если по моей вине пострадал человек – охранника уволили за то, что он кого-то там пропустил, – а я не смог повлиять, чтобы его оставили на работе, нужно уходить.
– Скорая помощь – это ведь непростая история. Самая кризисная ваша ситуация?
– Мой вызов был, на который меня отправили одного – без врача, а с фельдшером. Было пулевое ранение. Только выяснилось это уже на месте . Я приехал, а человек уже минут 10 как мертв. Это было в Текстильщиках, один из жителей закавказской республики, причем уже трупное окоченение началось, а вокруг тела стоит толпа родственников, которая требует, чтобы немедленно его оживили, чтобы хоть что-то сделали – требовали укол в сердце, например. А человек мертвый уже давно. И честно скажу, что оказаться в районе Текстильщики в 11 часов ночи в такой ситуации – уже стресс.
Плюс часто вызывают наркоманы, им нужна доза – они знали , что в скорой помощи есть наркотические средства, используемые для обезболивания. Или муж в состоянии психического аффекта избивал жену, и та вызывала скорую. Надо отдать должное тем, кто на "скорой" работает – опытные врачи всегда из опасных ситуаций выходят блестяще.
– Как?
– Они все – психологи. Я молодой был, думал, буйного надо повалить, связать, а тут врач спокойно начинал с ним разговаривать, тот быстро успокаивался, как под гипнозом. Разные ситуации были, это большая школа жизни. Кстати, думаю, очень зря многие нынешние студенты мединститутов не работают там фельдшерами в качестве стажировки. Будущему врачу этот опыт точно поможет.
– Вам удавалось возвращать человека из состояния клинической смерти?
– Такого не было. В нескольких ситуациях мы приезжали, когда человек, к сожалению, был уже мертв. Были случаи, когда люди находились в очень тяжелом состоянии, с низким давлением, тяжелым кровотечением – мы без классических реанимационных мероприятий довозили их до больницы и в приемном отдалении сдавали живых. Но такого, как в фильмах, не было.
– Вы можете понять, почему футболисты сборной так любят шоколад "Аленка"?
– Это традиция такая. Понимаете, в спорте высоких достижений очень большую роль играют ритуалы. Они формируются с детства, с юношества. Если вы сейчас возьмете у меня интервью, потом поедете в командировку, и она будет очень удачной, и так несколько раз подряд, то вы уже без интервью со мной никуда ездить не будете.
Ритуал есть, почему нет. Плюс "Аленка" вроде как исконно российская, она вкусная. И хотя у нас есть черный шоколад – это идеальный вариант, и спортивные батончики вкусные, но "Аленка" у нас с собой. Помню, в Северной Ирландии, в Белфасте – матч в итоге так и не состоялся – кто-то говорит: "Где "Аленка"? И наш повар в итоге чуть ли не в консульство России ездил в Белфасте, где-то там ему нашли "Аленку" с орешками.
