«Последнее, о чем я сейчас думаю, — это продление контракта со сборной России». Интервью Валерия Карпина
Вернувшись из Бишкека в Ростов-на-Дону, главный тренер сборной России дал обстоятельное интервью журналистам двух изданий — «РБ Спорт» и «Спорт-Экспресс». Из разговора с Карпиным вы узнаете, как футболисты реагировали на вопросы пограничников, о чем переписывался со Смоловым и почему не уверен, что матч с Ираном состоится в ноябре.
«Футболисты рассказывали, что их знакомым приходили повестки»
— После матча с Киргизией Дмитрий Баринов сказал, что на поле думал не о футболе, потому что не мог отключиться от новостной повестки. У вас получилось?
— У меня — да. Каждый по-разному реагирует на любые истории, которые случаются в жизни: начиная от рождения ребенка, заканчивая разводом. Условно. Кто-то реагирует так, кто-то — по-другому. Кто-то может отключиться, кто-то не может, кто-то обращает внимание, кто-то этого не делает. До матча все говорили, что надо играть — это наша работа. Но у кого-то получается забыть, допустим, у того же Уткина (как он сам говорит). А у кого-то не получается.
— А какая реакция игроков была на вопросы пограничников на паспортном контроле?
— У всех разная: кто-то с улыбкой, кто-то напрягся. Мы только что об этом говорили.
— Как вы успокаиваете тех, кто паникует? Такие ведь наверняка есть.
— До игры разговаривал со всеми. Вроде бы тот же Баринов мне говорил, что он напрягся, допустим. Но одно дело — напрячься, другое — думать об этом. Да, в голове это может быть: у кого-то в подсознании сидит, а у кого-то на первом плане. Но сказать, что кто-то до матча паниковал, я не могу.
— Вам это как-то помешало при подготовке? Пришлось говорить футболистам что-то особенное? Это реально неординарная ситуация.
— Неординарная — сто процентов, это понятно любому человеку. Когда вокруг тебя все говорят на такую тему, в какой-то момент и ты задумываешься. Ребята даже сообщали, что их знакомым пришли повестки. Понятно, что они это обсуждали. Наверное, трудно отключиться на сто процентов. Во время тренировки, разминки, матча — уже проще, потому что футбол отвлекает. Как и любая работа. Но полностью отключиться, думаю, никто не может.
— Вы понимаете, как сейчас работать в клубе, когда у ребят эти мысли точно не уйдут?
— Понимаю — так же.
— То есть не нужен какой-то специальный подход? Может быть, проводить больше индивидуальных бесед.
— Еще раз, их 25 человек, они все разные. С кем-то надо разговаривать, с кем-то — не надо. Кому-то вообще все по барабану. Нет такого: надо сделать так — и все будет хорошо. Или наоборот. Естественно, разговоры про это будут. Но так как мы ничего изменить не можем, то что мы сделаем? Надо выполнять свою работу. И выполнять ее хорошо.
— А много тех, кто сказал: мне по барабану?
— Сказать можно все что угодно. Но это все может быть на словах, а в голове, возможно, у человека каша. Говорить — это одно, а демонстрировать — другое. Демонстрировать — имею в виду не показухой заниматься, а именно хорошо выполнять свою работу.
— Вы почувствовали, что ситуация на паспортном контроле как-то повлияла на настрой, подготовку к матчу и в конечном счете на игру?
— Нет, не почувствовал.
«Смолов написал: «Георгич, как дела? Сбор будет, не будет?»
— На пресс-конференции в Бишкеке вы сказали, что задачей было посмотреть новых игроков и поработать с ними. А тем, кто уже был в сборной, — вспомнить, как играть международные матчи. Удалось ли осуществить все стратегические и тактические задачи?
— Думаю, нельзя говорить, что удалось на сто процентов, но я считаю, что все это было очень полезно и правильно. Даже в тех составах, которые вышли, было важно посмотреть на стольких новичков одновременно. Понятно, что это даже не официальная товарищеская игра, но посмотреть на новых ребят в каждодневной работе — это раз. Как они воспринимают информацию — два. Как ее впитывают — три. Доходит до кого-то или не доходит — тоже можно было увидеть. Мы увидели. Очень полезный сбор и игра для нас.
Конечно, можно было выпустить другой состав, условно, на 90 или 75 минут. Никто это не гарантирует, но думаю, что результат мог бы быть лучше. Но чего бы мы этим добились? Например, выиграли бы 3:1 или 4:1 — и что? Вы бы все сказали: о'кей, обыграли Киргизию, молодцы, слава богу. Польза какая была бы от этой игры? От того, что сразу вышли футболисты, которые уже были в сборной, — Джикия, Баринов, Караваев, Кузяев, Фомин?.. Ну, посмотрели бы мы на них еще раз. Дальше что? Что бы изменилось?
А так мы посмотрели на новичков. К тому же как тренер сборной и клуба я понимаю, что футболисты должны вернуться в свои команды — у них еще много игр. Поэтому одной из главных задач было то, чтобы никто не получил травм. Слава богу, вроде бы это удалось сделать.
— Кафанов на каждые сборы вызывает разных вратарей, чтобы поработать с ними. У вас сейчас есть цель и задача посмотреть как можно больше полевых игроков? Возможно, в ноябре мы увидим других футболистов, с которыми вам интересно познакомиться?
— Да, возможно. Будем смотреть дальше. Может, те новички, которые были на этом сборе, не будут на следующем. Или вообще появятся другие футболисты.
Давайте так: для чего нам это время нужно? Понятно, что мы не хотели таких условий, но все, что происходит сейчас, уже произошло. Значит, это нужно использовать на максимум как раз для таких вещей.
Почему мы решили не вызывать ребят, которым за 30: это не значит, что они в сборной никогда играть не будут. Если нас вернут когда-то, а они будут в порядке и смогут помочь команде, то они будут в сборной. Это не значит, что мы на них поставили крест.
— Правильно понимаем, что вы бы хотели посмотреть всех футболистов, которые в перспективе могут понадобиться сборной?
— Всех, наверное, не получится. Понятно, что хочется как на этом сборе — чтобы можно было вызвать 20 новичков. Но к чему бы это привело, не знаю. С одной стороны, хочется и рыбку съесть, и косточки обглодать. Поэтому вызвали плюс-минус 11 дебютантов и столько же ребят, которые уже были в сборной.
— Вы созванивались с ребятами, которым за 30, чтобы объяснить им свою позицию? Многие из них, возможно, за сборную уже не сыграют.
— Нет, я не созванивался, но это было публично озвучено. Я объяснял, почему мы не вызываем ребят в возрасте 30+. Опять же, Федя Смолов сам написал — с ним пообщались, да. С остальными — нет. А объяснять позицию каждому игроку? Это выбор тренерского штаба, кого вызывать в сборную, а кого нет.
— Что ответил Смолов?
— Что все понимает прекрасно, что это правильно.
— То есть Федя волнуется за свое будущее в сборной...
— Нет.
— Как тогда понять этот звонок? Из вежливости?
— В смысле, как понять? Мы общаемся — и на эти темы тоже. Я ему пишу после каких-то игр. Он тоже может что-то написать, поздравить с победой какой-то.
Здесь он написал: «Георгич, как дела»? Сбор будет, не будет?" Вот так.
— Вы со многими футболистами так общаетесь?
— Со многими, да.
— Вернемся к составу с Киргизией — он не был блоковым: одноклубники «Зенита», «Ростова». То есть вы сознательно перемешали игроков, чтобы посмотреть на их взаимодействие?
— Да. Можно было поставить, скажем, пять человек из «Ростова». И рисунок игры, наверное, был бы похож но то, что нам хотелось бы видеть. Но да, специально разбавили новичков. В первом тайме их оказалось больше, чем во втором, но вышли те же Фомин и Глебов, которые все понимают и знают. Или те же Осипенко с Караваевым. Замешали их, скажем так, и информации получили более чем достаточно. Я этой информацией очень доволен.
— Правда, что Караваев получил капитанскую повязку прямо в раздевалке? Это решение не было озвучено ранее?
— Да, не заранее. Раньше, до прихода в раздевалку, только начальник команды спросил, кто будет капитаном.
— Судя по реакции, Караваев был удивлен?
— По-моему, нет. Не знаю.
— Кузяев точно удивился.
— И Кузяев не был удивлен.
— Но он подшучивал.
— Это всегда так.
— Многие игроки жаловались на качество поля. Понятно, что мы сейчас не можем выбирать соперников, но как лучше вам — играть с Киргизией, но на таком поле, или с молодежкой, но в Новогорске и на качественном газоне?
— Естественно, и мне, и футболистам интереснее играть с Киргизией даже на таком поле.
— Вы имеете в виду, чтобы был более официальный характер матча?
— Естественно.
— Вы уже в перерыве сделали 10 замен — очевидно, зная, что игра не будет занесена в реестр ФИФА.
— Конечно, знал. Я даже попросил, чтобы нам разрешили вот такой формат. В ФИФА сначала не хотели, но потом согласились. Сказали, что в таком случае в рейтинге не будут учитываться очки. Я специально просил, настаивал в какой-то степени на этом. Для меня самое главное было помимо просмотра новичков, чтобы никто не получил травму. Поэтому играли по 45 минут. За такое время риск травм снижается в несколько раз. Если бы мы выпустили основной состав, а потом на 15-30 минут добавляли новичков при счете, который, допустим, нас устраивал, то это уже не просмотр. Это другой футбол вообще.
Когда мы клубами на сборах играем смешанными составами, то эта информация только для тренеров. Но вы, естественно, это обсуждаете. Понятно, что болельщику хочется, чтобы Россия вышла с Киргизией и выиграла 5:0. Чтобы все кричали, радовались и говорили, как здорово. Но одни бы кричали: «Как здорово!» Другие: «Ну, обыграли киргизов — 5:0. Ну и что?»
— Несколько полевых футболистов, которые поехали в Бишкек, так и не вышли на поле. Почему?
— Было 22 футболиста. Надо было дать сыграть кому-то 30 минут, кому-то — 15? Считаю, что это неправильно. Лучше посмотреть на игрока 45 минут в конкретном матче.
Мы познакомились с Магкеевым, которого вызывали ранее. Но он не сумел провести сбор из-за травмы. С Чаловым не были знакомы. Вот познакомились, он поучаствовал в тренировочном процессе.
— Вы обсуждали с Кафановым, почему не было замены вратаря?
— Результат важен, хотелось победить. В любом матче хочется выиграть. Мы же сами играли против Федерации футбола Киргизии — и тоже хотели победить, хотя нам уже за 50. Это нормально! Сильнее ли Сафонов своих конкурентов? Виталий Витальевич [Кафанов] сказал, что на данный момент он основной вратарь сборной. Это, наверное, говорит о том, что он сильнее. Нет?
«Сазонов и Сперцян — хорошие футболисты. Но это два Месси?»
— У Александра Коваленко армянские корни. Вы беседовали с ним на тему возможной смены сборной?
— Нет. Это его выбор. Что делать игрокам? Я повторял много раз, моя позиция — уговаривать кого-то играть за сборную России не нужно.
— У вас нет опасений, что мы можем потерять целый пласт игроков?
— Какой пласт? Пять игроков? Это ничто. Сазонов и Сперцян — хорошие футболисты. Но это два Месси? Три Роналду? Качественные футболисты — да. Но есть и другие качественные игроки, которые будут в сборной.
— У нас не сборная Франция, где сумасшедший выбор. Есть ощущение, что каждый игрок на счету.
— Из-за одного игрока сборная России не окажется на последнем месте. Или на первом.
— При каких условиях вы можете подключиться к сохранению игрока в сборной России? Если нет сомнений в его таланте.
— А есть такие? Сейчас нет.
— Правильно ли мы понимаем, что такие вопросы, по вашему мнению, должен решать РФС?
— Я вам задам другой вопрос. Как вы думаете, кто разговаривал с Сазоновым и Сперцяном? Тренер сборной или федерация?
— Логично, чтобы разговаривала федерация.
— Вы сами отвечаете на свой вопрос. Сегодня в сборной Армении один тренер, завтра другой, послезавтра третий.
— Нагнетается ситуация вокруг Захаряна. Есть информация, что он может поменять гражданство в качестве исключения.
— На эту тему я с ним не общался. Если надо будет, посмотрим. Каким бы талантливым ни был футболист — если он не хочет играть [за Россию], разве его нужно уговаривать?
— Но ситуации бывают разные. Например, человек может раздумывать об этом.
— Об этом и речь. Если человек в раздумьях, пускай он думает. Представьте, сегодня я уговариваю футболиста. А завтра я его не вызываю, что легко может произойти. Что тогда? Что он подумает?
— Обидится на вас.
— Мне это зачем?
— Можно ли сейчас говорить о стратегическом построении сборной?
— Готовиться к Евро-2024, если нас нет на жеребьевке, смысла, наверное, нет. Хотя все в этой жизни бывает. Если будет форс-мажор, сыграем. Готовиться к 2026-му? Мы это и делаем.
— Имеющийся состав — это перспектива ЧМ-2026?
— Нет. Через год могут быть другие футболисты. За сезон может появиться пять-семь человек.
— В телеграм-каналах пишут, что вы задумались о возможности не продлевать контракт со сборной. Какая ситуация с вашим контрактом на самом деле?
— Без понятия. Даже не представляю, откуда может браться такая информация. Думаю ли я об этом или нет? Самое последнее, о чем я думаю сейчас, — это о продлении контракта со сборной России.
— Но вам все еще интересно работать? Думаете ли вы о том, что можете покинуть сборную?
— Если бы я работал только в сборной, наверное, я бы что-то думал, потому что на это есть время. Но у меня реально нет времени и понимания. Мне не о чем думать. Мы вчера вернулись — четыре часа летели и 14 часов ехали на автобусе. Сегодня уже была тренировка здесь, в Ростове. Завтра тренировка, потом вылетаем в Грозный, оттуда — в Санкт-Петербург. Вы полагаете, у меня есть секунда подумать, что вообще будет в декабре? Мы не знаем, что с нами случится завтра, а вы говорите про декабрь или январь.
— Если говорить про ваши ощущения сейчас, после сбора, то вам эта работа интересна?
— Да, интересна. Учитывая, что есть клубная работа.
— Кто сейчас курирует сборную России из управленцев РФС?
— Максим Львович [Митрофанов] (и.о. генерального секретаря РФС. — Прим. «СЭ»)
— То есть куратор поменялся?
— Ну, скажем так, к Александру Александровичу [Алаеву] (президент РПЛ. — Прим. «СЭ») тоже можно обратиться с вопросами. Понятно, что он сейчас в РПЛ. Но, насколько я знаю, президент РПЛ автоматически или неавтоматически — член исполкома и вице-президент РФС. Нет?
— Да, это правда.
— Вот и все. Так что особо конструкция не изменилась. И опять же Максим Львович Митрофанов есть, с которым мы тоже общаемся.
— Насколько часто общаетесь с Александром Дюковым?
— Разговаривали за две недели до сбора, во время сбора. И вчера.
— Эти разговоры касались матча сборной?
— После игры — да. И это тоже. Обсуждали, кто как выглядел.
— А о перспективах?
— И о перспективах. По поводу ближайшей перспективы, про ноябрьские матчи.
— Правильно понимаю, что прошедший матч показал: по уровню мастерства мы ненамного выше футболистов из чемпионата Киргизии?
— Неправильно понимаете. Например, соберем мы завтра сборную мира и возьмем сборную, которая тренируется вместе и играет достаточно давно. Как вы думаете, кто будет выглядеть сильнее? Сборная мира, собранная из звезд, игроки которой друг друга увидели неделю назад? Или команда, которая уже сыгранная?
— Вы имеете в виду, что нам не хватило слаженности и сыгранности?
— Естественно. Второй тайм больше понравился. Вам второй тайм больше понравился?
— Да.
— Как вы думаете почему?
— Возможно, потому что состав был другой.
— Там намного больше высококлассных мастеров было?
— Связки отлаженные были.
— Те же Джикия, Баринов, Кузяев, Уткин, Комличенко, Сильянов — они более встроенные [в состав], чем люди, которые выходили на поле в первом тайме. Даже при том, что во втором тайме были Макарчук, Хлусевич, Глушенков. Это три новичка. А в первом тайме было намного больше новых игроков. Да, может, они и не дебютанты сборной, но тот же Круговой не так много времени провел с нами.
— У вас есть какая-то мечта?
— Чтобы была определенность по поводу будущего всех и всего.
— Матч с Ираном точно состоится?
— В том-то и дело, что все о'кей и все готово. Вроде бы даже подписано. У меня нет уверенности, что он состоится. Не из-за Федерации футбола Ирана и не из-за Федерации футбола России. Я говорю про другие факторы. Сами понимаете, о чем я. Есть сейчас вещи поважнее наших игр.
— Если бы решение зависело от вас, вы бы предпочли играть с Ираном у них в Тегеране или в Дохе, где проходит чемпионат мира?
— На мой взгляд, это примерно одно и то же.
— Доха — столица чемпионата мира, там отношение к нам со стороны медиа может быть пожестче.
— На эти вещи я уже давно не обращаю внимания.
В завершение беседы главный тренер сборной России выразил слова соболезнования пострадавшим в результате трагедии в Ижевске, где жертвами стрельбы в школе стали 13 человек, из них семеро школьников.
