Юрий Васильков и Эдуард Безуглов: "Капелло заставляет врача рисковать. В отличие от Моуринью"
Они отвечают за благополучие тех, чье здоровье стоит миллионы. Но при этом ни один, ни другой в роскоши не купаются. И когда их спрашивают: "Сколько зарабатываете за такой риск", – то в ответ слышат: "Рэкетиры в наши двери не ломятся". Выходит, и впрямь не в деньгах счастье…
Васильков начинал в те годы, когда модные нынче слова "президент", "контракт", "трансфер", "агент" еще не были в ходу. Безуглов окунулся в это беспокойное дело, когда уже закрутились большие деньги, появились хозяева клубов, пришло новое игровое поколение. У поседевшего Юрия Сергеевича вся грудь в крестах, молодой Эдуард Николаевич лишь на пути к этому. Но главное, что их объединяет, – высочайшая ответственность, которая не оставляет права даже на мизерную ошибку. А потому следуют они одной заповеди: не навреди. Именно это больше всего ощущалось в нашем разговоре. Какую тему мы ни затрагивали бы.
ПЕРВЫХ ПАЦИЕНТОВ ВСПОМИНАЕМ С ГРУСТЬЮ И УЛЫБКОЙ
– Недавно представлен новый главный тренер нашей национальной команды Станислав Черчесов. Насколько мне известно, вы с ним оба знакомы.
Васильков: – Еще бы! Сначала мы со Стасом встретились в "Локомотиве". Потом вместе работали в "Спартаке", сборной… Прежде всего, это был голкипер с железным характером победителя. Такие от своей цели не отступают. Время показало: все это Черчесов захватил с собой и в тренерское дело.
Безуглов: – До этого мы со Станиславом Саламовичем знали друг друга только заочно. А вот лично познакомились совсем недавно. И он сразу же произвел впечатление человека твердого, уверенного в себе, знающего, чего хочет, к чему стремится. В нем чувствуется человек-победитель. Наверное, именно такой тренер нужен сейчас нашей сборной.
– Очень важная информация от людей, которые просто обязаны обладать профессиональной интуицией. А спустя столько лет можете вспомнить своего первого пациента-футболиста, пообщавшись с которым, поняли, что вас ждет в будущем?
Васильков: – У меня это произошло в 33 года, когда Эдика еще на свете не было. (Смеется.) В Запорожье "Локомотив" встречался с местным "Металлургом". В середине матча неожиданно травму получает Толя Сальников – однофамилец знаменитого спартаковца. Понятно, я бросился оказывать ему помощь. К счастью, ничего страшного – проходной момент. И мог ли тогда подумать, что через много лет встречу его рядом с автомобильным рынком, где он торгует газетами. Представляете, еле узнал Толика – располнел, лицом изменился. А какой был талантливый нападающий – быстрый, с хитрецой, какие надежды подавал! Если бы он меня не окликнул, наверняка прошел бы мимо. Вот ведь как судьба сложилась. Для того футбольного поколения такое, увы, не редкость.
Безуглов: – А у меня первым пациентом в "Локомотиве", где я начал работать, оказался Дима Сычев. И ему по ходу дела нужно было быстро сделать внутривенную инъекцию. Сразу как молнией пробило: такой дорогущий футболист, а я могу от волнения промазать иголкой мимо вены. Но обошлось. Считайте, боевое крещение прошло.
– Но, наверное, Эдуард, память еще что-то и из забавных историй хранит?
Безуглов: – Таких хватает. К примеру, был курьезный момент, который нет-нет да вспоминаю с улыбкой. В Баку, в отборочной встрече с Азербайджаном, кто-то из защитников хозяев жестко встретил Кержакова. Тот громко кричит и падает на газон. Капелло дает мне отмашку – быстро на поле. Бегу и думаю, что там с нашим бомбардиром – слишком уж сильно кричал… В это время судья удаляет нарушителя с поля, а Сашка, улыбаясь, подмигивает – мол, все в порядке, док, все нормально, небольшая футбольная хитрость.
– Ваш коллега, уважаемый Савелий Мышалов, в интервью признался, что самым проблемным футболистом в его практике был Марат Измайлов, который постоянно требовал особого врачебного внимания. Вам с такими приходилось сталкиваться?
Васильков: – Мне больше всего проблем доставляли легионеры. Кебе вот, к примеру. Русский напрочь учить не хотел. При этом защитник классный и нужен был Романцеву. От процедур и уколов отказывался – в номере в туалете запирался и часами не открывал, как ни уговаривал. Приходилось с ним нянчиться, на пальцах объяснялись. Особенно голова начинала болеть, когда иностранцы появлялись после двух выходных.
– Неужели в загул уходили?
Васильков: – Да нет, они, слава богу, непьющими были. Но отрывались по другой части – женской. Ночные бары, танцы, девочки. Приходили ко мне на взвешивание заспанные, со слезами на глазах умоляли их "отмазать" от тренировки.
– Но ведь не все же легионеры вас так доставали?
Васильков: – К счастью, да. Вот Робсон быстро стал своим. На тренировках не ныл, от работы не отлынивал, 10 – 12 мячей за сезон забивал. Когда Робик уезжал из "Спартака", то плакал. Или полузащитника Моцарта помните? Ободрал он как-то бедро. Подошел ко мне без всякого нытья, взял простой пластырь, залепил раны наживую и побежал играть дальше. Я был поражен.
Безуглов: – А я вспоминаю Диму Торбинского, с которым пересекался в "Локомотиве" и сборной. Настоящий мужик! Количество травм в его карьере просто огромно. И честь ему и хвала, что он всегда восстанавливался и до сих пор выступает на высоком уровне.
РЕКОМЕНДАЦИЯ РОБЕРТО КАРЛОСА
– Главный боец на вашей памяти?
Васильков: – Однозначно, Хлестов! Не зря его в команде "железным Барези" звали. Играли мы против Уэльса, и столкнулся он с Гиггзом. До сих пор помню этот страшный звук… Ну, думаю, конец Димке. А он чуть полежал – и вперед прихрамывая. В сборной сейчас парочка таких стальных солдат не помешала бы.
Безуглов: – Вообще бойцом готов назвать каждого. Если говорить об "Анжи", где тоже работал, то прима-балериной там был Это’О. С ним было поначалу непросто. Парень практически занимался собой сам. Говорил: "Знаете, доктор, я 17 титулов выиграл, и никогда ничего, кроме льда и вольтарена, не использовал". Потом как-то у него сухожилия на стопе воспалились. Так он звонил своему врачу в "Барселону", чтобы тот одобрил мои советы. Впрочем, я был только "за". А когда Рамон Хугат все одобрил, никаких проблем у нас в дальнейшем не возникало. Еще проблема была в месяц Рамадан, когда многие ребята в "Анжи", согласно традиции, не ели и ночами не спали. Момент для работы сложный, но все относились с пониманием.
– А что скажете о легендарном Роберто Карлосе?
Безуглов: – Только самые теплые слова. Уникальный футболист и потрясающий человек. Я, кстати, во многом благодаря ему попал в сборную. Как-то он хорошо отозвался обо мне в разговоре с Капелло, и тот пригласил поработать с ним. Среди российских футболистов железным характером выделяется Вася Березуцкий, несколько раз выходивший с травмами, с которыми просто нельзя выходить на поле. Еще, помнится, Олег Шатов получил в матче со Швецией тяжелое повреждение голени после стыка с Вернблумом. Потом мучился несколько месяцев, но через боль играл. С такими бойцами нашему брату-врачу легче.
– К слову, на братьев Березуцких можно рассчитывать на чемпионате мира-2018?
Безуглов: – По тому, с каким высочайшим профессионализмом они относятся к питанию, режиму, тренировочному процессу, лично у меня это сомнений не вызывает.
– А Игнашевич не поспешил с завершением карьеры в сборной?
Безуглов: – Насколько я понял, Сергей не объявлял, что окончательно попрощался с национальной командой. И если тренер его позовет, то он наверняка готов будет продолжить выступления. Исключительный профессионал! Другое дело, что лучше Игнашевича его организм не знает никто. И он трезво смотрит на вещи. Но я за Сергея!
– Как врач сборной вы в курсе, в каком сейчас состоянии Дзюба?
Безуглов: – Есть небольшие проблемы с коленом, но к матчу с ЦСКА он должен быть готов. Болельщики армейцев могут не переживать.
– Вопрос на засыпку. Вы заходите в ресторан и видите игрока, в хлам пьяного. На следующий день "сдадите" его тренеру?
Васильков: – На трезвую голову на базе с утра жестко поговорю с гулякой. Если после этого условный "Петя" отработает тренировку как следует, и тренер его похвалит, то все останется между нами. Потому что, если я его сразу "сдам", то футболисты начнут считать меня стукачом. Вообще работа врача в команде – это хождение по канату. Цирковой номер. Хотя бывают разные случаи. Как-то Николай Петрович Старостин попросил меня "зашить" одного футболиста. Я все сделал. Но парень так и не заиграл, хотя надежда была. Но алкогольные проблемы сейчас в прошлом. Нынешнее поколение получает такие деньги, что пить им некогда.
Безуглов: – Я с первого раза тоже о нарушителе режима тренеру не сообщаю. Но предупреждаю парня – при повторной ситуации обо всем обязательно расскажу. Мы же общее дело делаем.
КАК ГРЖЕБИК СКАНДАЛИЛ С КАНЧЕЛЬСКИСОМ
– C кем из тренеров было сложнее всего работать?
Васильков: – Эдуард, наверное, согласится со мной. Врач – золотая середина в команде. Есть тренер, игроки, а между ними – доктор. Я пережил многих тренеров. Но прежде всего запомнил Бескова и Романцева. С Константином Ивановичем всегда было непросто. И расслабиться в команде он ни кому не позволял. Да и непредсказуемостью своей Бесков славился. Допустим, доложишь ему утром, кто может сегодня тренироваться, а кто нет. А перед вечерним занятием он вдруг начинает удивляться, почему ему о ком-то не сообщил. Хотя список всех фамилий у него в руках. Но ничего, три сезона бок о бок с ним оттрубил.
– С Романцевым проще было?
– Дай бог здоровья Олегу Ивановичу. Этот человек сжигал себя в футболе. И не знаю, сможет ли он снова вернуться к прежней работе. Проработал с ним 14 лет. Каждый день в 8.45 – летучка, а в 23.00 докладывал ему о состоянии команды. Это было всегда! Таков порядок. Я видел его как игрока, как тренера и как человека после футбола. И если взять результаты, которых он добился, вряд ли в ближайшее время кто-то их повторит. Романцев жил игрой. Когда бы к нему в номер ни зашел – утром, днем или вечером, – на экране телевизора только матчи.
Безуглов: – Юрий Сергеевич, когда вы совмещали работу в сборной и "Спартаке", не возникало проблем с врачами из других клубов?
Васильков: – Эдуард, это такая мутная история. Когда еще не существовало мобильников, всегда рассылал коллегам письма с просьбами дать оценку состояния кандидатов в сборную. Увы, редко кто отвечал. А вот когда появились сотовые телефоны, стало гораздо проще взаимодействовать.
– А дружили с другими клубными врачами?
Васильков: – Нет, дружбы с коллегами-докторами почему-то не было. Конечно, мы вежливо желали друг другу здоровья, но не побед.
Безуглов: – Очень узкая конкурентная среда?
Васильков: – Увы, так и есть. Своеобразная конкуренция. Даже на семинарах встретимся, поздороваемся и разбегаемся.
– А работа с российским тренером и иностранным специалистом сильно отличается?
Васильков: – Мне одного иностранца хватило на всю жизнь! Был такой тренер Гржебик в "Динамо". Он почему-то сразу невзлюбил Андрея Канчельскиса, обвинив его во всех смертных грехах. После сбора в Испании началась тяжба – чех виноват или футболист. Меня вызывали в суд. Выясняли – пил парень или не пил. Грязная история. Андрей столько лет отыграл в "Манчестер Юнайтед", а тут такая унизительная проверка. Да, был от него запах, но это не повод для тренера затевать скандал.
– То есть вы заняли сторону футболиста?
Васильков: – Конечно! Судья у меня такие непонятные вещи спрашивал. Я однозначно был на стороне Канчельскиса. Мне рассказывали, как к Николаю Петровичу Старостину раз подвели пьяного футболиста. А тот руками развел: "Этого не может быть, не верю". Он защищал игроков, понимал, какой у них тяжелый труд. Особенно в то время, когда зарплаты были небольшими. Футболисты тогда были рады, что везли из-за границы джинсы или всякое барахло, которое сейчас можно увидеть на каждом углу.
– Вам, Эдуард, ведь тоже довелось с иностранными тренерами потрудиться.
Безуглов: – Поработал с Капелло в сборной и совсем чуть-чуть с Гусом Хиддинком в "Анжи".
– У итальянца тяжелый характер?
Безуглов: – Это человек со своими принципами. К примеру, на первом собрании Фабио сказал: если узнает, что футболист несправедливо обидел администратора или врача, в сборной его не будет, независимо от того, ведущий он исполнитель или нет. В общем, если соблюдаешь установленный порядок, никаких проблем у тебя не возникнет. При этом меня поразил его кругозор. Он лично знаком с Папой римским, находил время в выходной день на сборах на посещение музеев. Все отсыпались, а Фабио рано вставал и куда-то ехал. Нельзя сказать, что Капелло – деспот или тиран. Просто когда он просил футболистов не сидеть за PlayStation в три часа ночи – это, по-моему, нормальное требование.
Васильков: – В мое время ребята картишки любили разбрасывать под интерес.
Безуглов: – А сейчас их заменили компьютерные игры. У меня с Капелло никаких проблем не было, поскольку его требования были одинаковы для всех.
– Тренер советуется с врачом, определяя нагрузки игроков?
Безуглов: – Уже довольно давно мы не только лечим спортсменов, но и постоянно контролируем их функциональное состояние. И Хиддинк, и Капелло, и Леонид Викторович Слуцкий прислушивались к мнению врача. Могут снизить нагрузки футболистов или освободить от тренировок, если мы видим какие-то проблемы по анализу крови. Юрий Сергеевич правильно заметил, что врач должен быть еще и психологом. Поэтому, когда видишь, что человеку уже тяжело переносить нагрузки, можно посоветовать тренеру дать ему небольшую передышку, оставить его в отеле. И потом этот футболист тебя отблагодарит хорошей игрой, хорошим настроением.
ВОПРОС ОБ УЧАСТИИ ШИРОКОВА В МАТЧЕ С ШВЕЦИЕЙ РЕШИЛСЯ ЗА ТРИ МИНУТЫ ДО НАЧАЛА
– А меню вы с главным тренером согласовывали? Капелло, например, не настаивал только на спагетти?
Безуглов: – Капелло очень трепетно относился к этому вопросу. Мы две или три недели обсуждали меню. И в итоге он настоял на том, чтобы в сборной был повар.
Васильков: – Сейчас, с приходом Станиславом Саламовича, у вас, наверное, в сборной будет кавказская кухня.
Безуглов: – Так это же хорошо. Лишь бы выигрывали.
– В работе врача в сборной и клубе есть различия?
Васильков: – В сборной легче. Там к тебе все приходят здоровые и мотивированные. Все тебе рады. Да и интриг там поменьше. По крайней мере так было в мое время.
Безуглов: – Интриги, наверное, отсекаются на более низком уровне.
Васильков: – Когда побеждаешь, ничего подобного не возникает. Как только начинается спад, вот тут всем достается, в том числе и медицинскому персоналу.
Безуглов: – В сборной приходится чаще рисковать. Во время предматчевого сбора ты должен четко ответить на вопрос тренера: сможет ли футболист восстановиться к матчу. Здесь важно не усугубить травму. И права на ошибку нет.
– То есть нужно отвечать либо да, либо нет?
– Васильков: – А если игрок в итоге получит повреждение, он же может потом сказать: вот, доктор решил, а я же вам говорил… И тогда тренер займет сторону футболиста.
Безуглов: – Участие Романа Широкова в матче со Швецией решалось за три минуты до стартового свистка. На разминке. У него было мышечное повреждение, полученное за три дня до встречи. Но Роман сказал, что готов выйти на поле. И в итоге как сыграл! Получается, не прогадали.
– Юрий Сергеевич, у вас примерно такой же момент был с Мостовым перед матчем с Францией?
Васильков: – Саша мне вообще должен сказать спасибо. Когда мы познакомились, он был болен воспалением легких. Предыдущий доктор просто лечил его, что называется, на ходу. А я сразу решил: парня надо хорошо обследовать, проверить. Это было в 89-м году. Мостовой полгода лечил тот недуг.
– И Романцев терпел?
Васильков: – Терпел. Когда Мостовой вернулся в команду, я посоветовал ему еще три недели взять паузу, адаптироваться. Но Романцев меня не послушал, так как интуитивно почувствовал, что игрок уже отдохнул.
– Вам же еще один человек должен быть благодарен по гроб жизни – Тиагу Силва, выступающий за "ПСЖ" и сборную Бразилии.
Васильков: – Я бы очень хотел его увидеть, обнять. В "Динамо" в 2005-м привезли сначала 12 легионеров, потом еще четверых. Среди них оказался Тиагу. Мне сразу сказали, что это самый ценный футболист. А он все время кашляет и кашляет. Я ему дал противовоспалительное – температура как была, так и осталась. Тогда поехал вместе с ним в госпиталь. Сделали рентген легких, и то, что показал снимок, повергло меня в шок. Когда рассказал Олегу Ивановичу, он сразу закурил. А дальше стали лечить Тиагу, поставили на ноги. И потом он стал капитаном сборной Бразилии и "ПСЖ".
ГОЛ УКРАИНЫ ФИЛИМОНОВУ – ЗАГАДКА НА ВСЕ ВРЕМЕНА
– Давайте немного поговорим о прошедшем Еurо. В одном интервью Слуцкий сказал, что в сборной была группа игроков, которая не выдерживала предложенных нагрузок. Как это могло произойти с опытными людьми?
Безуглов: – Сами игроки на усталость не жаловались. Мы каждый день делали специальные пробы, а тренер по физподготовке Паулино Гранеро контролировал восстановление ребят. Все было, как и ожидали. Вообще дней с двумя тренировками было всего шесть. Если тренер считает, что нагрузку кто-то не выдержал, то, вероятнее всего, ключевую роль в этом сыграло сопутствующее психоэмоциональное напряжение.
– Леонид Викторович с сожалением констатировал, что футболисты в клубах были лишены конкуренции за место в составе, а потому оказались не приучены к борьбе в экстремальных ситуациях. Согласны ли вы с этим?
Безуглов: – Конкуренция в клубах в любом случае есть. Таков закон спорта: только соперничество заставляет становиться лучше и лучше. Тренироваться можно сколько угодно, но оптимальный заряд получишь только в матчах, участие в которых ты завоевываешь в борьбе с сильным конкурентом. К сожалению, не во всех клубах это есть. Не просто так американский дзюдоист Трэвис Стивенс, завоевавший серебро в Рио, проводил спарринги с нашими ребятами. Он тренировался с сильнейшими.
Васильков: – Наблюдая во Франции за сборной, заметил какую-то неуверенность и растерянность. Видимо, была такая обстановка вокруг, что играть хотели, но не получалось.
Безуглов: – Соглашусь с этим.
– Всем запомнилась победа на "Стад де Франс" в 1999-м над Францией. Романцев сказал тогда, что сборная была одной семьей. Может, на Euro не было такого же единения?
Васильков: – В национальную команду приезжают сильнейшие футболисты из разных клубов, разных поколений. В 99-м году основа была спартаковская, где Романцев знал всех как облупленных. Сейчас тоже знает, но не настолько. Результат показал – времени познакомится ближе и стать семьей не получилось.
– Согласны, что тот матч стал для сборной знаковым?
Васильков: – И прежде всего потому, что мы пришли в команду в разгар отборочного цикла, когда не было за душой ни одного очка. А тут предстояла встреча с чемпионами мира на их поле. Конечно, опасались французов, а они – Мостового, который был тогда на вершине футбольной карьеры. Журналисты мне проходу не давали. Все спрашивали про Сашу – будет ли играть? А у него проблемы с пахом. Сделал анестезию – на один тайм должно было хватить. Но на 26-й минуте Мостовой дал понять, что не может продолжать. Поле вязкое – при других условиях мог продержаться и подольше. Но ребята не стали никого бояться и пошли вперед.
Безуглов: – Похоже, вели себя португальцы в финале на недавнем Euro, когда, потеряв после травмы Криштиану Роналду, бились с французами за каждый метр поля.
– Юрий Сергеевич, помнится, перед важными матчами вы приглашали в сборную батюшку. Перед отборочной встречей Euro-2000 с Украиной он в Тарасовке благословил всех игроков. Не пришел только Филимонов, который на следующий день пропустил немыслимый гол, лишивший нас финала. Как думаете, связано ли это?
Васильков: Чудесный батюшка – человек из народа. Раньше таксистом работал. А Саша тогда действительно не пришел... Это судьба. Раз в сто лет бывает, чтоб вратарь так ошибался. Кто знает, может, действительно Боженька на него обиделся. Загадка на все времена…
– Футбольные врачи – верующие люди или чаще суеверные?
Васильков: – За всех не скажу. Супруга крестила меня в 40 лет, когда пришел работать к Романцеву.
– Разве крещеный человек может быть суеверным?
Васильков: – Вера обязательно должна быть. Но есть некоторые вещи, о которых говорить не хотелось бы. Главное, надо знать: без фарта нет футбола. Господь это, думаю, понимает. А потому нам прощает.
ЖЕНЩИНЫ НА СБОРЕ – ХОРОШО ИЛИ ПЛОХО?
– Сменим тему. Самый неприятный момент в вашей карьере?
Васильков: – Самый черный день – приход Карпина в "Спартак". Он начал крушить все, что связано с Романцевым. Понял тогда, что все, работавшие с Олегом Ивановичем, будут уволены. Я брату Леонида Федуна сразу сообщил, что через полгода ухожу, хотя Карпин и сказал – продолжай работать. Валера мне говорил – лечи столько времени, сколько необходимо. А у Павлюченко были большие проблемы с голеностопом. Я спросил – что здесь делать? Тут Карпин и говорит: "Это особый случай. С ним быстрее надо". И я понял: моя карьера в "Спартаке" заканчивается.
Безуглов: – Мне запомнилась обиднейшая ничья с Алжиром на чемпионате мира в Бразилии. Мы еще долго домой возвращались – атмосфера была неприятная. Конечно, жуткий осадок оставила и встреча на Еurо с Уэльсом – вся команда была убита. Но, если с Алжиром мы вели и контролировали игру, то с валлийцами уже в первом тайме не пошло. Также помню поражение во встрече с Австрией – последний матч Капелло. Но это все футбольные моменты. Такого, как у Юрия Сергеевича в "Спартаке", к счастью не было. Даже когда меня из "Анжи" увольняли, отнесся к этому философски.
– Тренеры не менее горячий народ, чем футболисты. Им медицинская помощь во время матча не требуется?
Безуглов: – Практика показывает, что в это время лучше себя вести тише и под руку им не попадаться.
Васильков: – Тренеры на протяжении матча находятся в "футбольном космосе". Если задать какой-то вопрос, то ответа ждать не стоит. А вот после игры доктор должен наблюдать как за состоянием тренера, так и за своим.
– А в 2004-м на Еurо, когда Ярцев ушел в раздевалку до окончания встречи с Португалией, что на самом деле произошло?
Васильков: – Там все было на эмоциях – вот сердце и прихватило. Ситуация неприятная, но другого выхода не существовало. Тренер – это оголенный нерв. Он всегда беззащитен.
– Еще одна интересная деталь: Адвокат на Euro-2012 в Польше разрешал футболистам общаться с женами, подругами. Другие же тренеры этого избегают. Хотя я знаю, что у Капелло на базе в Бразилии жили менеджер Элизабет и переводчица. Насколько присутствие эффектных женщин влияет на подготовку?
Безуглов: – Если говорить про Элизабет Бартоше, то она профессионал, жесткая, выполняла огромный объем работы. Да, она шикарная женщина, но относились все к ней как к представителю тренерского штаба.
– Ну она же гуляет по базе в шортах: ноги, руки… Голова может закружится.
Безуглов: – Футболисты на этом внимание не акцентировали. И на их игре не сказывалось.
Васильков: – Если команда в порядке и выигрывает, то можно всех жен с подругами на базу пустить!
Безуглов: – Должно быть поощрение: выиграли – добро пожаловать, красавицы. А если нет, то ребята сами настаивать не будут.
НЕ НАВРЕДИ
– Сейчас в командах стали работать по два врача: футболисты стали больше болеть или это мода такая?
Безуглов: – В Англии и по три врача бывает, а еще физиотерапевты, массажисты… Юрий Сергеевич лучше знает, что было раньше. Сейчас же у медперсонала резко увеличился объем работы. Практически все проблемы в "Локомотиве" мы решали единым медицинским штабом. Когда врач один – ему чисто физически тяжело все закрыть. К тому же трудились почти без выходных, круглосуточно на связи…
Васильков: – Что со мной было в "Спартаке".
Безуглов: – Сложно и физически, и психологически. Вот Юрий Сергеевич рассказывал, что в день своего 60-летия поехал к бразильцу Моцарту лечить простуду. Если был бы второй врач – мог бы подстраховать.
– Уверен, что Юрий Сергеевич все равно поехал бы лечить: и Моцарта, и Сальери…
Васильков: – Конечно. Правда, во времена Сальери я не жил, но если бы композитор позвал, отправился бы к нему обязательно (смеется). А вообще медицинский штаб должен состоять из единомышленников. Попытки внедрить в него кого-то из блатных обычно ведут к развалу и появлению в команде интриг.
– Подводя итог разговора – вы успели о чем-то пожалеть за время, что успели поработать футбольными врачами?
Васильков: – Ни о чем не жалею: жив-здоров, остаюсь в футболе. Есть такая Любительская лига, мы в ней стали чемпионами Европы. Вот сейчас поедем отстаивать европейский титул в Венгрию.
– Эдуард, а вам есть о чем погрустить? Я тут почитал вашу яркую биографию. В ней и симпозиумы, и научная работа "роль тромбоцитных факторов" – а вы все в футболе и в футболе.
Безуглов: – Надо быть реалистом. В жизни всякое может случиться. А в футбольной – особенно. И никто не знает наперед, как в ней все может повернуться. И хотя с моим медицинским образованием, надеюсь, не пропаду, без футбола все равно себя не мыслю. Особенно когда чувствую, что нужен ему.
– Чем бы вы дополнили клятву Гиппократа?
Васильков: – Не навреди.
Безуглов: – Всеми руками "за"! Я бы еще добавил – "рискуй разумно!" Работа врача – вечный риск. Моуринью говорил, что он как-то дал врачу команду рискнуть, и у футболиста случился рецидив травмы. А Капелло считал, что доктор обязан идти ва-банк. Но ты обязан помнить – здоровье игрока превыше всего.
Васильков: – Вообще на враче в команде сосредоточено почти все: игроки, их семьи, друзья. Бывает, футболист звонит, мол, автомобильная авария – поцеловался с чужим автомобилем, Сергеич приезжай. Как не помочь? А был случай в "Динамо", когда португальцы из-за какой-то курицы, которую им к столу подали, устроили целый бунт и доложили генеральному директору. Это уже из ряда вон. Я после той "куриной" истории из клуба и ушел. Когда футболист начинает капризничать, заниматься поиском на стороне виноватых, это не футболист. Ему надо либо отдохнуть, либо на лавку сесть.
– Какой бы вопрос вы задали друг другу?
Васильков: – Если можно, дам совет. Врач должен быть честным и никогда не идти на поводу у футболистов. Нужно, чтобы ему во всем доверяли, в противном случае надо уходить.
Безуглов: – У меня один вопрос к Юрию Сергеевичу: "Стоит ли врачу совмещать работу в клубе и сборной?"
Васильков: – Только в том случае, если есть стопроцентная уверенность в тех, с кем будешь работать в этом клубе. Хотя, как говорил Остап Бендер, такую гарантию дает только страховой полис.
Редакция благодарит ресторан-бар "Радио-Сити" за помощь в организации съемок программы.
