Чемпионат мира. Статьи

26 ноября 2022, 08:00

Есть ли русофобия на чемпионате мира? Репортаж «СЭ» из Катара

Игорь Рабинер
Обозреватель
Игорь Рабинер отвечает на один из самых популярных вопросов российских болельщиков.

Помощь от поляков

...Утро шестого дня ЧМ-2022. Приехав накануне в 02.30 с потрясающего «Стадиона 974», построенного из 974 выкрашенных в разные цвета грузовых контейнеров, в три лег спать и надеялся хоть кое-как выспаться. Но куда там — организм уже сам не дает покоя и в 08.30 подбросил с кровати. Ведь сегодня идти аж на два матча, а до того еще писать и писать.

Что ж, раз проснулся так рано — пойду на завтрак в гостиничный ресторан, а не перехвачу йогурт в номере. Там встречаю польских коллег, с которыми познакомился при заезде в отель, но с тех пор не виделся. Им скоро выезжать на пресс-конференцию своего главного тренера накануне матча с Саудовской Аравией, но пока есть полчаса. За тарелкой с фруктами и чашечкой ароматнейшего карака — катарского чая с молоком и кардамоном — разговор завязывается моментально. Не чувствуется не то что никакой враждебности — наоборот, открытость и дружелюбие.

Гжегож Крыховяк. Фото AFP
Гжегож Крыховяк.
Фото AFP

— Я 38 дней провел на чемпионате мира в России, объездил, кажется, пять городов, много общался с людьми, — вспоминает один из коллег. — Уехал с отличными ощущениями. Пару лет назад еще мог даже говорить по-русски, но сейчас уже язык подзабыл. Как там у вас Мацей Рыбус?

— Неважно. Неудачно провел первый матч за «Спартак» и с тех пор чаще сидит на скамейке, а играют молодые.

— Он уже возрастной, да. У нас его захейтили за то, что он остался в России. Многие за человека его не считают! Но я знаком с ним и не согласен с этим. У него жена русская, так что его ситуацию я понимаю. Его ведь из-за этого на чемпионат мира и не взяли.

— А так бы, думаете, поехал?

— Да. Вот Крыховяк вернулся, чтобы играть на чемпионате мира. Он тоже собирался оставаться в России, но тут надо было выбирать. Кстати, он очень хвалил немецкого тренера Фарке, с которым поработал на предсезонке в «Краснодаре». Команда четко понимала, как надо играть. Но тому тоже пришлось уехать...

...Через полчаса мы будем переписываться с коллегой по нашей бригаде «СЭ» в Катаре Севой Терлецким, и я спрошу, как ведут себя поляки: он работал на матче Польши с Мексикой. Ответ меня поразит.

Во-первых, тот самый Крыховяк пообщался с нашими журналистами на русском языке еще даже до своих соотечественников.

Во-вторых, польские репортеры в микст-зоне готовы помогать нашим с переводом.

В-третьих, по его словам, все говорят, что и польские болельщики ведут себя максимально доброжелательно. Даже видя людей в футболках сборной России.

Этот рассказ коллеги о поляках, как и мои собственные впечатления, полностью соответствуют всему, что происходит вокруг нас на ЧМ-2022. Один из самых популярных вопросов читателей, на который редакция попросила меня ответить в этой колонке: есть ли на турнире в Катаре русофобия, отторжение россиян как на официальном, так и на бытовом уровне? Но и мои собственные впечатления и наблюдения, и рассказы коллег (нас тут из России работает пара десятков) дают на этот вопрос однозначный ответ: никакой русофобией тут и не пахнет!

Болельщица. Фото Reuters
Болельщица.
Фото Reuters

ФИФА, болельщики и разговор с бразильцем

Начнем, собственно, с того, что российских журналистов аккредитовали на чемпионат мира. Не все международные федерации сейчас это допускают. Можно было ожидать некоторых проблем с получением билетов на матчи, пресс-конференции и в микст-зоны. Ведь если кто-то из вас считает, что аккредитации на турнир достаточно, чтобы ходить на футбол или брать интервью у тренеров и игроков, то вы глубоко заблуждаетесь. Еще до турнира вы подаете заявки, на какие матчи хотели бы отправиться и что из послематчевых мероприятий — пресс-конференцию или микст-зону — желали бы посетить.

Страны, чьи сборные не попали на ЧМ, всегда идут в конце очереди. Так что, если бы на какие-то игры нас не аккредитовывали, это объяснялось бы не русофобией, а большим числом желающих пойти на этот матч журналистов из стран, попавших в Катар. Тем не менее на данный момент из 13 игр группового турнира, на которые я подал заявки, в стадии рассмотрения по-прежнему находятся только Англия — Уэльс и Коста-Рика — Германия. Дали и на Англия — США, и на Франция — Дания, и на матч открытия Катар — Эквадор со всем сопутствовавшим ему ажиотажем, и на сенсационный Германия — Япония...

С послематчевыми мероприятиями ситуация чуть хуже, но этого следовало ожидать. Тем не менее, например, на пресс-конференцию после игры Португалия — Гана, куда после своего мирового рекорда с голами на пяти чемпионатах мира пришел Криштиану Роналду, я допуск получил. Та же ситуация и у Севы. Никакого чувства, что наши права в чем-либо ущемляются. Для меня это седьмой чемпионат мира, четвертый из которых проходит без участия сборной России, и по опыту я чувствую, что все абсолютно в пределах нормы.

Болельщики в Катаре. Фото Reuters
Болельщики в Катаре.
Фото Reuters

В быту буквы RUS на аккредитации в скобах после Sport-Express никакого негатива ни у кого не вызывают. Ни сам я, ни кто-либо другой, с кем за эти дни общался, ни с какой агрессией не сталкивались. Комментатор Тимур Журавель, затеявший сумасшедший квест — попасть на все 64 матча ЧМ-2022, что возможно только на турнире катарской компактности, также рассказывал, как все работники стадионов и различных служб ему помогают.

Но ладно журналисты, которые привыкли общаться друг с другом корректно, — в случае с обычными людьми реакция еще более показательна. Тот же Терлецкий записывал интервью с болельщиком из России. Но и этому болельщику оказалось нечего вспомнить по части плохого к себе отношения, косых взглядов, враждебных фраз, не говоря уже о действиях. Если ведешь себя по-человечески — так же воспринимают и тебя.

Сева видел, фотографировал и записывал интервью с несколькими иностранцами в форме сборной России, приобретенной еще на ЧМ-2018. На спине одного из них красовалась фамилия Smolov. А я уже с десяток раз, когда отвечал, откуда приехал, сталкивался с моментальной реакцией: «Я был у вас в 2018-м! Это было супер!» И тут же начиналось перечисление городов.

Как-то выхожу из отеля в сторону метро — и сталкиваюсь с бразильским коллегой, с которым нам идти, а дальше ехать в одном направлении. «Ты откуда?» — «Из Москвы. Был у вас в Бразилии на ЧМ-2014». — «А я из Форталезы. Был у вас в России на ЧМ-2018!» — «И как тебе?» — «Потрясающе! На всю жизнь полюбил Москву, Санкт-Петербурго. А Казань! Какой город — Казань!» Я в ответ рассыпался комплиментами в адрес Рио-де-Жанейро и Куритибы...

Потом перешли к футболу, к Марио Фернандесу и Гильерме. Он вспомнил Ари, я заметил, что тот прекрасно говорит по-русски. Так и доехали до международного пресс-центра. До волшебного гола Ришарлисона оставалось два дня.

ЧМ-2022 в Катаре. Фото Reuters
Фото Reuters

Искренность тунисца и важные слова датчанина

Но ладно бразильцы или африканцы (ох, какого я встретил в пресс-центре эфиопа с дредами и в панамке — покруче всякого Боба Марли!), не говоря о сербах, традиционно скандирующих заряды о дружбе с русскими. По числу легионеров из этих стран в нынешней РПЛ и поведению после решения ФИФА о возможности приостановки контрактов с клубами российской лиги можно судить о том, что геополитика на них особо не влияет. Мне было гораздо интереснее, как будут вести себя по отношению к нам европейцы. Тут можно было ожидать всякого.

Про поляков уже рассказал. Идем дальше.

Микст-зона после матча Сенегал — Нидерланды. Подходим с коллегами к Стивену Бергвейну, другу Квинси Промеса, представляемся, что из России. Он не только не отказывается говорить об опальном для сборной Нидерландов футболисте, но и улыбается во весь рот — и рад вспомнить о товарище, с которым общается минимум раз в неделю. Чуть ли не кричит на всю микст-зону: «Квинси — король России!»

Стивен Бергвейн. Фото Global Look Press
Стивен Бергвейн.
Фото Global Look Press

Микст-зона после матча Тунис — Дания. Прошу пресс-атташе датской команды (опять же — представившись) подвести ко мне конкретного игрока — Йоакима Меле, игравшего в «Аталанте» с Алексеем Миранчуком. Очень предупредительная блондинка это делает. Понятно, что Кристиана Эриксена она бы мне не вывела, но игрока рангом тоже очень приличного, выступающего в одном из ведущих клубов серии А, — вполне себе. И мои первые вопросы Меле были связаны с Миранчуком, а потом уже я перешел к прошедшему матчу. Футболист ответил на все.

Да и вообще все датчане в очередной раз показали себя образцово-показательными спортсменами по отношению к журналистам. Притом что, будучи явными фаворитами, сыграли 0:0. Куча других сборных (и далеко не только наша) при таких раскладах почти полным составом прошли бы мимо прессы мордой кирпичом и с фразами: «Извините, пирожки». А скандинавы сами подходили, их даже подзывать не надо было! Потому что понимают: это часть работы.

Кстати, только потом, переслушивая ответы, понял, что однажды Меле ответил не совсем на тот вопрос, но сказал более важную вещь, чем вытекало из того, что я спросил. Вопрос был о том, подшучивал ли Йоаким над Лешей по возвращении в «Аталанту» после Евро. Имел в виду те 4:1 в матче Дания — Россия, которые вы все помните.

Меле же не расслышал и подумал, что речь в целом о ситуации с нашей сборной. Он сказал: «Над этим не шутят. Как и я, он мечтал и мечтает играть на чемпионатах мира и Европы».

Недопонимание в итоге обернулось только в плюс — прозвучала редкая для микст-зон человеческая нотка. При этом близкими друзьями их назвать нельзя, исходя из слов Меле, что со времен перехода Миранчука в «Торино» они не контактировали.

Спустя минут 40 после разговора с Меле общаюсь уже с игроком сборной Туниса Монтассаром Тальби, в июле перешедшим из «Рубина» в «Лорьян». Услышав, что я из России, он вообще общается со мной чуть ли не как с родным. Шесть минут один на один — и детальнейшие ответы, почему он в марте остался в Казани, когда все легионеры уехали, а в июле все-таки решил уйти. Множество теплых слов в адрес клуба, поддержавшего его в сложный момент карьеры, а потому весной он не мог повернуться к «Рубину» спиной — таковы его ценности...

Монтассар Тальби в «Рубине». Фото Дарья Исаева, "СЭ"
Монтассар Тальби в «Рубине».
Дарья Исаева, Фото «СЭ»

Честно говоря, когда ехал в Катар, даже не рассчитывал на разговоры с игроками в микст-зонах такой степени искренности. Думал, бросят пару фраз (одна из которых пойдет в заголовок), а потом скажут: слышь, парень, мы сейчас на чемпионате мира, а не в России. Вот об этом и спрашивай! Но нет — говорят, и от души.

Со знаменитым английским журналистом Джонатаном Уилсоном мы беседовали вообще час — из этого разговора пока опубликована только первая часть. Да, мы с ним знакомы больше 10 лет — но, будь человек настроен враждебно, он мог бы пообщаться с тобой в частном порядке, но интервью не дать. Однако мы разговаривали для печати.

Уилсон в прошлом году выпустил первую свою художественную книгу после 11 документальных, и книга эта — об Эдуарде Стрельцове. В свое время он приезжал в Москву и беседовал о великом (но не для англичан же!) торпедовце с выдающимся историком и статистиком футбола, многолетним автором «СЭ» Акселем Вартаняном у него дома шесть часов. Потом он провел у нас весь ЧМ-2018, ездил из города в город и общался с людьми. И это тоже часть его жизни. Отношение к России у него не абстрактное, а пропущено через многократные посещения и массу разговоров, впечатлений, прочитанных книг.

Может, кстати, если бы не было ЧМ-2018, отношение к людям из нашей страны тут и было бы прохладнее. Но слишком многие ездили на то мировое первенство, пропитывались эмоциями и картинками, знают и помнят конкретных людей, чтобы отворачиваться при словах «я из России».

Никакая политика не может разъединить людей, объединенных футболом. Это показывает весь наш опыт в Катаре, где никакой русофобии пока не обнаружено.