Все интервью
Все интервью

21 сентября 2018, 08:30

Властимил Петржела: "В Монако поставил на "осьмичку" – и взял 21 миллион долларов. Казино тут же закрылось"

Юрий Голышак
Обозреватель
Александр Кружков
Обозреватель
Откровенное интервью бывшего главного тренера "Зенита"

Стоило увидеть на экране пана Властимила, в кои веки доехавшего до Москвы, тут же набрали. Взял трубку не сразу, ничему не удивился:

– Ну, приезжайте в гостиницу. В лобби поговорим.

Наутро к обещанным 10 часам не вышел. Пришлось дозваниваться снова.

– Всю ночь не спал, всю ночь… – покачал головой Петржела. Улыбнулся.

Мы всматриваемся в знакомое лицо и радуемся. Тут и не напишешь – "не постарел". Он выглядит лучше, чем в зенитовские времена. Ощущение, будто дни напролет проводит в тренажерном зале. Нас-то смутила фотография в фейсбуке, где славный чех кажется старичком. В жизни все иначе.

Рассказал про свою новую книжку, которая в Чехии разлетелась за день. Поднял палец:

– Это потому, что я всегда говорю правду. Меня не любят начальники. Но обожают корреспонденты.

Помолчал и добавил:

– Я никому не буду лизать задницу.

Мы это и так знали. Счастье наше, что лизать Петржела не научился. Скорее, наоборот.

– В Чехии мне работать скучно, – поморщился он. – Я побывал уже во всех командах. Надоело!

– Так возвращайтесь в Россию, – навели на мысли мы.

– Почему нет? – Властимил так расцвел, будто услышал это от руководства "Зенита". – Про меня столько всякого писалось. В этих заметках ни слова правды!

Пенсия

– Тогда давайте разгонять туман. Но сначала о юбилее. В июле вам исполнилось 65. Пышно отметили?

– Вообще не отмечал. Что тут славить? Это раньше в день рождения накрываешь стол, собираешь друзей, соседей, радуешься подаркам… Но чем старше становишься, тем меньше хочется праздновать.

– Да бросьте, Властимил. Выглядите вы отлично. Уж точно не на 65.

– Спасибо, ребята. Я действительно слежу за собой, хожу в тренажерный зал. Чувствую себя великолепно. Гораздо моложе, чем записано в паспорте. Хотя уже дедушка, на даче с внуками нянчусь.

– Сколько их у вас?

– Четыре. Сын много лет работал в Сингапуре, жену себе там нашел.

– Из местных?

– Ну да. Наверное, поэтому и детишки такие красивые получились. Теперь семья перебралась в Чехию.

– Насовсем?

– Надеюсь. Супруга уже получила чешское гражданство. А сын – топ-менеджер, миллионер, скупает для французских и американских банков старые фабрики, компании. Как герой Ричарда Гира в фильме "Красотка". Помните?

– В общих чертах. Пенсия у вас какая?

– Очень маленькая. Долларов 70. Это катастрофа! В Чехии на одну пенсию прожить нереально. Пока здоровье позволяет, все где-то подрабатывают.

– Из России кто с юбилеем поздравил?

– Ваня Жидков, мой бывший переводчик. Володя, клубный водитель, раньше тоже звонил часто. И вдруг пропал. Не знаю, почему. Из тех, с кем в "Зените" работал, больше обо мне никто не вспоминает.

– Грустно.

– Зато болельщики не забывают. И звонят, и пишут. Если день рождения – найдут меня где угодно. Потрясающе!

– Когда последний раз были в Петербурге?

– Ой, давно. На презентации своей первой книги. Какой же это год? 2007-й, кажется.

– Где проходила?

– На Невском, в книжном магазине. Народу собралось так много, что я глазам не поверил. Уточнил: "Кого ждут все эти люди?" – "Вас, Властимил…" Даже неловко было подписывать столько экземпляров. Рука болела.

– По чему в Петербурге особенно скучаете? Самое теплое место для вас?

– База. Она и во сне ко мне возвращается. Хотелось бы когда-нибудь снова оказаться там, просто побродить по Удельной. Замечательное было время… Я все помню. Например, как в жуткий мороз на улицах Петрограда стояли бабушки, что-то продавали. Я не мог пройти мимо. Всегда давал им денежку и говорил: "Хватит торговать! Иди домой, спать". Вот сейчас в Чехии постоянно критикуют Россию. Мне обидно. Сразу начинаю ругаться, никого не боюсь: "Что за дураковину несешь?! Ты ведь никогда тут не был, русских не знаешь. Поверь, это фантастические люди". Кстати, сын недавно сделал генеалогический ДНК-тест. Так что выяснилось? У меня предки – из России, а у Зузанны, бывшей жены, – из Индии!

– Как интересно.

– Я раньше удивлялся – откуда такая любовь к России? Теперь понимаю, что это у меня в крови. В прямом и переносном смысле.

Властимил Петржела. Фото Алексей Иванов
Властимил Петржела. Фото Алексей Иванов

Отставка

– Чего вам не хватило, чтоб тренировать "Зенит" до сих пор?

– Такого руководителя, как Давид Трактовенко. Мы были как семья. Отношения чудесные, доверительные. Но потом он продал клуб "Газпрому". Мне говорили: "Все остается, как прежде. Будем работать". Но…

– Что?

– Я-то привык, что главный человек в клубе – президент. Оказалось не совсем так. К сожалению, узнал я об этом слишком поздно. Мы пробились в четвертьфинал Кубка УЕФА, где в соперники выпала "Севилья". Нужно было срочно усиливать состав, к тому же травмировались Ширл, Мареш, Шкртел. Дошло до того, что в Перми на позицию левого защитника я выпустил Аршавина!

– От безысходности?

– Разумеется. Андрей отреагировал нормально: "Тренер, не волнуйтесь. Где надо – там сыграю…" Но усиления не дождался. Зато мне в команду попытались навязать психолога. Его выкинул сразу. У меня на эту публику аллергия.

– Почему?

– Да был опыт общения в чешских клубах. Пример хотите? Пожалуйста. В "Славии" накануне дерби со "Спартой" подходит Павел Кука, главный бомбардир: "Я играть не могу. Психолог считает, что завтра у меня неудачный день".

– Представляем ваш гнев.

– С психологом разругался вдрызг, а Куке сказал: "Забудь все, что наговорил тебе этот болван! Завтра на поле будешь лучшим!" Знаете, как матч закончился? Выиграли 4:0, а Кука сделал хет-трик! Так что психологам я не верю. Вреда от них больше, чем пользы. У меня самого диплом психолога. Другая проблема возникла в Севилье.

– Что случилось?

– Сидели в моем номере, болтали. В какой-то момент, заметив на столе листочек, один из руководителей спросил: "Это состав на матч?" – "Да". Повертел в руках. "А кореец почему не играет? Его за большие деньги купили".

– Речь о Хен Ен Мине?

– Да. Объясняю: "Я просил другого игрока на эту позицию. А Хен мне не нравится". С его трансфером вообще связана мутная история. За игрока сборной выдали другого футболиста, однофамильца. Судя по всему, Сарсания, который и занимался трансфером, просто обманул "Зенит". Пока мы беседовали, Зузанна сидела в соседней комнате, все слышала. На следующий день на трибуне, произнесла: "Вы совершаете ошибку. Властимил не любит, когда ему говорят, кто будет играть, а кто нет".

– Неосмотрительно.

– Еще и журналисты были рядом, подхватили… Ну а через месяц проиграли в Москве ЦСКА на Кубок, и меня уволили.

– Как это было обставлено?

– "Решение руководства", – такая формулировка. Я не злился, честно. Наоборот, воспринял с улыбкой. Команда оставалась в Москве – впереди был матч с "Локомотивом". А меня попросили как можно быстрее вернуться в Петроград, собрать вещи и улететь в Чехию. Наверное, видели, что футболисты на моей стороне, вот и хотели поскорее домой отправить.

– Что дальше?

– Поваренкин (заместитель генерального директора. – Прим. "СЭ") повез в аэропорт, а я думал о том, что не успел попрощаться с командой. Отработал три с половиной года – а к игрокам меня не пустили! Катастрофа! Мне было стыдно и обидно. В итоге возвращался в Чехию налегке, с маленьким чемоданчиком.

– А вещи?

– Раздарил. В Удельной собрал работников базы, указал на шкафы: "Забирайте!" 100 новых рубашек, 50 пиджаков, ботинки, костюмы, еще что-то… Через пять минут унесли всё! Остались голые стены. Даже телевизор исчез. А два "Мерседеса" отдал Поваренкину: "Сделай с ними, что хочешь".

– "Мерседесы" – служебные?

– Мои!

– Деньги-то за них до вас потом дошли?

– Нет. Да бог с ними, с деньгами. Лучше вспомнить, как в Пулково меня провожала огромная толпа болельщиков. Когда подъехал, они уже ждали, кричали: "Спасибо!" Ой-ой-ой, все это было настолько трогательно, что слезы из глаз вылетели. Стоял там до последнего, чуть на рейс не опоздал.

Сарсания

– После вашего ухода из "Зенита" Константин Сарсания дал интервью. В котором про вас было много всякого.

– Так-так. Что ж там было?

– Например, вот такое – Петржела обманул своего агента Коларжа, который и привез его в Россию. Не рассчитался.

– Ха-ха!

– Дураковина?

– К сожалению, Сарсании уже нет. Он не может ответить – я не хочу с ним спорить.

– Не надо спорить. Просто расскажите, как было.

– Сарсания стоял за тем, что я закончил работу в "Зените". Я не хотел с ним работать на этих… (показывает рукой, будто что-то пилит) переходах дорогих игроков. Мне не хотелось обманывать руководство. Лучше не будем говорить про Сарсанию. Я боялся, меня убьют, если буду делать то, что он просил.

– Господи.

– Но как раз Сарсания меня пригласил с Коларжом и Зикой. Это два чешских менеджера. В моем "Богемиансе" не было ни одного игрока, который бы подписал соглашение с агентом!

– Если подписывал?

– Тогда сразу выкидывал парня из клуба. Я не хотел агентов возле команды! Поэтому с ними не дружил. Но вот однажды Зика попросил о встрече. Они с Коларжом говорят: "В России один клуб интересуется вами. Хочет играть молодыми ребятами. Называется "Зенит" Петроград". Мне это ничего не говорило.

– Неужели?

– Петроград знал, "Зенит" – нет. За российским футболом не следил. Мы приехали в Россию втроем. Остановились в Москве, пообщались с Мутко. Очень приятная встреча. Поужинали, выспались, наутро улетели. Вскоре звонок от Мутко: "Приезжай" – "Мне говорили, у вас еще несколько кандидатов. Будете выбирать, предстоят переговоры".

– Рассматривался Хованец.

– Возможно. Кажется, кто-то из Англии. Я понял, что выбрали меня – и надо было это объявить в клубе. Работал тогда в "Младе-Болеслав".

– Там не обрадовались?

– Были очень разочарованы – потому что спонсоры шли благодаря мне. Словом, я улетел в Россию, взял с собой Зузанну – чтоб тоже посмотрела, где будем работать. Меня провели по базе…

– Впечатлило?

– Мне все очень нравилось. Чувствовались возможности.

– Что Зузанна?

– Ей показали тренировочные залы, где можно заниматься. Она была в восторге. Потом состоялся совет директоров, меня тоже пригласили. Ответил на какие-то вопросы. Вышел – а через 20 минут из дверей показался Мутко. Произнес: "Только что ты стал главным тренером "Зенита". Я не знал, радоваться или нет!

– Понятна растерянность.

– Поехали в клубный офис, задержались. Пражский рейс улетел без меня – значит, предстояло добираться через Франкфурт. Там на пересадке Зузанна спрашивает: "Кстати – сколько будешь зарабатывать?" Рядом был Коларж. Знаете, что я ответил?

– Не представляем.

– Говорю: "Я не знаю. Не спросил" – "Ты ненормальный…" Но мне все настолько понравилось, что я действительно не спросил о зарплате!

– Когда выяснили?

– Попросили Коларжа узнать – сколько "Зенит" будет платить? Хотя было все равно, какую сумму назовут. Предложили больше, чем в Чехии. Но ненамного.

– Ненамного?!

– Кажется, 150 тысяч долларов в год. Но мы играли лучше и лучше – клуб все время повышал мою ставку. Зарплата росла и росла. Дошло до совсем хорошей цифры. Но я никогда не просил о повышении, ни разу! Теперь что касается Коларжа.

– Да-да.

– Он получил деньги с пражской "Спарты" – из которой я взял двух футболистов. Собирался с "Зенитом" играть "зону". А все остальные российские клубы действовали персонально. Сложно было учить – проще взять чехов, которые уже знают, как это делается.

– Что за футболистов купили?

– Стоппера Горака и левого защитника Мареша. Вдобавок получил молодого Ширла. За все это "Спарта" расплатилась с Коларжом и Зикой. Мне звонили из клуба и сказали: "Властимил, им уже заплатили и мы, и "Зенит". Так что ты ничего не давай. Ни гроша!"

– Агенты и с вас что-то срубить хотели?

– Поначалу отмалчивались. Затем явились на сбор в Чехию, устроили скандал – из-за того, что я им не заплатил! Говорю: "За что хотите получить? "Зенит" отдал 6 миллионов!"

– Что за цифры?

– Мне Мутко сказал, что еще никогда за тренера столько денег не платили.

– 6 миллионов рублей?

– Не знаю, честно. Что услышал – то говорю. Вот и передал агентам: "Спарта" вам перечислила деньги, "Зенит" тоже. От меня не возьмете ничего, это бандитизм". Хотя бы потому, что я еще ничего не заработал. Мы там очень поругались, очень!

– Понятно, почему Сарсания это запомнил.

– Он же с ними дружил. Как и с Адвокатом. Знал, что Дик с ним пойдет на покупки дорогих игроков, которых хотели. А я говорил: "За-а-чем?! Мы будем играть молодыми! Останемся наверху!" В этот момент у нас была команда, которая могла брать Кубок УЕФА. Если б судьи не "убили" с "Севильей".

– Значит, молодежь в составе никому не была нужна, кроме вас?

– Вот именно. Агенты очень переживали, что "Зенит" не хочет никого покупать. Мне предлагали миллионы – но я отказывался. Поэтому был "плохой".

Таблетки

– Зузанна вспоминала – когда попали в больницу, Боровичка вам звонил.

– Ничего подобного. Боровичка никогда мне не звонил.

– После питерской отставки встречались?

– Нет. Хотя видел его один раз издалека в Праге. Он просматривал какую-то чешскую команду, с которой предстояло играть "Зениту". Не стал к нему подходить.

– Чему вас научил этот случай – предательство ассистента?

– Ничему. Думаете, в первый раз? Ха! Со мной такое постоянно. Я слишком доверчивый. Близкие ругают – для других сделаю все, а про себя забуду.

– Сарсания говорил: "Петржеле за разрыв контракта заплатили неустойку, а Боровичке пришлось бы увольняться по собственному желанию. Без компенсации". Так и есть?

– Я не понял Боровичку в той ситуации. Столько лет держал его в штабе. Часто деньгами помогал, когда у него возникали финансовые трудности. В клубе не знали про личную жизнь Боровички. А я знаком и с первой женой, которая осталась в Чехии, и с детишками, мальчиком и девочкой. В Петрограде он с какой-то актрисой жил. В его дела я не лез. Но что меня разозлило? Однажды Боровичка получил зарплату – и сразу проиграл. До копейки. Утром приходит понурый: "Власта, выручай. Мне нужно домой послать деньги".

– Где проиграл? В казино?

– Естественно. Я рулетку любил, а он – карты. Блэк-джек. Вообще-то я не гемблер –что бы про меня не говорили. В Петрограде заходил в казино раза три в неделю, проводил от силы часа два. Просто жил один, за девочками не бегал. А Зузанна оставалась в Чехии. Потом я возглавил "Нефтчи". В Азербайджане нет казино – и спокойно себя чувствовал. О рулетке даже не вспоминал.

– Не тянуло?

– Абсолютно. Лишь время спустя до меня дошло, что это было.

– Что же?

– Все разговоры про гемблерство – игра Зузанны. Ревность, месть. На уме у нее одно – деньги, деньги, деньги. Скупала в Чехии квартиру за квартирой. Мы постоянно ссорились, в конце концов не выдержал, объявил, что ухожу. Когда работал с "Сигмой" в Оломоуце, познакомился с хорошей девочкой, манекенщицей.

– Ого.

– Стали вместе жить. Зузанна этого не вынесла. Ревновала, рассказывала про меня в газетах такое, что волосы дыбом. Через полгода с той девушкой расстались. А летом 2008-го меня пригласили в Россию.

– В Ульяновск?

– Да-да, в "Волгу". Но случилась катастрофа.

– ???

– В аэропорту перепутали чемоданы. Мой оказался у чеха, который улетел в Новосибирск. Обнаружил я это уже в гостинице, вечером, когда хотел достать таблетки на заснутие.

– Снотворное?

– Точно! Еще в те времена, когда сам играл в футбол, были проблемы со сном. Врач команды давал таблетки. Скушал одну, закрыл глаза – и порядок. Я так привык, что без них спать уже не мог. Принимал ежедневно. Появилась зависимость. Но осознал это только в Ульяновске, когда внезапно остался без таблеток.

– Беда.

– В обычной аптеке их не купишь. День продержался, встретился с губернатором. После обеда поехали на футбол. И там меня скрутило. От боли потемнело в глазах, крикнул: "Мне плохо!" Отвезли в клинику, что-то вкололи.

– Полегчало?

– Немножко. Врачи не понимали, что со мной. Сделали полное обследование – ничего не нашли. Говорят: "Вы здоровы. Езжайте домой". Вернулся в гостиницу. А ночью второй приступ.

– "Ломка"?

– Вроде того. Начались такие галлюцинации, что едва из окна не выпрыгнул!

– Какой этаж?

– Восьмой. В Ульяновске меня сопровождал менеджер. Но в отель, как назло, ночевать тогда не пришел, загулял. Явился под утро. Я простонал: "Где ты пропадаешь? Я чуть рассудка не лишился. Умираю…" Он вызвал "скорую". В больнице все по новой – обследование, анализы. И опять ничего. Нет диагноза! Здесь-то меня и осенило. Вспомнил про таблетки. "Доктор, может, из-за них?"

– А он?

– Долго расспрашивал, что за таблетки, давно ли принимаю, полез в какие-то справочники. Наконец изрек: "Да, этот препарат вызывает привыкание. Вам нужно срочно пройти курс лечения". Тем временем менеджер, выяснив, что мой чемодан уже в Шереметьево, улетел за ним. К вечеру привез в Ульяновск. Я взял таблетку, несколько часов поспал – и жизнь наладилась! Проснулся свежий, ничего не болит.

– Вновь процитируем Сарсанию: "Проблема Власты – не казино, а то, что баловался мощными антидепрессантами".

– Правильно! Зузанна забила тревогу, когда я еще в "Зените" работал. Мол, каждый вечер кушаешь таблетки, это опасно. Решила с врачом команды посоветоваться. Тот отмахнулся – не обращай внимания, вреда не будет. Главное – Властимил бодрый, веселый, в хорошем настроении. Я действительно был в прекрасной форме. Но после лечения в клинике к снотворному не прикасаюсь. Если не могу заснуть – как сегодня, например, просто лежу в кровати. Пускай до утра промучаюсь – но больше никаких таблеток!

Властимил Петржела. Фото Александр Федоров, "СЭ"
Властимил Петржела. Фото Александр Федоров, "СЭ"

Клиника

– С Зузанной вы то сходились, то расходились…

– Да, собачились постоянно. После "Сигмы" поработал в "Нефтчи". Вернулся – и разругались так, что я съехал. Купил квартиру на другом конце Либереца, жил один. Наступила жуткая апатия. Какое-то психологическое выгорание. Я потерял интерес к жизни, не хотелось вообще ни-че-го. Футбол не смотрел, на матчи не ходил. Днем отсыпался, а вечерами играл в рулетку. Всё!

– Сколько это продолжалось?

– Через полгода позвонил Зузанне, сказал, что мне очень плохо. Она предложила в клинику лечь. Избавиться от фармакологической зависимости и игромании. Хотя, как теперь понимаю, с рулеткой-то проблем не было. Повторяю, я – не гемблер! Мог играть, а мог подолгу не заглядывать в казино.

– Лечение растянулось на три месяца?

– Два – обязательная программа. Еще на месяц остался сам, добровольно. К тому моменту меня уже перевели в двухместную палату. Чистенько, душ, туалет. Соседом оказался Швадленка, известный автогонщик, чемпион мира. Сообщил, что проиграл на компьютере 20 миллионов долларов.

– Катастрофа.

– А для меня катастрофа – дни, проведенные в общей палате. На 60 человек – две уборные! Не зайдешь!

– Догадываемся, почему.

– Нет, не догадываетесь. Там все курили! А я-то давным-давно от сигарет отказался. Дверь открываешь – клубы табачного дыма, сразу начинал кашлять. Так чтоб в туалет сходить, до ночи ждал. Только в это время, когда народ уляжется, можно было спокойно дышать. Терпел, как собака!

– Вы и сейчас с Зузанной?

– Уже нет. Почти четыре года назад расстались окончательно.

– Причина?

– Это длинная история. Из клиники я вернулся как новый человек. Отдохнул, успокоился, снова захотелось тренировать. Зузанна периодически навещала, что-то вкусненькое привозила. И мы решили дать друг другу второй шанс. Причем уже успели официально развестись. Но не афишировали, все по-прежнему считали нас мужем и женой. Старый дом продали, выстроили новый, за Либерецем. Участок громадный – три гектара. Футбольное поле, лес, грибы, ягоды.

– Красота!

– Четыре кошки, три собачки… Все супер! Я был счастлив. Жили душа в душу. Пока не стала мешать дочка Зузанны от первого брака. Она больна.

– Чем?

– Как же это по-русски… Если коротко – отстает в развитии. Зузанна устроила ее в свой фитнес-центр на ресепшн. Правда, не учла, что весит дочь 100 килограммов. С такой массой работать можно где угодно – но не там. Зузанна составила для нее программу, посадила на диету.

– Помогло?

– Не-а. Тайком ела салями, чипсы, шоколад. Муж ее находил под диваном обертки. Когда Зузанна узнала – уволила тут же. Года три не общались. Но дочь ни в чем не нуждалась – жила с мужем в шестикомнатной квартире в центре Либереца. И вдруг объявилась: "Мама, помоги". Перед этим еще серьезно заболела бабушка.

– Какая бабушка?

– Мать Зузанны.

– Теща.

– Ну да. Я забросил работу в "Виктории Жижков", где не было ни денег, ни перспектив. Переехал к бабушке, два года ей посвятил.

– Это подвиг.

– Но и один из лучших периодов в моей жизни. Мне было так спокойно! А вот Зузанна постоянно, приезжая с работы, ругалась с матерью. Ужасными словами!

– Мама что-то отвечала?

– "Если б не встретила Властимила, не получила его деньги, ты бы никогда такой не стала. Сейчас ты первая звезда в Либереце – потому что у тебя куча денег. А ты знаешь, как проходит день Властимила?"

– Кстати – как?

– С 8 утра на ногах. На мне и сад, и дом, и хозяйство. В какой-то момент не выдержала – говорит: "Властимил, отвези меня домой в Кладно. Не хочу быть с Зузанной, без конца ругаться. Нет сил! Ты работаешь, а она не делает ничего. Только ездит по кафе".

– Безобразие.

– Ответил: "Бабушка, конечно, отвезу". Вскоре позвонила соседка – бабушке плохо, забрали в госпиталь. Снова за руль, помчались туда. Врач сказал: "Пан Петржела, она умирает". Зузанна стояла рядом, заплакала. Я обернулся: "Что ты ревешь? Ей уже ничем не поможешь". Еще две недели, агония… Последний звонок застал нас по дороге из Кладно в Либерец: "Все, скончалась". И я сказал Зузанне: "Срочно ищу новую работу подальше от Либереца. Видеться с тобой ежедневно невыносимо".

– Куда отправились?

– В Словакию, на самую границу с Украиной. Городок называется Михаловце. Домой заезжал раз в месяц. Решил – на самолете не буду летать. Машины у меня были роскошные.

– А сейчас?

– Две BMW. Большая и крошечная, спортивная. Z4.

– В 65 лет ездите на Z4? Аплодируем стоя.

– Обожаю автомобили! Но у меня было столько аварий…

– Сколько?

– Очень много! Уцелел лишь благодаря тому, что машины попадались отличные – Jaguar, Audi, BMW. За год трижды врезался в грузовики. Аварии такие, что от машины не оставалось ничего. Тотал!

– Полностью уничтожена?

– Да! Прилетали вертолеты. Никто не мог поверить, что я жив. Люди смотрели: "А где труп?" – "Какой труп? Вон, стоит водитель!" Эти аварии показывали как что-то жуткое по чешскому телевидению. Но никто не знал, что разбитые автомобили принадлежали Петржеле. Ха-ха!

– Когда это было?

– Три года назад. Как раз, когда скандалили с Зузанной. Однажды приехал домой, она снова испортила настроение. Я пошел в сад, возился с деревом. Потом взялся за траву. Наработался – и рванул в Остраву. Был уставший, как собака!

– Это понятно.

– Вот и попал в аварию. Я помню последнюю секунду перед столкновением, она была очень долгая – видел, что с грузовиком никак не разъедемся… Но находился в таком состоянии, что мне было все равно. Врезался напрямую, а наплевать.

– Скорость?

– 170 километров в час. Обычная моя скорость.

– Подушки вылетели?

– Конечно. Врачи не верили, что пережил такую катастрофу. Я должен был умереть. А у меня – ни царапины. Из больницы отпустили только под расписку. Доктор говорил: "Невозможно, чтоб такое осталось без последствий. Видел, во что превратилась машина!" Если уж грузовик разбит…

– За него-то платить не пришлось?

– Нет-нет. Все гасила страховка. Я сказал шоферу: "Ты ехал слишком медленно, поэтому и разбитый".

– Сейчас вы другой?

– Абсолютно. Езжу аккуратно. Постарел, наверное. Привык думать за рулем о команде, игроках. Но сейчас вспоминаю, что я уже человек в возрасте – и смотрю исключительно на дорогу.

Рулетка

– Так в какой момент решили с Зузанной расстаться?

– Кое-что открылось…

– Ждем рассказа.

– Меня уговаривал клуб "Граффин" из города Влашим. Шел на последнем месте. Без конца: "Властимил, помоги, помоги!" А я не хотел работать. Отвечал: "Не пойду". Но там серьезные люди, убедили. Мне создали суперусловия для второй лиги.

– Что для вас "суперусловия"?

– Хорошая зарплата. Апартаменты. Две служебные машины. Все, что хотел! Даже за кушанья ничего не платил. Только занимался командой. В первых шести турах выиграли все матчи! Меня так полюбили в этой деревне, что до сих пор там живу.

– Как мило.

– Да, купил там дом. Хотя до этого приобрел две квартиры – в Остраве и Злине. Все заработанное отсылал Зузанне домой, даже не вникая в цифры. Ну, зачем мне деньги?

– В самом деле.

– Хозяин клуба однажды подошел: "Я посмотрел кадастр – все твое имущество записано на Зузанну". Какое-то время я молчал. Потом выдавил: "Этого не может быть…" Но его помощник, инженер, снова все проверил. Показали документы. Я же вообще ничем не занимался! Если хотел автомобиль, говорил Зузанне: "Мне нужна вот эта машина". Она появлялась. Зузанна улыбалась: "Ты спокойно тренируй, о деньгах не думай".

– А тут новость.

– Я воскликнул: "Как?! Из Петрограда привез столько миллионов – неужели нет и их?" Не осталось ничего. Можете представить, в каком состоянии я приехал домой. Начали ругаться…

– Что услышали?

– Вот тут и прозвучала фраза: "Тебе здесь не принадлежит ничего". До этого она выстроила новый дом своей дочке. Той самой, больной. Купила ей новую специальную машину, "автомат". Мне все это очень не нравилось – но… Ладно. Дочка говорила на каждом углу: "Это мама мне купила!" Ага, думал я. Купила мама – на мои деньги. Ха! А закончилось все словами – "тебе здесь не принадлежит ничего".

– Что ответили?

– Ничего. Сел в машину, поехал в универмаг за огромными черными коробками. Собрал свои вещи и выкинул посреди площади. Получилась гигантская куча. До сих пор вся деревня ходит в моей одежде. А я отправился в Остраву, где у меня квартира.

– Хоть взглянули на прощание на Зузанну?

– Она была, как бабушка. До утра не спала, вся белая… У нас были собаки – даже они за ней не шли. Кошки тоже. Зузанна осталась одна. Сказала дочке: "Властимил никогда меня не любил". Я обернулся: "Как я тебя "не любил"?! Ты имела все! Твоя дочь жила с нами…"

– Животных потом забрали?

– Все оставил. Это моя большая боль. Просто катастрофа…

– Сочувствуем.

– Такая боль… (Властимил закрывает лицо руками и держит несколько секунд). Я скучал по собакам, кошкам… Катастрофа, катастрофа!

– Вы четыре года в разводе. Кто-то появился в вашей жизни?

– Нет. Живу один. Но девушки мне пишут постоянно. Все социальные сети забиты. Я перестал отвечать, это невозможно.

– Совсем-совсем нет подружек?

– Ладно, скажу. Одна подружка есть.

– Из Чехии?

– Осталась от Азербайджана. Там живет, мы сильно подружились. Была со мной в праздники, приезжала в Чехию. Но уже два раза не пустили. Не знаю, почему. Я так расстроен!

– Сколько ей лет?

– Кажется, 42. Она сильно заболела, когда я уезжал из Баку. Что-то по психике. Настолько переживала из-за расставания. Сейчас созваниваемся, болтаем каждый день. Там совершенно другая жизнь – Чехия для них, как Америка…

– Зузанна уверяла в интервью, что вы проиграли всё. Включая миллионную неустойку от "Зенита".

– Ложь! Ее деньги были ее деньгами. Мои – моими. Мы разошлись. Оставил ей столько миллионов – она, наверное, самая богатая женщина Чехии! Вы даже не представляете, сколько у нее домов и квартир в Либереце.

– Она говорила, вы думали исключительно о рулетке. Тоже мифы?

– Этой болезни не было. Была другая, я вам уже рассказал. Что рулетка? Сегодня проиграете, завтра – выиграете. У меня была не такая зарплата, которую можно спустить целиком. Бедный человек раза два поставил – и все, деньги закончились. У меня было иначе.

– Как?

– Проиграл три раза, четыре… Тут – удар! Ты снова в плюсе.

– Рекордный выигрыш?

– 21 миллион евро.

– Сколько-сколько?

– Вы не ослышались. Не верите? Это случилось за один удар. В Монако.

– Вы не утратили их ударом номер два?

– Следующий удар сделать не позволили – казино закрылось, погасили свет. Не осталось денег в кассе, чтоб продолжать игру. Конец вечера. Ха-ха…

– На что ставили?

– На осьмичку.

– Восьмерку?

– Да, я всегда ставил на восьмерку. У меня свой метод. 2, 8, 5 – специальные мои числа. Но тогда дважды подряд поставил на восьмерку. И выпадала именно она. Первый раз – ага… Удар! Снова на нее же – "ставлю все"! Вот она! Я собрал миллионы и ушел. Ха-ха. Смешно вспоминать. Зачем мне это было нужно?! Но… Жизнь была красивая.

– Вам сейчас страшно приближаться к казино?

– Нет.

– Легко шагаете мимо?

– Я даже не вижу, где казино. И мысли нет! В больнице понял, что это дураковина, ненормально. Директор клиники говорил: "Властимил, неужели ты такой дурень – что не в состоянии понять этого сам?! Сколько ты зарубил денег, мог всю Чехию купить!" Мало кто поймет, что я пережил. Надо пройти самому этот путь.

– Да уж.

– Я видел людей в клинике, которые знали – вот их выпустят, а идти некуда. Алкоголики, наркоманы, гемблеры… У них ничего не осталось, никто не ждет. Они бездомные! Что им делать? Убивать себя? На их фоне у меня было все в порядке.

– Вы всегда скрывали страсть к казино. Если корреспонденты заикались – приходили в ярость. Тяжело было после больницы решиться на пресс-конференцию?

– Хм. Я не знаю, зачем эта пресс-конференция вообще была устроена. Все организовала Зузанна. Наверное, хотела быть популярной. Появиться в телевизоре. Мне это точно не было нужно. Но и тайн не осталось. Что сделано – то сделано. Я свою проблему решил. В больнице проверили мой IQ. Оказалось – 160. Это очень высокий! Там ни у кого такого не было. Значит, я не глупый человек.

Властимил Петржела. Фото Вячеслав Евдокимов, ФК "Зенит"
Властимил Петржела. Фото Вячеслав Евдокимов, ФК "Зенит"

"Баник"

– Вы прекрасно работали в Петербурге. Почему после не вошли в Европу как большой тренер? Даже не приблизились к заработкам Луческу?

– Потому что пришла моя проблема! Болезнь! А в Чехии перед уходом в Россию мне все завидовали. Я же в каждом клубе был успешным, признавали "тренером года". С плохими командами боролся за чемпионство. Но главное – у меня всегда была самая большая зарплата в стране. Мог сказать: "Хочу вот такие деньги, иначе не пойду". В Чехии умеют завидовать. А сейчас я вообще главный враг чешского футбола.

– Вы?!

– Всем говорю: чешский футбол – это катастрофа. Я не стесняюсь! Мне регулярно звонят после игры журналисты – знают же, что скажу правду. Никому в задницу не лезу. В Чехии большая коррупция. Сегодня у нас все могут говорить тренеру, как работать. Напишет он на листочке стартовый состав, а президент пять позиций поменяет. Команда проигрывает, виноватым оказывается тренер.

– В январе 2016-го вы возглавили знаменитый "Баник".

– Позвали в команду, когда она шла на последнем месте. За 17 матчей набрала четыре очка! Но все равно согласился. Выкинул "стариков", взял 18-19-летних мальчиков из дубля.

– Что-то нам это напоминает.

– Да-да, как в "Зените". Сказал: "От вылета "Баник" спасти нереально. Идем в другую лигу. Но за это время научимся играть". Мы действительно показывали самый лучший футбол в стране! Болельщики снова стали ходить на матчи в Остраве. Трибуны были битком.

– За год вернулись в премьер-лигу?

– Да. Сначала мне говорили: "Нельзя опуститься ниже пятого места". В середине чемпионата хозяева подошли снова: "Надо быть вторыми, иначе не получим от города никаких денег".

– А вы?

– "Не волнуйтесь, будем первыми". Я улыбался перед решающим матчем с "Сигмой"! Президент: "Как ты можешь улыбаться? Я не спал всю ночь, мне страшно". Рассмеялся: "Если б с такими словами пришел в раздевалку, мы точно проиграли бы". Своим парням сказал другое: "Вы лучшие футболисты". Мы сыграли великолепно – и победили. Не пустили "Сигму" на свою половину поля! Мои ребята молодые, быстрые… Я постоянно учил играть в одно-два касания. Главное – вперед. Пасовать назад – такой футбол мне не нравится. Я всегда хочу только вперед!

– Почему же в "Банике" не задержались?

– Мы вышли – и президент предложил мне должность советника. А команду доверил молодому тренеру из второй лиги. Тот все поменял! Вместо молодых накупил старых. Я говорил президенту: "Зачем?! Это состав спокойно будет наверху!" – "Он считает, что с молодыми мы ничего не выиграем…" Прошло полчемпионата – "Баник" опять шел последним.

– Вы-то чем занимались?

– А ничем. У меня была большая зарплата, жил в Остраве. Потом предложение из "Злина", который тоже боролся за выживание. Я отказывался.

– Почему?

– Я не хочу играть на этих позициях – мечтаю бороться за первое место! Быть наверху! Но звал человек, с которым знакомы лет сорок. Он владелец клуба. Пришлось ответить: "Ладно, после сезона приму твою команду". Это была…

– Катастрофа?

– Катастрофа! У меня снова начались проблемы со здоровьем. Три раза в день антибиотики, постоянно больной. Правда, мы стали единственной командой, которая в гостях обыграла "Славию", чемпиона. Закончили на девятом месте. Но я не был готов к такому стрессу! Еще и проблемы с девушкой, которую не пустили в Чехию. Вдобавок на меня подали в суд.

– Кто?

– Клуб "Опава", который не вышел в премьер-лигу. Стоял за нами.

– За что?

– Никто не знает. Кто-то хозяину "Опавы" с неизвестного номера посылал оскорбительные SMS. Почему он решил, что это делал я – необъяснимо!

– Вообще никаких доводов?

– Только один – все отправлялось с территории, где я жил. Разве я тот человек, который будет баловаться такими вещами? Смешно! Элементарная провокация. Хотя как раз мне тогда угрожали. Ужасный период. А команда, в которую попал… В предыдущего тренера "Злин" просто плевали. В раздевалке такой бардак, что все надо было строить заново. Вот представьте: пять или шесть черных. Столько же югославов. Чехов играло двое.

– Прекрасная команда. Лобановский говорил: "Три югослава – уже банда".

– Именно! Банда! Когда пришел в "Зенит", сразу сказал: "Из югославов остается только Вьештица". Остальных выкинул. А здесь решил, что больше двух черных не хочу. Впервые с черными столкнулся в словацком "Земплине". Ох, намучался!

– Почему?

– Они обижались на каждое слово, которое слышали – "черный", "белый"… Ты и не думал никого задеть, слово "негр" не звучало вообще, а они все равно обижались! После этого сказал: "Никогда не буду работать с черными". В "Банике", правда, влюбился в одного бразильца по фамилии Азеведу. Темненький, но это совсем другой человек. Великолепный футболист! Бразильцы хотят играть в футбол круглые сутки. С ними ты можешь все. А когда в "Злин" пришел, так там были самые-самые африканцы. Катастрофа…

– Не нашли языка?

– В конце концов с ними договорился. Не буду уточнять, как. Есть способы. Так меня полюбили, что даже ненормально.

Аршавин

– Самый порядочный человек, с которым вас свел российский футбол?

– Самый честный – Давид! (Трактовенко. – Прим. "СЭ"). Он для меня был, как брат.

– Вы когда-то рассказывали – после прихода в "Зенит" Хагена все футболисты стали сверять собственную зарплату с его контрактом. Сколько ж он получал?

– Не в курсе. Я понятия не имел, у кого в "Зените" какие контракты. Многие вокруг говорили, что Аршавин хочет получать хотя бы на рубль больше самого высокооплачиваемого. Может, шутили. Я не занимался деньгами. Не хватало мне еще вешать на себя проблему зарплат игроков! Один раз в эту тему залезешь – все, утонешь.

– Помните Геннадия Орлова, питерского комментатора?

– Так, так… Вспомнил! Он тоже что-то про меня говорил?

– Его фраза в интервью: "Чех Несвадьба сыграл за "Зенит" минут пять. Петржела, приняв команду, втюхал эту Несвадьбу за 500 тысяч долларов. Твердил, что талантище. А тот просто не соответствовал уровню!"

– Это правда.

– Вот как?

– Хотя было чуть-чуть по-другому. Я могу вам рассказать про Несвадьбу. В тот момент у нас не было никого, кто способен сыграть слева.

– Мареш, Ширл?

– Да, левоногие. Но оба с травмами. Надо было быстро найти хоть кого-то! Случайно в Чехии увидел матч с участием Несвадьбы. Посмотрел еще несколько – парень выглядел здорово. Пришел в клуб: "Купите Несвадьбу". Но покупка оказалась пустой. Он мог подменить Мареша или Ширла, – но совсем, совсем не звезда… Уж сколько заплатили за него – не знаю. Не верю, что полмиллиона! Это нереально!

– Не мог столько стоить?

– 100 тысяч – максимум.

– Кто-то рассказывал из того состава – привезли в "Зенит" Пошкуса, а тот просто не умел играть в футбол.

– Нападающий из Самары? Это правда, играть он не умел. Никакой техники. Только бегал. Мне в таких случаях достаточно было посмотреть на Аршавина, что написано на его лице. Что за гримаса. Если он сморщился вот так (передразнивает) – я уже знал, что игрок плохой, очень плохой, ха… А когда гримаса вот такая: "Ммм…" – значит, мы попали в точку!

– Когда сделал "Ммм" особенно ярко?

– Когда впервые увидел на тренировке Шкртела. В этом смысле Шава был барометр!

– Сразу чувствовал уровень?

– Моментально.

– Самый большой нераскрывшийся талант того "Зенита"?

– Мне трудно сказать – потому что я помню первую тренировку "Зенита" на сборе. Думал, получил мадридский "Реал".

– Вот это да.

– Невероятная разница между чешскими и русскими игроками! Когда увидел Кержакова и Аршавина, их скорость, – я обомлел. Надо было только сказать: "Не водиться!" Постоянно им внушал: максимум – три касания. Так мы и играли. От нас не знали, куда деваться. Я поражался Радимову!

– Тоже великий?

– Я думал, у него глаза на затылке. Помню, отдал передачу назад своему футболисту, которого точно видеть не мог. Мы на скамейке переглянулись: "Как он это сделал?!" Вы не представляете, насколько интересно работать с такими игроками. Я каждый день спешил на тренировку – потому что это было чудо. Когда после "Зенита" принял "Сигму", испытал стресс. Разница в классе такая, словно в четвертую лигу попал.

– Привезли в "Зенит" футболиста Чадиковски. Над которым Аршавин с компанией просто смеялись.

– Да, да, так и было. Он из Словении? Или из Македонии?

– Здоровенный и неповоротливый.

– Кажется, македонец. Главный бомбардир словенской лиги. Я несколько раз на него смотрел. В том числе в сборной Македонии. Чадиковски был лучшим на поле, успевал везде. Ладно, думаю, создадим Кержакову конкуренцию. Но перешел в "Зенит" и выяснилось – медленный! Постоянно стоит на поле! Та покупка стала для меня большим уроком.

– Это каким же?

– Не брать футболиста без просмотра. Одной тренировки в "Зените" мне хватит. Только потом будем покупать. А тогда взяли сразу. Грубая ошибка.

– Чья?

– Моя! Оказалось, словенский футбол и российский сравнивать невозможно. Не описать лицо Аршавина, когда тот смотрел на тренировки Чадиковски.

– Сам Аршавин – гений?

– Когда в форме – суперигрок. Мог достичь многого. Не знаю, что помешало – звездная болезнь или еще что-то.

– Ваша версия: главная проблема, которая мешала Аршавину раскрыться?

– Слишком много думал о деньгах. Деньги, деньги, деньги. Но когда я пришел, этого не было. Удивил другим. Сказал мне: "Тренер, я не могу играть на фланге. Пусть там выходит Быстров или Осипов. А для меня это сложно. Лучше пойду на скамейку". Услышать такое от футболиста, по которому каждый день видно на тренировке, что он номер один! Как думаете, что было дальше?

– Что же?

– Я в самом деле отправил его на лавочку. Хочешь? Сиди!

– Как развивались события?

– Шава отсидел два матча на лавке. Потом я решил, что поставлю его под нападающими. Заиграл под Кержаковым с Гартигом. Это была такая сила нападения! Я не знал в России оборону, которая могла их сдержать!

– Гартиг – быстрый.

– Да, скорость потрясающая. Жаль, травмы часто получал. Я вытащил его из такой деревни… Нравилось, как он работает. Через несколько лет он был одним из лучших игроков Чехии.

Властимил Петржела. Фото Вячеслав Евдокимов, ФК "Зенит"
Властимил Петржела. Фото Вячеслав Евдокимов, ФК "Зенит"

Спивак

– Юрий Морозов не сразу разглядел Денисова и Быстрова. А вы?

– Откровенно говоря, в основной состав оба попали случайно. Изначально ни того, ни другого в списке не было. Они пришли ко мне, попросили, чтоб оставил в первой команде. При разговоре присутствовала Зузанна. Потом спросила: "Почему не хочешь их взять? Мальчики хорошие, симпатичные…"

– Дрогнули?

– Развел руками: "Как возьму, когда команда уже укомплектована?" Но все-таки решил дать им шанс, набрал Черкасову: "Подпиши с ребятами новые контракты". У Денисова нет техники, зато работоспособность сумасшедшая. Боец. В Чехии про таких говорят – злодей на поле!

– На продаже Быстрова в "Спартак" настояли вы?

– Ну что вы! Он сам себя продал. Когда Черкасов сказал, что Быстрова хочет купить "Спартак", я не поверил: "Это шутка?" – "Нет-нет, серьезно. Володя готов перейти". Я ответил: "Раз не хочет здесь играть, пусть там попробует". К тому же нам заплатили очень большие деньги.

– Игрок-то хороший?

– Конечно. А вот человеческие качества… Мне не нравилось, как Быстров вел себя за пределами поля. К персоналу, сотрудникам базы относился пренебрежительно, даже женщинам в столовой мог нагрубить. Я не раз делал замечания: "Володя, что за грязные слова?! Где твое уважение? Люди старше, и намного!"

– В первые же месяцы вы убрали из "Зенита" любимцев Мутко – Игонина и Лепехина. Как Виталий Леонтьевич реагировал?

– Злился. Хотел уволить меня. Но акционеры не позволили. Лепехина я не взял уже на второй сбор – и все боялись сообщить об этом Мутко. Предлагали: "Может, скажем, что Костя больной?" А мне не было страшно. Тот расширил глаза, увидев список: "Капитан не едет на сбор? Его фамилии нет?!" – "Нет, – ответил я. – Современный футбол не для Лепехина. Он медленный и толстый". А про Игонина, который травму залечивал, Мутко говорил: "Вот поправится – и все пойдет!"

– Не пошло?

– Пока Игонина не было – шло. Как вернулся – игра пропала. Последней каплей стало поражение на выезде от "Уралана". Элиста в те годы – это катастрофа! На улице плюс 50, воды в гостинице нет, холодильник не работает. А мы там четыре дня торчали – в Петрограде из-за саммита президентов закрыли аэропорт. Еще и уступили 0:1. Я понял, что от опытных футболистов, которые тормозят игру, пора избавляться. Ставку нужно делать на молодежь. Но если возьму из дубля одного – старики его сожрут. Поэтому взял семерых! А Игонину, Овсепяну, Осипову, Цветкову сказал: "Ищите другую команду".

– А Мутко?

– Он как раз в отпуске был. Потому и разозлился. Если б Мутко в тот момент находился в Петрограде, убрать ветеранов было бы сложнее. Я же еще в Элисте вызвал к себе Малафеева и Спивака, поделился планами. Поинтересовался, какой может быть реакция руководства. Один ответил: "Ничего у вас не получится. Только врагов себе наживете". Другой сказал: "Кроме вас на этот шаг не решился бы никто. Все боятся…" И я рискнул.

– Вы Спивака вспомнили. Он же запить мог. Как терпели?

– Саша – прекрасный футболист и очень хороший человек. Я его любил. На какие-то слабости закрывал глаза. Но однажды чуть не выкинул из команды. Мы летели на сбор в Испанию с пересадкой в Париже. Там мне шепнули: "Спивак-то пьяный!" Смотрю – он в одних носках! Еле стоит!

– А ботинки?

– Где-то по дороге потерял. Подозвал его: "С нами на сбор не едешь. Отправляешься домой. Естественно, за свой счет. Все, свободен!" Потом узнал, что у Саши в семье проблемы, вот и сорвался. Решил оставить его в "Зените". И Спивак здорово отыграл сезон, забил шесть мячей.

– Когда-то Чонтофальски нам рассказывал: "Я подрался на дискотеке и получил самый большой штраф в истории чешского футбола. Назначил мне его Петржела".

– Возможно!

– Самый большой штраф, который выписали в "Зените"?

– Не помню. Терпеть не могу штрафы. Вот Спивак меня немножко разозлил, но с другой стороны – он наказал сам себя. Потому что выглядел, как дурак. Остался один в аэропорту Орли, совершенно пьяный. После этого ему не надо было говорить про штраф.

– Вы в самом деле могли в раздевалке разбить очки об стену? Телефон?

– Да. Много переколотил. Но сейчас со мной давно такого не происходит. Я спокойный.

…Добрый пан откинулся на спинку стула, отхлебнул из кружки. Взял телефон:

– О, дочка звонит! Ай, красавица! Она дантист.

Смотрит с любовью на высвечивающееся лицо. На звонок не отвечает.

– Какая молоденькая, – замечаем мы.

– А 34 года! Но выглядит, как юная девочка, правда? Дети у меня очень красивые. Сейчас покажу.

Властимил безжалостно сбрасывает звонок – и одним пальцем листает фотографии.

– Вот. Чудесные!

– Это не от Зузанны?

– От первой жены. С ней общаемся и сейчас. Она нормальная, скромная. Счастлива, что я сделал для своих детей. Вот сын – просто светлая голова. Не говорит, сколько зарабатывает. Но я все равно знаю. Представляю, какую сумму пришлось заплатить, чтоб супруга стала гражданкой Евросоюза. Несколько магазинов работают на него. Он продал свою фирму в Сингапуре, год провел в Дубае. Потом сказал: "Это катастрофа" – и вернулся в Чехию. Первый мальчишка родился у него в Сингапуре, девочка – уже здесь. Я вам всех покажу… (снова достает телефон, листает картинки) Вот моя спортивная машина. Видите, открытый верх. Может, продам. Почти новая. А вот любимая внучка! Красавица! Францесса!

– Как-как?

– Сын дал чешское имя – Франта. Постоянно хочет бегать. Вот, с дедом… Ребята, какой же я счастливый!