Все интервью
Все интервью

19 апреля 2019, 00:25

Артем Сильченко: "Мечтал прыгнуть с айсберга. Но опередили"

Юрий Голышак
Обозреватель
Александр Кружков
Обозреватель

Герой традиционной рубрики "СЭ" победитель чемпионата мира World High Diving Federation, чемпион Мировой серии Red Bull Cliff Diving, бронзовый призер чемпионата мира по водным видам спорта.

Артем Сильченко
Родился 3 февраля 1984 года в Улан-Удэ. Спустя полгода после рождения сына мать вернулась в родной Воронеж, где Артем живет по сей день.
С четырех лет начал заниматься прыжками в воду. С 2005 года переключился на клифф-дайвинг (прыжки с природных скал, утесов) и хай-дайвинг (прыжки с искусственно сооруженных вышек).
В 2006 году выиграл чемпионат мира World High Diving Federation. В 2013-м победил в Мировой серии Red Bull Cliff Diving. Двукратный серебряный призер и двукратный бронзовый призер Мировой серии. В 2015-м завоевал бронзовую медаль на чемпионате мира по водным видам спорта.

Герой у нас удивительный! Сказочный!

Артем, этот светлоглазый парень, прыгает с таких скал, откуда другой и вниз-то взглянуть-то побоится. Не просто прыгает, а лучше всех на свете. Раз стал двукратным чемпионом мира. Речь его пестрит вкусностями – прыгал в Акапулько, Ла-Рошели, на Азорских островах…

Надеемся, вам захочется после этой заметки отыскать в YouTube кадры с его прыжками. История повторится – когда-то, давным-давно, перехватили мы в России Федора Емельяненко. Которого никто не знал. Прочитал народ – и заинтересовался: что ж это за "последний Император"?

Сильченко в своих забавах тоже Император. В профессии, где стерта грань спорта и чего-то циркового.

Шоу

– Изучали вашу биографию и зацепились за удивительный факт – "дедушка был тренером сборной СССР по футболу".

– Сборную он не тренировал, это понятно. Зато в Воронеже работал с маленьким Валерой Шмаровым и Сашей Бородюком. Шмаров потом приезжал к деду на какие-то юбилеи.

– Любите футбол?

– К клубному вообще равнодушен. В юности ходил на "Факел", но что-то он всем проигрывал. А я же спортсмен, настроен на победу. Даже если не участвую. Так и отболело. Если смотрю – только чемпионат мира.

– Начинали вы заниматься классическими прыжками. Потом укатили в Китай – и все сложилось очень интересно. А если б остались?

– Когда уезжал, "классика" для меня практически закончилась. Никакого развития. Сегодня победа на чемпионате России дает прыгунам хоть что-то. Прежде это была медаль и дружеское рукопожатие. А мне-то уже хотелось девочку в кино сводить. Но не зарабатывал на прыжках ничего!

– Олимпийская медаль – не стимул?

– Да о чем вы говорите, какая "олимпийская медаль"… Это мне не светило. Были прыгуны гораздо мощнее. Мой тогдашний предел – шестое место на чемпионате России.

– Почему?

– Я никогда не был "быстрым" прыгуном! Резким! Мне не хватало элементарной скорости вращения. Или, как шутил мой тренер – "не хватало высоты". Вот поэтому с уходом в хай-дайвинг открылись совсем другие перспективы.

– В "классике" ваш земляк Дмитрий Саутин был недосягаем?

– Абсолютно.

– Хай-дайвинг он пробовал?

– Говорил, в юности прыгал с 17 метров "солдатиком". В профессиональном хай-дайве его не было никогда. Но сейчас постоянно ездит с нами на соревнования. Прошел обучение, стал дипломированным судьей. Очень квалифицированным.

– Занялся бы хай-дайвом – вошел бы в элиту?

– Думаю, у него получилось бы. Саутин – выдающийся прыгун в воду. С феноменальной координацией и техникой.

– Вы восемь лет выступали в китайском шоу. Это срок.

– Классные восемь лет! Прожиты, как один день.

– Самый сложный момент?

– Моя первая зима. Полтора месяца такого дубака, что ужас! Я был уверен – замерзну насмерть.

– Вы про бассейн?

– Мы работали на открытой местности. Температура стремилась к нулю. Чтобы вы поняли: юг Китая – это огромная влажность, по ощущениям в разы холоднее, чем на самом деле. Идешь на шоу в пуховике и шапке. Ветер, косой ливень, дрожишь…

– А зрители?

– На трибунах пять-семь человек. Рук не чувствуешь, натягиваешь перчатки с обрезанными пальцами, гидрокостюм. Какую-то обувь, потому что ступни тоже отмерзают. Иногда надевали балаклаву, которую сбрасывали перед самым прыжком. В жизни не забуду!

– Жестко.

– Зато закалило. Очень хотелось все бросить и уехать. Но я остался – и теперь готов ко всему. В любую цирковую программу на воде впишусь.

– Что-то было страшнее холодов?

– Пожалуй, нет. День-то можно выдержать, но когда это снова и снова?! Сушилок не было, гидрокостюм промерзал насквозь. Куски льда на себя напяливаешь – и орешь в голос! Первое шоу еще ничего – а как на третье настроиться?

– Зачем выступать для горстки зрителей?

– Условия контракта. Шоу отменялось, если на трибуне меньше пяти человек. А китайцы хитрые, сажали кого-нибудь из персонала. Show must go on! На пять замерзших зрителей работала целая команда.

– Ни разу представление не отменилось?

– Из-за тайфуна – бывало. Но не из-за зрителей. Пятый отыскивался всегда.

– Что с выходными?

– Теоретически – один в неделю. Но по три шоу в день, участвовало шесть человек, а на контрактах было семеро. Хай-дайв – опасная штука, все время кто-то травмирован. Могли по два месяца пахать без выходных.

– После такого жесткача не мелькнула мысль: "Да пошли они все…"?

– Я был молод! Оглядывался вокруг – здесь мои друзья. Холодно всем, не мне одному. Никто не ноет. Потому что скулить мы с детства не приучены. Перед боссом было неудобно – я приехал, подписал контракт, этот человек учил меня хай-дайву. Дал ему слово – буду работать.

– Русский человек?

– С Украины – Олег Вышиванов. Он открыл мне дорогу в хай-дайв.

– Уезжая в Китай, про эти прыжки ничего не знали?

– Знал. Никто насильно в хай-дайв не загонял. Зарплата немного зависела от того, буду ли я прыгать с 27 метров. Так что не она повлияла на мое желание.

– О какой высоте изначально шла речь?

– У всех, кто приезжал устраиваться в шоу, в контракте было прописано до 15 метров. То, что выше, не обсуждалось. Потом сказали: "Если хочешь – можно довести высоту до 27 метров".

– Кто-то отказался?

– В шоу были ребята, которые никогда на такую высоту не поднимались и не собираются. А мне понравилось.

– Сколько же вам платили?

– Чуть больше тысячи долларов в месяц. По китайским меркам – отличные деньги для молодого пацана, я таких в жизни не видел. А по воронежским и вовсе что-то несусветное. Мамка растила нас с братом одна, богатства не знали.

– Какая вышла прибавка за то, что занялись хай-дайвом?

– Долларов 200. Говорю же, не из-за денег решился.

– Кто-то из ваших коллег высказался: "Для хай-дайвинга нужны стальные яйца. В прямом смысле слова".

– Он говорил про характер. Сто процентов. А яйца… Ну, получаешь по ним при столкновении с водой – как и по любой другой части тела. В боксе по яйцам тоже лупят будь здоров. А в водном поло их вообще надо три иметь. Одно запасное в кармане.

– Вам рассказывали истории?

– Да я сам видел подводные съемки – как сжимают друг другу. Жуть!

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Было прикольно!

Публикация от Artem Silchenko (@artemsilchenko)

Шаман

– Китайская еда – это ваше?

– О, да! Пища богов! Всякие соусы, специи… Рис с детства обожаю. Пару месяцев назад был в Китае на соревнованиях – сразу кинулся к маленьким улочкам, где кафешки для местных. Там готовят вкуснее всего. А кому-то даже к запахам китайским было трудно привыкнуть, они специфические.

– В тех краях могут и сверчками накормить.

– Я не фанат тараканов. Вот Ванька, младший брат, в Пекине всё-всё-всё перепробовал. А я из экзотики лишь змеиный отвар пил.

– Зачем?

– Когда повредил мениск, посоветовали удивительного дедушку. Между собой звали его Шаман. Один из лучших в стране мануальщиков. Ему за 80 – а ни одного седого волоска. Видит пальцами. Сам делает примочки, отвары.

– Иголками лечит?

– Как раз иголки он не ставит. Всё только пальцами. Непременно говорит: "Если вы обратились в клинику, там и оставайтесь". У товарища была проблема с локтем, опухал. Дедушка пощупал: "Вылечу!" Но тот усомнился, поехал в больницу. Там что-то откачали, снова начал опухать. Вернулся к Шаману.

– Выгнал?

– Нет. Рассердился, отругал, но помог. Прошло десять лет – парень не вспоминал, что такое больной локоть…

– Иногда шаманы живут в хибарах.

– Этот – в обычном доме. В одной комнатке принимает он, в соседней – сын. Который отучился на врача то ли в Оксфорде, то ли в Кембридже. Между ними ширмочка. Плату берут разную.

– Твердой таксы нет?

– Ни таксы, ни чеков. Вот про меня знал – белый человек, хорошая работа. Брал много. А придет какая-то бабушка – ее будет лечить бесплатно.

– Во сколько вам обошлось?

– Потратил все, что за год заработал. 12 тысяч долларов. Зато, как и обещал, быстро на ноги меня поставил. Вывел мениск в нейтральную зону. Потом еще пять лет без всяких операций прыгал.

– Змеиный отвар – что это по вкусу?

– Гадость! Редчайшая! Пил, зажав нос и волю в кулак. Несколько месяцев – каждый день, по литру! Ничего омерзительнее в жизни не пробовал.

– Выглядит-то как?

– Густая темно-коричневая жижа. Запах страшный! Хорошо, что змея была уже готовая, порубленная на кусочки. С корешками и травами.

– Одного из наших футболистов, игравших в Китае, уговорили выпить местной водки. Это доставило страдания – водка оказалась на редкость вонючая.

– Да, у русского человека она с непривычки тяжело идет. Но после отвара из змеи – ерунда, поверьте.

– Китайцы – народ своеобразный.

– Лучше с ними не ругаться.

– Бить сразу?

– Вот бить точно не стоит, плохо закончится. Они вообще-то классные, добрые, отзывчивые. Но! Всякий конфликт с китайцем опасен для жизни. Постоянно таксисты лупят каких-то белых. Причем массово и жестоко.

– Палками?

– Да чем угодно! В Китае схватиться за нож или сделать "розу" из бутылки в порядке вещей. Хотя иностранцев там уважают, с ними престижно посидеть за столом. Если ты добродушный парень – приключения тебя в Китае не найдут.

– Вы добродушный?

– Абсолютно не конфликтный.

– А у знакомых приключения были?

– Одного чуть-чуть порезали в соседнем парке. Другого после конфликта в ночном клубе поколотили так, что лицо у человека на лицо было мало похоже.

– Есть еще милая черта – китайцы где приспичило, там и высморкаются на пол. Нужду могут справить.

– Насчет нужды – не знаю. Впрочем, это было бы разумно, терпеть очень вредно. А то, что они плюются или кушают неприлично… Вопрос культуры! Мы едим креветки – аккуратненько все сложим в горку. Китаец сбросит на пол. Будет громко рыгать. Это считается комплиментом повару!

– Боже.

– Да-да, показываю – было настолько вкусно, что ели взахлеб. Вот мы кушаем тихо – значит, обижаем повара. Не раскидали все вокруг – обидели официанта, не дали ему работу.

– Никто из наших такие привычки не перенял?

– Вроде нет.

– С женой вас тоже познакомил Китай?

– Да, Полина выступала в шоу синхронного плавания. В первый же мой год встретились. А приехала на шесть месяцев раньше. Она из Николаева.

– Могли бы в Китае всю жизнь провести?

– Запросто. Я полюбил эту страну. Кто-то из наших и остался – выучили язык, нашли работу. Один парень женился на китаянке, дочка родилась. Китаянки есть такие красивые, ох!

"Колодец"

– Самая невероятная диковина, которую там увидели?

– В 2006-м устроили китайцы соревнования в потрясающем месте – зловещая темно-серая скала, в нее каким-то образом вмонтированы две бетонные вышки. Обещали нам высоту 28 метров. Подъезжаем на лодке, присматриваюсь… 28 метров точно выглядят не так! Прошу перемерить, выясняется – 31 с половиной.

– Ощущения от прыжка уже другие?

– Да, очень жестко! Даже лишний метр при таком ускорении чувствуешь сразу. Сила удара о воду возрастает в сумасшедшей прогрессии. Травмоопасность зашкаливает.

– Страшно?

– Страшно. Прыгаешь, как под гипнозом. Больше с такой высотой экспериментировать не стану, не понравилось.

– Легендарный Орландо Дюк говорил про свой рекорд в 34 метра – с моста в Италии. Что ж он-то испытал?

– Орландо лукавит. С этого моста прыгали многие. Можно совершить прыжок с одним сальто. Для личного рекорда высоты. Другое дело – прыгать с произвольной программой, со стойкой на руках. Я уверен, Орландо ничего этого не показывал.

– Вы бы с того моста прыгнули?

– Я и прыгал. Забавы ради.

– Особенное место?

– Невероятное! Юг Италии, побережье Амальфи, рядом деревня Фуроре. Считается Меккой хай-дайвинга. 32 года соревнования проводятся именно на этом мосту.

– У вас тоже прыжок был простенький?

– Сальто сделал. Для профессионального спортсмена это нетрудно. Но кто выступает на соревнованиях по хай-дайву, никогда не стремится к высоте. Наша цель – усложнить прыжок.

– Китайскую стену изучили вдоль и поперек?

– Ни разу не был за восемь лет!

– Что ж вы так.

– Работал-то я не в Пекине. Когда приезжали друзья, брат, встречались там – но мне было интереснее провести время с ними, чем разглядывать стену. Даже не тянуло. Как по-русски выразиться? "Зажрался", да? Мы ездим по таким классным, живописным уголкам, что мне хватает красоты.

– Самое изумительное место, которое видели?

– Мексика!

– Что было?

– Скалы-"колодцы" в джунглях. Рядом пирамиды майя. Это не описать словами. Вот в "колодец" я и прыгал. Странные ощущения. Вышка – как надстройка над "колодцем". Будто начинаешь прыжок днем, а на второй фазе полета влетаешь в ночь. Темнота!

– Можно потерять координацию?

– Легко. Стоит отвлечься – и потом уже не соберешься. Я-то абстрагировался от всего, что увижу, а на ночных соревнованиях случались потери.

– Бывают и ночные?

– Я два раза выступал ночью. В 2008-м в Салерно стартовали 14 человек, на финальный прыжок вышли семеро. Отсеивались, получали травмы, снимались… Еще в Дубае ночью прыгал. Тоже много народа потерялось.

– Вы-то не "терялись"?

– А я "незрячий" прыгун.

– То есть?

– Есть люди, которые не отключаются во время сальто, все видят. А я – только на ощущениях. Глаза не закрываю, но не концентрируюсь в полете ни на чем вокруг. Поэтому для меня ночью никаких проблем. А кто-то делает четыре сальто – и должен четыре раза увидеть небо.

– Знаем, про ваш прыжок, когда надо было облететь скалы.

– Ага, в Акапулько. Прыгнул метров на семь вперед, чтобы все получилось.

– Мы правильно понимаем – это очень сложно?

– Сложно – не то слово!

– Тогда ждем подробностей.

– Повезло, что была неделя на подготовку. Дюк всех обучал, он-то в Акапулько не раз прыгал. А многие из нас очутились там впервые. Меня учат: "Прыгай максимально далеко". Я и прыгнул – показалось, улетел, как птица. Дальше некуда. Просто в небо ушел! Выныриваю: "Ну как?" – "Сейчас ты упал примерно на середину скал…" Я в шоке. Объяснили технику – стал разжиматься, будто пружина. Заваливаться вперед и уходить от вышки уже в горизонтально положении. В Акапулько еще хитрость – нужно попасть в волну.

– Это как?

– Они все разные! Стоишь, выжидаешь – какая же "твоя"? Очень крутое место. Рад, что там побывал. Но меня спрашивают: "Хочешь туда вернуться?" Не знаю, что ответить!

– Это почему?

– Потому что в Акапулько учиться всему придется заново. Вот передо мной прыгал француз – воткнулся в дно.

– Что не рассчитал?

– Высота там около 23 метров. Глубина – четыре с половиной. Острые камни. Немножко не угадал с волной – все, глубина уменьшается. Четырех метров не хватает, чтобы погасить силу полета. Парень располосовал ступню.

– Снялся?

– Нет. А я выступал следом. Всего было три прыжка. Так за этим французом тянулись кровавые капли, шлепал по ним. Хотя ногу ему перемотали, повязку меняли. А на самой скале я просто наступал в лужу крови – чавк-чавк. Прыгал из нее. Добавляло драйва!

– Какое место заняли?

– Третье. Но там битва не за места была. За жизнь!

Каскадеры

– На ваших глазах человек входил плашмя в воду?

– Конечно. Я много сильных "плашек" видел. В интернете подборка есть: топ-5 самых неудачных прыжков хай-дайверов. Если интересно – найдите, посмотрите. А брат в 2008-м на шоу в Пекине вообще скальп с себя снял. Выпрыгнул – и с трамплином "сконнектился".

– Что значит "сконнектился"?

– Башкой жахнулся. Счастье, по касательной. Но все равно удар был приличный, фонтан крови, а кожа на голове закаталась так, что потом утюжком с трудом разгладили.

– Ой.

– Шучу-шучу. Боль-то, как рассказывал, была терпимая. Зато шрам такой остался, что наголо уже никогда не подстрижется. Зачем людей пугать?

– Сколько лет брату?

– 26. Хай-дайв только в шоу прыгал – на соревнованиях не выступал. Дальше романтики захотелось, в Штаты рванул, отучился в школе каскадеров. Сейчас живет в Москве, работает тренером в фитнес-центре. Ну и в кино снимается, разные трюки выполняет.

– Вы себя каскадером представляете?

– Если позовут – почему бы не попробовать? Метров с 50, конечно, в воду не прыгну, я же не псих. А с 27-ми или ниже – без проблем. Американских хай-дайверов часто приглашают в Голливуд. Есть среди них и профессиональные каскадеры.

– Например?

– Энди Джонс. В прошлом году пропустил из-за этого Кубок мира в Абу-даби. Сказал: "Да ну его на фиг…" Призовые у нас скромные – в районе пяти тысяч евро за победу. На съемках, которые проходили в те же дни, получил гораздо больше.

– Самая грязная точка на земном шаре, где прыгали?

– В Колумбии, на родине Дюка. Какой-то залив, рядом порт, вода мутная. Местные жители были в ужасе: "Вы что?! Сюда нельзя прыгать! Кожу разъест!"

– Оптимистично.

– А деваться некуда. Это ж не любительские соревнования – этап Мировой серии. Прыгнули. На берегу каждому давали антисептик, сразу обрабатывали глаза, уши, нос. Вроде никто ничего не подхватил.

– За что в Мексике камнем в вас зарядили?

– Ребята там горячие, осерчали, что мы с Гэри Хантом их соотечественника обошли. Сначала в Ханта кинули – не попали. А мне не повезло. Вынырнул, сел на водный мотоцикл, совершил круг почета, приветствуя зрителей, тут-то из толпы в плечо и прилетело. Не булыжник, но все равно больно.

– Ни до ни после такого не случалось?

– Освистать могли. Но никогда ничего не бросали. Что ж, в семье не без урода. Не понимают люди, что в нашем деле уважения достоин каждый спортсмен. Мы же с риском для жизни развлекаем публику, выкладываемся всегда по максимуму. По-другому в хай-дайве невозможно.

– Самое коварное дно, с которым сталкивались?

– Есть в Италии городок Полиньяно-а-Маре. Там, когда стоишь по центру, под тобой огромный валун. Вода прозрачная, его хорошо видно. Все отходили к левой части вышки, оттуда прыгали. Сейчас-то организаторы ее уже разворачивают от этого камня. А раньше мы практически над ним летели. Слава богу, без последствий. Но если б кто-то во время прыжка допустил ошибку и чуть-чуть сместился, закончилось бы печально.

– Вы же всегда тщательно изучаете дно.

– Обязательно! Хотя и это порой не спасает. Вон, в Колумбии прыгал с моста австралиец. Место проверенное. Но то ли что-то ему не понравилось и сдвинулся в сторону, то ли в воздухе отклонился. В общем, одна нога попала в глубину, другая – нет. Бедренную кость разорвало на куски.

– Кошмар.

– Пока до больницы довезли, парень едва не умер от потери крови. Перенес кучу операций, нога стала короче сантиметров на пять. Потом аппаратом Илизарова вытягивал. Знаете, что самое удивительное?

– Что же?

– Когда через несколько лет полностью восстановился, снова прилетел в Колумбию и прыгнул с того моста.

– Удачнее?

– Да. Говорил: "Даже годы спустя мне постоянно снился этот проклятый мост, прыжок, я сходил с ума…" Вот и решил закрыть гештальт.

– Он что, после такой травмы в хай-дайвинг вернулся?!

– Нет-нет. Прыгнул разок – и успокоился. Теперь работает комментатором на телевидении.

– Научите – что сказать себе, чтобы сигануть с большой высоты?

– Зачем? Не надо этого делать! Ни в коем случае! Можно покалечиться. Или разбиться насмерть.

– Вы же прыгаете.

– Сравнили! Я – человек подготовленный, всю жизнь этим занимаюсь. А говорю про пацанов, которые любят нырять в воду со скал или мостов.

– Уже на вышке от прыжка отказывались?

– Естественно. На Кубке мира в Абу-Даби на разминке ветер шпарил так, что переглянулись с Игорем Семашко и пошли назад.

– Вы проявили слабость? Или благоразумие?

– У нас опасная профессия. Если ветер усилился, мышцу свело или еще что-то настораживает – лучше не рисковать, уйти с вышки. Это нормально, не повод для насмешек. Принцип: умри, но прыгни, тут не прокатывает.

Розов

– Нам как-то Николай Валуев сказал: "Среди боксеров полно трусливых". В вашем виде спорта есть трусоватые?

– Вы говорите про хай-дайв или прыжки в воду?

– Пожалуй, про хай-дайв.

– Здесь ребята более окрепшие в плане характера. Многие прошли через шоу. А что такое шоу?

– Что такое шоу?

– Способность подстраиваться. Быстро адаптироваться к любым условиям. Там постоянно что-то меняется. А обычного прыгуна в воду любое отхождение от нормы моментально приводит к бешеной панике. С ними трудновато.

– Человек может прыгать с 10-метровой вышки, но отправь его к утесу на пару метров выше – растеряется?

– Нет. "Солдатиком" сиганет без проблем. Но предложи спортсмену, который накручивает по четыре сальто с 10-метровой вышки, сделать хотя бы одно с 15 метров – для него это будет проблемой! А для хай-дайвера проблем нет ни в чем.

– Знали мы другого такого же экстремала – Валерия Розова…

– Валера – замечательный человек! Приезжал к нам в Италию со съемочной группой, делал фильм про хай-дайв. Потом в Москве несколько раз встречались.

– Не втянул вас в свои увлечения?

– Сказал: если захочу – могу прыгнуть в костюме-крыле. Понятно, набрав опыт. Мне хотелось летать! Так круто – ощутить эту бесконечность! Вот Розов и говорил – когда закончу со своими соревнованиями, подучит.

– Идея умерла вместе с гибелью Розова?

– Нет! Но при жизни Валеры я не сомневался, что попробую. А сейчас… Посмотрим. Скорее всего, с костюмом-крылом не выйдет. С обычным-то парашютом прыгну, однозначно.

– Дюк прыгнул с парашютом. Ногу сломал, год пропустил.

– Вот поэтому я не спешу. Кто-то со сноубордом прокололся, долго лечился. Пока выступаю – никакого экстрима.

– Розов хай-дайв освоил?

– Нет. Но со скал мы попрыгали, метров с десяти в море. Валера был настолько экстремальный человек – казалось, преград для него не существовало. Хотя риски заходили уже слишком далеко. Понимаю – люди, выбирая себе такую жизнь, не рассчитывают умереть в своей постели. Так не бывает.

– Вы адреналиновый наркоман?

– Не уверен, что это слово подходит… Когда восемь месяцев восстанавливался после травмы, внутри было полное умиротворение. Спокойно ждал. Кайфую ли я от прыжков? Да. Скучаю по этим ощущениям. Просто люблю, а не из-за выбросов адреналина.

– Закончившие с хай-дайвом ищут замену?

– Многие пытаются найти, начинается гонка. Все говорят: "Нет, с хай-дайвом ничто не сравнится". Даже от каскадеров-американцев слышал: "У нас-то всё проще. Вот у вас – настоящий ужас!" А я кайфую. Нравится летать!

– На обычную жизнь это не переносится.

– Я не острожный, а благоразумный. На машине езжу настолько аккуратно, что друзья надо мной прикалываются. Все меня обгоняют. Думают, бабуля с дачи пилит. Да и автомобиль у меня простенький.

– Какой?

– "Кашкай". Машина не для скорости, а для наших кочек. Никакого желания покупать что-то понтовое.

Прыжок Артема Сильченко в Ля Рошели. Фото AFP
Прыжок Артема Сильченко в Ля Рошели.

Травмы

– Много у вас было травм?

– Колено, которым китайский дедушка занимался, время спустя все-таки прооперировал. Хирург сказал: "Через неделю начнешь крутить велосипед, разрабатывать ногу". Наркоз отошел, вечером заглянул меня проведать – а я от пола отжимаюсь, забросив больную ногу на здоровую!

– Вот это да.

– Глаза округлил: "Как?!" – "У меня контракт. Руки-то не болят…" Затем на правой мениск повредил, а на левой надорвал связки голеностопа. Хромал на обе ноги. Ступеньки тяжело давались – подниматься на вышку сложно! Один доктор посмотрел: "Друг, а где мышца, которая держит ногу?"

– Болеть нельзя?

– Я же говорил – show must go on! Нужно работать! Или рвать контракт, терять сезон. Так продолжалось годами.

– Как же больными ногами входить в воду?

– В 2011-м прыгали в Ла-Рошели – так на ступне у меня кусочек кости откололся. Из-за того, что холодно было на улице. Ноги замерзли, чуть неправильно в волну вошел. Сделали рентген, врачи спрашивают: "Ставим гипс?" – "На сколько выпадаю?" – "На шесть месяцев".

– Все планы кувырком.

– Нет, отвечаю. На такое пойти не могу. Стал ногу скотчем перематывать сильно-сильно. На ступню приходится главный удар при входе в воду. Дальше в Бостоне вошел на натянутый носок, надорвал связки на другой ноге. Плюс беда с коленом. Бандаж был такой жесткий – как в фильме "Старики-разбойники". Я уже не знал, что и где подтягивать. Подготовить ноги к прыжкам – целая процедура! Помню, в Ялте иду на прыжок весь перемотанный, и понимаю: сейчас будет просто невыносимо больно. Потом снова и снова…

– Ну и зачем?

– Это характер, советский подход! Мы не сдаемся! Вот пару лет назад порвал три мышцы. Прямо на разминке. Свело ногу перед входом – и все, мышца разлетелась. Так я на следующий день отпрыгал соревнования! Было неразумно – но я знал, если справлюсь, буду себя уважать. Слово "болит" забудь.

– Но это не финал Олимпиады.

– На кону мое имя! Мое слово! Если сказал, что допрыгаю – вопрос закрыт. Все хай-дайверы мира знают: мое слово – это главное, что у меня есть. Если приглашаю их в Россию, им достаточно того, что зовет Сильченко.

– Хоть раз пришлось сказать: "Все-таки не могу".

– Был случай.

– Что стряслось?

– Предпоследний старт сезона, порвал "икру". Соревнования допрыгал. Возвращаюсь домой – думаю, что ушиб… А нога черная. От колена до голеностопа.

– Прямо черная?

– Мы на следующий день уезжали, в самолете вся отечность пошла наружу. Зрелище было то еще. Вот тогда отписался организаторам: "Ребята, извините, ищите мне замену".

– Стоило те-то соревнования дорабатывать с порванной "икрой"?

– Нет, конечно – я усугубил травму! Надо было останавливаться. Но! Я принял решение – и допрыгал.

– Сколько восстанавливались?

– Восемь месяцев. Не скажу, что даже сейчас восстановился. Гематома затвердела, идет вдоль "икры". Врач сказал: "Как лицо гражданское ты здоров. Как спортсмен – процентов на 70". Эту мышцу часто сводит. А главное, моральная травма…

– В чем?

– Врезался в память момент, как разрывает мышцу. Стараюсь это стереть, но… Ничего, можно жить! Да и прыгать тоже.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Побежден , но не сломлен ???

Публикация от Artem Silchenko (@artemsilchenko)

 

Удар

– Самые неудачные ваши прыжки – на Корсике и в Норвегии?

– Да. На Корсике упал практически на спину, переехали в Норвегию – там удар на лицо и живот. Вот это самый тяжелый отрезок в карьере: два падения подряд!

– Как пережили?

– Между Корсикой и Норвегией неделю спать не мог. В какой-то момент позвонил жене: "Наверное, с этого сезона буду сливаться. Я не готов". Первый удар мы терпим. Второй – уже сложнее. А как морально идти на третий?

– Что ответила жена?

– "Решай сам!" Она знает, что я не ссыкун. Но я-то ни в чем не был уверен. Все-таки решил съездить еще на одни соревнования – и выиграл!

– Здорово.

– Главное, к новому прыжку боль утихла. А сам по себе прыжок стал лучше, я много над ним работал. Исполнял не идеально, но понял, как избежать тотальных ошибок.

– Где соревнования были?

– Азорские острова. Просыпаешься уже бледный. Как-то себя настраиваешь. Говоришь, что все прошел, ничего нового. Но идешь – и страх! А на самой вышке он блокируется. Наверху-то не боишься! Вышка – твой офис.

– Прыжок получился идеальным?

– Практически! Я был сильно удивлен. Уверенность немножко вернулась. Так и втянулся. Вот странно, да? Не по нотам! Может, я случайно дважды разбился?

– Разобрались, из-за чего бились?

– Не был готов к тому прыжку! Менял что-то, добавлял винтовой оборот. Перед стартом понял, что не отработал первую фазу полета. При этом настолько изменил технику, что вернуться назад было нереально.

– Вы уже в полете чувствуете – "что-то не то"?

– Да, понимал: сейчас ба-бах – и будет очень больно. Надо напрягаться, держать удар. Это все, что могу сделать. Если приводнение на "недоход", на спину – не должна "взорваться" шея. Если на живот – я выкидываю вперед руки, закрываю кадык и челюсть от прямого удара.

– Обо всем успеваете подумать за секунду?

– Вы не представляете, как замедляется время в полете. Можно много решений принять.

– Выплывали всегда сами? Или помогали водолазы?

– В Норвегии выныриваю, показываю – все о'кей. Потом соображаю – нет, не о'кей. Вот-вот выключусь. Машу им: "Плывите за мной". Удар пришелся не в челюсть, которую закрыл, а в грудь. Перебило дыхание. У меня в бассейне был опыт – не мог доплыть до бортика. Вспомнились ощущения.

– Что за история?

– В 2001-м на чемпионате России растянулся вдоль воды, упал на живот. Вынырнул, поплыл к бортику – и вдруг потемнело в глазах, начал тонуть. Меня выловили.

– Тренеры?

– Денис Васильев, прыгун из Волгограда. Увидел, что "ухожу" и нырнул. Спаситель мой!

– Если не выловил вас – утонули бы?

– Да. Все потому, что прыгал я с температурой, пытался погасить ее таблетками. А они действуют на мозжечок, сбивают координацию.

– В Норвегии было проще?

– Выныриваю, мозг дает команду – я не сплю. Следующая мысль: пока не сплю, но сон близок. Облокотился на спасателей, помогли догрести до лодки. Не отключился! Там продышался. Сам до гостиницы дошел, понял: отделался ушибом. Правда, всего тела. Страдают-то у нас в основном внутренние органы. Недавно была история: американец прыгнул и почувствовал себя нехорошо. Говорит: "На ужин не пойду". Вечером друг заглянул проведать, хотя бы пиццу принести. Вгляделся – парень-то совсем бледный…

– Ага.

– Вызвали "скорую" – и сразу на операционный стол. Сказали: "До утра мог не дожить". Селезенку порвал, все растеклось! А что у спортсменов в голове в таких ситуациях? "Да ладно, вот если за ночь не пройдет – обращусь к врачу".

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

#Russianatlets #highdivingworldcup2018 #cliffdiving #

Публикация от Artem Silchenko (@artemsilchenko)

 

Круиз

– Сколько вам заплатили за победу на чемпионате мира-2006?

– Полторы тысячи франков. Перелет в Швейцарию из Китая, где тогда работал в шоу, обошелся дороже. Но меня в тот момент интересовали не деньги.

– А что?

– Рейтинг. Нынче попасть в хай-дайв не так уж трудно. Прыгаешь, присылаешь видео – и тебя приглашают на квалификационные соревнования. А раньше новички никуда не могли пробиться. Меня тоже долго динамили. Пока Олег Вышиванов, мой китайский босс, проходивший по рейтингу на чемпионат мира, но отдал мне свое место.

– Зачем?

– Понимал, что я лучше готов. Олег хорошо знал президента Международной федерации хай-дайвинга, через него решил вопрос. Я выиграл, появился рейтинг, и со мной уже нельзя было не считаться.

– Семь лет спустя вы вновь стали чемпионом мира. Призовые за это время выросли?

– Да, получил уже больше, чем в 2006-м. Но самое главное – титул. Сейчас в хай-дайве нет ничего круче победы в Мировой серии Red Bull Cliff Diving. Даже золото чемпионата мира ценится ниже. Потому что это один-единственный старт. А Red Bull Cliff Diving – семь тяжелейших этапов.

– Почему с тех пор у вас не было больших побед?

– Я все проанализировал и пришел к любопытному выводу. Чаще выигрывал, когда регулярно выступал в шоу. На соревнования приезжал не развлекаться, конечно, но и на результате не зацикливался. Не думал о призовых, на меня ничего не давило. Плюс легче выходить на старт, когда привыкаешь работать на публику, сохраняется "напрыганность", чувство высоты. В последние годы с шоу завязал, превратился в обычного спортсмена. Который напрямую зависит от результата. Иначе все, что ты делаешь, не имеет смысла. Это закрепощает.

– Так, может, вернуться в шоу?

– В конце года предлагали уехать на круизный лайнер, подписать контракт на десять месяцев. Но выставили условие, которое категорически не устроило.

– Какое же?

– Отлучаться на этапы Мировой серии теперь не разрешают. А пропускать сезон в планы не входило. Тем более, я уже отобрался на чемпионат мира по водным видам спорта, который пройдет в июле в Корее. В общем, дал себе еще один шанс. Осенью буду думать, что делать дальше. Либо продолжу соревноваться, либо все-таки уеду на корабль.

– В свое время вы два года отработали в шоу на Oasis of the seas – самом большом в мире пассажирском судне.

– Это в 2009-м, когда только-только построили, ему по габаритам не было равных. Сегодня уже на четвертом месте после Symphony of the Seas, Harmony of the Seas и Allure of the Seas.

– Куда в прошлом году звали вас?

– Честно, не вникал. Все они примерно одинаковые, класса Oasis, ходят в Карибском море.

– Вышки там не хай-дайверские?

– По нашим меркам небольшие – "всего" 17 метров. Прыгаем в бассейн под музыку, развлекаем туристов.

– Пожилых миллионеров?

– Почему? Молодежи тоже хватает. По американским меркам такие круизы стоят недорого. Самая дешевая путевка на неделю – в пределах тысячи долларов.

– Когда впервые ступили на корабль, что поразило?

– Какой же он огромный! 18 палуб! "Титаник" по сравнению с ним – спасательная шлюпка. Кстати, мы, спортсмены, приравниваемся к членам экипажа. Помимо репетиций и выступлений каждую неделю были задействованы в учениях, отрабатывали план эвакуации.

– ЧП случались?

– Нет. Разве что мигрантов на плотах ночью периодически подбирали. Из Мексики, Колумбии, с Ямайки. Корабль притормаживал на пару минут, бедолаг затаскивали на борт и в ближайшем порту сдавали полиции. Еще, как выяснилось, в круизах суицидников много.

– Вот это поворот.

– Решил гражданин свести счеты с жизнью. Купил на последние деньги путевку, пожил красиво, а потом ночью с какой-нибудь 15-й палубы тихонько шагнул за борт. И все. Утром обнаружат, что пассажир исчез, но кого найдешь в открытом море…

– В шторм попадали?

– Бывало. Жил в каюте на третьей палубе, видел, как волны хлестали в иллюминатор. На маленькой яхте было бы страшновато. А на таких лайнерах качка вообще не ощущается. Ну, не поиграешь на бильярде, шары перекатываются – единственное неудобство в сильный шторм.

Кент Демонд, Гэри Хант, Орланд Дюк и Артем Сильченко (слева направо). Фото AFP
Кент Демонд, Гэри Хант, Орланд Дюк и Артем Сильченко (слева направо).

Хант

– Самый потрясающий прыжок, который видели своими глазами?

– Ой, сегодня ребята такое вытворяют, о чем лет десять назад никто и мечтать не мог. Стив Лобю исполняет пятерное сальто вперед с полувинтом. У того же Ханта невероятная по сложности программа. Да и мы с Семашко не отстаем. Всего два хай-дайвера в мире делают прыжки со "слепым" входом в воду – Игорь и я. Многие считают это безумием, не решаются повторить.

– В чем фишка?

– Обычно за 15 метров до погружения все уже контролируют вход в воду. Мы, наоборот, теряем ее из виду, проходим эту фазу прыжка на инстинктах. Начинаем со стойки на руках, а последним оборотом добавляем прямое сальто вперед. Что сразу увеличивает коэффициент сложности.

– Ваш рекорд по сумме баллов за прыжок, кажется, не побит до сих пор?

– Да, шестой год держится. В Дании на этапе Мировой серии получил 183 балла, четыре судьи поставили максимальные "десятки".

– В 2014 году на соревнованиях в Бильбао Дюк склонился перед вами на колени. Что это было?

– Я выиграл там очередной этап, один прыжок особенно удался. Как раз со "слепым" входом. Дюк оценил. Приятно.

– Обомлели?

– Был бы новичок на моем месте, тот бы действительно охренел. А я спокойно воспринял. Да, Орландо – легенда из легенд. Но и я неплохой хай-дайвер. Общаемся на равных.

– Хороший дядька?

– Очень. Как и Хант. У нас нет парней с гонором. Настоящее братство, все друг другу помогают, поддерживают. В любой точке планеты подойдет к тебе человек, имеющий отношение к хай-дайву, – будешь чувствовать себя как дома. Рассказать историю?

– Непременно.

– Хант – британец, но недавно получил французский паспорт. Когда на разминке сообщил, что купил домик в Париже, все кинулись обнимать, поздравлять. А Дюк поднял палец: "Нет, ребята, это нас поздравить можно. Теперь мы еще и в Париже собственным домом обзавелись".

– Как Ханта к вам в Воронеж занесло?

– У хай-дайвера Толи Шаботенко летом 2015-го свадьба была в Москве. Сразу после чемпионата мира по водным видам спорта, который проходил в Казани. Специально подгадал. Среди приглашенных оказался и Хант. Сначала мы в Воронеж дней на пять махнули, оттуда в Москву, к Толику.

– В Воронеже сняли для Ханта номер в лучшей гостинице города?

– Какая гостиница, что вы?! У меня жил.

– У вас жена, двое детей. Сколько ж в квартире комнат?

– Достаточно, чтобы разместить гостя.

– Гость-то непростой. Звезда мирового уровня, привык к комфорту.

– Говорю же – в хай-дайвинге все ребята нормальные. Без капризов и понтов. Гэри ни на что не жаловался, мог и водочки под борщец накатить, и еще чего-нибудь. В Москве к Ленину сводили.

– Проникся?

– Не особо. Гэри вообще на эмоции сдержан. Да мы так зашли, для галочки. Я до этого тоже ни разу в мавзолее был. Всегда отпугивала гигантская очередь. А тут народу было немного, заглянули.

– Ну и какие у Ханта впечатления от России?

– Такие, что стал активно учить русский, смотрит наше кино с английскими субтитрами. Один из любимых фильмов – "Брат-2".

– Как интересно.

– Язык освоил быстро, понимает почти всё. Говорит хуже – практики маловато. Когда на соревнованиях пересекаемся, часто подсаживается за стол, где сижу я, Семашко, Шаботенко и Никита Федотов. Просит: "Давайте по-русски поболтаем".

– Почему Хант в Париж перебрался?

– У него девушка – француженка. Но есть и другая причина.

– Какая же?

– В 2024 году Олимпиада пройдет в Париже. Оргкомитет лоббирует включение хай-дайвинга в программу Игр, в том числе потому, что Франция получила лучшего прыгуна планеты. Точнее, самого результативного.

– Что за оговорка?

– При всем уважении к Гэри, не могу сказать, что сегодня он – номер один. Есть группа хай-дайверов топ-класса, которые по безумию, риску, красоте ни в чем не уступают друг другу. Хант из них – самый результативный. Фантастически стабилен! Вот этого мне и не хватает.

– В чем еще Хант превосходит вас, объективно?

– Он резче, сильно обкручен, с мозжечком полный порядок. Скорость у него выше. Зато я чище прыгаю. Используя "слепой" вход, гораздо легче заработать 10 баллов. Если сделаю все безупречно, за счет сложности обыграю Ханта. У меня в хай-дайве свой путь. Это особенный кайф – знать, что можешь победить любого соперника. Выиграю я или нет, зависит только от меня.

– Как звучит!

– В то же время понимаю – если б изменил этой технике, упростил ее, Ханта и других лидеров я бы уже не догнал.

Чемпион мира-2015 Гэри Хант (в центре), серебряный призер Хонатан Паредес (слева) и обладатель бронзовой медали Артем Сильченко. Фото AFP
Чемпион мира-2015 Гэри Хант (в центре), серебряный призер Хонатан Паредес (слева) и обладатель бронзовой медали Артем Сильченко.

Олимпиада

– Когда выяснится – быть хай-дайвингу в олимпийской программе или нет?

– В июле. На сессии МОК.

– В 2024-м вам стукнет 40. В таком возрасте реально зацепиться на Олимпиаде за медаль?

– Вполне. Были бы силы и здоровье. Я человек очень амбициозный, вторых, третьих мест для меня не существует. Чемпион всегда один. Остальные – красиво проигравшие. Из года в год я усложняю программу, чтобы удерживаться в элите хай-дайва. Проблема в том, что в России нет тренировочной базы и условий для работы. При таком раскладе требовать от меня стабильности никто не имеет права! Это просто нечестно!

– Признают хай-дайвинг олимпийским видом – и ситуация изменится?

– Мгновенно! Всё, начиная с финансирования, выйдет на новый уровень, у нас будут развязаны руки. Пока же хай-дайв в России – это три фамилии. Сильченко, Семашко, Федотов. Добиваемся мы результата не благодаря – а вопреки.

– Хант до Воронежа доехал. А Дюк?

– Нет. В 2015-м Толик и его на свадьбу приглашал, но Орландо не смог вырваться. Человек занятой, планы на год вперед расписаны. А прошлым летом, когда во время чемпионата мира по футболу приехал поболеть за сборную Колумбии, меня, как назло, в России не было.

– До этого он отметился уникальным прыжком в Антарктике с 20-метрового айсберга.

– Еще пять лет назад я поделился с Орландо мечтой: "Хочу с айсберга прыгнуть". Допускаю, я не первый, кому пришла в голову такая мысль, но до меня никто из хай-дайверов ее не озвучивал.

– Дюк за свой счет в Антарктику отправился?

– Ну что вы! Наверняка мощных спонсоров подтянул. Я читал, что в экспедицию входило около ста человек, добирались на корабле колумбийского ВМФ. Дюк совершил три прыжка, все – в гидрокостюме. Мне кажется, разок можно было и в плавках попробовать.

– Неужели?

– Температура воды – один градус. Как на Крещение. Но мы же в прорубь гидрокостюм не надеваем.

– Откуда вы еще не прыгали – но очень хотите? Не считая айсберга.

– С разведенного Дворцового моста, например. Там высота как раз 27 метров. Или на Красной площади…

– Где?!

– Я серьезно. Установил разборную вышку, бассейн, воду залил – и вперед. На Красной площади играли в футбол, хоккей, баскетбол. Чем хай-дайв хуже?

– Ничем.

– Ну а в ближайших планах организовать российский тур с участием сильнейших хай-дайверов планеты. Первый этап пройдет в Москве, второй – в Крыму. С третьим пока не определились. Популярность хай-дайвинга растет в мире с каждым годом. А у нас об этой красоте до сих пор мало кто знает. Обидно.