Динияр Билялетдинов: "Карпин мне неприятен как человек. Чувствовал это с первого дня"

Рыцарь

Мы дожидаемся Динияра в кафе на набережной. Тот появляется чуть запыхавшийся, только-только из Лужников после любительского футбола.

– Кажется, компания у вас там любопытная, – проявляем осведомленность.

– Сычев, Калиниченко, Генич, Булыкин, Алдонин, Каряка, – с радостью подтверждает наш герой. – Для меня это как фитнес.

– То-то в весе не прибавили вовсе.

– Да похудел на пять килограммов! Три раза в неделю хожу в тренажерный зал. Лишнего себе не позволяю.

– В отличие от Булыкина, который здорово набрал.

– Как и Генич. Но тому нужно. Для солидности.

– Кроме телевизионных экспертиз, чем занимаетесь?

– Семьей. Тимуру, старшему сыну, семь лет, Марселю – пять. Тренируются в школе ЦСКА, она ближе к дому. Иначе вообще бы никуда не успевали. По четыре занятия в неделю у каждого, в выходные игра. Всегда надо куда-то везти. То к логопеду, то на английский…

– Бизнеса у вас нет?

– Есть, автомобильный. Сейчас важный период – многое приходится контролировать самому.

– Только втягиваетесь?

– Да этому бизнесу много лет! Развиваемся!

– Удары в бизнесе были?

– Тьфу-тьфу, все идет отлично. Как и планировали с компаньоном.

– С футболом вы закончили. Теперь есть время на все.

– Я не закончил!

– Да ладно.

– Может, еще поиграю. Так что вычеркивайте вопросы про завершение карьеры. Как раз поэтому и поддерживаю себя в форме. Летом открываются "окна" – тогда и пойму, что дальше.

– Иллюзий по поводу продолжения карьеры нет?

– Да какие иллюзии? Я трезво оцениваю ситуацию. Но не чувствую, что готов закончить.

– Ну и правильно. Вам всего 34, травмы не особо беспокоили.

– Это сейчас не беспокоят – а так-то была серьезная в "Рубине". До сих пор вынужден делать специальные упражнения. Синтетическое поле противопоказано, едва на нем даешь нагрузку – мышца о себе напоминает.

– Неужели не помогли бы "Крыльям" или "Уфе"?

– Тут нужна агентская работа – а у меня агента нет. От кого-то слышал: "Никто не собирается заниматься благотворительностью".

– Хотите сказать – бесплатный футболист никому не интересен?

– Вот именно. Еременко еще могут забрать, а остальные – мимо. Вы посмотрите: даже тренеры крутятся одни и те же. Дают результат, не дают… Все в "пуле"!

– Это правда.

– А у меня позиция такая – что мое, то мое. Пусть будет честно. Вот потому с трудоустройством проблемы, которые я самостоятельно преодолеть не в силах.

– Вас агент когда-нибудь обманывал?

– У меня сроду не было агента!

– Стоп. Вас же кто-то пристраивал в клубы.

– Ну, скажем так: не было взаимоотношений с агентом на бумаге. Если приходил человек, предлагал какой-то переход, я отвечал: "Срастется – замечательно".

– Джамал Акаев позиционировал себя, как ваш агент.

– Он помог уехать в "Тракай". Мы и продолжаем сотрудничать, ничего не подписывая. Денежных обязательств друг перед другом нет, за переезд в Литву я ему не отстегивал. Был у него какой-то свой интерес.

– В России он найти команду не может?

– Время покажет!

– То, что у вас не было официального агента для карьеры сработало в плюс?

– Были минусы – зато жилось легко! Рядом с "Локомотивом" мелькал португалец Барбоза, так мне передавали его слова: "У хорошего агента должно быть не более десяти игроков". Чтоб уделять внимание всем. А сегодня поток, бизнес! Крутят своих футболистов, пристраивают из команды в команду. Чистое зарабатывание денег. За меня же никто никогда не решал.

– Андрей Канчельскис доигрывал в "Крыльях", получая меньше всех – 10 тысяч долларов.

– Вам кажется, 10 тысяч долларов – это мало?

– Ах, да. В литовском чемпионате больше 5 тысяч евро не платят никому.

– Там бонусная система. Вот мы в Лиге Европы прошли два круга – заработали премии. Зарплата у меня была скромная, но на бонусах выходило нормально. Не жаловался.

– Вам нравилось в "Тракае". Почему внезапно ушли?

– Потому что такого клуба уже не существует. Переименовали. Как говорят в футболе – "новый вектор". Это идея президента. Не представляю, во что выльется. Мне показалось, нет никакого плана.

– Что он хотел-то?

– Все перестроить! Разговор состоялся за несколько месяцев до окончания соглашения. 7 января я должен был прибыть в расположение команды и подписать новый контракт – но, разумеется, не приехал. Понял, что в эту историю соваться не стоит.

– Клуб базируется там же?

– Да, в Вильнюсе. Называется "Ритеряй". Переводится как "рыцари".

– Вы и сам теперь – рыцарь. В "Тракае" во время посвящения удалось не расхохотаться?

– Это было самое сложное. Еле-еле сдержался. Мне рассказывали, некоторые футболисты в такой момент действительно начинали смеяться. Хотя в Литве к церемонии относятся очень серьезно. Под нее в старинном замке отведен специальный зал. Собирается вся команда, новички в белоснежных рубашках по одному выходят из строя. К плечу прикладывают тяжелый меч. Президент клуба на древне-литовском произносит речь, напоминающую заклинание. После слов главного тренера, что ручается за игрока, на шею вешают орден. Все, ты рыцарь.

– Орден – как переходящее знамя?

– Нет-нет, каждому свой. Причем ордена разные. Желтый – тем, у кого статус выше. Синий – остальным. Мой сейчас дома лежит.

Динияр Билялетдинов. Фото Алексей Иванов

Премиальные

– Прежде у вас были экзотические варианты – вроде Индии.

– Насчет Индии был конкретный разговор, но ехать туда никакого смысла. Плей-офф чемпионата заканчивался. Ну, проведу три матча – и что дальше? Отложили тему до лета. В 24 года я бы плюнул на все, сорвался куда угодно. Сегодня буду долго взвешивать. Вот зимой звали в европейский чемпионат – даже в нем плюсов не увидел. Играть ради того, чтоб играть – не для меня. Это я и в Москве могу.

– Вы про Норвегию?

– Нет, клуб из центральной Европы. Хотя в Норвегию тоже приглашали. Довольно неплохое предложение было от "Сарпсборга".

– Что помешало, раз "неплохое"?

– Честно вам скажу – просто не захотелось. От Вильнюса до дома час лететь было. Меня и в Австралию год назад звали. Агент написал в Wats App: "Попробуешь?" 24 часа добираться. Вот там смутило вообще все.

– Были у вас смешные переговоры. С турками.

– "Газиантепспор"! Хе-хе!

– Легко выговариваете.

– Это сейчас заучил – а в 2014-м ехал в Газиантеп, не представляя, что за края. Лишь там узнал – самая граница с Сирией. Бог отвел.

– Слышали, в Москве вы договорились об одних условиях, приехали подписывать бумаги – увидели совсем другие цифры. Такое бывает?

– Да. Потому что я уже на "флажке" висел – сутки до конца заявок!

– Вам в глаза озвучили новые условия, не стесняясь?

– Абсолютно спокойно. Чик-чик, и все. Только агент, который приезжал ко мне в Москву, сидел в углу, потупив глаза. Нет, отвечаю, спасибо, я домой.

– Поднялись и ушли?

– Сказал: "Вызовите мне машину в аэропорт". А они искренне думали – никуда не денусь.

– Следом никто не бросился?

– В последний момент выскочил спортивный директор: "Твои условия?" – "Какие обговаривали!" – "Сейчас, пять минут". Сел, жду. Десять минут никого нет, двадцать. Поднялся и уехал. В тот же день Борис Игнатьев позвал в "Торпедо".

– Там хоть с вами рассчитались?

– О, есть история. Когда перешел, ребята уже полгода сидели без зарплаты и премиальных. Да и в течение сезона денег мы практически не видели. Но атмосфера в команде была хорошая, бились до конца. Самой малости не хватило, чтоб удержаться в премьер-лиге. Прошел год. "Торпедо" рухнуло во второй дивизион. Я уже и не надеялся что-то получить. Вдруг смс-ка пришла. Смотрю – какая-то странная сумма. Карта к тому времени закончилась, отправился в банк разбираться. Оказалось, "Торпедо" часть долга погасило. Потом еще капнуло. Так потихоньку и расплатились.

– Раз уж премиальных коснулись. Самые невероятные в вашей жизни?

– В 2008-м на чемпионате Европы обыграли Швецию, пробились в плей-офф. Мутко зашел в раздевалку, кто-то крикнул: "Двойные премиальные!" Тут же Вова Быстров подал голос: "Тройные!" Леонтьич на радостях махнул рукой: "Тройные так тройные!"

– Семшов рассказывал нам, что это было после победы над Голландией. И добавил: "Сумму не помню, но в общей сложности вместе с призовыми от УЕФА заплатили за "Европу" около 350 тысяч евро. Каждому".

– Я получил не 350 тысяч.

– Больше?

– Меньше. Хотя там все матчи отыграл. А разговор с Мутко точно был после Швеции.

Динияр Билялетдинов. Фото REUTERS

"Спартак"

– Давайте пофантазируем – как сложилась бы ваша карьера, если б остались в "Эвертоне"?

– Вот много об этом думаю…

– Выводы?

– В Англии все супер в плане футбола. Но в быту – невыносимо.

– Это что ж так напрягало?

– Скука смертная! Жена в положении, сидим целыми днями дома. Ну, сходим на озеро погулять. И так – год! В центре Ливерпуля интересно, но за два часа обойдешь его весь. Если гости прилетают – ненадолго. А я люблю большие города. Заскучали, словом.

– Любое предложение из России, сопоставимое по условиям – и вы готовы были сорваться?

– Да. Хотя "Эвертон" можно было сменить на другой английский клуб. Дернул же меня черт уехать… Единственное, о чем жалею!

– В газетах писали про "Вольфсбург". А в Англии что предлагали?

– "Фулхэм" хотел взять в аренду. Но позвонили уже после того, как я договорился со "Спартаком". Мне было неудобно переигрывать. Думал: если в одном месте сказал "да" – все!

– Вы были правы?

– Нет, конечно. Теперь понимаю: с хрена ли? Моя жизнь! Опыта не хватило.

– Как надо было поступить?

– Выйти на конкретный разговор с представителями "Фулхэма": "Назовите условия". Они показывают. Я достаю другую бумагу: "Вот что предлагают в Москве". Сколько ж людей меня отговаривали идти в "Спартак"! Не потому что это "Спартак", а…

– А потому что собрались к Карпину?

– Да! Никто не говорил, что он "ужасный тренер". Формулировали иначе: "Вы не сработаетесь". Я смеялся: "Все будет нормально, не тряситесь. Ни с одним тренером у меня не было проблем. Я не конфликтный, никогда не халтурил, не лез на рожон…" – "Ну, смотри, мы предупреждали".

– На какую черту Карпина напирали – уверяя, что не сработаетесь?

– Да ни на какую – у каждого из этих людей своя история взаимоотношений с Карпиным. Кто-то вспоминал, что Ваня Саенко пиво с ним пил после побед. Потом первый же отправился на выход… Недооценил я те слова. Поначалу-то в "Спартаке" шло отлично, серебро взяли. Эмери пришел – я так радовался. Вот это специалист! Вдруг – бац, вниз пошло!

– В какой момент?

– Играли с "Бенфикой", у меня паховая грыжа выскочила. Отправился на операцию. Думал, все быстро пройдет, в "Локомотиве" мне другую сторону оперировали – так через месяц играл. А тут в Германии неудачно сложилось, выбыл на три с половиной месяца.

– Боль не проходила?

– Рана сочится, не заживает. Все опухло! Даже сидеть больно. В конце ноября и тренер поменялся, Валерий Георгиевич вернулся. Уже к нему на сборы приехал. Тут же прицепился ко мне по поводу лишнего веса. Хотя через неделю все скинул. Началось с этого: Карпин уперся, я уперся. Хорошим такое не заканчивается.

– Что сегодня сделали бы иначе?

– По-другому себя надо было вести.

– Это как же, Динияр?

– Тихо и мирно. Все с вальтами в голове!

– Вот это золотые слова.

– Нужно было спокойно заплатить штраф, промолчать… А в итоге за год сыграл 20 минут. Кого угодно выпускали – кроме меня! Уже из дубля мальчиков ставили, а я сидел!

– Карпин смотрел сквозь вас?

– Вот-вот. Ну и я начал смотреть сквозь него. Он почувствовал, наверное.

– Даже не здоровались?

– Почему? Мы и сейчас здороваемся.

– Где ж вы пересекаетесь?

– Прошлым летом в футбол играли. В той же компании, в Лужниках. Но спартаковскую историю не вспоминали. Зачем смешивать жизнь и работу? Или по ногам друг друга бить?

25 марта 2012 года. Химки. "Динамо" - "Спартак" - 1:3. Динияр Билялетдинов (№ 25) с главным тренером красно-белых Валерием Карпиным. Фото Алексей Иванов

"Коряга"

– Карпин годы спустя сообщил, что купил вас исключительно из-за паспорта и лимита на легионеров.

– Что сказать… Молодец.

– Мы спросили Валерия Георгиевича: "Когда при всех штрафах Веллитон привез пяток лишних килограммов, вы изумились?" В ответ прозвучало: "Пять Веллитон не привозил никогда! Это Билялетдинов привез. Еще и высказался, что все нормально. Тогда я действительно был поражен".

– Такого я не говорил. И лишних килограммов у меня было не пять, а три с половиной. Весил 83, а нужно было – 79,5.

– Карпин установил жесткий ценник: 100 долларов – 100 грамм. Значит, с вас сняли три с половиной тысячи долларов?

– Да.

– Это больно.

– При чем тут деньги?! Обидно другое. Сказали, что за неделю лишний вес надо сбросить. Хорошо, сделал. Но потом все равно оштрафовали.

– Почему?

– Не ко мне вопрос.

– Худели не только вы, но и Веллитон?

– Да много человек там было. Хурадо вообще с пузом стоял.

– Легионерам тоже выписали штраф?

– Не знаю. Не уточнял. Ладно, штрафанули и штрафанули. Это все шелуха. В любой команде такие вещи спокойно перевариваются, никто не раздувает из мухи слона. А здесь маленькая проблема потянула за собой большую и повлияла на человеческие отношения с тренером.

– Не сошлись характерами?

– Дело не в характерах. Есть люди, которые могут быть неприятны. К сожалению, мне попался именно такой начальник. Вот неприятен мне Карпин! Подчеркиваю – как человек, а не тренер.

– Когда вы это почувствовали?

– Да с первого дня. Как разговаривает, как ведет себя, как позиционирует. Знаю, в личных беседах Карпин говорил: "Билл меня не боится". А я искренне не понимаю – с какой стати должен бояться тренера? Его нужно уважать, слушать. При чем здесь страх? Сейчас задумываюсь – наверное, надо было пересилить себя, подстроиться, загнать в кожуру. Но это с одной стороны.

– А с другой?

– Если все копить в себе, рано или поздно нарыв лопнет. В общем, я вел себя так, как считал нужным. Честно и открыто. Но оказался не в том месте и не в то время.

– Кто еще в "Спартаке" демонстративно не боялся Карпина?

– Разве что Дзюба. Они вообще похожи. Взрывные, острые на язычок. Может, потому и конфликтовали.

– При Карпине Дзюба играл.

– Как раз в тот период Артем начал стабильно забивать. Это и спасло. Не было бы голов – тоже сидел бы на лавке. Вне зависимости от того, какую пользу приносил бы на поле.

– Кого Валерий Георгиевич называл "коряга" и "мешок с говном"? Вас?

– Нет. Но другие наслушались всякого. Мне не нравится, когда тренер публично позволяет такие высказывания в адрес собственных футболистов. Все ведь зависит от тона. Если в шутку назовешь игрока корягой, никто не обидится. Но зачем взрослых людей оскорблять, унижать? Зачем матом проводить установки, разборы матчей?

– Неужели у Семина в "Локомотиве" на разборах матерок не проскакивал?

– Одно слово. Ну два. Максимум! А тут…

– Пара советов футболисту, который идет к тренеру Карпину? Как себя вести, чтоб с ним сработаться?

– Помалкивать. Что бы он не говорил, не надо реагировать, огрызаться. Лучше смотреть в пол. И бояться. Впрочем, нет, переформулирую.

– Показывать, что боишься?

– Показывать трепет!

Динияр Билялетдинов и Унаи Эмери. Фото Алексей Иванов

Эмери

– Чувствовалось, что Карпин ненавидит Эмери?

– Вот еще вопрос, который не дает мне покоя. Почему с его стороны не было никакой помощи Эмери? В тот момент, когда бразильскую шайку-лейку нужно было жестко приструнить. Вместе с Макгиди, который бузить начал. Но возникает и второй вопрос – почему русский костяк, включая меня, не вступился за тренера, не надавал этим ребятам по башке?

– Все отстранились?

– Ну да. Ситуация-то пикантная. Это с нашими можно разобраться по-мужски. А иностранцев попробуй пальцем тронь. У людей такие контракты, что тебя же крайним сделают. Или по судам затаскают.

– Действительно.

– Карпин на тренировках стоял в уголке, видел, что происходит, но не вмешивался. Хотя на правах генерального директора клуба обязан был принять меры. Кого-то оштрафовать, объяснить, что так себя вести нельзя. А он просто подсиживал Эмери. Не был заинтересован в его успешной работе.

– Эмери это понимал?

– Думаю, да. Особой коммуникации между ними не было. Карпин показывал: мол, смотрите, меня за второе место сняли, привезли варяга, и вот результат. А Эмери, столкнувшись с трудностями, растерялся. Он привык, что за границей слово тренера – закон. Там не надо игроков уговаривать, заставлять, подгонять. Я сейчас даже не про Англию с Испанией. В Литве – то же самое. Сказали бежать – все бегут. Как заведенные! Никто не валяет дурака. А в "Спартаке" Эмери просил Магкиди: "Пожалуйста, подай угловой".

– На тренировке?

– Да. Тот мотал головой: "Не хочу!" Эмери: "Эйден, прошу тебя". В ответ: "Фак, фак, фак…" Абсурд!

– У Макгиди проблемы с психикой?

– В том числе. Футболист невероятно талантливый, скоростной, но дерзкий и неуправляемый. На мнение окружающих ему плевать. В Британии таких называют "selfish".

– Эгоист?

– Да. Если вдруг что-то не устраивает – делать не будет. Причем конфликт способен раздуть на пустом месте.

– Он и в Англии так себя вел?

– Ну что вы! Если б там рот открыл, сразу бы из команды вышвырнули.

– О чем подумали, когда Дзюба назвал Эмери тренеришкой?

– Да это в сердцах. Эмери не хотел играть в высокого форварда, предпочитал другую схему. У Артема накипело. Он и про Манчини, который его не ставил, много чего наговорил. А человек выигрывал чемпионат Италии с "Интером", английскую премьер-лигу с "Манчестер Сити". Эмери с "Севильей" три года подряд побеждал в Лиге Европы, поработал в "ПСЖ", сейчас в "Арсенале". Какой же он тренеришка? Мне Унаи очень нравился.

– Чем?

– Фанатик! Тренировки интересные. Вся работа заточена под комбинационный футбол. Вот вы обращали внимание, как сегодня в европейских топ-клубах играют вратари?

– Как же?

– Никто не пуляет мяч вперед, атаку начинают ногами. Этого же в "Спартаке" требовал от вратарей Эмери. Чтоб точно пасовали во фланги, и верхом, и низом. А впереди – полная импровизация. Говорил Хурадо, Джано и мне: "Вы отвечаете за креатив, но строго к своей позиции не привязаны. Можете меняться флангами". Я появлялся то слева, то справа, то в центре.

– "Спартак" при Эмери стартовал бойко. Легионеры тогда не борзели?

– Нет. Но все же проверяется в стрессовой ситуации. Осенью началась Лига чемпионов, плотный график. В какой-то момент стало тяжело. Где-то проиграли, что-то разладилось, и дальше проблемы посыпались, как снежный ком.

Динияр Билялетдинов. Фото Федор Успенский, "СЭ"

"Слив"

– Как разрывали контракт со "Спартаком"?

– На "флажке". Поступило предложение от "Рубина", который хотел заявить меня на Лигу Европы, а времени оставалось в обрез. Утром приехал в спартаковский офис к Сергею Родионову, договорились, что всё пополам.

– То есть?

– Мне выплачивают зарплату за три месяца, и отчаливаю. "Спартаку"- то еще полгода принадлежал. Руководители клуба повели себя солидно, быстро оформили документы, за что им благодарен. В тот же вечер прилетел в Казань, подписал контракт, и "Рубин" успел внести меня в заявку.

– Сколько проработали там с отцом?

– Месяц.

– Кажется, вас сильно разочаровали его ассистенты – Валерий Чалый и Дмитрий Кузнецов.

– Да Бог им судья, жизнь все расставила по местам. Я с первого дня в "Рубине" чувствовал – здесь не все в одной лодке. А когда сменилось руководство, началось шапито. До сих пор "Рубину" аукается.

– Вы не скрывали, ребята кучковались, шептались. Не очень их устраивал Ринат Саярович. Почему?

– Не знаю! В команде должен быть костяк, который все держит под контролем. Вот если нет этой группы – начинается разброд. Потом не склеишь!

– Главная ошибка отца в тот момент?

– Наивность.

– В чем?

– Верил в профессионализм каждого.

– Игрока?

– Игрока и окружения. А наивность – непозволительная роскошь в российском футболе.

– Ваш отец открыто говорил – в "Рубине" его "сливали".

– Раз говорит – значит, так и было. Я видел – что-то не то происходит. Но для меня это было в диковину! Впервые в такой ситуации!

– Как Ринат Саярович реагировал?

– Найти источник шепота нетрудно, видно же по взглядам, репликам, работе на тренировках. Но в тех условиях уже было невозможно что-то разрулить. Цейтнот, недобор футболистов, нет маневра для ротации. А надо было грубо решать вопрос!

– Усадить на лавку?

– Да не на лавку – выгнать во вторую команду!

– Понятно.

– Тогда "Рубин" еще в Лиге Европы играл. Все-таки пробились в групповой этап, прошли "Штурм" и "Работнички", привезли в Казань "Ливерпуль". На два фронта не хватало. В еврокубках набегаешься, себя показываешь, а в чемпионате уже не каждому интересно жилы рвать.

– На тренировках недорабатывали ощутимо?

– В том-то и дело. Никто из футболистов не любит тяжелую работу! Но ты беги, терпи. Потом морду будешь кривить на кухне перед женой. Придет результат – недовольные лица сразу исчезнут. Но у кого нет стержня – сдуваются. Начинается: "Зачем мы опять бегаем?" Это расхолаживает и тебя, и твоих дружков. Вскоре разваливается все.

– Договориться нереально?

– Можно попробовать – для самоуспокоения. Дескать, "сделал все, что мог". Но ничего с ними не сделаешь! Смотришь на это и думаешь: "Не хотят – ну и черт с ними". К каждому из 25 человек в команде надо найти подход. Вот поэтому и тренером себя не вижу.

– Жестко.

– А зачем мне это – чтоб отвечать за всех? Ни за что! Можешь отдаваться делу с головой – и все равно зависеть от кучки придурков, которые твою работу сведут к нулю. Не хочу быть заложником чужих настроений.

– Приходит в команду новый футболист – сын главного тренера. Которого к тому же "подплавляют". Чувствовали, что вас самого сторонятся?

– Не было такого ощущения. Ребята меня знали, мы нормально общались. Да и спрос был двойной, все видели.

– Кто-то в том "Рубине" поразил вас профессионализмом?

– Серега Рыжиков и Олег Кузьмин. Люблю, когда люди работают, а не балакают языком за спиной. Соломончик Кверквелия тоже очень переживал, мы жили в одной комнате.

– Нам Рыжиков казался раздолбаем. А вы говорите – суперпрофессионал.

– Да что вы – у Рыжикова весь день расписан по минутам. Тренажерный зал, бассейн, трое детей… Гиперответственный.

– Нехорошо с ним в "Рубине" простились.

– А вы посмотрите – сейчас со всеми так прощаются. И у Карадениза недавно были проблемы. Это на Западе берегут отношения, в России иначе. Можно сто лет отработать в клубе и потом прочитать на сайте: "Спасибо, до свидания". У нас же поток. Меняются руководители, тренеры. Люди просто зарабатывают, а что будет после – да гори оно огнем…

– Отец давно без работы.

– Сегодня столько команд нет в России, сколько тренеров! Крутится одна и та же обойма. Есть результат, нет – неважно. Главное, в "пуле" быть. Даже если тренер бездарный.

– Отец тоже без агента?

– Да.

– Какая черта характера мешает войти в "пул"?

– Всё то же – наивность и излишняя порядочность. Говорил ему: футбол не тот вид спорта, где стоит быть наивным. Правила установлены, их не перебороть! Травинку можно выдернуть из земли, а здесь уже дерево с корнями, айсберг. Кому не нравится – в конец очереди.

– Вы поработали с тренером Чалым.

– Да ну… Что работал, что в кино ходил.

– Совсем слабый?

– Даже не в этом неприятное – я люблю людей, которые говорят в лицо. Мы можем подраться, переругаться, но это будет честный разговор!

– А в "Рубине"?

– Там все было за спиной. Если тренер становится заложником такого нашептывания – надо выжигать каленым железом. Никаких других вариантов! Ни надеяться на чью-то порядочность, ни на то, что "одумаются". Как первый звоночек – сразу жесткие меры.

– Ринат Саярович до последнего доверял ассистентам?

– К сожалению.

Денис Глушаков и Динияр Билялетдинов. Фото Алексей Иванов

Глушаков

– Кто из футбольных людей поражал вас порядочностью?

– Чтоб в огонь и воду? Сычев, Гуренко, Евсеев, Пашинин… Вот перечисляю – в том "Локомотиве" не было ничего "подземного". В "Эвертоне" очень порядочным был главный тренер, Дэвид Мойес. Всё по-честному! Еще вратарь Тим Ховард, американец. Это удивительный парень. Весь мир его уважает.

– Что особенного?

– Как на поле себя ведет, как в раздевалке. Тот самый костяк, о котором я говорил, может "передушивать" молодых. Ховард же их в обиду не давал. Никого на моей памяти не оскорбил. Он всегда первый на тренировку – и последний с нее. В 2012 году в матче с "Болтоном" даже гол забил!

– С пенальти?

– С игры! Защитник отпасовал назад, Тим от своих ворот жахнул с такой силой, что мяч перелетел через все поле и опустился за шиворот Адаму Богдану. Тот не рассчитал отскок, еще и ветер сильный был. Ховарда признали лучшим игроком матча, вручили по традиции бутылку шампанского. Прямо в раздевалке распили. В "Эвертоне" был неплохой костяк. Как в "Локомотиве" когда-то.

– Это здорово.

– Несколько ребят "держали" команду. Легендарный Фил Невилл – эмоциональный парень, мог сорваться. Потом подойдет, по плечу тебя похлопает. Или скажет: "Слушай, я сейчас не в настроении, меня лучше не трогать". Вообще-то по работе видно – кто порядочный, кто нет. Тренировка многое говорит о человеке.

– В "Спартаке" был человек, сравнимый с Ховардом?

– Дикий!

– Андрей Дикань?

– Ага. К Артему Реброву, Денису Глушакову, братьям Комбаровым – тоже никаких вопросов.

– С Глушаковым вы давно знакомы. Хороший человек?

– Очень. Надежный друг. В родном Миллерово построил стадион, создал футбольную школу. Пять лет назад с Ребровым и Женей Макеевым приезжали на открытие, сыграли с ветеранами. Убедились, что все организовано на высоком уровне. Приглашал Денис зимой и на мини-футбольный турнир, который проводит в Кашарах, пригороде Миллерова. А то, что сейчас в "Спартаке" происходит… Ни болельщиков, ни тех, кто за ними стоит, искусственно раздувая скандал, это не красит.

– Полагаете, акции против Глушакова проплачены?

– Финансовая составляющая, думаю, присутствует. Иначе бы давным-давно все успокоилось. Удивляет и позиция спартаковского руководства. Могло бы вмешаться, а не дистанцироваться. Притащили фанаты на игру баннер с перечеркнутой восьмеркой. Разве при современной технике сложно вычислить, кто с ним на трибуне стоит? Кто "У…" скандирует?

– И что – отсекать от стадиона?

– Для начала воспитательную беседу провести. Сказать: "Молодой человек, хотите посещать футбол – ведите себя прилично. Глушаков – наш капитан, два года назад принес клубу золотые медали. Извольте уважать". Пусть в соцсетях гадости пишут. А на стадионе болельщики и команда должны быть как единое целое.

– У вас с фанатами неприятные встречи были?

– Нет. Вообще, пожив в Англии, понял, что там совершенно другая культура боления. Когда "Ливерпуль" встречается с "Эвертоном", творится что-то несусветное. Но если на стадионе болельщики этих клубов – враги, то после матча война заканчивается. Все в обнимку идут в бар пиво пить. А что у нас?

– Что?

– То ли людям делать нечего, то ли такое воспитание. Прикрываются разговорами, мол, футбол – наша религия, то, се. Да религия – это вера в Бога и твоя семья! А не желание прийти на стадион, кого-то обматерить, с кем-то подраться. Вот есть у меня друг, страшный фанат "Спартака". Сколько раз ему все объяснял – бесполезно. До человека просто не доходит. И таких на трибунах – вагон. Я не про обычных болельщиков, которые стихи пишут. А про бойцов с "фанатки".

– Ваш приятель тоже кроет Глушакова последними словами?

– Нет. И на том спасибо.

– В "Локомотиве" у вас была россыпь персональных поклонниц.

– Не только у меня – у Сычева, Измайлова, Пименова. Заваливали базу письмами, рисунками, мягкими игрушками. Самые отчаянные пытались поцеловать.

– Прямо на улице кидались?

– Ну нет. На стадионе после игры идешь к машине. Подлетит девочка с "мыльницей", попросит сфотографироваться. Потом на прощание в щечку чмокнет. Всё скромненько. И они стеснялись, и мы.

Хави Грасия. Фото Алексей Иванов

Грасия

– Мы о "Рубине" недоговорили. Главный урок для вас в этой истории?

– Нельзя доверять тем, кого первый раз видишь. А урок номер два – не думай, что в критической ситуации люди, с которыми давно знаком, будут на твоей стороне.

– Грасия – интересный тренер. А Кверквелия назвал его "клоуном".

– В "Рубине" Грасия оказался заложником ситуации! Просто не знал, что делать. Как расставлять игроков на поле.

– Сам же набирал.

– Он "набирал"?! Насколько мне известно, Грасия хотел трех футболистов. Купили 10. На поле могут выходить 6 иностранцев, а в "Рубине" было 14! Куда их девать? Каждый с амбициями, приехал играть, а не сидеть. Ситуация подразумевает массу конфликтов. Плюс еще Сонга привезли, который априори должен выходить на поле.

– Сонг никакой был?

– Да я бы не сказал. По тренировкам вообще вопросов не было. Когда же понял, что по каким-то причинам играть не будет, – скис.

– Представляем, насколько раздраженным ходил.

– Да там многие раздраженными ходили – а тренер не понимал, что с этим делать. Ему-то все представили, как гигантский проект, в котором будет командовать он. А устроили вот такое – не от большого ума. Люди приходят в спорт, не разбираясь в нем. Знаете, с чего обычно начинают?

– С чего же?

– С переделки эмблемы. Меняют имидж команды. Все самое наивное, что можно придумать!

– В Казани это было?

– А как же? Провели гала-вечер, презентацию команды и формы. Закрыли набережную, самое красивое место города. Организовали какой-то непонятный концерт. Мишура! Никакого отношения к футболу! Потом я восстановился после травмы и отправился на сборы с Грасией. Дважды попал в заявку, что вызвало большое удивление гендиректора.

– Ильгиза Фахриева?

– Да. На сборах меня ставили то левым защитником, то вторым нападающим. Дыры затыкали! Вижу, тренер ходит, нервничает. Не знает, куда народ рассовать. Полсезона отыграли – результата нет. А руководству надо "засветить" кого-то, чтоб продать. Какие-то деньги отбить. Напряженность повисла в воздухе. Грасия не улыбался вообще! Хуан Солья, общительный и дружелюбный ассистент, который сейчас с ним в "Уотфорде" работает, тоже сник. Было ощущение, что тренерскому штабу ультиматум поставили.

– Какой?

– Занять хотя бы пятое место – чтоб попасть в Европу. А задача-то была – в 2019-м Лигу чемпионов привезти в Казань.

– Как тренер-то Грасия впечатление произвел?

– Я не очень понимал, как можно сочетать его желания. Он хотел действовать агрессивно в атаке, прессинговать, не давать разыгрывать мяч сопернику. Но фундамента выносливости у команды не было. Мне всегда казалось: хочешь много бегать? Готовься к этому!

– Не готовился?

– Уже на сборах бросалось в глаза – человека два из прессинга выпадают. С соперниками послабее еще прокатывало, но чемпионат все показал. У "Рубина", как выяснилось, один козырь в игре.

– Это какой же?

– Нападающий Жонатас. Все свелось к одному – "Жонатас, беги, Жонатас, забей головой". Хотя были в "Рубине" умнейшие футболисты – Рочина, Лестьенн… Или Бауэр, защитник, уехавший в "Стоук Сити". Работоспособный, мог закрыть бровку, не боялся подключаться. Вот почему Грасия не заложил функционал? Я не понял!

– Тренировки-то были толковые?

– Да, этого не отнимешь. Разнообразные. Ни разу не повторились.

– Наверняка ставили себя на место Грасии. Что сделали бы?

– Расчистил бы полкоманды. Есть недостаток конкуренции – а существует штука похуже: переизбыток! Мало того, что футболисты простаивают, так еще начинаются проблемы с настроением внутри коллектива. Двойной удар! Обычно тренеру или напихают футболистов: "Делай с ними, что хочешь", или наоборот – "никого не можем дать, затыкай дыры молодыми". Что бывает с командой, в которой выходят 5-6 молодых, мы видим по сегодняшнему "Рубину".

– Скисают?

– Полсезона еще вытянут. Целый – никогда!

Динияр Билялетдинов. Фото Александр Волгин

Письмо

– Сразу поняли, что у Грасии играть не будете?

– Заходим после отпуска в раздевалку – и слышим: "Новый тренер посмотрел на вас всех…" Ага, думаю. Это ему надо было за три недели 120 матчей увидеть. Нас сидит 12 человек. В том числе М'Вилла – позже выяснилось, что он-то нужен. Тогда и прозвучало: "Тренируйтесь здесь, все приезды и отъезды будут фиксироваться". Первая команда улетела на сборы – нам ничего не оставили.

– Вы о чем?

– Ни тренера, ни врача, ни оборудования. Мне необходимы были процедуры, хорошая комплексная работа, чтоб элементарно заживала нога. Я бегать не мог!

– Хромали?

– Да. Синтетика была противопоказана, но все лето пришлось тренироваться на ней утром и вечером. В 35-градусную жару! Только думал: "За что?!" Потом психанул: "Ребята, так не пойдет!" Отправился на обследование. Врачи ужаснулись: "Да у тебя катастрофа с ногой, срочно на операцию. Иначе закончишь". Хирурга сам нашел.

– За границей?

– В Москве. Написал в клуб, что уезжаю в клинику на такой-то срок. Следом направил вторую бумагу – что надо ехать в Сербию, Марко Девич посоветовал классного реабилитолога. Лечился за свой счет.

– Не рассчитывали, что "Рубин" погасит вам чеки?

– И мысли не было!

– Почему?

– Потому что нам даже зарплату не давали. Приходим на тренировку – ни полотенец, ни формы, ни туалетной бумаги. Я уже не говорю про медикаменты.

– Сколько вас было таких?

– Человек десять. Дядюн, Кулик, Гетигежев, Батов, Муллин…

– Рассчитывали, что вы психанете?

– Сто процентов! Первым из той группы забрали, по-моему, М'Виллу. Затем еще одного, вечно с лишним весом, отдали в "Лас-Пальмос".

– Вы про Марко Ливайю?

– Точно! Он тоже на грани психоза балансировал. То уедет, то приедет. Осталось в конце концов человек шесть. До поры терпели.

– А потом появилось письмо?

– Сначала-то написали в клуб: "Почему к нам такое отношение? Мы же не собаки!" В ответ тишина. Каким-то образом письмо отправилось дальше, в профсоюз. В "Рубине" сразу встрепенулись, что-то подлатали, дали тренера…

– Главное скажите – бумагу-то повесили в туалете?

– Нет. Свою носил. Когда команда со сборов вернулась, мне разрешили на базе токи делать, ходить на процедуры. Хотя обиделись на нас жутко – "всё, враги клуба…" Я приехал из Сербии, подошел к Фахриеву: "На синтетике тренироваться не буду, мне полгода близко к ней нельзя подходить после операции".

– Реакция?

– Поморщился: "Ну ладно…" Позволил тренироваться на траве с основой.

– Отец что советовал в той ситуации?

– "Терпеть!" А что еще?

– Хоть раз были близки к тому, чтоб психануть, разорвать контракт?

– Был. Но опомнился – у меня семья, дети! С чего психовать? Зачем идти на уступки? Со мной обращаются как не пойми с кем, будто травму получил, катаясь на лыжах. Кстати, было как, вы знаете?

– Нет.

– Еще при Чалом сидел на лавке против ЦСКА. Вдруг тот встрепенулся: "Выходи!" Почему-то решил на 30-й минуте Джалилова поменять. Сейчас, отвечаю. Минуту всего разминался. Выскочил на поле – и почти сразу порвался.

– Сколько на разминку требуется?

– Минут восемь. Чтоб кровь побежала.

– Запасные же разминаются.

– Могут разминаться только три человека. Остальные сидят. Нас таких куковало на лавке человек девять. Я полностью расслабленный, даже щитков не было. Ничего не предвещало срочного выхода.

Ильгиз Фахриев. Фото Александр Волгин

Фахриев

– В "Рубине" все упиралось в человека по фамилии Фахриев?

– Да. В начале 2016-го он четко мне сказал: "Ты играть не будешь". Потому что я отказался подписывать бумагу, которую принесли.

– Что за бумага?

– Очень хитрая бумажка! Ладно бы, речь шла о понижении зарплаты. Тогда уже готовили почву под Грасию, урезали бюджет. Многих футболистов предупредили: "Надо ужаться". Я был не против! Не проблема!

– Что же предложили?

– Если не добираю 50 процентов матчей – клуб разрывает контракт в одностороннем порядке без компенсации. Я прикинул: та-а-к, у меня 14 игр в первой части чемпионата. Сейчас зимний перерыв, тренер – Чалый. Отношение понятное: в Бордо был последний матч, в перерыве выпускает на замену. Играю отлично, ни одного неточного паса. Все единоборства выигрываю. Сравниваем счет – 2:2. На 77-й – обратная замена, меня убирают!

– Вот это отношение.

– О чем и речь!

– Что-то объяснил?

– Какую-то чушь понес – будто "надо было выпустить второго нападающего". Я еле сдержался, честно говоря. Только потому, что играли за рубежом. Были бы в России – Чалый так просто не отделался бы. Ну, открытое хамство! Я такое заслуживал? А после приносят вон ту бумагу. Я понимал: если подпишу, не даст мне Чалый этот матч сыграть. Ситуация один-в-один, как у Широкова в "Спартаке". Я потеряю все!

– Ничего не выплатят?

– Ни копейки. Буду, как доходяга ярмарочный. Я и ответил: "Нет уж, ребята. Вы дурака нашли?" Фахриев пожал плечами: "Ладно. Значит, играть не будешь". Хотя на сборах ко мне вопросов не возникало – три гола, две передачи. Потом отыграл 10 минут с ЦСКА – и все, порвался. А там – новый тренер, генеральный директор обиделся, что я не позволил себя нагнуть…

– Вам одному принесли такую бумагу?

– Всем, от кого хотели избавиться.

– Кто-то подписал?

– Нет, конечно. Идиотов не нашлось.

– Фахриев понимал, что никто не подпишет?

– Мне показалось – понимал. История, явно рассчитанная на дураков.

– Кверквелия – классный игрок. Ему-то почему места не находилось?

– Так привезли трех защитников. Санчеса, Самбрано, еще кого-то. С ними же надо что-то делать! На футбольные качества уже никто не смотрел. А я жил в номере с Кверквелией, слушал его брань вечерами: "Это что за отношение?! Несправедливость!" Он настолько счастлив был, когда "Локомотив" появился! Окрылен! Жизнь расставила по местам: где сейчас господин Фахриев со своими делами – и где Кверквелия.

– Где Фахриев, кстати?

– Понятия не имею!

– В итоге несколько зарплат вам "Рубин" кинул на карточку разом?

– За четыре месяца.

– Если б не подали в Палату – не было бы и денег?

– Ну, однажды рассчитались бы – но тянули бы до последнего. А тут – сразу же все упало! Я бы мог понять эти задержки, если б всем не платили. Клубу трудно. Но когда вижу – парень месяца в Казани не прожил, а уже приезжает на "Роллс-Ройсе" тренироваться…

– Это кто?

– Рочина. Купил "Роллс-Ройс", по мячу не ударив! А ты бегаешь, жаришься на синтетике, без полотенца и туалетной бумаги. Еще и деньги не платят. Потерпели – и написали. Сколько можно?

Питер Одемвингие и Динияр Билялетдинов. Фото Алексей Иванов

Мордобой

– В Казань привозят тучу иностранцев. Уже на месте до них доходит, что как футболисты они здесь не нужны. Самые нервные реакции, с которыми сталкивались?

– После Макгиди меня не удивить. Вот тот был нервный так нервный. Никто не переплюнет.

– Нам казался странноватым во всей этой компании Лестьенн.

– Да он неплохой парень! Просто футбол для него – хобби. Он точно не перетрудится. Хотя выдающийся талант, данные сумасшедшие. Но с ленцой – там режимчик нарушит, здесь… Отдыхает человек по жизни. Тем более, когда такая сумма регулярно падает на карту. Еще момент – все иностранцы недооценивают наш чемпионат. Думают, приедут и начнут финтить. А не выходит!

– Почему?

– Может, в России не так эстетично играют в футбол, но команды обученные, никому по пять закладывать не будешь. Легионеры на этом "попадают": "Сейчас приеду, покажу…" А его на первой же минуте поднимают в воздух, и человек теряется. Это была ошибка – привозить в "Рубин" разом столько одноплановых по ментальности.

– При вас Лестьенн и М'Вилла явились в нетрезвом состоянии?

– После. Мне рассказывали. Это уже полный разброд начался в команде. Лестьенн-то и прежде сигареткой не брезговал.

– Говорят, выкатили им штраф – по 600 тысяч евро каждому.

– Вы не держите все за чистую монету! Контракты такие, что штрафануть непросто.

– В "Локомотиве" у вас были сложные отношения с Питером Одемвингие. Когда перед игрой с "Панатинаикосом" он обиделся, что не попал в состав и ушел на трибуну, ваш отец, исполнявший обязанности главного тренера, назвал его мерзавцем и добавил: "Мне жаль, что в команде нет Босса, Лоськова или Евсеева, они бы ему объяснили". А что бы они сделали?

– Взяли бы за шкирку и… Нельзя так реагировать, если тебя на один матч перевели в запас. Демонстративный отказ сидеть на скамейке подрывает моральный дух коллектива.

– Одемвингие в команде недолюбливали?

– Я бы не сказал. Хотя после инцидента в Афинах осадочек остался. Его поступок – признак слабости, либо эгоизма. А может, того и другого. Не назову Одемвингие слабаком, но эгоизм у него проскакивал, это факт.

– В "Спартаке" что при Карпине, что при Эмери бывали драки. Хоть в одной поучаствовали?

– Нет. Последний раз дрался лет в 14. Папа тренировал команду МИФИ, где играли Ребров и я. Приехали на турнир в Швецию. В полуфинале мексиканцы весь матч нас провоцировали, били исподтишка. Ну и помахались стенка на стенку.

– Кто кого?

– Наваляли им. Мне-то по носу попали, но слегка, даже крови не было. Организаторы нашу команду дисквалифицировали. Посчитали зачинщиками.

– Самый живописный мордобой, который на ваших глазах случился в "Спартаке"?

– Ари на тренировке схлестнулся с Эменике. Игровой эпизод, кто-то ногу жестковато поставил, слово за слово – и понеслось. Еще Рохо дрался, Родри, Тино Коста. Потом кто-то из них Комбарика задел.

– Диму или Кирилла?

– Не помню. Сцепились, второй брат побежал помогать, на него один из легионеров кинулся…

– А дальше?

– Разняли.

– Нам казалось, что Ари – провокатор. А Карпин говорит: "Милейший парень, неконфликтный".

– Я с Карпиным согласен. Все бразильцы – приятные ребята. Добродушные, позитивные, набожные. Но надо учитывать, что многие выросли в фавеллах. Это дает о себе знать. Плюс кровь горячая. Если искра вспыхивает – заводятся с пол-оборота. Вы посмотрите чемпионат Бразилии, драки во время матча там в порядке вещей.

– Роман Широков рассказывал нам: "Ари – обладатель самой забавной татуировки из тех, что я видел. На пятой точке вкратце изложил свою биографию, указал, за какие клубы играл…"

– Хм. Пятую точку Ари я так внимательно не разглядывал. Насмешил меня другой бразилец, Айртон. Интересно, зачем он на шее алый след от помады набил?

– У вас татуировки есть?

– Нет. И вряд ли будут. Я к этому делу без энтузиазма отношусь.

Динияр Билялетдинов. Фото Александр Федоров, "СЭ"

Перелом

– Какой матч вам особенно хотелось бы переиграть?

– 2009-й, Марибор. Обиднее поражения в жизни не было. Ну и поделом. Слишком уж о себе возомнили…

– Когда осознали, что пролетаете мимо чемпионата мира?

– После удаления Кержакова в середине второго тайма. Словения настолько цепко и дисциплинированно действовала в обороне, что у нас и до этого моментов-то не было. А уж вдесятером при счете 0:1 такую оборону взломать еще сложнее.

– Многие подзабыли, что в первом матче вы сделали дубль.

– Да я и сам о нем не вспоминаю. Забил и забил. Не попали же на чемпионат мира. Вот если б прошли Словению, те голы имели бы какое-то значение.

– Был за карьеру удар, после которого ваша нога должна была сломаться – но почему-то выдержала?

– Парень из "Болтона", Уэтер, пытаясь выбить мяч, со всей дури засадил по опорной. У меня карбоновый щиток треснул! Не я один ужаснулся – судья бежал с красной в руках…

– Вас унесли?

– Нет. Похромал – и продолжил матч. Но бывало по-другому. Вроде удар слабенький, а оборачивается переломом.

– Ох.

– В Самаре столкнулся с Андреем Тихоновым. Даже ударом это не назовешь, так, чиркнул по надкостнице. Я и внимания не обратил, вскочил, побежал дальше. Лишь секунд через десять почувствовал – что-то не то. Оставалось до конца минут пять, доиграл. В раздевалке врачи "Локомотива", Ярдошвили и Мышалов, вкололи обезболивающее. Сказали: "Не переживай, нерв защемило".

– Тоже не подарок.

– Направили к корейскому доктору, иголками лечил. Потом я тейпом заматывал ногу так, что еле дышал, и выходил на тренировку. Прошла неделя, съездил в Нальчик, отыграл 90 минут. Боль не утихала. Спустя дня после возвращения в Москву сделали МРТ и выяснилось – клиновидный перелом!

– В "Локомотиве", услышав диагноз, схватились за голову?

– Естественно. Да я сам обалдел. Казалось, со сломанной ногой человек бегать не может. А я тренировался, играл. Тейпы помогали. Был дискомфорт, но тут как с мозолью – чуть-чуть перетерпел, и нормально. В итоге кость сама срослась, без всякого гипса.

– Ольга Смородская обмолвилась в интервью: "Знаю, чего стоило чемпионство "Локомотива" в 2004-м…" Задело?

– Нет. Как Смородская воспринимает наш успех – это ее проблемы. Мне все равно, что она говорит. На каждый роток не накинешь платок.

– С Ольгой Юрьевной общались?

– Даже не знаком.

– Вы разных тренеров повидали. Самая необычная установка?

– Ее отсутствие!

– Это где?

– В "Эвертоне". Играли на выезде с "Ньюкаслом". Мойес огласил состав, отчетливо произнес единственное слово: "Вперед!" – и вышел из раздевалки.

– Что ж его удручило, раз так себя повел?

– Героическими усилиями мы выбили из Кубка "Челси". В переигровке на "Стэмфорд Бридж" пропустили от Лэмпарда на 111-й, на 120-й сравняли счет и вырвали победу по пенальти. Но в следующем раунде умудрились сгореть дома "Редингу", который еще болтался в первом дивизионе. Через три дня выезд в Ньюкасл. Тренер был очень зол. Вот и решил сделать что-то нестандартное. Взбодрить команду.

– Что творится в раздевалке после такой установки?

– Ничего особенного. Включилась музыка, и мы начали переодеваться. Понимая, что сейчас терять очки нельзя.

– Как сыграли?

– Выиграли 2:1. Мойес оттаял.

– Когда последний раз поймали себя на мысли, что скучаете по Англии?

– Я скучаю не по ней, а по английскому футболу. Вы не представляете какое наслаждение получил полгода назад, побывав на матче "Ливерпуль" – "Эвертон"! Атмосфера потрясающая. По сравнению с нашим чемпионатом – другая планета.

– Специально на дерби прилетели?

– Да. Был в отпуске, вспомнил, что в паспорте стоит британская виза и рванул с двумя игроками "Тракая". Билеты на "Энфилд" достал через приятелей из "Эвертона".

– В ложу?

– Нет, в фанатский сектор "Эвертона". На "Энфилде" с первых рядов поляну видно плохо, она же немножко приподнята. А с 15-го, где расположились мы, – как на ладони.

– Узнали вас?

– Да, встретили очень тепло. Кто-то просил сфотографироваться, кто-то гаркнул над ухом: "Билл, что сидишь? Выходи на поле!"

Гарет Бэйл. Фото REUTERS

Бэйл

– Андрей Тихонов, приехав когда-то в "Саутгемптон", поразился пивным животам английских футболистов.

– Такие персонажи и сейчас попадаются. Посмотрите на Люка Шоу из "Манчестер Юнайтед". У парня явно лишний вес. Или Уэйн Руни. Забивая гол, на радостях задирал майку, и я думал – лучше бы твой живот никто не видел. А в "Эвертоне" до сих пор играет Фил Ягелка, у него всегда пузико свисало.

– Похудеть пытался?

– Как-то на базе решил составить мне компанию в сауне. Я-то привык париться на следующий день после матча. Говорит: "Надо подсушиться". Стал я объяснять, что воду он погоняет, а вес не уйдет. Фил пригорюнился, но неделю в сауну со мной походил. Потом плюнул: "Да, никакого толку. Ну и ладно, мне не мешает".

– У Карпина не играл бы.

– Ха! У него бы многие не играли. И все-таки Шоу, Руни, Ягелка – исключение. В основном там футболисты мощные, рельефные. Я даже не беру в расчет темнокожих ребят, у которых от природы мышцы в "каркасе". В том же "Эвертоне" был француз Луи Саа, так у него каждую ворсинку на теле видно.

– Громила?

– Не то слово! При этом силовой работой не увлекался. Лукаку – другое дело. Помню его по матчам за "Андерлехт". Здоровенький был, но не шкаф. Теперь же с места не сдвинуть, сплошные мускулы. А Зинченко за два сезона какой широкий стал?

– Вы в Англии тоже раскачались?

– Да, за счет мышечной массы четыре килограмма прибавил. В английских клубах для каждого игрока разрабатывают специальную программу, от которой увильнуть нельзя. В тренажерном зале проводишь два раза в неделю минимум по полчаса.

– Когда Роман Павлюченко перебрался в "Тоттенхэм", Гарет Бэйл там не котировался, изредка выходил на замену. Кто из футболистов казался вам безнадежным – но внезапно расцвел?

– Из наших? Смолов. Мы пересеклись в "Анжи", когда безголевая серия Феди растянулась почти на три года. В него уже никто не верил. Но потом разгромили "Динамо" 4:0, Смолов один забил – и прорвало. А в "Эвертоне" в глухом запасе сидел Шкодран Мустафи. К тренировкам с основой его подключали редко, для количества. Мальчишка совсем не впечатлял.

– Сколько ему тогда было?

– Лет 18. Играл на фланге обороны. Когда же время спустя в центр перевели – раскрылся. Сегодня незаменимый защитник "Арсенала" и сборной Германии, чемпион мира. Но есть и обратные примеры.

– Вы о ком?

– В "Эвертоне" большое будущее прочили Россу Баркли и Джеку Родуэллу. Мне тоже казалось – топ-игроки растут. Но оба почему-то увяли.

– Против Бэйла вы играли?

– Один раз. 2009-й, он вышел за "Тоттенхэм" на замену во втором тайме. Худенький, нескладный. Видели бы вы, как Шеймус Коулман его возил! Даже обгонял! Кто мог подумать, что вскоре Бэйл станет суперзвездой, за которого "Реал" выложит 100 миллионов евро.

– Слышали мы про ваше ограбление в Ливерпуле, правда, без подробностей. Что произошло?

– Да бросьте, какое ограбление? Оставил возле дома машину. Когда стемнело, расколотили стекло, вытащили монетки, которые лежали в подстаканнике – сдача из паркомата.

– Много было монеток?

– Фунтов 15-17. У меня как раз младший брат гостил. Когда сигнализация сработала, он первым выскочил во двор, увидел убегающего парня в шапке. Возле разбитого окна валялась черная перчатка. Полицию вызывать не стали. Стекло по страховке поменял.

– Саенко удостоверение заслуженного мастера спорта постоянно носил в кармане пиджака. Может, и сейчас носит. Где ваше?

– Дома. С 2008-го ни разу не доставал.

– Павлюченко рассказывал, что недавно встретил Саенко. Тот выглядел, как бомж.

– Я Ваню давно не видел. О его нынешней жизни ничего не знаю.

– Как Саенко в Африке с бизнесом кинули, в курсе?

– Гулял по интернету ролик, где Ваню африканцы на руках носили, нацепили желтую мантию, корону. Якобы завод по производству пальмового масла собирались открывать. Какая-то афера.

– Вас в сомнительные проекты втягивали?

– Такие предложения отметаю сразу не вникая. Например, предлагали тащить мазут из Новороссийска. Ответил: "Спасибо, не надо. Тащите сами".

– В футбольном мире Саенко многим задолжал. А вам?

– Нет. Я в долг не даю. Это рушит отношения.

– Иногда тяжело отказать.

– Если человек очень уж просит, могу дать в пределах разумного. Мысленно с этой суммой попрощавшись.

– Рекордная, которую вам не вернули?

– Миллион рублей. Два года назад товарищ попросил.

– И пропал?

– Нет. Видимся периодически. Он молчит, я тоже не напоминаю. Принципиально! Жду, когда совесть проснется.

Динияр Билялетдинов. Фото Александр Вильф

Кабриолет

– Илья Геркус, покидая "Локомотив", изрек: "Устал от "Ягуара". Тесный он, никому не советую". Вы его понимаете?

– На "Ягуаре" не ездил, судить не берусь. Вот кабриолет покупать точно не рекомендую. У меня было два. В Москве – BMW М3, потом Феде Кудряшову продал. В Ливерпуле – BMW Z4.

– Что не устроило?

– В таких городах – бесполезная вещь. В Москве полчаса покатаешься – весь в пыли. Лицо, одежда, руль.

– А в Ливерпуле?

– То же самое. Все щели в машине моментально забиваются грязью. Однажды в плюс 15 выдвинулся в сторону Лондона. А там плюс 25! Пока доехал, не заметил, как обгорел. Друзья увидели, отшатнулись – рожа красная, в пылище…

– Где же нужен кабриолет?

– На Лазурном берегу. Катишь вдоль моря, обдувает легкий бриз. Романтика! А в Москве плеваться будешь – во всех смыслах.

– Самая странная машина вашего одноклубника?

– Леша Поляков, вратарь "Локомотива", ездил на 99-й. Парень высокий – как умещался? В те времена парковка в Баковке была заставлена дорогими иномарками. Даже у меня, пацана, "Гольф" был. Только Леха сохранял верность отечественному автопрому.

– Вы уже забыли, что это такое?

– Почему? Недавно вызвал такси – подъехала LADA Granta. Хорошая машинка, не ожидал. Экранчик есть, "автомат". Не гремит. А в Махачкале под такси старые "копеечки" используют. На них часто на базу добирались. Тоже нормально.

– Они-то скрипели, как телега?

– Нет. В тех краях машины любят, следят за ними, "прокачивают". Везде кожаные сидения, бархоточки…

– Когда вас поразила цена на автомобиль?

– Месяца полтора назад. Бывший глава Volkswagen приобрел Bugatti La Voiture Noire за 16 миллионов евро!

– Сколько стоил "Роллс-Ройс" Рочины?

– 20 с лишним миллионов рублей.

– Такой вариант для себя рассматривали?

– Никогда! Лучше эти деньги на учебу детей потрачу. Или вложу куда-то. Покупать кусок железа, который сразу после выезда из салона теряет в цене минимум миллионов пять, не вижу смысла. Предпочитаю ликвидные машины.

– Это какие?

– Уже пять лет езжу на Porsche 911. У жены – Lexus, на нем удобно возить детей.

– Не только у Рочины слабость к роскошным автомобилям. Один из Миранчуков "Роллс-Ройс" прикупил.

– Тут другое. Братья давно в основе "Локомотива" играют, стали чемпионами – и теперь могут позволить себе что угодно. А когда человек приезжает в Казань и, по мячу не ударив, покупает "Роллс-Ройс", это просто неприлично.

– Прокатились на нем?

– Нет.

– А на "Ламборгини" Фила Невилла?

– Тоже нет. Хватило "Феррари", который в качестве подарка на свадьбу преподнес Луи Саа.

– Он "Феррари" вам подарил?!

– Дал напрокат. Луи – владелец автосалона. Перед отпуском, узнав, что собираюсь жениться, спросил: "Сколько продлится свадебное путешествие?" – "Две недели" – "А где?" – "На Лазурном берегу. Ницца, Монте-Карло, Сен-Тропе…" – "Понял. В Ницце возле отеля вас будет ждать машина. Пользуйтесь и ни о чем не беспокойтесь. Перед вылетом бросьте в аэропорту". Я уточнил: "Что за машина-то?" Саа улыбнулся: "Увидишь. Это мой подарок".

– Молодец какой.

– Когда в гостинице портье протянул ключи с фирменным логотипом "Феррари", мы с женой обомлели. Переглянулись – ни хрена себе подарочек!

– Что за модель?

– Ferrari 458 Italia. Но, если честно, не в восторге. Машина неудобная, непрактичная. Дико шумная – из-за огромного мотора за спиной. Сидишь низко, как в ковше. Полчаса за рулем – и выматываешься жутко! В конце концов в аэропорт на ней не поехали, заказали вертолетное такси.

– Неплохо.

– Вертолет сел прямо в лесу на маленькой площадке в районе Сен-Тропе. Погрузили чемоданы и усвистели в сторону Ниццы. Увидеть Лазурный берег с такой высоты – это фантастика! Красота неописуемая. Под тобой яхты, виллы, водопады…

– Страшновато в вертолете?

– Нет. Но я не экстремал. С парашютом не прыгал и не собираюсь. Американские горки после одного случая обхожу стороной.

– Что за случай?

– Лет семь назад в Блэкпуле решил прокатиться. Сел, пристегнулся, но из четырех замков почему-то защелкнулись три. Образовался люфт. А скорость бешеная, на каждом повороте было ощущение, что еще чуть-чуть – и вылечу к чертовой матери, как из катапульты!

– О, Господи.

– Сорок секунд, которые все длилось, показались вечностью. Я зажмурился, вцепился в какую-то штуковину и повторял: "Если выживу – больше никакого экстрима!" С того дня на аттракционы ни ногой.