Владимир Горюнов: "…и тогда меня "заказали"

РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ

Экс-президент "Ротора", один из самых могущественных людей российского футбола 90-х, похож на отставного штабс-капитана, встречающего старость в имении. Тургеневский персонаж.

Угощает московских гостей самодельным квасом. Смотрит в глаза:

- Ну что, колючий?

- Колючий, - киваем мы.

Через полчаса понимаем: до старости 62-летнему Горюнову далеко. Планы грандиозны. Мы ходим за ним следом по бывшей базе "Ротора". Раньше здесь было людно. Сейчас гуляет ветер с Волги.

- Мечтаю открыть интернат на 120 детишек. Никакой прибыли с этого не будет, бизнес у меня другой. Просто хочу, чтоб на базе вновь закипела футбольная жизнь. А вот там, - Горюнов указывает в сторону здания, - когда-то начали копать котлован под фундамент. Вдруг шум-гам: "Что-то нашли, экскаваторщик сбежал…"

- Что было?

- Бомба. Прямо под ковшом. Вызвали саперов, милицию. Те говорят - надо ее чем-то облить, растворить, засыпать. И лет через двадцать спокойно копайте. Загрустил я, безусловно. Тут прапорщик шепчет: "Я болельщик, за "Ротор" на всё готов. Народ разъедется, увезем бомбу". Подогнал 131-й ЗИЛ, краном в песочек уложил - и где-то за городом взорвал. На месте базы были тяжелейшие бои. Видите - вон остров Людникова. Если б немцы в этом месте перешли на другой берег Волги, дорога на Урал и к бакинской нефти была открыта. Около базы официально похоронены 700 человек. На деле - гораздо больше. На этом месте полегла почти вся 138-я дивизия.

- Удивительно, что одной бомбой дело ограничилось во время стройки.

- Не ограничилось. Бульдозерист поле равнял. И как посыпались мины с гранатами!

- Тоже сбежал?

- Снова вызвали милицию - а у них прежний рецепт: залить, растворить, копать через двадцать лет. Но у бульдозериста было другое мнение. Опять сел за рычаги. Чуть проехал - гранаты под ним начали рваться. Трактор тяжеленный, ему хоть бы что. Осколки летят. Начальство с милицией залегли по кустам. Но там не только ручные гранаты могли оказаться - противотанковая мина тоже. Всем туго пришлось бы.

- Не попалась?

- Нет. Укатывал бульдозером до вечера, пока солярка не кончилась. Продрал до синей глины, где никаких окопов. Ящик шампанского ему подарил, сгущенку для детей. И отпуск на неделю.

* * *

- У Червиченко на офисе до сих пор спартаковские ромбы, и срезать их Андрей Владимирович не спешит. У вас - кругом эмблемы "Ротора", над крышей бело-голубой флаг...

- Ребята, я тридцать лет отдал волгоградскому футболу! У меня были приглашения из разных клубов, но больше нигде себя не представляю. Вы мозги мои по стенке размажьте - все равно кровью будет написано "Ротор". Я как президент клуба носил темно-синий костюм с эмблемой, а вон у меня висит белый, парадный. Тоже с надписью "Ротор". Жене сказал - в нем похоронишь.

- В Волгограде за вами сохранилась лишь бывшая база команды?

- Да. Остальное отобрали. Поэтому бизнес у меня сейчас в одной из соседних областей, там ко мне уважение и понимание. Здесь был колхоз - нагло отняли.

- Как получилось?

- Оформил все на председателя колхоза. Потом он умирает, а вдова говорит: "Это мое".

- Базу отобрать могли?

- Вполне. Умный человек в Москве мне сказал: "Когда есть, что отнять, всегда существует соблазн это сделать". Но я кучу проверок прошел. Не коноплю же выращиваю, и не винный заводик открыл.

- Живете вы скромно, прямо на базе. Ездите на "Волге".

- Всё так. Что бы о Горюнове ни сочиняли - на первом месте для меня всегда была команда. Я мог заработать на жизнь, никто знать не знал бы - но видите, не заработал. Зато футболисты получали дикие подъемные, исключительно долларами. В "Спартаке" таких зарплат не было!

- Серьезно?

- Конечно. Нашего игрока пригласили в "Спартак". Рассказали, какие премиальные. Он усмехнулся: "В Волгограде за один матч платят, как у вас за пять". И вернулся. Недавно Есипова встретил - так он от "Ротора", оказывается, четыре квартиры получил. А я и не помню.

Сам я долго жил в двухкомнатной. Как-то Колосков прилетел. Губернатор его принял, затем говорит: "Поехали к тебе домой". На пороге огляделся: "Я тебя уважать перестану. Известный человек в стране, у тебя иностранные делегации бывают. Они любят, когда дома встречают. А ты так живешь?"

- И появилась у вас квартира?

- Это особая история. Приготовили для меня отличную, четырехкомнатную. Жена скарб по чемоданам рассовала, собралась переезжать. А у нашего Володи Геращенко третий ребенок родился. Чувствую - захандрил, на Днепропетровск посматривает, а там ему готовы дать что попросит. Очень мне этого защитника не хотелось терять.

- И что?

- Отдал ему ключи от собственной квартиры: "Заселяйся".

- Одобрили вас дома?

- Купил бутылку шампанского, цветы. Захожу. Жена потом рассказывала: "Я сразу почувствовала недоброе. С чего такая красота?" Сели на кухне, выпили по бокалу. Наконец решился: "Я Геращенко квартиру отдал". Заголосила. Расплакалась.

- Когда-то "Ротор" катался на автобусе с портретом Веретенникова на борту. Где он нынче?

- По городу ездит. Портрет счистили.

- Сам Веретенников в недавнем интервью о вас отозвался жестко: "Распад "Ротора" произошел из-за Горюнова. У него довольно своеобразный характер. Решал какие-то свои задачи".

- Все мои задачи - перед вами. Скрывать нечего. Я хотя человек и колючий, но доверчивый. Тяжело с людьми расстаюсь. Кому-то доверился - и получил нож между лопаток. Но всем сейчас желаю добра. Благородства, удачи. Жадному желаю, чтоб у него было столько денег - день и ночь считал - и до меня ему дела не было.

Одна из главных моих ошибок - прохладно мы отнеслись к губернаторским выборам Шабунина в 1996-м. Не сомневались, что он уже выиграл. А к ночи посыпались голоса из дальних сел - против, против, против… Останься Иван Петрович, сегодня все было бы по-другому.

- Приблизительно - сколько собственных денег вы оставили в футболе?

- 50 миллионов долларов, не меньше. В Госдуме ко мне как-то подошел Иван Саввиди: "Слушай, а где бабки в футболе? Я даю, даю - а оттуда ничего". Оттуда, отвечаю, и не жди. Бесполезно. Он изменился в лице: "Так зачем мне это надо? Я вкладываюсь, эти проигрывают, а мне с трибуны орут: "Саввиди - …" За что?!"

- У вас же помимо колхоза был и свой самолет.

- Як-42. Тоже отобрали. Это теперь понимаю, что везде надо фамилию "Горюнов" писать - а тогда по дури все регистрировал на клуб. Чего только не дарил людям…

- А вам - самый интересный подарок?

- Я день рождения обычно в Калмыкии справлял. Илюмжинов говорит - дарю жеребца. Ну и славно, я забыл о нем. Вскоре в Волгограде секретарша заходит: "К вам ребята из Калмыкии, коня привели". Рыжий, весь трясется, пламя из ноздрей. Поставили его в гараж, больше некуда. Так он шоферюг одолевал.

- Желая продолжить род?

- Хуже. Не переносил запах алкоголя. Кто с вечера хоть грамм выпил - того нагонял и кусал за задницу. Ездить верхом на жеребце было невозможно. Я и отвез братьям в деревню - чтоб пахали на нем.

- А куда делась "Чайка", которую вам когда-то подарил Шабунин?

- Этот ГАЗ-14 достался ему от первого секретаря обкома. Шабунин сам не ездил - отдал мне.

- И у Овчинникова в Нижнем была "Чайка" при клубе. Гостей на ней встречал.

- У него древняя была, дрова, а не машина. А у меня - новехонькая. Позже я продал ее в Абхазию за 400 тысяч советских рублей. Нереальные деньги. Я как увидел глаза того мужика, понял: ага, без "Чайки" он отсюда не уедет. Шабунину стукнули, что я машину толкнул. Он сразу: "За сколько?" - "400 тысяч". - "Какой молодец! Я бы дешевле загнал!" Этих денег "Ротору" хватило бы надолго, если б не инфляция.

* * *

- Обижались игроки на вас?

- Когда у Емеца из "Днепра" уводили в киевское "Динамо" Протасова с Литовченко, он сказал: "Куда футболиста ни целуй, везде задница". В точку. Сколько они квартир получали из этих рук, машин, долларов! Один игрок заявляет: "Хочу "Мерседес"-купе. Такого-то цвета. Иначе 1 января ухожу. Ищите. На дворе - 26 декабря.

- И что?

- В России купе нет. Нахожу в Финляндии. Помчались туда - 30 декабря вручили ему автомобиль. Нужного цвета. Он спокойно взял ключи, сел и поехал. В другой раз купил я для команды одиннадцать новых "Мерседесов-180". А в "Роторе" был парень, которого замучили боли в позвоночнике. Обычное лечение не помогало, и я отправил его к одесскому знахарю. Платил за каждый сеанс две тысячи долларов, плюс игроку полагалось 50 процентов премиальных. Хотя травмировался он не на поле, а в отпуске по собственной глупости. Долго его выхаживали. Когда восстановился, говорит: "Наверное, "Мерседес" мне уже не светит?" - "Почему? Забирай". Вскоре с ним надо было продлевать контракт. И первое, что я услышал: "Где подъемные?"

- Дали?

- Еще чего! Тогда он предупредил: "На год продлеваю - и ухожу". Хоть на том спасибо. Впрочем, к таким вещам я привык. А вот предательства не прощаю. До сих пор в голове не укладывается, что команде, которая борется за медали, свои же игроки вставляют рога.

- Бывало, годы спустя узнавали, что кто-то из "Ротора" сдавал матчи?

- О том и речь. Причем фамилии самые громкие.

- Вы о серебряном сезоне 1997-го?

- Нет. Подлючие дела со стороны футболистов были раньше. За спиной Салькова.

- Он был не в курсе?

- В Салькове я абсолютно уверен! Максимыч - честнейший человек. Хрустальный! Прозрачный! В этом смысле из тренеров, с которыми я работал, Салькова ставлю выше всех.

- Вам кто-нибудь сказал в лицо, что продали "Спартаку" золотой матч в 1997-м? Веретенников говорил, что намекали многие…

- Я вас умоляю! Там все было чисто. Мы психологически оказались не готовы к чемпионству. Утром в день матча на базе было не протолкнуться! Я приехал и ошалел. Полно журналистов, игроки раздают интервью. Прокопенко объясняет: "Зажимать ребят тоже нехорошо". Но я видел, что некоторые на матч выходили белые как полотно. У Вити самого глаза от волнения вылетали из орбит. Нет, я даже мысли не допускаю, что кто-то мог сдавать! Тем более команда знала, что за чемпионство получим солидные деньги. 2,5 миллиона долларов от одной компании. 100 тысяч долларов в год за пятилетний контракт с фирмой Puma на экипировку. Плюс выплаты за прямое попадание в Лигу.

- Когда "Жемчужина" в Волгограде сгорела - 0:7, Найденов выдал знаменитое: "Судья сломал нам игру. Пятый и седьмой голы забили из офсайда…"

- А меня попрекал, что обошлись с ним нечестно. Дескать, раз договорились по случаю Дня Победы перенести матч из Сочи в Волгоград, мы должны были выиграть с разницей в один мяч. С чего он взял? Найденов был тот еще фантазер. Однажды звонит: "Это ты, Горюнов, член исполкома РФС?" Мы не первый день знакомы. Я догадался, что он свою игру затеял и по громкой связи нас кто-то слушает. Ладно, думаю, заряжай. А Найденов продолжает: "Что вы там творите? Зачем меня в сборную приглашаете?! В "Жемчужине" дел по горло…" Я в тон отвечаю: "Арсен Юльевич, кто ж, если не вы? С вашим-то опытом! Авторитетом! Не хотите главным - давайте консультантом".

- А Найденов?

- "Да, - вздыхает, - опытных тренеров в стране не осталось. Я да Костя Бесков". Через пару дней опять звонок: "Как здорово, что ты схавал! Я своих сочинских начальников встряхнул - все для команды сделали!"

* * *

- Самый большой нераскрывшийся талант в "Роторе"?

- Если б Леша Бахарев не был разгильдяем, он бы и в Европе пошумел. В Одессе про таких говорят - любитель солнца и костра. Гуляка, но совершенно беззлобный. Если в кармане что-то есть, вокруг Бахарева сразу друзья, девчонки, всех угощает. Деньги у него не задерживались. А Макса Бондаренко помните?

- Он же "Спартаку" как-то два гола забил и спас "Ротор" от поражения.

- Точно! Знаете, что этому предшествовало? После обеда Бондаренко на базе умял целый арбуз. Парня в протокол надо вписывать, а он с горшка не встает. Понос! Но ко второму тайму оклемался. И сделал дубль! В этом эпизоде - весь Бондаренко. Следил бы за собой, вырос в классного футболиста. А Андрюшу Кривова травмы замучили. Хотя по юношам чуть ли не гением считался. Я ему уже в 14 лет квартиру подарил.

- Ничего себе.

- Родители Кривова жили в Тамбовской области, а он тренировался в волгоградской спортшколе. Когда 14 исполнилось, мальчишку стали охмурять агенты. Советовали в Бельгию ехать. Матери напели, что языку там обучится, хорошим манерам. Я же предлагал перейти в "Ротор". Мама говорит: "У нас в Волгограде жилья нет". Повез их в дом, который мы достроили. Показал новую квартиру: "Она теперь ваша. Вот ключи". В ответ слышу: "Есть еще один серьезный вопрос". Я напрягся. "Наш папа - машинист тепловоза". - "Ну и?" - "Где же ему работать?" Я выдохнул с облегчением: "Пошли в депо, пусть ткнет пальцем на тепловоз - туда и посадим". А когда я Павлюченко в Волгоград перетащил, его отца устроил водителем клубного автобуса. Так начал он с того, что попал в аварию.

- Со "спящим гигантом" вы намучились?

- Ромка - своеобразный парень. Заносчивый, с ленцой, но не подлый. Старики на него поначалу рычали, мяч не давали. Прокопенко быстро все поправил. Растолковал одному ветерану: "Если пацан откроется, а ты не отдашь пас - сядешь на лавку". Витя нашел к нему подход. Обидно, что никто из тренеров больше не смог зацепить у Павлюченко эту струну. Она ведь играющая! Тронь - и зазвучит! Вместо этого у него начали искать мозг не в том месте. А в "Роторе" Павлюченко и забивал, и в обороне отрабатывал.

- С Червиченко переговоры о продаже Романа вы провели в перерыве матча "Ротор" - "Спартак". Странный момент.

- Вышло спонтанно. В Волгограде команду душили проверками, жизни не было. Я понимал, что нам уже не дадут развернуться. А в тот день у Павлюченко не пошла игра, и на правительственной трибуне областные царьки его весь первый тайм песочили: "Балерина, такой-сякой…" Я взбесился: "Да пошли вы к черту! Пропадет тут мальчишка. Лучше пусть в "Спартаке" играет". В перерыве, когда Ромку заменили, я подошел к Червиченко. Спросил в лоб: "Хочешь Павлюченко?" - "Это шутка?" - "Нет". - "Сколько?" - "Миллион долларов". Рома принял душ, переоделся - и с Червиченко они обо всем договорились.

- А взяли вы Павлюченко у ставропольского "Динамо" за какую сумму?

- Тоже за миллион. Но рублей. Я едва успел его перехватить. В Ставрополе Рому уже вовсю окучивали товарищи с Кавказа. Рассчитывали выкупить его трансфер и, как барана, продать куда-нибудь подороже.

- Вы, кстати, сталкивались с тем, что правами на интересующего вас игрока обладают не клубы, а частные лица?

- Тяжелая ситуация была с Денисом Зубко. Он принадлежал "Зениту". С клубом мы расплатились, ждем футболиста - а он пропал. Наконец звонит из своего Петрозаводска. Говорит, что его удерживают в квартире и никуда не отпускают. Люди хотят получить свою долю за трансфер. Начали разруливать.

- Успешно?

- Да, раз в итоге он очутился в "Роторе". А тем людям я объяснил: "Все деньги "Зениту" отдал - там и выясняйте".

- А как разбирались с бандитами, которые избили железными прутьями Веретенникова, отомстив за уход из "Уралмаша" в "Ротор"?

- Я встречался с серьезными уралмашевскими ребятами. У них претензий к Веретенникову не было. Как не было их и у клуба - я же заплатил за игрока, сколько попросили. Нападение, думаю, вызвано не переходом в "Ротор", а другими причинами. Сам Олег лучше знает, где дал косяка.

- А кто плеснул в него с дочкой серной кислотой?

- Мы всех поставили на уши, и милиция разыскала этого человека, хотя он скрывался в Казахстане. Но то ли привезли в Волгоград не того, то ли Веретенников его почему-то решил не узнавать.

* * *

- Газзаеву от чего только не приходилось спасать своих футболистов. И в отделения милиции за ними ездил, и в вытрезвители…

- А я сколько раз из вытрезвителя вытаскивал! Сколько на пивных бочках находил! В сборную одного нашего вызвали, лично его в самолет посадил - все, думаю, порядок. А он чуть ли не на взлете из него выпрыгнул. Одно время у меня в команде играло пять человек, вшитых от алкоголя! Пять!

- С вашей помощью вшивались?

- А с чьей же? Берешь за ухо и туда его. Чемпионат закачивался - тут же вырывали эту торпеду. И на втором этаже базы пили, пока лужу под себя не напустят.

- Самое крупное ЧП в те годы?

- Прокопенко на сборах вывел команду на зарядку - а два известных футболиста пьяные в дугу. Один рухнул прямо в строю - его за ноги, за руки отнесли обратно на кровать. Другой снял футболку, швырнул Прокопенко под ноги: "Ср...л я на твой "Ротор", никогда за него играть не стану". А сегодня говорит - я за клуб умереть был готов. Но это ерунда. Он на том же сборе подъемные получил - несколько сотен тысяч долларов. И потерял.

- С концами?

- Всей командой искали. А потом таксист вернул. В хорошей стране оказались, честной.

- В смерть Прокопенко поверить до сих пор невозможно.

- Позвонил из Мариуполя его племянник: "Трагедия, Витя умер". У меня все оборвалось. Прокоп за здоровьем следил, какие-то аккумуляторы носил, бегал… Около зеркала постоянно - нет ли морщинок?

- Не пил сколько лет.

- Ребята, милые, он и не курил. Бога почитал, посты соблюдал. Мне батюшка рассказывал, как Прокопенко пришел в церковь у себя на родине, опустил на пол сумку с долларами. Отреставрируйте, говорит, храм. Развернулся и ушел. Сумма была огромная, батюшка перепугался. Кинулся в райотдел милиции: "Что делать-то?" А ему отвечают - не знаешь что делать, оставляй нам. Мы-то разберемся. Храм сейчас в идеальном состоянии. На деньги Вити.

- Как он умер?

- В Одессе вернулся из парикмахерской. Жене говорит: "Что-то колет за воротником, схожу в душ". Она взяла полотенце, пошла - а Витя сзади. И уткнулся ей носом в спину. Сердце оказалось изношенное, как папиросная бумага.

- Многие не успели на похороны в Одессу.

- Мы играли в Астрахани. Я специально заказал чартер. Тогда же улетали какие-то начальники, задержались в буфете - из-за них наш самолет не выпускали. Я плюнул, прыгнул в джип - рванул на нем. Доехал до Ильичевска, вот уж Одесса рядом, тут ба-бах - в зад мне въезжают! В одной машине водитель на детишек обернулся, рот разинул - и не затормозил. Из другой вылезает мужик: "И шо я скажу теще? Шо? Только из ремонта еду, она дала гроши - и вот…" Говорю им - сами разбирайтесь, а я на похороны опаздываю. Когда примчался, Витю уже вынесли. Мне слово дали - я сказал: "беречь надо друг друга при жизни. После будем говорить теплые слова - но над гробом…"

Открою вам секрет - Витя планировал вернуться в "Ротор". Я привез в Волгоград серьезную нефтяную компанию. Исключительно под клуб. Они собирались построить нефтеперегонный завод. У губернатора ударили по рукам. Звонит Прокопенко: "Сижу на пляже, весь в ракушках, не своим делом занимаюсь. Я же тренер!" Рассказал ему новости. Он обрадовался: "Я все брошу - начнем с тобой заново!" Ну, слава богу, думаю. Нефтяники есть, тренер - тоже. А потом меня бывшее руководство области обмануло. Вместе с нефтяниками. Ни завода, ни заправок им не разрешили строить.

- Вы на Прокопенко были одно время обижены.

- Читаю в газете: "Прокопенко "Шахтер" принял". Какой "Шахтер"? Он вчера со мной разговаривал! Набираю - все телефоны отключены. Позже его спросил: "Ты хоть мог попрощаться?" - "Я что, тебя не знаю? Если б к тебе зашел - уже ни в какой Донецк не попал бы". А помирились так - Прокоп без приглашения приехал на мой день рождения. Но я не сразу оттаял.

- Он ведь неконфликтный был человек?

- Прокопенко ничего в лоб не делал. Все разутюжит, разгладит - и добавит: "Как хочешь, Вова".

- Хорошее слово "разутюжит". Вы же когда-то сами гладили форму на всю команду?

- В 1982-м, когда администратором "Ротора" был. Жена стирала, я гладил. Вот еще историю вспомнил - как "Икарус" арбузов в Москву привез…

- Начало заводное.

- Заглянул в Лужники к Боре Кулачко, администратору сборной СССР. У него своя каптерочка была. Как раз в Москву Беккенбауэр пожаловал со сборной ФРГ на товарищеский матч. Сижу, меряю вратарские перчатки. Неожиданно распахивается дверь и заходит Яшин. Я еле успел укрыться за ширмой какой-то. С ним Беккенбауэр. Лев Иваныч говорит: "Боря, у тебя выпить найдется? Мы бы с Францем по рюмочке накатили…" А у Бори все есть. Разливает водочку, разрезает арбуз.

- Красота.

- Яшин смотрит: "Какой арбуз-то классный! Под водочку! Откуда?" И Боря вытаскивает меня из-за ширмы: вот, друг из Волгограда угостил. Яшин оборачивается к Беккенбауэру, указывает на арбуз: "Франц, ягода - Сталинград!" Тот морщится: "Фу-у, Шталинград…"

* * *

- Кто из тренеров "Ротора" особенно умел завести команду?

- Виктор Корольков. В 1982-м играем с ним в Костроме. Те ноги свесили, мы тоже.

- "Ноги свесили" - встали на вылет?

- Да. Кто кого. Первый тайм - 0:0. Заходит Корольков в раздевалку: "Я эту команду тренировать больше не буду!" Все рот разинули. А он продолжает: "Вы не сталинградцы, вы - Тамбов! Да какой Тамбов? Там ребята мужественные, они до 1940 года воевали, советскую власть не признавали. А вы - тьфу! Как мимо Родины-матери поедете?! Деревня!" И дверью хлопнул. Парни выскочили, понеслись - и Кострому 2:0 укатали.

- Прокопенко тоже мог настроить?

- Перед "Манчестером" на "Олд Траффорд" разрядил обстановку: "Что главное в танке?" Ребята глаза вытаращили. Он через паузу: "Не обоср…ся!" И хохот. Мандража как не бывало.

- Британские фанаты в Волгограде не бузили?

- Наоборот! Я их перед матчем волжским пивом угостил - так они всю игру вели себя образцово. Кресел не ломали, окурки подобрали. Разбушевались в аэропорту, когда им объявили, что рейс задерживается на два часа. Они уже в самолете сидели - и начали его раскачивать… Вообще с фанатами других команд я всегда старался найти общий язык. Помню, вечером накануне матча с ЦСКА выезжаю со стадиона и вижу стайку ребят в армейских шарфах. Притормаживаю: "Молодежь, какие проблемы?" Меня узнали, говорят: "Да ваши болельщики хулиганят. Мы в город выходить опасаемся". Денег на гостиницу, разумеется, нет.

- И что вы сделали?

- Завел их на стадион в гостевую раздевалку: "Здесь переночуете. Но чтоб утром все было в таком же идеальном состоянии, как сейчас. Не позорьте любимую команду". Распорядился, чтоб им привезли колбасы, хлеба, воды.

- Оригинально. Они на полу спали?

- Зачем? Кресла там удобные - на них и прилегли. Утром я пришел - все чистенько, аккуратненько. Но перегар стоит. Кое-как успели проветрить.

- Почему не носите золотой "Ролекс", который вам на 50-летие преподнес Черномырдин?

- Какой "Ролекс", я же не банкир! Лопатой буду махать - еще слетят. С часами этими интересно получилось. Я входил в его фракцию "Наш дом - Россия". Сидим на заседании, обсуждаем всякие вопросы. Кто-то говорит: "Да подождите вы с политикой! Горюнову полтинник, а мы его даже не поздравили". Виктор Степанович встрепенулся, отправил помощника в какие-то закрома. Тот вернулся с коробочкой, что-то на ухо шепнул, Черномырдин рассмеялся: "Ну, попали так попали! Доставай! Все равно ничего другого нет". И добавил: "Не обижайтесь, коллеги, Володе больше повезло". И вручил "Ролекс". Если Черномырдин мне часы подарил, то Грызлову я жизнью обязан.

- То есть?

- 24 августа 2004-го. Я по депутатским делам находился в Москве. Вечерним рейсом собирался улетать в Волгоград. Все вопросы уже решил, сижу в компании. Поднимаюсь из-за стола: "Ребята, мне пора". И в этот момент мобильный: "Завтра утром вас ждут у Грызлова". Тьфу ты, черт, думаю. Остаюсь. Среди ночи звонок: "Владимир Дмитриевич, это вы? Живой?" Оказывается, самолет, на котором я хотел возвращаться домой, в воздухе взорвала террористка-смертница. Я не предупредил, что в Москве задерживаюсь, и служебная машина в аэропорту дожидалась. Все меня уж похоронили.

- Каждый год вы приглашали ветеранов на 9 мая на базу, кормили-поили. Самый удивительный рассказ, который от них услышали?

- Дядя Миша Белов служил во взводе разведчиков. Там, где сейчас на базе искусственное поле, в 1943-м проходила траншея, за которую шла борьба. Единственное место, где можно было спуститься к Волге и набрать воды. Ночью послали 18-летнего Белова с котелками. У реки он наткнулся на фашиста с автоматом. И вот дядя Миша рассказывал: "Все, говорю себе, Мишка, отвоевался. А немец автомат за спину убирает, машет рукой в ту сторону, где наши стоят, и говорит: "Иван, на хаус!" Я ничего не понимаю. Ухожу, оглядываюсь, он тоже воду набирает. Первая мысль: может выстрелить? А то передумает и даст в спину очередь? Немец будто почувствовал это. Подбегает: "Найн, Иван!" Достает фотографию детей, целует, к груди прижимает, слезы: "Иван, киндер. Гитлер капут. Сталин капут. На хаус, Иван, на хаус". Я обалдел. А он фляжку со шнапсом протягивает, вытаскивает галеты, консервы. Мы-то голодные…"

- Потрясающе.

- Выпили они, закусили. И тут сверху голос капитана разведки: "Белов, ты где?!" Обнялись они с немцем на прощание и разбежались. А капитан уловил запах спиртного и кричит: "Ты же пьяный!" Но дядя Миша выкрутился.

- Каким образом?

- Сказал, что перед уходом в разведку махнул для храбрости во взводе спирта. Кто-то это видел. Проверили - все подтвердилось. А иначе бы его энкавэдэшники сразу к стенке поставили. Сегодня из тех ветеранов 138-й дивизии осталась баба Галя Высоцкая. Ей 90 лет. С ней тоже любопытный эпизод связан. Собрались ветераны за столом. Один из них встает, грудь в орденах, начинает тост говорить: мол, мы, фронтовики, туда-сюда. А баба Галя "беломорину" вытащила, его оборвала: "Ну-ка сядь, энкавэдэшная б…! Не смей при нас называться фронтовиком! Помнишь, сука, как ребятам в затылок стрелял?!" Молча налила рюмку и выпила. Дедок через минуту испарился. Больше я его не видел. А то каждый год приезжал.

* * *

- Восемь лет назад вы из тяжелой онкологии выкарабкались. Операция у вас была, говорят, уникальная.

- Повезло, что к немцам в руки попал. Заходит доктор, европейский светила. Ледяной взгляд, седая бородка. Я сразу вспомнил врачей Освенцима. А переводчик возьми да и скажи ему - пациент, мол, из Сталинграда. Тот ахнул: "У меня там дед погиб!"

Я вернулся из Германии - в районе Мамаева кургана букет положил. Привет от внука. Помню, меня уже одели, чтобы везти на операцию, - звонок. Дайте, говорю, трубку. Немцы руками машут: "Найн!" А у меня все - или телефон, или не поеду никуда.

- Кто звонил?

- Прокопенко: "Вова, друг, ты что? Я только узнал! Может, деньги нужны? Я прилечу!" "Витек, - отвечаю. - Вот лежу на топчане, везут на операцию. Раз ты дозвонился - обязательно выживу…" Немцы даже почку сохранили.

- Надо же.

- Что операция уникальная, понял потом. Из реанимации людей на следующие сутки отправляют - а меня день держат, второй, третий… И вот однажды гляжу - за окном моей палаты стоят врачи во главе с тем светилом, который резал. Пошло тепло по телу, почку кольнуло. А они начинают обниматься, аплодируют: "Гут, гут!" Что стряслось-то, думаю? Оказалось, почку мне заморозили, опухоль вырезали - и теперь ждали, заработает ли после разморозки. И запустили! Никогда такого не было!

- Сразу выписали?

- На пятый день. Первым делом, говорят, зайди в итальянский ресторан и выпей бокал хорошего красного вина. А следом неделю - ежедневно по три литра пива.

- Но страдания не закончились?

- Стали болеть ребра. Слабость. Отправился в госпиталь Вишневского - так меня обследовали, что исхудал весь. Говорили, метастазы пошли в ребра. Провалялся там не один месяц. Как доктора поменял - пошел на поправку. А предыдущему сказали: "Тебе что, заказали его?" Хотя персонал в госпитале замечательный.

- Худели почему?

- Что-то кололи - и я не мог есть. После питался по диете, съездил в Муром. Там травки попил, какие указали. Вдруг вижу - девка идет, вроде ничего. Ноги неплохие. Значит, думаю, поправился. У меня двое детей после этого родилось.

- Новая семья у вас давно?

- Восьмой год. Надя, первая жена, от рака в момент сгорела, за полтора месяца. Врачи загубили. Говорят - простыла. Начали прогревать, при онкологии это смерть.

- Был в вашей жизни черный год.

- 1999-й, пять гробов. Слезы не успевали просохнуть. Мама, сын, тетя, ее муж, брат… В похоронном бюро говорили: "Боимся слышать фамилию Горюнов. Опять у него что-то?!"

- Убийц сына нашли?

- Они даже отсидели. Хотя мне после шепнули - эти люди ни при чем, их подставили. Сына, лейтенанта милиции, кто-то добил прямо за рулем, веревкой на шее. Были выборы мэра - я, как обычно, в стороне не стоял. Тем вечером сидели с Прокопенко. Говорю: "Что-то на душе неспокойно. Может, семью спрятать?" Тот отвечает: "да привози ко мне под Одессу, есть местечко". И тут звонок: "Это дежурный по УВД. Ваш сын доставлен в больницу в тяжелом состоянии". Я как его увидел - понял, что все. Неделю Ромку держали на искусственной вентиляции. Если сразу умирает - это одна статья. Если хоть немного жил, все меняется. Теперь я понимаю.

- Следователи в те годы чего только не творили…

- Да вот, например, случай. В волгоградском СИЗО зашел в камеру к малолеткам. Смотрю - мальчонка сидит, глазенки напуганные. "Ты кто?" - "Вор". - "И что украл?" - "Бидоны из-под молока". Начинаю разбираться. Многодетная семья, отца по пьянке задавил трактор. Парень за старшего остался. Есть нечего. И он стащил пять бидонов, которые сдал как алюминий, а деньги матери принес. Я к начальнику райотдела: "Что же вы, гады, делаете?! Из-за отчетности ломаете судьбу парню! А вы душонку его поняли?" Через неделю освободили, дело закрыли. А следователя, я добился, выгнали с работы.

- У вас есть версия - за что убили сына?

- За меня.

- Точно?

- В то время было совершено 22 преступления против "Ротора"! 22! Поджоги, кражи. Вывезли сторожа с нашего объекта в посадки, избили - и сказали: "Передай своим, чтоб правильно себя вели". А он - участник войны. Через неделю умер. Дальше убили детского тренера. Подъехали: "Из "Ротора"? - "Да". И давай метелить. Я купил новый дебаркадер на две палубы. Хотел устроить детскую лодочную станцию. Губернатор помог поставить в старом русле Волги. Там нет течения. Ребеночка не унесет. А рядом - нерестилище. Дебаркадер подожгли и утопили. До сих пор крыша торчит из воды.

- Что им было нужно?

- Чтоб я бросил "Ротор".

- Охрана у вас появилась?

- Да. Дошли сведения, что меня заказали. Всё из-за клуба, родненькие. Кому я сам по себе нужен? Вот раздувают кадило - "если б Горюнов не был депутатом…" Если б я не был депутатом - никакого серебра у "Ротора" не было бы!

- Череда потерь не сделала вас неверующим человеком?

- Да что вы! Я набожный! Спасительница моя и покровительница - Матерь Божья. Сердцем ощущаю эту икону, иногда с ней разговариваю. Для души. С женой венчался в деревеньке. Чувствую - кто-то на меня смотрит. Поднимаю глаза: в дальнем-дальнем углу икона Божьей матери. На душе легко-легко стало…

- Как со второй женой познакомились?

- Аня в областной администрации работала. Раз увидел, другой. Потом пригласил - давай встретимся. Она поразилась: "Для чего?" Не знаю, отвечаю, для чего. Но встретились. На "вы" со мной разговаривала. С тещей, которая меня на год моложе, воевали жутко. Ей записки подсовывали, какой я бабник.

- Поверила?

- Нет. А сейчас для меня нет милее человека. Ане с тремя детьми тяжело на базе жить - но не скулит. Не досаждает. А я возраста не чувствую. Когда ребятишки маленькие, сам становишься моложе. Как-то сидим за столом с родней жены, у меня-то никого не осталось. Жена беременная была. Говорю: "Мы с Анькой разведемся. Вопрос решен". Все притихли. А я продолжаю: "Станет ей 60 - что, мне со старухой жить?"

Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ
Волгоград - Москва