Евгений Трефилов: «Хочу тренировать!»

1 — Евгений Васильевич, с каким настроением подходите к юбилею?

— «Мимино» помните? «Хозяин, может быть, этот колор?» С одной стороны, колор у меня уже не тот, что прежде. А с другой — грех жаловаться. Многих товарищей давно нет, а я живой, бодрый, передвигаюсь на своих ногах. Судно из-под меня не выносят...

Правда, к концу лета полмесяца дома провалялся. В Краснодаре жара под 40 градусов — и у меня почти столько же! Ангина! В такую погоду все ведь из холодильника — и вода, и арбуз. Потом в бассейн нырнул, выскочил, ну и продуло. Слег. Дальше еще какая-то гадость прилипла. Но ничего, оклемался. Надеюсь, еще немножко поработаю.

2 — Почетным президентом «Кубани» и руководителем Федерации гандбола Краснодарского края?

— Нет! Этими должностями сыт по горло. Для меня они сегодня как петля на шее. Ну не могу я перекладывать бумажки, ходить по кабинетам, сидеть в приемной. Ждать, когда вызовут, принесут чай с конфетами и скажут: «Евгений Васильевич, вы наше все! Вперед!» Вот в зале я в своей стихии. Поймите, мое место там! В крайнем случае готов в краснодарской академии гандбола шлагбаум на воротах поднимать.

Евгений Трефилов.

Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»

3 — Сергей Шишкарев, председатель высшего совета ФГР, уверяет, что вам нельзя тренировать. Куча медицинских противопоказаний.

— Никто не знает, сколько ему отмерено. Вдруг завтра кирпич на голову упадет? А можно и в кровати умереть. Лечь вечером и не проснуться...

К Шишкареву у меня претензий нет. Он влюблен в гандбол, вкладывает в него средства и душу. После того как в 2019-м я угодил на операционный стол, именно Сергей Николаевич уговорил посачковать. Главное, был абсолютно искренен в своем порыве. Я прислушался.

Но сейчас есть силы и желание вернуться к профессии, которой отдал много-много лет. Мы, тренеры, на ней помешаны. Наверное, кто-то назовет нас полусумасшедшими. Но когда у тебя постоянно по две, а то и по три тренировки в день, тяжело с этой колеи сойти. Посмотрите на Карполя. Ему 87 — а он до сих пор во главе «Уралочки»!

Николай Карполь: «Все считают, что я резок. Но Трефилов меня превосходит»

Один из ваших коллег на днях спросил: «Евгений Васильевич, вы бы хотели что-нибудь поменять в своей жизни?» Я сразу вспомнил рассказ Аркадия Гайдара — «Горячий камень». О мальчишке, который полез в колхозный сад за яблоками. Хромой сторож поймал, но не наказал, отпустил с миром.

Вскоре пацан набрел на волшебный камень, возвращающий молодость. Решил в качестве благодарности отдать старенькому сторожу. А тот в тюрьме за революционную деятельность отсидел, в Гражданскую был серьезно ранен, тифом переболел. В общем, хлебнул лиха. Но начинать жизнь с чистого листа не пожелал. Дорожил каждым прожитым днем. Вот и я не стал бы ничего менять. Все, что есть, — все мое.

4 — 20 августа для вас особенный день?

— Вы о нашем финале в Рио? Ну, воспитанницы всегда звонят 20-го, поздравляют. Пятилетие победы на Олимпийских играх мы отмечали. В 2026-м снова круглая дата — десятка. Надеюсь, тоже соберемся, отпразднуем. Хотя у меня давно сухой закон. Завязал после очередной операции. Разве что на Новый год или на день рождения могу поддержать компанию, выпить 50 капель.

Кстати! На прошлой неделе ко мне телевизионщики приезжали, записывали к юбилею интервью. Попросили показать награды. «Уголка славы» у меня никогда не было, храню все в прикроватной тумбочке. Открываю — а медали Рио нет! Либо где-то завалялась, либо какие-то засранцы утащили.

Думаю, вы в курсе, что в гандболе на Олимпийских играх и чемпионатах мира тренерам медали не вручают. На мой взгляд, это несправедливо. У меня и за Рио не было бы, если бы не старый товарищ, Андрей Андреев.

Мы когда-то тренировались в Краснодаре у Валентина Михайловича Шияна, потом Андрей в науку ушел, в 90-е занялся бизнесом. Он и сделал для меня две копии олимпийских медалей, покрыл сусальным золотом. Одну я себе оставил, вторую Шишкареву подарил.

Зато в России медали теперь раздают направо и налево. Я балдею, когда после Кубка страны по гандболу люди с гордостью говорят: «Мы — вторые призеры турнира». Или: «А мы — третьи...» Что за бред?! Это же не чемпионат. В Кубке есть только победитель, остальные — всего-навсего участники.

Евгений Трефилов.

Фото AFP

5 — Что пересматривали чаще — золотой матч с Францией или огненный полуфинал с Норвегией?

— Я игры «Кубани» регулярно пересматриваю. А Олимпиада... На празднике жизни надолго задерживаться нельзя. Взял трофей, спустился с пьедестала — и опять за работу. Поэтому финал больше не смотрел. А битву с норвежками — раза два.

Ох, сколько же ошибок мы допустили в защите! В конце такая сумбурная игра пошла, что я уже, если честно, готовился к поражению. Но нам повезло. Особенно на последних секундах овертайма, когда промахнулась Херрем. Мне-то казалось, мяч в ворота летит...

А стартовый матч с Кореей? Некоторые о нем уже забыли. А я помню, как мы проигрывали семь мячей! Потом заменили вратаря, вышла Вика Калинина и вытащила нас, отразив 11 из 16 бросков.

6 — Кто в той команде был теневым лидером?

— Все считают, что Аня Сень. Она по жизни вожак. В любой раздевалке будет лидером, готова вести за собой. Девушка с характером. Резкая, напористая. Мы часто ругались. Говорил ей в сердцах: «Да ты кладовщица, завхоз! Вот в этом ты лидер...» Анька уже не обижается на мои слова.

Аня Вяхирева — другая. Тихий лидер. А та же Вика Калинина — невероятно азартная. Катя Ильина со стороны кажется эдакой фифочкой. Но как старалась в Рио, как пахала! А как убивалась на площадке Оля Акопян? Влада Бобровникова великолепно провела турнир, не ожидал от нее настолько яркой игры.

«Рио навсегда в сердце». Воспоминания об олимпийском триумфе от Ольги Акопян

Отдельно скажу о Марине Судаковой, в которую мало кто верил. В олимпийскую заявку она попала в последний момент. Выбирали между ней и Олей Фоминой. Оля — ровная, спокойная, может забить мяча три-четыре, а то и больше. Но от нее трудно добиться эмоционального заряда. А Марина вспыхивала мгновенно, могла на кого угодно наорать, в том числе на тренера. С ней тоже до ругани доходило. Но такие игроки и способны на максимальный результат.

Да все девчонки молодцы, проявляли себя в каждом матче, никто не выпадал. У кого-то изначально полыхало внутри от желания завоевать золото, у кого-то тихонько тлело. Ну а победы на групповом этапе и в плей-офф разожгли настоящий костер. Показательный момент — обыграли норвежек, через день финал, и я в автобусе произнес: «Завтра отдыхаем». Так эти дамы меня чуть не удавили! «Вы что творите?! Какой отдых?! Тренируемся!» Утром проснулись, пришли в зал, отработали от и до.

Гандболистки сборной России с золотыми медалями Рио-2016.

Фото Reuters

7 — О той сборной известно, кажется, все. Может, есть история, которую вы еще не рассказывали?

— Видели знаменитое фото — я с командой в Рио около статуи Христа? Друзья говорят: «Как здорово ты позировал...» Да не позировал я! После третьего тура в единственный выходной отправились на экскурсию. Когда подъехали к той самой горе, девчонки начали фотографироваться. Меня подзывали — я отказывался. Наотрез.

А с нами был Сергей Киврин, легендарный фотожурналист. Он и уболтал. «Евгений Васильевич, ну давайте сделаем снимок на фоне статуи. Руки, пожалуйста, поднимите...» — «Ладно». Потом я опомнился, Киврина предупредил: «Не вздумай кому-нибудь показать!» В ответ: «А если вы Олимпиаду выиграете?» — «Тогда публикуй».

Дальше самое интересное. В тот же день он снимал гимнасток-художниц на пляже. В какой-то момент аппаратуру накрыло волной. Вернулся расстроенный: «Все, фотографии не будет». Я выдохнул: «Слава богу!» Но чудом уцелела. Киврин сдержал слово — только после победного финала опубликовал.

Евгений Трефилов и гандболистки сборной России на Олимпиаде-2016.

Фото AFP

8 — Скоро начнутся съемки художественного фильма, посвященного победе гандбольной сборной в Рио. Шишкарев говорил, что вас сыграет Сергей Гармаш или Александр Робак. Одобряете?

— Я еще про Сергея Светлакова слышал. Не знаю... Пусть выбирает тот, кто пытается фильм создать. Имею в виду Шишкарева, который все оплачивает, и режиссера. А я здесь седьмая вода на киселе. Скажу одно. В своей жизни я наделал много глупостей, любому актеру это будет сложно перенести на экран.

Сергей Николаевич после первой встречи с режиссером попрекнул: «Не успел ты с человеком познакомиться, а уже поругался». Но очень тяжело снять кино о спорте так, чтобы за душу прихватило. Чтобы смотрели запоем. Мне привели в пример баскетбол, «Движение вверх». Я ответил: «Повезло, что в концовке картину разбавили кадрами из олимпийского финала Мюнхена-1972. Без них была бы преснятина».

Вот и фильма о гандболе боюсь. Если в итоге ничего не снимут, точно не расстроюсь.

9 — Хоть один спортивный фильм вам понравился?

— «Легенда №17». Конечно, есть исторические несоответствия. Харламов уж слишком правильный, приглаженный, припомаженный. Без недостатков. Но плюсов там все-таки больше, чем минусов. Здорово показан Тарасов. Молодежь посмотрит и поймет, как он воспитывал хоккеистов. Как ребята вкалывали. Как преодолевали себя. Реальная жизнь спортсмена — колоссальный труд.

Евгений Трефилов: «Мечтал быть, как Лев Яшин»

Я несколько раз «Легенду» пересматривал. Да и «Движение вверх» при случае глянул бы снова. Значит, оба фильма зацепили. Еще хочу увидеть «Финал» — об Алекно и победе волейбольной сборной на Олимпиаде в Лондоне. Учиться надо на чужих ошибках.

10 — Вы любите Владимира Высоцкого. С кем из гандболисток можете поговорить о нем — и будете поняты?

— Ни с кем. У них другие интересы. Например, рэп. Я этот жанр не воспринимаю. Там же не поют, а разговаривают. Так и я могу под музыку стихи читать...

А Владимир Семенович — величайший! Поэт с большой буквы. Описывал все, что мы видели своими глазами в 60-е, 70-е. Мне кажется, у него вообще нет проходных песен. Каждая за душу берет. Горжусь, что в 2017 году стал лауреатом премии Высоцкого «Своя колея».

Кстати, когда звучит его военная лирика, девчонки обычно замолкают. Вслушиваются. То ли меня боятся, то ли действительно пробирает.

Евгений Трефилов.

Фото Федор Успенский, «СЭ»

11 — Какую историю из собственной молодости вспомнили вдруг недавно — и рассмеялись?

— Как в армии с парашютом прыгал. Это весна 1971-го. При получении приписного свидетельства, заявил военкому, что мечтаю об авиации. Тот ответил: «Ну куда?! С твоим-то ростом... Ты же в кабину не поместишься!»

Но я не собирался отказываться от мечты. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы не авария. Упал с мотоцикла, выбил зуб, все лицо разодрал. А главное, один глаз стал хуже видеть.

На медкомиссии завернули: «С таким прикусом летчиков не бывает. Одноглазых тем более». Тогда военком меня к десантникам определил. Прошел с пацанами из окрестных станиц недельный курс подготовки в школе парашютистов при авиаотряде, после чего нам объявили: «Завтра учебный прыжок».

Заходим в У-2 — «кукурузник» с деревянными скамейками. Взлетаем. Ребята в предвкушении, голосят наперебой: «Наконец-то! Сейчас сиганем!» Но чем выше поднимаемся, тем тише становится в самолете. Опытные парашютисты прыгают с двух-трех тысяч метров, а начинающие — с восьмисот. Когда достигли этой высоты, пилот отдернул шторку и скомандовал: «Можно!»

Первые двое вывалились с криками: «А-а-а!» Третий испугался. Застыл в проеме и ни в какую. Когда из-за него на очередной круг пошли, инструктор не выдержал. Кирзовым сапогом 46-го размера так двинул парню под зад, что тот, словно пробка, вылетел из «кукурузника».

«Чтоб в Тольятти 90-х выгнать машину из города — смелости надо было иметь как у Героя Советского Союза...»

Я посмотрел в эту бездну, ужаснулся, замер. Инстинктивно локти расставил, двумя руками вцепился в кольцо. Секунду спустя получил от инструктора мощный удар сапогом, вышел в открытое пространство и сразу начал харчи метать. Наверное, из-за того, что от удара меня развернуло, полетел вниз головой, к тому же переворачивало. Но приземлился, слава богу, нормально. Сложил парашют, сдал и ночью из лагеря «дезертировал». Больше к десантникам не совался.

О прыжке никому не рассказывал. Но потом один из товарищей прознал и на 65-летие вручил мне значок парашютиста.

12 — Вы обожаете голубей. Много их у вас?

— Около двухсот. Еще пару лет назад было меньше. Но тут ведь как у людей. У нас от любви появляются дети, а у голубей — птенцы. Так что количество все время растет.

Спортивные голуби, они же почтовые, — не моя история. У меня выставочные, декоративные. Которые не летают, только перепархивают. С детства нравятся короткоклювые. Причем они все разные — орловские, краснодарские, чайки московские и чайки мичуринские...

13 — Откуда такая страсть?

— От отца пошло. Раньше в каждом дворе на чердаке жили голуби. А у нас — над крыльцом. Батя плотником был, специально смастерил для них маленький домик. Сейчас-то у меня своя голубятня — после Олимпиады в Рио выстроил.

Тренерская профессия — тяжелая, нервная. Ты постоянно в напряжении. Должна быть отдушина. Кто-то предпочитает охоту или рыбалку. А я — голубей. Смотришь на них — и на сердце теплеет. Усталость как рукой снимает. Если у тебя есть место, где можешь забыть обо всем, переключить мозги, — тогда и здоровье сбережешь, и работать будет легче.

Евгений Трефилов.

Фото AFP

Да и вообще, когда человека окружают животные, он становится чуточку добрее. У меня же не только голуби, но и три собаки. Двортерьер Яшка, помойный барбос, и две овчарки. Немецкую зовут Борман, восточноевропейскую — Рада.

Была еще Зара, швейцарский зенненхунд. Эту собаку очень любила супруга. То косточку принесет, то погладит. «Немцы» ревновали. В итоге сильно покусали Зару, отбить ее мы не смогли. Через неделю умерла. Жена до сих пор по ней плачет.

14 — Жеглов был прав, когда подкинул кошелек Кирпичу?

— Да. Вор должен сидеть в тюрьме.

15 — Три «не люблю» на ваш выбор.

— Слюнтяйство. Неискренность. Ну и позерство. Всегда нужно помнить, что скромность украшает человека.