Ровно год исполняется 8 августа со дня финального матча в женском турнире на Олимпиаде в Токио, в котором россиянки уступили француженкам со счетом 26:30. При этом игра нашей команды все равно оставила благоприятное впечатление — ведь россиянки добрались до решающего олимпийского поединка вторые Игры подряд, оба раза одолев грозных норвежек. Обо всех этих событиях «СЭ» поговорил с капитаном нашей команды Дарьей Дмитриевой.

Финал

— Финал Олимпийских игр в Токио хоть раз пересматривали?

— Нет.

— Для вас эти воспоминания — боль?

— Почему? Конечно, проигрывать всегда неприятно, но и серебряная медаль Олимпиады — весомое достижение. Просто я в принципе не большой любитель пересматривать собственные матчи. Я и победный финал Рио-2016 видела по телевизору лишь один раз — и то на карантине из-за ковида, когда вдруг появилось много свободного времени.

— Ну и как вам эпохальный матч со стороны? Что-то новое для себя открыли?

— К тому моменту эмоции уже схлынули, наблюдала за финалом с гандбольной точки зрения. Бросилось в глаза, насколько здорово мы были готовы физически. Француженок реально перебегали! Быстро выходили в атаку, надежно играли в защите. А еще обратила внимание, как в концовке после очередного гола в ворота Франции Евгений Васильевич (Трефилов. — Прим. «СЭ») поднял большой палец. Жест для него нехарактерный. Такие эпизоды — память на всю жизнь.

— Что же помешало выиграть вторую Олимпиаду?

— Игры в Токио начались для нас неудачно. Ничья с Бразилией, разгромное поражение от Швеции... Это выбило из колеи. Дальше мы уже не имели права на ошибку, в оставшихся матчах группового этапа пришлось выкладываться на полную катушку. В плей-офф тем более. К финалу не хватило сил.

— Сразу после финала вы сказали в интервью: «Во втором тайме при счете 16:16 мы просто сдохли!»

— Так и есть. Впервые в карьере поймала себя на мысли, что ноги не бегут. Хочу ускориться — и не могу. Тот сезон вообще был очень тяжелый. ЦСКА пробился в «Финал четырех» Лиги чемпионов, последний матч мы провели 31 мая. Отпуск получился коротким — всего две недели. Толком не отдохнули, как началась подготовка к Олимпиаде. Думаю, это тоже повлияло на функциональное состояние.

— Значит, дело исключительно в «физике»?

— Думаю, да. В группе-то француженок победили. Но в финале они выглядели явно свежее. Мы же из-за усталости допускали ошибку за ошибкой.

— Объясните, как в Токио умудрились проиграть Швеции «минус двенадцать»?

— Шведкам надо отдать должное — с первых же секунд взяли такой темп, что мы не могли за ними угнаться. Казалось, на каждой ноге у нас по стокилограммовой гире. До сих пор перед глазами момент: после нашей атаки бегу назад, а мимо меня проносится с мячом девушка в желто-синей форме и спокойно забивает гол.

— Ваша реакция?

— Ступор: «Да что вообще происходит?! Откуда такая разница в скорости?» Первый тайм закончили «минус шесть». Во втором попытались перехватить инициативу, два мяча отыграли, но потом опять все сломалось. После матча сидели в раздевалке, смотрели друг на друга и ничего не понимали: «Боже, что это было?!»

— Вы же никогда Швеции столько не проигрывали.

— Вот именно. На следующий день тренеры провели общекомандный разбор и сказали: «А теперь без нас посмотрите матч». Мы включили и ужаснулись. Да, соперницы хорошо бежали, проводили классные комбинации. Но если бы мы сыграли в свою силу, счет был бы совсем другим. А мы допускали глупейшие ошибки, причем на ровном месте! Разгром вернул нас в реальность. Осознали, что отступать уже некуда, — и выдали серию из пяти побед подряд.

Дарья Дмитриева (слева).

Дарья Исаева, Фото «СЭ»

Бланш

— Год назад Сергей Шишкарев, президент ФГР, поразил откровением: «Даша Дмитриева играет с разорванной задней крестообразной связкой. Чтобы помочь сборной на Олимпиаде-2020, не пошла на операцию, закачала ногу в клинике Эдуарда Безуглова...»

— Это правда.

— Как же выходите на площадку с такой травмой?!

— Когда рвешь переднюю крестообразную связку, без операции не обойтись. А с разорванным задним «крестом» можно играть хоть всю карьеру. У меня сильный мышечный каркас, за счет него и держится сустав. Мышцы уже привыкли работать без этой связки.

— Абсолютно никаких ограничений?

— Разве что после отпуска не сразу приступаю к бегу, а сначала иду в тренажерный зал, закачиваю колено. Плюс дважды в год прохожу обследование — пока все в порядке, тьфу-тьфу.

— Грязные приемы в женском гандболе практикуются?

— Это линейные друг друга щипают, цепляют, могут подтолкнуть незаметно от судьи. Но я с такими вещами не сталкивалась.

— Помните, как в полуфинале Олимпиады-2020 кто-то из норвежек чуть не выбил глаз Владлене Бобровниковой?

— Думаю, со стороны соперницы умысла не было. Хотя досталось Владе прилично, на финал вышла с огромным кровоподтеком.

— Вам пальцем в глаз попадали?

— Бог миловал. Но по лицу периодически прилетает — то локтем, то кулаком. Потом несколько дней хожу с бланшем.

— Был среди них особенно живописный?

— Прошлым летом на предолимпийском сборе в Сочи как раз Влада удружила. На тренировке попыталась меня обыграть и залепила локтем. Разумеется, не специально. Но бланш был великолепный. Черно-фиолетовый! На пол-лица! Главное, случилось все накануне выходных.

— Вдвойне обидно.

— Да уж. Мы вернулись в Москву, дня через три нужно было фотографироваться на визу. Синяк долго замазывала, но полностью замаскировать все равно не удалось.

— В Москву летели в темных очках?

— Нет. Из-за синяков не парюсь. Хотя народ на улице шарахается. Кто-то наверняка думает: «Бедная девочка! Ее ведь муж бьет!» А мне по барабану.

— У той же Бобровниковой прозвище Бобер, у Юлии Манагаровой — Маня. А у вас?

— Ко мне и в клубе, и в сборной всегда обращаются по имени. Но если для девчонок я Даша, то для Евгения Васильевича — исключительно Дуся.

— С чего бы?

— Понятия не имею. Вообще-то Дуся — это Евдокия. Но он, кажется, всех Даш так называет.

— Еще от кого-нибудь слышали в свой адрес «Дуся»?

— Нет. Это только Евгений Васильевич себе позволяет. Я не обижаюсь. Уже привыкла.

Дарья Дмитриева.

Дарья Исаева, Фото «СЭ»

«Крим»

— В какой момент решили перебраться в словенский «Крим»?

— Все определила Лига чемпионов. Если бы Россию не отстранили от участия в международных соревнованиях, конечно, я бы осталась в ЦСКА. Спасибо руководству, что пошли навстречу и на правах аренды отпустили в «Крим». Если в следующем сезоне еврокубковый бан снимут, сразу вернусь.

— Как я понимаю, вариантов и помимо «Крима» хватало?

— Да, звали во Францию, Норвегию, Данию, Венгрию...

— Почему же выбрали «Крим»?

— Я впервые буду играть за границей. Решила начать со Словении, которая ближе к нам по менталитету. Да и Драган Аджич — топ-тренер. Хотелось с ним поработать. Лет семь назад он уже приглашал меня в свою команду. Тогда Аджич возглавлял «Будучность», а я выступала за волгоградское «Динамо».

— Почему не сложилось?

— Мы вылетели из Лиги чемпионов, и клуб из Подгорицы предложил мне контракт на два месяца — с прицелом на «Финал четырех». Я отказалась. Была еще молодая, думала: «Какая «Будучность»? Зачем мне это надо? Не поеду!»

— Как в Словении в свете последних событий относятся к русским?

— Замечательно! Когда по-русски с кем-то разговариваю по телефону и захожу в магазин или кафе — никаких проблем. Нет косых взглядов, никто не фыркает. В клубе тоже приняли очень тепло. Так что мне здесь комфортно. Любляна — город красивый, солнечный. А в «Криме» много хороших игроков. Думаю, нам по силам выиграть Лигу чемпионов. Это моя цель. Хотя официально такую задачу перед командой пока не ставили.

— Знаменитый баскетболист Тимофей Мозгов как-то рассказывал в интервью про брата, который занимался гандболом: «Там каждый новичок после первого гола проходит через обряд посвящения. Ребята берут башмак и со всей силы лупят по заднице». В женских командах то же самое?

— Ну что вы! Мы же девочки. Но проставиться за первый гол новичок должен, это святое. Обычно покупаешь торт на всю команду либо заказываешь пиццу. По крайней мере, так было в моих прежних клубах — «Ладе», волгоградском «Динамо» и ЦСКА.

— В «Криме» такие же традиции?

— Вот начнется сезон — и узнаю. Пока мне никто ничего не говорил.

Дарья Дмитриева.

Дарья Исаева, Фото «СЭ»

Трефилов

— Трефилов раскритиковал вас и Анну Вяхиреву за отъезд в Европу. Как отреагировали?

— Это же Евгений Васильевич. Он имеет право на любое мнение.

— Охарактеризуйте Трефилова в трех словах.

— Амбициозный. Требовательный. Веселый.

— Так уж и веселый?

— Ну конечно! Слышали бы вы, какие перлы на тренировках выдает! Каждый раз поражаемся — сколько же в его голове разных фразочек, поговорок... Просто кладезь юмора.

— Самый забавный эпизод, связанный с Трефиловым?

— Олимпиада в Рио. Там почти во всех матчах мы сначала горели «минус пять», потом героическими усилиями переворачивали игру и побеждали. Так было и со Швецией. Но у меня в тот день на площадке мало что получалось. А разборы матчей проводились в комнате Евгения Васильевича, где висел проектор. И вот заходим туда с Катей Маренниковой...

— Так-так...

— Евгений Васильевич сидит спиной к двери. Спрашивает, не повернув головы: «Это кто?» Мы называем свои фамилии. Он, не меняя позы, поднимает правую руку, сжимает в кулаке и говорит: «Дмитриева, иди сюда». Я смотрю на кулак и думаю: «К чему он клонит? Что мне надо сделать?» Подхожу и отбиваю ему «пятюню».

— Трефилов не обрадовался?

— Подскочил — и в крик: «Дуся, ты офигела?! Я хотел, чтобы ты головой ударилась о мой кулак! Разве можно так играть?!»

— Трефилов обожает Высоцкого. А вы?

— Если услышу по радио — переключать не стану. Но в моем плейлисте Высоцкого нет. Это Евгений Васильевич на его песнях вырос. Я из другого поколения.

— Какие же у вас музыкальные предпочтения?

— Ой, слушаю все подряд. Пожалуй, кроме тяжелого рока. А попса, рэп, даже кантри — с удовольствием!

— За последние годы вышло много фильмов о спорте. Какой особенно понравился?

— «Движение вверх». Потрясающая картина! Время от времени пересматриваю — и все равно каждый раз в конце плачу. Еще недавно посмотрела «Чемпиона мира» — о противостоянии Карпова и Корчного.

— Ну и как вам?

— Восторг! Если кто-то не видел — рекомендую. Даже не представляла, что фильм о шахматах может быть настолько захватывающим, держать в напряжении с первой до последней минуты. Два с половиной часа пролетели на одном дыхании.