Теему Селянне: "Никогда не забуду погибших товарищей – Королева и Салея"
– Где вы сейчас проводите больше времени – в Калифорнии или Финляндии?
– В Калифорнии. На родину приезжаю только летом, ну и еще пару раз в течение сезона – на недельку-другую. Сейчас вот мне очень нравится в Москве. Когда Роман (Ротенберг. – Прим. И. Р.) предложил приехать и сыграть, я посоветовался с женой, и она моментально сказала: "Конечно, надо ехать!"
Я был здесь позапрошлым летом, и люди в России всегда относились ко мне очень тепло, с огромным гостеприимством. И сама столица, если не считать пробок, великолепна. Помню, как первый раз приезжал в Москву еще в советские времена на "Приз Известий", когда мне удалось стать лучшим бомбардиром в 1989-м году (на самом деле – в 1990-м. – Прим. И. Р.).
Сейчас это совсем другой город. А тогда смотрелось страшновато – везде солдаты с оружием. О, вспомнил, – это был год, когда в России открыли первый "Макдоналдс"! Это было невероятно – очередь в него вилась, наверное, целую милю! Не забуду и старую арену (Дворец спорта в Лужниках), в которой ощущалось очень много великой хоккейной истории.
А вообще мне всегда нравилось сюда приезжать, и у меня всегда было много друзей-россиян в моих командах НХЛ. Занятная вещь – когда нас, европейцев, приглашают играть в НХЛ, мы там держимся вместе. В Европе мы, финны, шведы, русские, могли особо не общаться друг с другом, а за океаном объединяемся и всегда поддерживаем друг друга.
– Как это было в "Виннипеге", когда вы туда приехали, и это была одна из самых европейских команд в истории НХЛ?
– Абсолютно! Вон, видите, Алексей (Жамнов. – Прим. И. Р.) коньки надевает? Он был не только центром нашего звена, который отдал мне кучу голевых передач, но и соседом по комнате на выездах. Братья Мироновы, Королев, Баутин, Давыдов... У меня всегда были особые отношения с русскими!
И я всегда буду помнить своих товарищей, погибших в ужасной авиакатастрофе "Локомотива", – Игоря Королева, Руслана Салея. С Русланом мы жили неподалеку друг от друга в Анахайме и много общались. Знаете, одним из моих самых больших страхов в жизни было то, что произойдет нечто подобное... Очень, очень больно. (Игорь РАБИНЕР)
