Сломленный, но свободный. Увольнение из сборной – спасение для Воробьева
Помните знаменитое "Отдай им кубок, б****"? Еще два года назад Илья Воробьев был ярким харизматичным тренером. Тренером, по поводу которого не было сомнений, что у него в работе есть собственное "я" – и совсем не маленькое. Воробьев за редким исключением не перегибал палку, был в меру эмоционален, говорил аккуратно, но всегда довольно подробно и откровенно.
После двух финалов плей-офф он уверенно выбил себе звание самого перспективного тренера новой волны. Его приход в сборную было сложно не приветствовать: после угрюмого и вечно огрызающегося Олега Знарка у СМИ наконец появилась возможность узнать что-то о команде и не нарваться на жесткий ответ. Но период гласности длился недолго.
Год Воробьева в сборной (и в СКА) четко иллюстрирует происходившие с ним изменения.
1) Первая стадия (до и во время ЧМ-2018) – открытость. Воробьев в меру возможностей отвечает на все вопросы. Да, он уже чуть более закрыт, чем обычно, но это легко объясняется переходом на самую важную должность в карьере.
2) Вторая стадия (после ЧМ-2018, назначение в СКА) – промежуточный вариант. Воробьев еще пытается быть прежним, но говорит все более и более осторожно, все с большим трудом подбирая слова во время интервью.
3) Третья стадия (сезон-2018/19 в СКА) – максимальная закрытость. Пресс-конференции Воробьева становятся все короче и короче, ответы – лаконичнее и бессодержательнее. Выудить из тренера информацию становится все сложнее.
4) Четвертая стадия (ЧМ-2019) – финальная. Воробьев чуть больше раскрывается, он по-прежнему редко детально отвечает на вопросы, но иногда случаются откровения – как в случае с главной цитатой турнира – "не хотел бы, чтобы сборная России играла в финский хоккей".
Откуда взялся последний этап, который пошел против общей тенденции? Воробьев, который после неудачи СКА оказался отодвинут от управления сборной, смирился со своей представительской ролью – спикера в общении со СМИ. Он уже не чувствовал себя ответственным за результат, понимал, какое будущее его ждет в команде (никакого) и раскрепостился. Терять было уже нечего.
Проблемой Воробьева стало то, что его "я" как независимого тренера в течение года все уменьшалось и уменьшалось в размерах. Знарок был непрогибаемым: на угнетение в свой адрес он отвечал резко – новый тренер "Спартака" не позволял превратить себя в марионетку менеджмента СКА и сборной. У Воробьева такой силы духа, чтобы противостоять прессингу, не нашлось – и он сломался. Отсюда и превращение из борца с системой, который орет матом на судью, в человека, который боится сказать лишнее слово.
Характеризует ли это Воробьева как слабого тренера? Поклонники типажа Знарка, Андрея Назарова, Джона Тортореллы и Станислава Черчесова скажут, что да. И отчасти будут правы. Но уровень давления на Воробьева в последний год был абсолютно беспрецедентный. Со стороны не СМИ или болельщиков – а единого руководства двух команд, которые он тренировал.
И увольнение – это потенциальное спасение для Воробьева в ситуации, которая могла бы погубить его карьеру. Парадоксально, но для него победа на чемпионате мира совсем не была бы шагом вперед. Да, Воробьев вписал бы себе в резюме почетное звание и золотую медаль – однако не появилось бы даже формального повода его уволить, и ему, вероятно, еще год пришлось бы просуществовать в роли "почетного тренера" без реальной власти и полномочий. Так можно окончательно увериться в собственной беспомощности.
Почти не сомневаюсь, что Воробьев жалеет, что год назад не стал главным тренером "Автомобилиста" или "Авангарда". Но он получил предложение, от которого нельзя было отказаться. Во всех смыслах этого слова.
Теперь Воробьев свободен – он может спокойно ждать предложений из КХЛ. Практически для любого топ-клуба, кроме СКА, Воробьев будет первой или одной из первых опций в случае отставки по ходу нового сезона. Или в крайнем случае после его окончания. Больше вопросов вызывает желание Воробьева снова работать после такого потрясения, какое он пережил.
И если в случае с Вячеславом Быковым, Зинэтулой Билялетдиновым и Знарком их возвращение в клубный хоккей было (в случае последнего – будет в этом сезоне в "Спартаке") проверкой прежде всего их тренерских талантов, то для Воробьева – его психологии.
"Тварь дрожащая или право имеет"? Вопрос в том, можно ли вернуться ко второму варианту, оказавшись на долгий срок придавленным тяжестью первого. Надеюсь, что можно – совсем не хочется, чтобы российский хоккей за год потерял сильного современного тренера. У нас их, к сожалению, совсем немного.?
