«Он написал, что самолет вылетает, все хорошо. А я даже не успела ответить». Как прожить 10 лет после трагедии
Александр Карповцев был классным защитником — он выигрывал Кубок Стэнли в 1994 году с «Рейнджерс», сыграл 670 матчей в НХЛ, стал чемпионом мира. Нашел себя Александр и по окончании игровой карьеры — в тренерском штабе Зинэтулы Билялетдинова в «Ак Барсе» он выиграл Кубок Гагарина-2008/09. А в 2010-м вернулся в ярославский «Локомотив», в котором и начинал тренерскую карьеру. 7 сентября 2011 года жизнь Карповцева, а также остальных игроков, тренеров и персонала команды унесла авиакатастрофа.
Вдова Александра Диана Карповцева в интервью «СЭ» рассказала о том, каким был ее муж и как она прожила 10 лет после его гибели.
На прощание: «Хороших сборов, пока»
— Прошло 10 лет. Стало проще?
— Знаете, да. Первые пять-семь лет было очень тяжело. Плакала каждый день. Потом, наверное, наступила стадия принятия. Поняла, что нужно жить для детей, для себя.
— Помните ли последний разговор с мужем?
— Переписки наши, конечно, когда я была в Турции, помню. Все это оставалось на старом телефоне. Много-много лет. А последнее... Ну мы прощались, он улетал на сборы в Швейцарию. И мы прощались в Москве, это я тоже хорошо помню. Просто возле подъезда, как обычно. Для меня он как будто в командировку очередную улетел, и все. То есть было обычное прощание: «Все, хороших сборов, пока». И все, разошлись. И потом все время были на телефоне, на связи.
А за день до этого они справляли день рождения Игоря Королева, там, в Ярославле. Сидели со всеми тренерами в ресторане. Он звонил, мы поздравляли Игоря. Мы с дочкой тогда были в Турции, а он в Ярославле. Потом переписывались только. Ну а последние минуты — он, как обычно, написал, что самолет вылетает, все хорошо. А я даже не успела ответить, потому что у нас был дневной сон с дочкой. Уснули вместе, пока укладывала ее, и все, потом я эти сообщения читала: «Привет, как ты?» Я звонила, естественно, он не брал трубку. Потом мне папа позвонил и сообщил.
— Вы ведь еще и в ДТП попали с дочкой, когда ехали в Ярославль?
— Да, было такое. Пострадали не сильно — в основном осколками порезало глаза. Честно говоря, в тот момент вообще об этом не думала. Я ведь беременна Егором тогда была (сын родился в январе 2012 года. - Прим. «СЭ»).
— Помните ли, каким было прощание? Потому что кого-то не пускали, не показывали тела.
— У нас было все закрыто. Вещи мне передали, я забирала, какие там были. Прощание было на арене. Я везде присутствовала, кроме следственных каких-то мероприятий, больницы, вот этого всего кошмара. Меня туда не пускали, естественно, была беременна тогда.
— Как вообще доходили до конца срока?
— С трудом. Было желание побыстрее родить, если честно. Меня ограждали от всех переживаний, но отключиться эмоционально было невозможно, конечно. Очень помогли мои родители, в том числе и в дальнейшем воспитании детей.
— Что рассказываете детям об отце? Часто ли они спрашивают о нем?
— Да, дети подросли, начали интересоваться. Когда все только произошло, они были маленькими, я даже не задумывалась, что буду говорить. Сейчас уже они спрашивают, как бы папа поступил в определенной ситуации. Я тоже иногда думаю, что бы Саша сказал.
Сын в школе рассказывает, как гордится папой
— Храните ли вы какие-то вещи мужа до сих пор?
— Да, конечно. Личные вещи, которые были в самолете, забирали папа и брат. Одежду, награды, памятные вещи, фотографии — все, что я хотела сохранить для сына, естественно, это храню. Мы все это смотрим, показываем. Сын уже и у себя в школе (он играет за ЦСКА) рассказывает про папу, каким он был, как он им гордится.
— Как вообще Александр оказался в «Локомотиве»? Потому что до этого он был в штабе Билялетдинова и они выиграли Кубок. Почему он все-таки из «Ак Барса» в «Локомотив» перешел после Кубка?
— До Казани ведь Саша начинал тренировать в Ярославле. Потом его позвал Билялетдинов к себе, мы ушли в Казань. Но как у нас все в хоккее бывает: сегодня ты здесь, завтра — там. Долго, кстати, не могли найти работу. Была какая-то пауза в середине сезона. Даже не в середине сезона, а в конце. Мы доработали в Казани, и потом была пауза.
Мы не знали, куда пойдем на следующий год. Это все очень долго решалось, и агент в итоге предложил Ярославль, Саша согласился. И начал подтягивать Игоря Королева. Долго уговаривал, мол, давай вместе будем работать там. Потом приехал главный тренер Брэд Маккриммон, все англоязычные собрались. Саша в итоге уговорил Игоря, и к сезону они уже были все вместе.
Ну мы долго не знали, решится это все с Ярославлем или нет. И у многих ребят тоже, кстати, были такие ситуации, когда они не знали, где будут. И вот у многих так получилось, что в последний момент сделали выбор в пользу «Локомотива». Кто ж знал, что все так будет?
— Вам где больше нравилось? В Казани или Ярославле?
— Мне везде нравилось. Где муж, там и я. Везде хорошо со своей семьей.
— А вы ведь познакомились с ним, когда он еще играл за «Сибирь»?
— Да, в Новосибирске. Я работала тренером по фигурному катанию — тренировала детей, а он в этот момент приехал играть за «Сибирь». Тогда в НХЛ был локаут. Сидел на трибуне, такой яркий весь. Невозможно было не заметить. Потому что там либо фигурист, либо хоккеист, и пустые трибуны всегда. Обычно все в сером ходят, в черном. А он такой яркий, сразу было заметно.
Потом спустился ко мне, туда, где скамейка, на которой хоккеисты обычно сидят. Я возле нее стояла, объясняла что-то ребятам, какие-то задания. И он ко мне подошел и попросил научить его кататься на коньках. Это было так еще с юмором сказано. Конечно, я не знала, кто это.
Ну вот у него эта белоснежная улыбка, этот американский стиль, волосы слегка были подкрашены. На тот момент это было очень модно. Конечно, это все привлекло мое внимание очень сильно. Ну я и говорю: «Давайте поговорим после тренировки». В итоге так и познакомились. Когда тренировка закончилась, я вышла, он меня дождался. Начали общаться, а потом не расставались уже никогда.
— А он ведь потом уезжал на какое-то время в НХЛ, несколько матчей сыграл после локаута.
— Локаут был, но там у него уже заканчивался контракт. Он возвращался-то туда ненадолго (Карповцев сыграл шесть матчей за «Флориду» в сезоне-2005/06. - Прим. «СЭ»). А потом уже с концами сюда вернулся и с 2005 года уже здесь все время играл. Потом в Омске и в Ярославле начал работать.
— Какой версии той трагедии вы придерживаетесь и кого вините в произошедшем? Или, наоборот, не вините?
— Раньше я думала об этом, а сейчас никого не хочется винить уже. Не знаю, как ответить на этот вопрос. Потому что раньше говорили и что самолет там с половины полосы улетел, и что была ошибка пилотов, диспетчеров, еще кого-то. Я, на самом деле, в это не погружалась сильно. Занимался всеми вопросами адвокат. Меня, когда я была беременна, до этих всех разборок, следственных комитетов, прокуратуры не допускали.
Я приезжала, подписывала какие-то документы, адвокат мне говорил, что все нормально, дышите только спокойно. Это вот были только такие встречи, и все. А что там происходило и как... Я вот с девчонками общалась со своими знакомыми, подружками, кто остался по сей день, девчонки хоккейные. Вот что-то где-то у кого-то услышала. Я никакой версии не придерживаюсь. Кто там виноват, что там.
Первоначально просто очень обидно было, почему так, и все. А когда начали узнавать, что за компания какая-то там вообще непонятная и неизвестная и какой самолет... Я особо никогда, на самом деле, не спрашивала, какой они авиакомпанией летают. Какие там дряхлые, старые самолеты или новые. Особо не интересовались. Ну как бы всегда мне просто Саша писал, что он там вылетел, прилетел. Вылетел, прилетел. И все хорошо.
Саша мечтал построить дом
— Сами не боитесь летать на самолетах после этого?
— Ну знаете, я всегда как-то боялась летать. И были эти ситуации у меня, и с родителями тоже был случай с самолетом, но, слава богу, все благополучно там закончилось. А здесь вот так вот. До этого еще боялась. И после этого случая тоже какое-то время боялась летать на самолетах. Но я пыталась обходить как-то этот вариант, если есть вариант поехать на поезде — выбирала его.
А потом отпустила тоже эту ситуацию и летаю, куда мне надо. Ну как будет, так и будет, вот и все. Страшновато, конечно, сначала. Мне было интересно побольше узнать все о самолетах, начала изучать, как что устроено. И после этого стало более-менее спокойно.
— А с кем-то сейчас из хоккейного мира общаетесь?
— Мы поддерживаем связь с девочками. С кем-то достаточно тесно общаемся. С кем-то так, в инстаграме друг на друга подписаны, какие-то комментарии друг другу пишем. Узнаем, как друг у друга дела. С теми, кто были самыми близкими, встречаемся. И то тоже редко. Все заняты. Кто где живет.
— А кто-то после этого завел новую семью, замуж вышел?
— Да, конечно, есть. Ну как-то надо ведь продолжать дальше жить. Какое-то время нужно было переплакать, переболеть, прожить. Но жизнь-то продолжается. Надо жить дальше.
— Видел новость, что вы выиграли разбирательство с клубом. Получили компенсацию. Там же клуб апелляцию подавал. Как это все завершилось?
— Положительно в мою сторону. Спасибо моему адвокату. Он всеми вопросами этими занимается.
— То есть, как я понял, больше особо никто не подавал? Или как это все обстояло?
— Я даже не интересуюсь этим вопросом. Им занимался только мой адвокат. Я только про себя знаю, и все. А так за всех не знаю, что у них происходит.
— Кому-то из игроков выплатили сумму, которую оставалось получить до конца контракта. У вас так же было?
— У нас же вообще разные абсолютно контракты и условия договоров были. С хоккеистами — одно, тренеры — это другая история. Абсолютно разные контракты. Мы эти денежные вопросы с девчонками нашими не обсуждали. Как-то это, наверное, не совсем этично, обсуждать эти вопросы. Кто, кому, чего и сколько.
— Чем вы занимаетесь сейчас? Где работаете?
— Профессиональная мама двоих детей, вожу их на все занятия возможные, тренировки. Занимаюсь с ними. И я увлекаюсь нутрициологией и психологией, но это так, мое хобби. Здоровое питание, здоровый образ жизни. То есть когда у меня есть время, я занимаюсь этим. В свободное от детей время, можно так сказать. А в основном воспитанием.
По Москве отвези, привези, в школу, на занятия, в секции, уроки сделай. И на себя остается потом какая-то маленькая часть времени. И еще мы путешествуем, когда есть время, когда каникулы. Я прививаю детям любовь к путешествиям. В Москве бешеный ритм, нужно себя разгружать эмоционально, отдыхать.
— Что сейчас вспоминается о муже в первую очередь?
— Даже не знаю. Он любил отдыхать, ездить на рыбалку и слушать музыку. С утра до вечера, если выдавались выходные, мы ехали на природу, на рыбалку, на воду. И слушали музыку, любую. Вообще любую. У нас было в айподе все, что можно и нельзя. С 60-х годов. Времяпрепровождение было всегда такое активное, интересное и веселое.
Мы очень много путешествовали. Вместе строили дом большой, чтобы его друзья приезжали. Он мечтал дом построить. Чтобы у него куча гостей была. Занимались в последнее время этим строительством. А потом...
— Какие характерные черты его отличали? Я так понимаю, он был очень общительным человеком.
— Очень. Всегда, когда в компании, все слушали его. Он знал миллиард историй и мог их рассказывать часами. На любую тему вообще — книги, музыка, спорт, все что угодно. Безумно начитанный человек во всех областях.
