«Ягр гонял по льду даже ночью! И вообще не пил алкоголь». Десятки историй об «Авангарде»: Черепанов, битвы с «Витязем», Сумманен
Олег Малицкий долго-долго работал в омском «Авангарде» пресс-атташе. Потом стал директором по связям с общественностью, но формулировка никакого значения для нас, его товарищей, не имела. Важнее факт: без Олега этот клуб представить было трудно. Менялись тренеры, игроки и даже президенты. Малицкий оставался всегда и при всех.
Сколько имел дело с «Авангардом» — ни одна моя просьба не осталась без доброжелательного ответа. Даже в самые тусклые для клуба времена.
Если выбирать идеального пресс-атташе хоккейного клуба — Олег подходил. Как Алексей Мишуков из «Магнитки» или давно расставшийся с «Динамо» Артем Дорожкин. Ну и кое-кто еще.
Тем удивительнее новость этого буйного межсезонья — Малицкий и «Авангард» все-таки разошлись.
Знаю, что Олег долго без работы не просидит. Даже предполагаю, где окажется. С вероятностью 99 процентов. Жизнь его будет очень даже ничего.
Но все-таки — жаль...
Уход
— Вы ушли сами? Или уволили?
— Сам!
— Так почему же?
— Рано или поздно настает момент, когда стоит двигаться дальше. Это факт! Я очень редко менял место работы. Всего три раза за жизнь. Каждый раз чувствовал: пора. Так было в информационном управлении мэрии, так на 12-м канале, так же сейчас в «Авангарде». Все три раза казалось, что оттягиваю неизбежное. Как будто бьешься головой в потолок. Уже понятно и тебе, и всем вокруг, что нужны перемены.
— Когда-то Евгений Кафельников мне говорил: «Я проиграл Мише Южному — и понял: это все, последняя капля. Пора уходить». У вас была последняя капля?
— Когда появились мысли о рутине: «Вот сейчас опять сезон, тот же цикл, колесо Сансары. Все то же самое, что пережил много раз...» Твой профессионализм как раз в том, чтобы делать это хорошо, интересно для других. Но когда чувствуешь скуку — это плохой знак. Надо менять жизнь.
— Если б после 27 лет я даже по доброй воле ушел из «Спорт-Экспресса», это стало бы драмой.
— Это очень сложно! Может, вы видели — у себя в соцсетях выложил видео. Коллаж из фотографий на две с половиной минуты. Рассматривал и думал: это ж целая жизнь!
— Работали вы с любовью. Это чувствовалось.
— Я рано понял, чем хочу заниматься. В одиннадцатом классе пришел в газету: «Можно, буду писать вам про спорт?» Совпало — как раз в это время «Авангард» поднимался. Если б в Омске так рос футбол, не знаю, где бы я был. Мне хотелось в хоккей и только в хоккей. Когда в газете просили написать на другую тему, для меня это было страданием. Совсем не хотел!
— Тем более жаль, что расстаетесь с «Авангардом».
— Я смотрю на победные стяги под сводами арены — начиная с бронзовых медалей 1996 года и заканчивая бронзовыми медалями 2022-го... Я же прошел весь этот путь с командой. В 1996-м мне было 16 лет — только мечтал пописывать о хоккее.
— Игры не пропускали?
— Меня отец водил с шести лет. Как раз СКК открылся в 1986 году. Забирал из школы, чтоб я успел на игру. У меня вариантов не было! Как не влюбиться в хоккей?
— Вот вы объявили об уходе. Реакция начальства?
— Начались разговоры о возможности остаться. Но я все решил. Хочу идти дальше.
— Когда Леонид Слуцкий уходил из ЦСКА, произнес: «Знали бы вы, сколько вариантов в клубе предложил мне Гинер, чтоб я только остался». Вам предлагали другие вариант внутри клуба?
— Нет. У меня узкая специализация. Не представляю, чем бы я еще мог заниматься.
— Кто будет новым пресс-атташе «Авангарда», известно?
— Ищут. Но теперь будет разделение. Я-то совмещал — был начальником управления по связям с общественностью, потом директором по связям с общественностью. Не просто пресс-атташе. Мне работа нравилась, всегда исполнял эти обязанности. Зачем кого-то еще брать? Сам справлюсь!
— Начинали вы когда-то один?
— В 2012 году были я, фотограф и еще три человека. Потом добавились видеограф, эсэмэмщик, ведущий «Авангард ТВ»... На выездные матчи ездили впятером. Если б не эти выезды — я бы застрелился. Только сидеть за компьютером, перебирать бумажки — это ад. Мне нужна смена впечатлений. Все сделаю, чтоб на новой работе часто летать. Я настолько свыкся с разъездами, что знаю каждый звук в самолете. Что будет на взлете, что на посадке. Легко засыпаю. А кто-то вообще не может летать. Бардин в свое время пытался внедрить в клуб знаменитого ученого из института спортивно-балетной травмы, Драчевского.
— Как врача?
— Совершенно верно. Ничего не вышло. Тот просто не мог летать, сразу зеленел. Ему было очень плохо. Сам отказался.
— Самое тяжелое, с чем новому человеку придется столкнуться на этой должности? К чему человек будет не готов?
— К огромному количеству мелочей, которые можно познать только в ходе работы. Я в этом осваивался 13 лет. Даже если взять новенького за руку и водить за собой, это не спасет. Даже будет хуже. Пусть уж создает свою систему — как взаимодействовать с игроками, лигой, работать по матчу... Чтоб нормально контактировать с Ги Буше и Дэйвом Барром, на уровне должен быть английский. Причем со знанием хоккейной специфики. Понимать, что powerplay — это «игра в большинстве». Нагромождение профессионализмов.
— Кто бы ни пришел — его ждут тяжелейшие полгода?
— Не знаю. Если это будет человек из хоккейной семьи — это одно дело. Такой знаком со многими вещами. Но человеку со стороны придется туго. Все новое вокруг!
Конкурс комментаторов
— Трудовую книжку из клуба уже забрали?
— Сейчас электронные трудовые книжки.
— Да? Я не знаю, не забирал уже 27 лет.
— Все давно в автоматическом режиме. Вот сейчас получил расчетный листок. Все закончилось.
— Многие пресс-атташе переезжают в другой город и работают на той же должности. Вы готовы?
— Думаю, так и будет. Мне бы хотелось остаться в хоккейном мире и этой профессии. Очевидно, для этого надо куда-то переехать. Другой команды в Омске нет.
— Переезжать семейному человеку не так страшно?
— У меня есть балашихинский опыт. Не страшно! Плюс сын поступает в институт. Возможно, будет жить в одном из центральных городов. Сейчас можно поступать одновременно в питерский вуз, московский и омский.
— Вас уже зовут в другие места?
— Было несколько предложений. Сейчас рассматриваю. Думаю, скоро определюсь.
— Популярный в 90-е ведущий «Вестей» Александр Гурнов говорил: «Если выгонят с телевидения — не пропаду. Я отлично разбираюсь в автомобилях». В чем еще хорошо разбираетесь вы? Чтоб мы не волновались.
— Мне кажется, я бы мог комментировать. Это мое тайное желание.
— Я даже уверен, что это — ваше призвание.
— Я лет пять комментировал хоккей в Омске на 12-м канале. Это была высшая точка в достижении журналистских мечтаний. Пик! Как-то участвовал в конкурсе комментаторов на НТВ+.
— Удачно?
— Это был 2005 год. Конкурс выиграл всем известный Денис Казанский. Он реально был хорошо готов.
— Как и сейчас.
— Мне было довольно забавно все это наблюдать, потому что на НТВ+ явно искали футбольного комментатора. А у меня были только хоккейные материалы. Но все равно позвали! Я вошел в 15 лучших, потом в 10... Наконец финальное испытание — комментировать десять минут из случайного матча Лиги чемпионов. Голосование было телефонное. Причем по Омску проходило в 2 часа ночи. Да и тарелок НТВ+ в ту пору у нас почти не было.
— Что досталось?
— Мне достался матч «Ливерпуль» — «Бетис» 0:0. Я был обречен. Но вот забавный момент: перед финальным испытанием подошел Василий Уткин, светлая память. Он понимал, что меня сбивают с проторенного пути, все-таки я не футбольный комментатор. Сказал: «Комментатор должен разбираться во всем. Вот я однажды комментировал гонку гребцов Оксфорда и Кембриджа...»
— Что ответили?
— Ничего не ответил. Только подумал: «Да? Тогда, наверное, ваша судьба не решалась...» Первым-то трем реально давали рабочее место.
— Кого взяли, кроме Казанского?
— Михаила Поленова и Олега Пирожкова.
— Допустим, попали бы вы в тройку. Что было бы дальше?
— Остался бы в Москве. Попробовал бы точно! Думаю, со мной не случилось бы как в анекдоте про артиста, которому звонит Спилберг, приглашает — а тот отвечает: «Не могу, у меня елки».
— Я в вас не ошибся.
— Вот я сейчас рассказал и подумал: а ведь была ситуация с «елками»...
— Это что ж такое?
— Был в моей жизни конкурс комментаторов номер два. Уже набирали людей на КХЛ-ТВ. В этом конкурсе победил Гучек, замечательный комментатор. Я вошел в финальную пятерку и должен был приехать в Москву. Изначально планировалось, что финальный этап пройдет в августе. Потом что-то сдвинулось, начали переносить. В итоге провели, кажется, в ноябре. Я уже никак не мог все бросить. Все-таки веду еженедельную передачу. Видите, все говорит — не надо мне туда, в комментаторы...
— Что за мысли?!
— Но! Мне кажется, я смог бы. Сейчас много возможностей себя проявить. Не обязательно идти на «Матч ТВ», люди комментируют в интернете.
— Давно не комментировали?
— В прошлое межсезонье были в Минске, два матча показывали своими силами. Наняли людей, которые с пяти камер все показывали. Встал вопрос о комментаторе. Думаю: зачем кого-то приглашать? Я сам комментатор! Услышал потом много хороших слов. Даже подумал: может, это в самом деле мое призвание? Наверное, мог бы! Но пока надеюсь остаться пресс-атташе или руководителем пресс-службы. Это интересно. Радуюсь, что люди спрашивают, куда ухожу, жалеют, что покинул «Авангард»...
— Лично мне очень жаль.
— Я очень благодарен Александру Дыбалю, который пять лет был председателем совета директоров «Авангарда», — поверил в меня, поддерживал.
Драка на корпоративе
— Любой человек, столько проработавший на одном месте, неизбежно раза два-три был близок к уходу и прежде.
— Случалось.
— Что за истории?
— Первый случай — когда у нас пять лет работали Владимир Тимофеевич и Виктор Владимирович Шалаевы. Команда играла не очень хорошо, дальше первого раунда не проходила. Один раз вообще не попали в плей-офф. Из-за результатов СМИ нас здорово критиковали. Казалось, и я что-то делаю не так. Наверняка так и было, не отделяю себя.
— Начальство выражало неудовольствие?
— Конечно. Кому понравится, когда про клуб так пишут? Вот тогда продумывалось об уходе. Потом случился переходный этап, когда в клуб пришел Александр Крылов. Команда переезжала в Балашиху. Огромное событие, я никогда никуда не переезжал, вообще все вокруг менялось. Просто тектонические сдвиги в команде. Я говорю именно про менеджеров.
— Пришли новые люди?
— Да, в большом количестве. Новые серьезные требования. Вот за что еще спасибо Александру Михайловичу Дыбалю — он меня подготовил к этому. Иначе я бы во времена Крылова не сдюжил. Александр Владимирович дал серьезный заряд энергии клубу — за пять лет три комплекта медалей, серебро, золото и бронза, переезд в Балашиху и возвращение в Омск, строительство новой арены, глобальная перестройка клубных медиа... «Авангард» просто вышел на новую орбиту. Но тогда, в 2018-м, мы не знали, что все это случится. Нужно было просто ехать в Балашиху. А впереди — сплошная неизвестность.
— Но об уходе все равно задумались?
— Задумался. В момент, когда еще не переехали, но уже вот-вот предстояло. Размышлял: может, не стоит? Все-таки в Омске семья...
— В Балашихе жили в гостинице?
— Первые две недели. Потом всем сняли квартиры. 15 минут ходьбы до арены. В этом смысле все было отлично. Первый год я жил один. Нужно было обустроиться, все понять... Потом перевез семью.
— Главный ваш прокол в клубе за эти годы?
— Не дожал момент с дракой на корпоративе.
— Когда дрался белорус?
— Да, подрались Стась и Фисенко. Это было еще до Балашихи, в Омске. Мы пытались хоть как-то реагировать — но вышло не очень ловко... Я понимал, какие нужны шаги, чтоб выйти из этой ситуации. Но не смог дожать ни руководство, ни хоккеистов.
— Что нужно было делать?
— Быстро записать дружеское видео.
— Как сделали в «Зените» после ссоры Малафеева и Широкова?
— Вот, точно! Чтоб пожали руки перед камерой. Но я не дожал. Решительности не хватило. Помню этот момент как сейчас. Дело было где-то на выезде, я сижу в номере, и на моих глазах растет этот снежный ком. Волна новостей: «Хоккеисты «Авангарда» дрались на корпоративе».
— Даже видео всплыло.
— Фейковое. Найдите, посмотрите — там бутылки газированной воды «Колокольчик» на столах. Подписано — «Драка на корпоративе «Авангарда». А все начинают репостить!
— Какое безобразие.
— Просто реальность подменяется. Ни у кого даже мысли нет задуматься, посмотреть, разобраться. Просто репост, репост, репост: «Смотрите, что творится! Подрались!» Нас это просто накрыло. Вот тогда я подумал: а не пора ли сворачиваться, уходить?
Колбаса от Стася
— Кстати! Почему вас не было на этой вечеринке?
— До времен Михаила Кравца нас не звали на корпоративы команды. Впервые пригласили, когда Кравец проводил свой первый сезон.
— По его инициативе?
— Нет, был у нас защитник Антон Белов. Это они с супругой настояли, чтоб пресс-служба была приглашена.
— Я слышал, очень толковая девушка.
— Да, это точно. Кстати, омичка. Мы учились в одной школе. Она на два года младше. Сама мне рассказала, я этого не помнил. Очень умная, с медицинским образованием...
— У семьи Беловых миллион собственных проектов.
— Совершенно верно, Большие молодцы, конечно. Вот они старались в «Авангарде» всех объединить. Лена написала, что нас ждут, — и я настолько поразился, что даже переспросил: «Неужели все правильно понял?» Вдруг явимся, а в нашу сторону будут недовольные взгляды: что это они тут делают? Сквозь землю захочется провалиться!
— Понимаю вас. Не было недовольных?
— Нет, прошло нормально. Мы же все понимаем, вперед не лезем. Скромненько сидели в своем уголке, смотрели.
— С «Колокольчиком» на столе.
— Именно...
— Очень любопытно, как долетают новости о драке до пресс-атташе, если вас не было на корпоративе?
— Telegram-каналов еще не было, это точно. Наутро увидели Стася с фингалом, потом начали просачиваться слухи. Как-то надо было реагировать.
— Кто-то тогда написал: «Стася вся команда не любит».
— Это не так. Стась мировой мужик, просто мировой.
— Тогда с вас история.
— Начало второго сезона в Балашихе. Все собрались, вдруг Стась подходит, дает мне ключи: «Открой багажник моей машины, забери пакеты. По одному раздашь каждому из пресс-службы, кто ездит с нами». — «А что там?» — «Увидишь!» Представляете? Подарки привез!
— Что за подарки?
— Иду глядеть. В каждом пакете подарочный набор: большая бутылка водки, несколько маленьких бутылочек разной зубровки, две палки белорусской колбасы.
— Невероятно.
— А вы говорите — «не любили». Да он офигенный, замечательный! Мы до сих пор общаемся. Но история с корпоративом — главное, что я не продавил за эти годы. Центральная история. Надо было показать всем, что эта история ерундовая, никакого значения не имеет. А хоккеисты нормально общаются. Вот, смотрите, пожали руки.
— Не отрицая того, что дали друг другу по роже?
— Глупо было бы отрицать. Все уже разнеслось.
— Тем более была в истории «Авангарда» схожая история — в Череповце пан Глинка напился, бушевал в холле гостиницы, кричал: «Я все отменяю, хоккея не будет!» Его ассистента охрана приковала наручниками к батарее. Пришлось среди ночи вызывать Михалева, тот как-то разрулил.
— В прессу что-то попало?
— 20 лет спустя.
— Вот видите! Значит, можно было...
Вождь Хартли
— Вы мастерили коллаж из фотографий. Была такая, на которую взглянули — и рассмеялись?
— Одна невероятно смешная! Стою беру интервью у Виктора Сведберга, шведского защитника. Кто-то не утерпел — щелкнул.
— Что смешного?
— Вы представляете себе Сведберга? Это человек с самым удивительным телосложением, которое я вообще встречал в хоккее. Ему даже экипировку трудно было подобрать. Рост 203. А представьте его на коньках. Просто каких-то невероятных размеров человек. Проблема возникала со всем — шлемом, коньками, клюшками. Вот я со своим росточком стою возле него. Это уморительно.
— Меня в хоккее дважды люди поражали телосложением. Это Александр Могильный, человек обычных пропорций, но с колоссальными бицепсами. Ко второму удивлению прилагается история — как-то агент Тыжных привез в «Сибирь» тафгая-канадца. Жили они в одной комнате, а я пришел на интервью. Тафгай не мог спать, встал с кровати, крайне раздраженный. Я впервые увидел такое: человек худой, как глист, при этом покрыт кубиками мышц. Даже в неожиданных местах. Кто тот второй, кто поражал вас?
— Владимир Ткачев. Это что-то удивительное.
— Что же?
— У него телосложение мальчика из ДЮСШ. При этом один из сильнейших игроков лиги.
— Какая фотография вызвала особенные эмоции?
— Ой, много... Да что размышлять? Мы стоим с начальником команды «Авангард» Борисом Бабаевым и администратором Игорем Дорошкевичем. Помню даже это утро в Тольятти, фотограф щелкнул после раскатки. 2017-й год. Карточка простая, но такая искренняя — как и все снимки, на которых не позируют...
— Вам там лет 20?
— Больше 30 — это однозначно. Это мой второй приход в «Авангард». Случился он в 2012 году, мне тогда было 32. Так что молод я на фотографии только в сравнении с собой сегодняшним. Есть несколько фотографий — стоим разговариваем с Бобом Хартли. С ним было очень интересно.
— Могу себе представить.
— Но в первый год мы друг к другу очень сильно примеривались! Складывалось совсем не легко. Боб приехал и пожелал все организовать под себя. Это такой вождь, управленец. Он закрывает все пространство вокруг. Требует, чтоб все двигались в одном направлении. Сам не понимал каких-то наших реалий, для нас были непривычны его требования. Пока все слепилось...
— Главное — слепилось.
— Теперь мы общаемся очень хорошо. Когда его назначили в «Локомотив», поздравил его в WhatsApp. Гляжу, перезванивает мне по видео! Так здорово поговорили!
— Вместе Кубок Гагарина выигрывали.
— Это да. Кстати, нашел фотографию, от которой все замерло внутри. Сразу вспомнил, как беру кубок, целую...
— Он же тяжеленный?
— Очень. Над головой я бы его не поднял.
— Когда-то в «Трактор» взяли главным тренером человека по фамилии Киви. Он поразил Челябинск первым же поступком — взял рулетку, измерил расстояние от раздевалки до льда. Сделал какой-то глобальный вывод. Первый поступок, которым удивил Хартли?
— Он постоянно удивлял. Помню начало этого процесса — после утренней раскатки устроил собрание в Новосибирске. В пресс-центр еще старой арены набились все — хоккеисты, администраторы, пресс-служба... Думаем: что случилось-то?
— Так что?
— Хартли всех обвел тяжелым взглядом: «Ребята, мы столько времени теряем!» Помолчал и продолжил: «У нас минуты складываются в часы, часы в дни, дни в недели, месяцы. Это все может сыграть против нас в плей-офф. Отныне мы собираем вещи сразу. Через 40 минут после матча будка с баулами должна отправиться в аэропорт. Чтоб, пока команда моется, едет на автобусе и проходит процедуры в аэропорту, багаж уже загрузили в самолет...» Обычно-то мы час с лишним сидели в салоне, ждали, пока баулы загрузят. Хартли это страшно раздражало!
— Это трезво.
— Через несколько дней очередь дошла до меня. У нас после поражений любят разбирать матч сразу... Мы обыграли какую-то команду в гостях — они заперлись в раздевалке и не выходят. У них разборки! А нам надо на пресс-конференцию и в полет. Хартли мне показывает на часы, ходит чуть ли не по стенам. Потом не выдерживает: «Пошли сами! Все расскажем и уйдем, пусть сидят сколько хотят...» Нельзя, отвечаю. Тогда еще обязательно было приходить двум тренерам одновременно.
— Где сидели особенно долго?
— Давайте вспоминать. Сначала мы обыграли в Ярославле «Локомотив» 4:0. Это самый первый матч Хартли. На моих глазах Боб после игры попросил пресс-атташе Саханова отвести его к Яковлеву.
— Как любопытно. Зачем?
— Выразил соболезнования в связи с гибелью Маккримона. Тот был у Боба помощником в «Калгари»! Сейчас я точно знаю: один из аргументов для Хартли был — дань памяти Маккримона.
— Ничего себе поворот.
— Как только Боб возглавил «Локомотив», у меня сразу сложился пазл в голове. Вспомнил ту встречу. Оказалось, так и есть. А потом мы поехали в Москву и обыграли «Динамо» в «Мегаспорте» 5:1. Вот после этого динамовцы заперлись в раздевалке очень надолго!
— Ну и что Хартли? Бушевал?
— Хартли успел переодеться в спортивное. Я подошел: «Это не по регламенту». Он переоделся снова в костюм. Но Боб и сам любит stay sharp, как сам выражался. Выглядел всегда четко. Наконец дождались пресс-конференции, идет рядом с Владимиром Воробьевым. Хартли что-то бурчит — а Воробьев вполголоса: «Что-то не нравится — можешь уезжать отсюда...» Вот такие истории были постоянно!
— А вы — словно громоотвод.
— Если какая задержка — от Хартли привет прилетал сразу. Всем сообщал, что надо соблюдать регламент. Скорость важнее всего. Потом пошла пандемия, вместо пресс-конференций зумы в зоне раздевалок. Это здорово убыстрило процесс! Сразу после матча пришел, выговорился — и будь здоров. Хартли был счастлив.
— Хоть кого-то ковид осчастливил.
— Но таких мелочей была куча. Начальник команды Игорь Дорошкевич может долго рассказывать. Вот случай: Хартли наткнулся глазами на резину, по которой хоккеисты идут на лед из раздевалки. Говорит: «Непременно надо пропылесосить перед выходом! Там же соринки собираются. А соринки могут налипнуть на коньки...»
— Опять «минуты в часы».
— Столько наставлений, что в Омск мы вернулись вымуштрованные. Когда «Авангард» принял Ги Буше, ему не к чему было придраться. Все было по стандартам НХЛ, четко и понятно. Другие клубы пытались копировать. Некоторые звонили нашему начальнику команды, выведывали принципы, тайминги.
«Go to school...»
— В настоящей ярости Хартли видели?
— Только на лавке из-за судейства. Он быстро заводился. Но в раздевалке никогда ничего не переворачивал. Во всяком случае, на моих глазах. Кстати, ни разу судью не оскорбил!
— Я как-то спросил Валерия Белоусова: «Фамилию какого судьи сохранила ваша память как самого большого чудака?» Ответил моментально: «Бокарев. Этот что угодно мог придумать». Хартли хоть одну судейскую фамилию выучил?
— У него была другая система: посылал Дмитрия Рябыкина перед матчем узнавать номера. Потом мог вздохнуть: «Да, с этим номером бывает тяжеловато...» А сейчас все номера, имена и фамилии судей наклеены на бортике, прямо перед глазами тренера. Это не только в Омске, во многих городах. Глянул на номер, потом туда — уже знаешь, с кем общаешься.
— С хоккеистами Хартли мог быть жестким?
— Хартли воздействовал по-своему. Алексей Потапов любит рассказывать эту историю. Мы с ним в хороших отношениях — думаю, не обидится, что я вспоминаю. Хартли говорил: «Go to school...»
— «Пойдем в школу»?
— Вот-вот. Заводил игрока в тренерскую, сажал возле монитора. С полчаса разбирал все его игровые моменты последнего времени: «Вот как надо было! А ты так сыграл?!»
— Через эту «школу» прошли все?
— Практически! Кому-то могло больше достаться, кому-то меньше. Сам слышал, хоккеисты говорили друг другу: «Терпи. Если не терпишь — он это видит...» Самая памятная история — Кирилл Семенов. Перед утренней раскаткой на выезде не оказалось никого, кто мог бы перевести. Хартли попросил меня.
— Ну и что было?
— Показал один эпизод, другой. Кирилл сидит слушает. Вдруг Хартли говорит: «Переведи — может, я даю ему слишком много игрового времени? Может, нужно поменьше?» Гляжу — Семенов краской наливается, наливается...
— Как любопытно.
— Компьютер работал постоянно. Особенно трудно было молодым. На предсезонке выпускали молодое звено, им нужно играть по системе — а у них этого не подкорке нет. На лицах написано: где я вообще нахожусь? Правильно или нет?
— Терялись?
— Терялись. Жизнь у молодых была сложная. Может, поэтому столько молодых при Хартли раскрывалось. Два сезона подряд лучшие юниоры сезона были из Омска — Грицюк, Чинахов...
Бардин
— В клуб вас брал еще Бардин?
— В первый раз — да, Бардин. В 1999 году.
— Анатолий Федорович мыслил и формулировал неординарно.
— Я как журналист носился, носился... Бардин обратил внимание: «Ты активный такой, все бегаешь. Хочешь за нас побегать?» — «Это как, Анатолий Федорович?» — «Нам пресс-секретарь нужен...» Как откажешься? Отвечаю: «Давайте попробую». Хотелось себя проявить в клубе — но оказалось не очень просто. Прежде мне и близко не приходилось столько работать. Вот недавно в «Авангарде» у меня было 23 человека в подчинении!
— Невероятно.
— А когда начинал, не было никого и ничего. Ну, только фотограф. Годик проработал и понял, что просто завалю учебу и меня заберут в армию. Пошел доучиваться. Тогда же Бардин меня устроил в «Советский спорт» собкором по Омску. Делал интервью, первые репортажи, по телефону надиктовывал стенографистке...
— Помните, как Анатолий Федорович в первый раз вас обматерил?
— Нет. Помню, как он меня два или три раза лишал аккредитации.
— За каждой дисквалификацией спрятана история.
— Как говорится, я тебя породил, я тебя и убью. Первый случай — я параллельно с учебой писал в «Советском спорте». Что-то ему не понравилось в заметке, встретил меня в коридоре: «Я сейчас распоряжусь — тебя вообще больше во дворец не пустят!» Думал, остынет. А через некоторое время мне передают: прости, но клуб тебя не хочет видеть как корреспондента. Пришлось переждать.
— Что было не так?
— Шла неудачная серия, какие-то сделал выводы по игре. Решил, что кризис. Анатолий Федорович считал, что кризиса нет. А второй случай — у меня на омском телевидении была своя передача. Вот этой истории я действительно стыжусь! Бардин был прав, что учил меня уму!
— Тем интереснее будет с ней ознакомиться читателям.
— У меня была одноклассница Вика Литвинцева. Сидели за соседними партами. Потом ее фамилия была Тарабина, а сейчас — Рамо.
— Уж не жена ли вратаря?
— Совершенно верно. Она была переводчицей в клубе и вышла замуж за вратаря Карри Рамо. Сейчас живет в Лахти, двое детей...
— Кажется, история будет горяча.
— Не настолько. Я стал журналистом, ее привлекли в клуб переводить. Все-таки училась в Америке. У нас всегда были замечательные отношения. Но однажды что-то случилось, мне не понравился перевод — и разругались прямо в здании пресс-центра. Безусловно, полностью моя вина, мужчина не должен так себя вести. Я потом извинялся.
— Жестко ее отчитали?
— Нет, не отчитывал. Но говорил на повышенных тонах. Кто-то наш разговор услышал, доложил Бардину. Однажды прихожу на работу — а мне вручают бумажку: ты лишен аккредитации. За скверное поведение. Считаю, это был адекватный ход с его стороны. Вступился за работника клуба.
— Надолго вас отцепили?
— Полгода ходил на хоккей по билету. Потом все вернули.
— С Викторией помирились?
— Какое-то время это заняло. Но сейчас даже не вспоминаем. Могу в личку ей написать. А могу передать через газету: Вика, прости!
«Я же гений?!»
— Самая смешная история с Бардиным в моей жизни — его рассказ, как работал спасателем на реке. Прибило утопленника — и молодой Анатолий Федорович багром тянул его к другому берегу. Чтоб достался другой спасательной бригаде. Самая смешная ваша история про Бардина?
— Еле зацепились за плей-офф, буквально вползли с последнего места. Никто в нас не верил...
— Помню эту историю — «Магнитке» ничего не было нужно, но сыграла в полную силу в Череповце. Так «Авангард» попал в плей-офф.
— Точно. Зато у нас был Ягр! Сразу дернули 3-1 «Салават Юлаев» с Радуловым. Четвертый матч в Омске я комментировал. Воодушевленный, выхожу с арены — и навстречу мне Бардин. Чувствую — с хорошим запахом, уже отметил. Приобнимает меня. Говорю: «С победой, Анатолий Федорович!» — «Олег, ну скажи, я же гений?!» — «Безусловно!»
— Похоронили Бардина за границей? Или в Омске?
— В Омске. Я был на похоронах.
— Знали, что плохи его дела?
— Конечно. Его же Шалаевы начали подключать к разным вопросам. Консультантом по селекции, кажется. Я Бардина долго не видел, потом он вдруг появился на сборе команды в Фюссене. Я не узнал!
— Так исхудал?
— Просто другой человек. Кожа да кости. Стоит улыбается мне. Думаю: это кто? Я был просто в шоке, когда шепнули: «Это ж Бардин». Тогда узнал про болезнь.
— Лечился в Карловых Варах?
— Да. Я видел, что Анатолий Федорович быстро утомляется, уходит отдыхать. Потом у него случилась небольшая ремиссия, опять набрал вес. Остались фотографии — справляли 65 лет омскому хоккею. Получается, 10 лет назад — в этом году будет 75. Бардин вышел на лед и выглядел вполне ничего. Потом раз — и резко вниз...
Андригетто не видел солнца
— Легендарного тренера Киселева, создавшего «Авангард», распорядился из-за какого-то интервью не пускать на арену тоже Бардин?
— Нет. Другие люди. Анатолия Федоровича уже не было в клубе.
— Я спрашивал Бардина: «Был хоть один хоккеист, оставшийся для вас загадкой?» Ответил моментально: «Саша Прокопьев. Слишком задумчивый, немногословный. Никогда не мог понять, что у него на уме».
— Да? Странно. У меня с Сашей все было нормально. Сделали интервью на разворот. Он пришел на разговор с женой, так мило пообщались.
— Мне что-то не то вспоминается — или у Прокопьева искусственный глаз?
— Да, искусственный. Он же из «Авангарда» ушел в «Атлант», там и повредили. Из-за этого вынужден был закончить карьеру. Всегда было непросто угадать мысли Сушинского. Он держался как-то обособленно, не понять, что же он думает. А из сегодняшних такой — Свен Андригетто. Был у нас во второй сезон Балашихи. Мастеровитый хоккеист, в «Колорадо» играл, до сих пор в сборной. Но в «Авангарде» вообще не сложилось!
— Задумчивый?
— Себе на уме. Ощущение, что ему вообще ничего не зашло. Ни окружение, ни условия жизни. Как-то мне пожаловался, что очень давно не видит солнца. Солнца там в самом деле не было.
— Я в Мытищах живу без солнца — и ничего.
— Ощущение, что и коллектив его не принял. У Андригетто был второй год контракта — но не отработал. Его убрали. Очень любопытный персонаж. Был повернут на питании, нутрициологии. Очень следил, даже опасался неизвестных продуктов. Он же из Швейцарии — и в России многого не понимал. Вода ему была какая-то не такая. Говорил: «Невкусная».
— Прошли еще через клуб хоккеисты, высчитывающие калории? Везде такие есть!
— Во втором сезоне Балашихи у нас появился канадский нападающий Брэндон Макмиллан. Вот он был кошерный и безглютеновый.
— Еще такие встречались, безглютеновые?
— Очень следят за питанием Наиль Якупов и Дамир Шарипзянов. Знаю, некоторые пытаются стать веганами, но быстро отказываются от идеи. Приходится возвращать питание в норму. Оказалось, как только перестаешь есть мясо, сразу падает гемоглобин. Нет сил вообще ни на что. Поэтому среди спортсменов вегетарианцы редки.
— Вообще не прикасающихся к алкоголю встречали?
— Ягр не пил вообще — это точно. Всегда говорил: «Мне из-за возраста нужно тренироваться в три, а то и в четыре раза больше, чем вы все...» Поэтому гонял себя на льду даже ночами. Есть уникумы. Обычно у хоккеистов такие нагрузки, что в топке сгорают все калории. Но слышал от одного игрока: «Как хорошо Ване Телегину — может есть что хочет. Вообще не прибавляет. А я взгляну на бургер — у меня плюс два килограмма...»
— При слове «трудоголик» кто первым приходит на ум?
— Во-первых, вратари. Во-вторых — Володя Первушин. Работяга фантастический.
— Когда-то тренер «Спартака» Тедеско произнес: «Если прямо сейчас предложу команде кросс, все скажут нет. И только Алекс Крал обрадуется: «Побежали». Кто в вашем «Авангарде» всегда рад кроссу?
— Вы что, кроссы давным-давно не практикуются!
— Для меня это новость. «Авангард» не бегает?
— С 2018 года — ни одного кросса. После того как пришел тренер по физподготовке Брэндон Бови — абсолютно современная система. Сейчас Бови перебрался в Казань, но все те же идеи развивает Вячеслав Макрицкий, который был у Брэндона ассистентом. Никаких старорежимных советских приколов, бега по лесам, песчаных карьеров... Но был игрок, готовый идти в зал хоть вечером, хоть ранним утром. Брэндон Бови ему поражался!
— Это кто же?
— Илья Ковальчук. Вот кто готов тренироваться без конца. Оказался у нас в приличном возрасте — но в любом занятии выворачивался наизнанку.
Сушинский
— Если уж вспомнили Сушинского, то про него и поговорим. У Максима Юрьевича своеобразное чувство юмора. Как-то собрался я в Питер, звоню ему насчет интервью. Максим даже обрадовался: «Да без проблем. Встретимся завтра вечером. Записываете адрес?» — «Записываю». — «Дубровник, такая-то улица...»
— Юмором-то Максим мне не запомнился, была другая история. 1999 год, мой первый заход в качестве пресс-атташе. Бардин отправил меня в Новогорск на сборы, чтоб сделал какой-то репортаж. Я просто поразился уровню откровенности Максима. Сажусь напротив него — и слышу: «Я в этот сезон боюсь входить». Начал рассказывать почему. Правду-матку сразу, не стесняясь!
— Да, меня поражал тем же самым.
— Максим всегда максимально честен. Говорит то, что думает. Я думал, время его поменяет. Присматривался, когда он был президентом нашего клуба в 2018-2019 годах. Все то же самое! Кстати, прощание Сушинского с командой — самое трогательное на моей памяти.
— Как было?
— На старой арене мы включили «Самый лучший день» Лепса, Макс при полных трибунах делал круг, свитер ему подарили. А до этого был эпизод — он уже играл в «Магнитке». Мы их выбили в плей-офф, Игорь Волков забил решающий гол в овертайме. Сушинский понимал: возможно, это последний его сезон. Остался на льду, дождался, пока игроки «Авангарда» отпразднуют и уйдут. Один подъехал в магнитогорской форме к омским фанатам, поднял перед ними клюшку. Вышло очень пробирающе.
— От Сушинского, Максима Соколова и Рябыкина пытался разом избавиться тренер Герсонский. В итоге «Авангард» избавился от него самого.
— Не хватало авторитета перед такими игроками, как Сушинский, Рябыкин и Соколов. Видимо, Сергей Рафаэльевич был еще к такому не готов. Играть-то пытались, никто же не филонил! А музыки не выходило. Нужно было что-то менять.
— Самой загадочной фигурой в истории «Авангарда» был для меня как раз тренер Герсонский. Только его назначили, я напросился на интервью. В ту пору с «СЭ» были любезны все — и только Герсонский, казалось, издевается. На все вопросы отвечая «да» или «нет». Я предположил в нем стеснительность — но вскоре оказался за соседним столиком в магнитогорском ресторане. Герсонский так виртуозно, с парадоксальными переходами изъяснялся матом, что я поперхнулся борщом...
— Вы рассказываете — и ни в той, ни в другой ситуации я Сергея Рафаэльевича не представляю. Он у меня был экспертом в различных изданиях. Мы созванивались — и Герсонский прямо очень хорошо говорил. В Омске к нему постоянно обращаются журналисты. Уж не знаю, что сопутствовало вашему разговору. Хоккейные моменты разбирает великолепно. Сейчас он главный тренер хоккейной академии «Авангард». С общительностью проблем никаких. А матерного слова я от него вообще ни разу не слышал.
— Я прямо теряюсь. Может, мне подсунули двойника?
— Если не тройника. Хотя однажды мне от Герсонского досталось!
— Мы на пути к истине.
— Это было в тот год, когда при Герсонском не попадали в зону плей-офф, а сменивший его Белоусов сделал «Авангард» чемпионом. О том, что наши звезды уходят, вопрос был почти решен. Но в итоге сменили самого Герсонского, при Белоусове дело стало выправляться. Я написал в газете какую-то аналитику. Ну и наанализировал — чего не хватало команде при Герсонском. Он, видимо, прочитал. Перед каким-то матчем поймал меня в коридоре, протянул руку. Я подаю свою. Он схватил — и не отпускает. Держит и что-то рассказывает.
— Укоризненное?
— Конечно. Не хвалебное же. Объясняю ему, выдергивая ладонь: «Сергей Рафаэльевич, личного здесь точно ничего нет, это мое видение. Оно может быть неправильным. Но я же не такой специалист, как вы...»
— Я тоже всегда так говорю. Кода специалисты не отпускают мою руку.
— После этого мы нормально общались. У Герсонского были разные периоды. Поработал в «Салавате» при Михалеве, в молодежной сборной. Еще Шалаевы пытались его привлечь к работе в «Авангарде», но что-то не получалось.
— Он же судился с «Авангардом», выбил какие-то деньги.
— Это было давно. При другом руководстве. Все забылось. Возглавил же тренерский штаб академии.
«Что это вы без всего?»
— Если уж начали говорить про Белоусова — давайте продолжим. Две самые удивительные истории в вашей жизни с Валерием Константиновичем?
— Первая история анекдотичная. Я работал на телевидении. Договаривались с «Авангардом» так: в плей-офф добираемся до места мы сами, а назад нас забирает команда в самолет. Вот летим из Магнитогорска. Сидим с оператором в непосредственной близости к бизнес-классу. Вдруг выходит Белоусов, видит меня. Наклоняется и произносит: «А что это вы летите без всего?»
— Без чего — «всего»?
— Вот и я изумился: «Валерий Константинович, без чего — «всего»?» Он задумался: «Ну что ты, вот... Ну без всего!»
— Все стало еще запутаннее.
— Отвечаю: «Я вас не понимаю». «А!» — Валерий Константинович махнул рукой и ушел. Я до сих пор не пойму, что это было. Может, думал, что должны быть навьючены оборудованием? Мы же телевидение — где же наши штативы, камеры? Но камеры лежали на верхних полках. Не на коленках же их держать.
— Лично я ставлю на эту версию. А вторая история?
— Вторая история — насколько долго я за ним ходил, вымаливая большое интервью для «Всего хоккея». Помню еще, я на это интервью опаздывал, бежал, весь вспотел... Но сели — и так хорошо поговорили!
— Самый неожиданный поворот в этом разговоре?
— Меня давно мучил один вопрос. Я решился — и задал: «Валерий Константинович, а вы только с элитными клубами работаете или готовы взять какую-нибудь командочку, построить с нуля?» Он взглянул на меня — и ответил с большим достоинством: «Я тренер под задачи». Подумал и добавил: «Не представляю, как работал бы со средней или со слабой командой...»
— Это в самом деле разные профессии — тренер для средней команды и тренер для чемпионов.
— Вот это мне Белоусов и сообщил. Вообще, удивительный человек. Ни разу на моей памяти не повысил голос. Но все замирали, стоило ему начать говорить, — уважение колоссальное! Еще про него ходила такая тема: поцелован удачей. Ему ведь всегда везло в решающий момент. Постоянно! Как доходит до этой секунды — все складывается в его пользу.
— Так ни разу и не заорал на вашей памяти?
— Сейчас вспоминаю — один раз было. Я увидел его кричащим на игрока при всех. Это мы проиграли Континентальный кубок в Венгрии. Вроде бы простой для нас турнир, из серьезных соперников только «Ильвес». Да и тот приехал вторым составом, забил болт на этот турнир.
— Кто же расстроил Валерия Константиновича?
— Венгров мы спокойно обыграли, финнов тоже. Последний матч с минской «Юностью», где доигрывали наши же ветераны — Шитковский, Андрющенко... Казалось, тоже должны спокойно разобраться. Но весь матч — 0:0. Овертайм — тоже 0:0. По буллитам — раз, и проиграли. Вот я увидел, как Валерий Константинович кричит на вратаря.
— Кто пострадавший?
— Кажется, Фомичев. Это было начало заката Белоусова в «Авангарде». Потом становилось все хуже и хуже. Ощущение, что он будто не прочувствовал чего-то...
Недовольный Куляш
— Ваша работа вообще непростая. В одном клубе на моих глазах к пресс-атташе подошел молодой хоккеист: «Почему мою фотографию не поставили в буклет? Пойдем за угол, рожу тебе буду бить». В вашей жизни были странные претензии хоккеистов?
— По программкам точно были. Ставишь рост, вес из прошлого сезона — хоккеист нервничает: «Вы что меня толстым делаете?» Оказывается, похудел. О, вспоминаю историю с Куляшом!
— Что было?
— Денис Куляш — замечательный парень. Но когда пришел в «Авангард» — у нас категорически не складывалось. Не могли найти взаимопонимание. Я не понимаю почему. Понятно, до мордобоя или угроз не доходило. Но обещал сходить к руководству и поговорить насчет меня Куляш регулярно.
— Что было не так?
— Например, играем на предсезонном турнире в Астане. Еще на старой арене «Казахстан». Как раз взяли из Новосибирска Кудроча, высокого такого парня. Идет обычный матч — Кудроч так ударился головой, что потерял сознание. Скорая приехала, все дела... Страшная картина! Может, я на эмоциях подвернулся Куляшу — вдруг при всех мне говорит: «Чтоб ни слова никуда не вышло!»
— А вы?
— Даже растерялся: «О чем речь? Куда я могу?..» Пообщались на повышенных тонах. Самое интересное, стоило Куляшу перейти в другой клуб — встречались и общались прекрасно. Что в Уфе, что в Казани. Обнимались!
— Кажется, про тот случай с Кудрочем рассказывал Бардин — все уже думали, он сейчас умрет.
— Нет, вы перепутали. Это другая история. Бардин рассказывал про случай, когда задыхался Кристофер Ковени. Это было очень давно. История была тоже кошмарная. Ударился на тренировке, запал язык. Сориентировался доктор Белкин, сразу освободил. В Омск приехали три первых иностранца — тафгай Зорик, защитник Ковени и еще кто-то. Зорик станцевал стриптиз в ночном клубе — его быстро отправили назад. А Ковени оказался большой молодец. Это первый канадец, забросивший шайбу в высшей лиге чемпионата России!
— Такого парня нельзя было потерять.
— Никак нельзя. Кристофер даже жену себе в Омске нашел. После «Авангарда» еще поиграл год в «Нефтехимике», потом уехал. Несколько лет назад нашел его в соцсетях — он меня вспомнил, пообщались...
— С омичкой живет до сих пор?
— Да. Занимается недвижимостью.
Оторванный рукав Сумманена — миф
— Самая памятная пресс-конференция за эти годы?
— Не сама пресс-конференция, а то, что было перед ней.
— Итак?
— Лига опасалась, что Сумманен подерется с Назаровым. Был же эпизод, когда после одного из матчей Леонов, тренер «Амура», чуть не подрался с Сумманеном. До ударов не дошло — между ними встали, оттеснили. Потом мы выходим в плей-офф на «Барыс» — и пришла рекомендация на всякий случай водить тренеров в зал по одному. Хотя мне казалось, они драться не собирались.
— Сумманен всегда «не собирался». Буквально за секунду до вспышки.
— Это правда. В 2014-м я как пресс-атташе застал его третий приход в клуб. Было понятно, что с Сумманеном что-то не так.
— Какие признаки?
— Странно себя вел. Вспышки, перепады настроения. Сегодня говорит тепло и долго. Назавтра проходит мимо, не здороваясь. Как мимо стенки. Категорически запретил мне входить в раздевалку.
— ???
— Да. Как будто я не член команды. На выезды с собой не брал. Хотя потом некоторые говорили: и слава богу, тебе это не стоило видеть. Что-то там Раймо затейливое исполнял. Рассказывали, однажды пытался высадить Александра Попова из взлетающего самолета.
— О боги.
— Хорошо, не самого Попова выталкивал, а пытался на лету открыть дверь. Способы мотивации у Раймо были интересные, конечно. Про историю с велосипедом вы слышали?
— Что-то было. Но лучше напомнить.
— Проигрывали в матче. Какая-то безнадега. Сумманен между вторым и третьим периодами врывается в раздевалку, тянет за собой какую-то тяжесть. Велотренажер! В костюме усаживается и яростно крутит педали 10 минут.
— Иногда такое встряхивает.
— Как ни странно, наших тоже встряхнуло. Просунулись — выиграли 3:2! Шоковая терапия. Если бы не его ментальные проблемы, это был бы один из самых сильных тренеров. Вообще тренеров — я говорю о мировом масштабе!
— Настолько чувствует хоккей?
— Вы не представляете как. Если помните, мы в 2012 году играли в финале, вели против «Динамо» 3-1, но проиграли 3-4. На следующий сезон я стал работать в команде. Конечно, расспрашивал обо всем, что было... Опытные хоккеисты мне рассказывали — никогда в жизни не сталкивались с настолько грамотной работой. Тончайше расписывал каждую паузу на Евротур. Подводил команду по ходу чемпионата к плей-офф как никто другой. «Авангард» только набирал, набирал, набирал. Мог выиграть.
— С Ягром-то драка у Сумманена была?
— Говорили — повздорили. Не знаю, дрались ли. Это был второй приход Раймо в «Авангард», седьмой матч с «Магниткой». Как раз на эту игру Сумманен не вышел, Бардин его отстранил. Пошли слухи про столкновение с Ягром.
— Вы не видели, что у них случилось со Знарком, когда Сумманен явился на пресс-конференцию с оторванным рукавом?
— Что касается оторванного рукава — это миф. До сих пор не развенчанный.
— Не понял.
— Если внимательно посмотреть трансляцию... Словом, я это видел своими глазами — мы как раз монтировали сюжет. Сумманен спускается с задней скамейки к бортику. Хоккеисты же сидят с клюшками, черенки кверху. Раймо натыкается на этот черенок, рвет рукав. А потом... Ну и тьфу на него! Так и оставил. Может, как символ какой-то.
— Я тоже думал — если б случилось столкновение со Знарком, отпечатки были бы на физиономиях. А не на рукавах.
— Ну конечно! Помню только, что после какого-то матча Сумманен искал комнату в Лужниках, чтоб со Знарком потолковать. Но это ничем не закончилось. Никто ему комнату не дал. Кстати, вспоминаю: даже не со Знарком, а с Витолиньшем! Вот с кем они схлестнулись! А со Знарком Раймо особо не пересекался.
— Если ставить последние 100 долларов на Знарка или Сумманена в кулачных делах — кого выбрали бы?
— Пожалуй, Сумманена.
— Почему?
— Раймо всерьез занимался единоборствами. Очень был увлечен этой темой — грепплинг, борьба, MMA... Приглашал Шлеменко в «Авангард», сам водил команду на его занятия.
— Сумманен вам запретил летать с командой. А вам хотелось?
— Еще как хотелось! Но Сумманен распорядился не брать. Про раздевалку сообщил лично: «Чтоб ты даже порог ее не переступал. Это наш дом, приватное место». Я изумился: «А что, пресс-атташе не часть команды?» Сумманен ответил: «Нет. Это только для игроков и тренеров...»
— Очень странно.
— Если мне нужно было какого-нибудь игрока вызвать из раздевалки, я передавал через администратора или врача. У всех свои причуды!
«Дрался только Шкоула. Остальные лежали»
— Самая памятная для меня стычка с участием игроков «Авангарда» — это когда уважаемый вратарь Максим Соколов за шиворот вытаскивал со скамейки то ли второго, то ли третьего голкипера Ярославля. Тому было лет шестнадцать.
— Помню эту историю. Участвовали Ягр, Назаров... Интересно было! Но памятнее история, когда «Витязь» с первых секунд напал на наших лидеров. Сумманен тогда не совсем верно понял ситуацию.
— А Сумманен при чем?
— Он же видел, что на первое вбрасывание выходят одни тафгаи. Все равно оставил на льду Калюжного, Червенку, других технарей. Ну эти из «Витязя» и понеслись сразу.
— Ну и как это смотрелось вблизи?
— Это не смотрелось драками!
— Почему?
— Потому что дрался от нас, по сути, один Шкоула. Всех остальных быстро замесили, и ребята лежали. Пытался сопротивляться Вова Первушин, он вообще боец по натуре. Но тут было несоразмерно. «Витязь» тогда получил «три на пять» очень надолго. Минут на пять.
— Матч вроде на этом и закончился?
— Нет, это другой случай. Было две истории против «Витязя» с массовыми драками. Закончился сразу, кажется, матч в Подольске. А вот омский продолжился. Самое интересное, тренер Назаров чуть не достиг своего.
— Это чего же?
— «Авангард» долго вел 2:0, а потом стало 2:2. Чуть не дошло до овертайма. Только гол Пережогина в самом конце выручил. Назарова потом спрашивают на пресс-конференции: «Ну зачем вы так?» Он отвечает: «А как нам еще играть против такой команды, как «Авангард»? Видите же — почти сработало!»
— С Назаровым вы близко общались?
— Он же не работал у нас.
— Зато играл.
— Когда у нас играл Назаров, в «Авангарде» было столько звезд, что Андрей Викторович на этом фоне терялся. Особого интереса к нему не было. Все общение с журналистами ограничилось пресс-конференцией, когда представляли новичков, надевали майки. «Андрей, будете защищать наших звезд?» — «Да, буду...»
— Как-то я приехал к Назарову на интервью в гостиницу. Андрей Викторович открыл дверь совершенно голый, только перевязанный полотенцем. Я поразился — у лютого тафгая никакого «рельефа». Просто очень здоровый мужик.
— Никита Филатов в одном из подкастов вспоминал, как играл у Назарова. Говорит: «Это самый невероятный мотиватор, которого я встречал. По хоккею не дал ничего, но заводил так, что хотелось бить, крушить всех...»
— Умел Андрей Викторович, что и говорить.
— Умел. Но сегодня одного этого умения, чтоб работать тренером, недостаточно.
— Если уж заговорили про драки, развейте сомнения. Легендарная битва тафгая Юдина с вашим защитником Шлегром. Честно — кто победил?
— По очкам — Шлегр. По сути — Юдин. Вывел из строя одного из самых лучших защитников. В итоге все закончилось нашим поражением от «Северстали». Калюжный убежал, забил — как раз Шлегра и не хватило. Это был крутейший хоккеист.
Странные интервью
— Я видел, что такое подвиг для пресс-атташе. Это Артем Дорожкин из московского «Динамо» привел ко мне на интервью «немого» Зиновьева. Тот упирался: «Не хочу!» Дорожкин спокойно отвечал: «Надо». У вас тоже случались подвиги?
— Мне всегда нравилась многозадачность. Когда кучу вопросов решаешь одновременно. Это так прикольно!
— Необычное у вас понимание слова «прикольно».
— В начале дня кажется, что весь мир на тебя обрушился, вот-вот провалишься сквозь землю. А к вечеру раз — и как-то все образовалось. Все довольны, дела сделаны. Начинаешь вспоминать, что было: ты заключил договор, встретил журналиста, привел к нему хоккеиста на интервью, снял тренировку, поспособствовал фотосессии, написал комментарий, помог съемкам для клубного телевидения, потом кто-то приехал, было совещание... Все это обычно наваливалось в понедельник. Но чтоб кого-то уламывать на интервью... А, вспомнил! Была история. Александр Попов не разговаривал ни с кем вообще. В Челябинске к нему подошел Игорь Золотарев и произнес: «Кто мне откажет в интервью — тот перестает играть».
— Вот это ход от Игоря Олеговича.
— Да. Попов вдруг замедлил шаг, задумался. Остановился и поговорил. Это был единственный случай.
— Кстати, с тем моим интервью вышла смешная история. Все вышло, Зиновьев звонит пресс-атташе — и раздраженно: «Я говорил два часа — а вышло пять строчек на первой странице?» — «Сергей, переверни на последнюю. Она вся про тебя...»
— Сразу вспоминаю смешную историю — мы должны были играть с «Атлантом» в Мытищах. На предматчевую раскатку выпустили Семена Жеребцова, молодого игрока из «Ястребов». Все, он в составе! Начинается игра — Жеребцова нет.
— Что случилось?
— Вот и я спрашиваю — что случилось? Потом мне рассказали: он, словно ветеран, ушел с раскатки первым. Матикайнен увидел — тут же вывел из состава.
— Вы отвечали за интервью хоккеистов. Самое странное за эти годы?
— Всех хоккеистов предупреждал: любое общение только через меня. Вы же будете чувствовать себя защищенными. Все соглашались — но частенько забывали об этом. А самое странное было вот какое. Вратарь Денис Костин вернулся с Subway-суперсерии...
— Молодежной?
— Да. Какой-то омский журналист захотел взять у него интервью по этому поводу. Мой кабинет рядом, сидят на диване за стенкой. Я слышу разговор — и понимаю, что он какой-то странный. Вместо того чтобы говорить о хоккее, этот корреспондент расспрашивает: «А что с трибун кричали в Америке хоккеистам? Чувствовалось, что русских не любят?» — и все в таком духе. А Костин — совсем молодой человек, подросток... Понятия не имеет, как на все это реагировать. Мне пришлось спасать.
— Каким образом?
— Зашел и остановил это интервью. Потому что это был какой-то политический бред.
— Как Костин отреагировал на ваше вмешательство?
— Ему вообще все это казалось очень странным. Потом говорю: «Денис, прости. Не думал, что будет так. Но заранее согласовывать список вопросов — это чересчур...»
— Уламывали на разговор вы даже Пережогина по прозвищу Арбуз. Поговорил со мной для журнала КХЛ.
— Пережогин невероятно скромный. Мне всегда было интересно узнать у журналистов: вот человек не разговаривает, не любит это дело. Но тебе хочется. Что планируешь услышать? Хотя с Пережогиным разговор вышел теплый, я помню. Значит, удалось чем-то зацепить.
Коттедж Игоря Никитина
— Никитина еще игроком удавалось кому-то разговорить?
— Что-то я не помню с ним больших интервью. Хотя... Как это не помню?! Помню! Работал на 12-м канале, у меня была передача «Ястребиная охота». Нужно было делать новогодний выпуск — и мы с соведущей поехали за город в коттедж к Никитину. Сняли чудесный выпуск. Была жена, трое детей, елка, камин... Могу точно сказать: я разговорил Никитина!
— Ему самому понравилось?
— Когда все вышло в эфир, он позвонил и поблагодарил от семьи. Ему все очень понравилось. Там еще какой момент был? Моя мама и его работали вместе в образовании.
— Понятно, почему он такой смышленый.
— Игорь Валерьевич — всегда максимально за семью, крайне ответственный. Правильный человек.
— Я тут стал про него все изучать — с удивлением узнал, что Игорь Валерьевич поучаствовал в какой-то серьезной драке еще хоккеистом.
— А почему бы нет? Он крупный, под 190. Драку я не помню. Центральный эпизод с Никитиным — 2004 год, отмененная шайба. Финал с «Магниткой», решающий пятый матч в Магнитогорске. Дело к концу, на табло 0:0. В третьем периоде Никитин бросает — гол! Все в шоке. Ясно, что такая игра — до шайбы. Матч останавливается, какие-то разборки, просмотры... Шайбу отменяют — и еще Сушинского сажают на две минуты!
— Что-то подзабылось. Почему?
— Не знаю, какие правила это позволяли. На повторе разглядели, что Сушинский подсек Маракла перед тем, как шайба влетела в ворота после броска Никитина. Но фишка в том, что Сушинского привез на чужой пятак буквально на «вилах» Варламов, капитан «Магнитки», — и буквально стряхнул перед воротами! Куда Сушинскому деваться? Я сидел на трибуне — и обстановка была совершенно сумасшедшая.
— Ложи прессы не существовало?
— Да откуда?! Обычных-то мест для прессы не было, сажались среди магнитогорских болельщиков. Тут главное было — не выдать себя. Чтоб не пристукнули.
Как прорвало Ягра
— Вы вспомнили Маракла. Это же необыкновенный человек. На магнитогорском кладбище увидел на фотографии убитого вратаря Земченка свой номер — тут же его сменил. На полном серьезе говорил Геннадию Величкину: «Я как индеец не должен платить налоги». Он же и в «Авангарде» побывал?
— Как интересно... Мне Маракл никогда не казался сильным вратарем. Да и все в Омске думали, что играет по настроению. Но потом случился Кубок европейских чемпионов в Питере. В финале с «Кярпятом» были такие страдания — и Маракл отыграл просто божественно. Куча сейвов! Он один вытащил этот матч. А уж в овертайме Ягр все решил.
— Как-то я спросил Валерия Белоусова: «Первое ваше большое удивление от Ягра?» Ответил: «Когда увидел его задницу. Подумал: как он брюки-то натягивает?» Первое ваше большое удивление от Ягра?
— Когда увидел, как он бросает.
— Настолько точно?
— Да это не описать. Что-то цирковое! Я такого уровня исполнительского мастерства прежде не видел. Чтоб вот так «натягивать» бросок и как из пращи в ближнюю «девятку», шайбу за шайбой. Вы помните его первый матч против «Северстали»?
— Не слишком. Что было?
— Ягра поставили в «офис» — верхний круг вбрасывания. Бросает, бросает... Не заходит! Вдруг прорвало. Мне потом объяснили, что случилось. Кто-то Яромиру говорит: «Здесь же площадки не американские, наши шире. Ты делай шаг вперед». Сразу пошло.
— Он приятный парень, мы общались.
— С одной особенностью — мог быть незаметным весь матч, а потом все решить одним эпизодом. Все сразу охали: «Ну вот, захотел».
— Кто-то мне рассказывал, что в Омске Ягр регулярно приходил во дворец в час ночи — катался один, бросал...
— Не знаю насчет «регулярно», но вот Женя Орлов, до недавнего времени игравший в «Омских Крыльях», может рассказать, как Яромир брал его с собой. Женя был совсем молодой. А Черепанова Ягр просто взял под свое крыло, опекал. Когда случилась трагедия, был просто раздавлен.
Как умирал Черепанов
— Как вы узнали, что с Черепановым это случилось?
— Я тогда еще не работал в клубе. Интернет в 2008 году был дорогой, по карточкам. Но существовала такая штука — можно было подписаться на СМС по обновлению счета. Я был дома, следил за матчем с «Витязем». Счет был большой, накидали друг другу будь здоров. Кажется, 6:5. Кстати, Черепанов забил первый гол вратарю Волкову, который был потом нашим генеральным менеджером.
— Так что было дальше?
— Обычно приходила эсэмэска — «матч закончен». А тут нет и нет. Завис счет 6:5. Ничего не понимаю! Не выдержал, полез в интернет. А там уже начали просачиваться непонятные слухи. Все ясно стало, когда позвонила одна из наших болельщиц, произнесла через рыдания: «Он умер». Вот тогда... Это просто не передать словами. Страшные ощущения.
— Уже понимали, о ком речь?
— Да, новости уже пошли — что-то случилось с Черепановым. Многие видели, как упал. Откачивали сначала на лавке, потом вынесли. Продолжали реанимировать уже на улице. Надежда оставалась — потому что скорая его забрала. Кто ж знал, что у них дефибриллятор разряжен. Верить не хотелось до последнего! На следующий день поехал встречать команду в аэропорту. Все выходили заплаканные...
— Прямо заплаканные?
— Да. Кто-то рыдал прямо на ходу. Видно было — очень тяжелый удар. А через несколько дней похороны. Прощались на арене. Пришло тысяч шестьдесят. А может, и больше. Но перед глазами до сих пор другая картинка. Уже привезли на кладбище, все речи были сказаны, вот-вот надо опускать. Я видел, как мама убивалась над гробом. А только-только купленный Лешей джип очень долго так и стоял возле его дома. Как будто ждал хозяина.
— Черепанов — самая светлая душа среди хоккеистов «Авангарда»?
— Для меня — да. А из современных — Миша Гуляев. Вот точно такой же! Все время добродушный, на позитиве. Такой же открытый. Лицо располагающее. Чудесный парень.
— Самая интересная история, которую услышали про Черепанова уже после его смерти?
— Он был по-детски наивный! Вся его жизнь — только хоккей, хоккей, хоккей. Ничего кроме. А ребенком побыть не успел. Кто-то рассказал — он выходил во двор, с мальчишками запускал радиоуправляемые машинки. Я сразу представил, как это было. Леша был такой добродушный, мягкий — а приходилось заниматься взрослым делом... Как вообще появился хоккеист Черепанов?
— Как?
— Искали партнеров в звено к Попову и Курьянову. Кого только ни попробовали. Кажется, всех. Не идет! Тут Валерий Константинович от безысходности ставит молодого мальчишку — он тут же гол забил. А у Белоусова правило: работает — не лезь! Так его и оставил. Звено как поперло, все рекорды переписало. Когда я все-таки дожал Белоусова и тот согласился на большое интервью, спросил: «В чем секрет Черепанова?»
— Валерий Константинович давал крайне дельные ответы на самые простецкие вопросы. Так что?
— Вот и здесь ответил: «Удивительное чувство расстояния. Черепанов понимает, когда нужно обыграть. Очень тонко чувствует ту секунду, в которую стоит бросать мимо вратаря, когда тот не достанет. Такое чувство гола — редкая штука». Это ведь правда — треть голов Черепанова забита коньками!
— То есть?
— Тогда еще засчитывали голы, если случился отскок от конька. Не было движения ногой. Это потом начали мутить, не засчитывать. Леше достаточно было просто стоять рядом с воротами, чтоб от него отскочило. Или найти точку неподалеку. Ему не приходилось даже клюшкой подправлять. На видео остались эти комбинации с Курьяновым — просто закачаешься!
— Какой игровой момент с участием Черепанова до сих пор перед глазами?
— Играли на старой арене с «Ладой». У Леши долго-долго не получалось до этого матча, не мог забить. А тут здорово вывели на пустой угол в круге выбрасывания. Щелкнул от души — забил! Встал на колено, трясет руками, празднует...
— Мне запомнился другой момент — когда его бил Рид Симпсон из «Витязя». Реально крутейший тафгай в прошлом, только «пробитый». Но в России соперников не было — и кидался на пацанов вроде Черепанова...
— Я помню эту историю. А вам запомнилось, как Черепанову один из хоккеистов «Витязя», известный мастер, дал коньком по голове?
— Что-то не могу вспомнить.
— Это вообще уникальная ситуация. Играем с «Витязем» в плей-офф, первый раунд. В Омске побеждаем в первых двух матчах. Играли тогда до трех побед. «Витязь» ничего сделать не может. Сначала Рид Симпсон пытается нанести Черепанову травму у борта, грубо атакует. Но Леша как-то вывернулся, встал. В конце игры новая заварушка, куча-мала, и на повторе отлично видно: один из игроков «Витязя» пинает Черепанова. Конек проходит рядом с головой. На пресс-конференции не выдержал даже Белоусов: «Опытный игрок, прошедший НХЛ, вот так себя ведет по отношению к молодому хоккеисту... Что это?!»
— Белоусов говорил: «Если б я остался в Омске, Черепанов был бы жив». Верите?
— Учитывая диагноз, который озвучили, — сомневаюсь. Что там могло помочь?
— Доктор клуба Белкин ни при чем?
— Точно ни при чем. Там же сначала руководителей клубов, доктора дисквалифицировали. Потом все обвинения сняли.
Лемтюгова спасли чудом
— Самая страшная травма, которую видели своими глазами?
— В той же Астане, где уже случилась история с Кудрочем, играли серию против «Барыса». В том же старом дворце. У Сергея Калинина хлястик на шлеме не был застегнут. Сергей падает, шлем слетает — и он затылком со всей мочи бьется о лед. Мне показалось — слышу хруст, даже сидя на трибуне. Я знаю, что такое сильно удариться затылком. Когда играли в финале с «Ак Барсом», я в Казани поскользнулся на мокром полу и приложился затылком со страшной силой.
— О кафель?
— Да. Друзья, которые были рядом, говорили — все. Думали, там и останешься. Очень характерный звук. Помню ощущения: ты сначала застываешь в трансе, потом начинается резкое покалывание в кончиках пальцев. Какое-то непонятное состояние. А у Калинина все было тяжелее!
— Чем закончилось?
— Обошлось. Но было очень страшно. Сережа остался в больнице Астаны, его навещали наши доктора. Со временем поправился. Еще жуткая история произошла с Лемтюговым. Вот здесь спасло чудо. Ну и опыт нашего массажиста Вити Крушвица, который работал на скорой и видел такие случаи.
— Как все выглядело?
— Кстати, играли опять против «Барыса». Только уже в Омске, на прежней арене. За воротами обычное игровое столкновение. Никто никого не бил клюшкой в бок. Но из-за этого столкновения у Лемтюгова оторвалась селезенка. Перерыв отсидел в раздевалке, уже собирался выходить на игру. Тут Витя Крушвиц обратил внимание — что-то не то!
— Массажист?!
— Да. Так и было. Массажист его и не выпустил. А у Лемтюгова уже было внутреннее кровотечение. Если б Крушвиц смотрел в другую сторону, не обратил внимания — мы бы получили второго Черепанова. Кровопотеря была бы такая, что человек просто упал бы на льду. Или на лавке. Все решили минуты.
— Сам он ни на что не жаловался?
— Нет. Готов был выходить.
— Что было дальше?
— Быстро вызвали скорую, увезли в ближайшую больницу. Там прооперировали. На следующий день хоккеисты, фанаты для Коли сдавали кровь. Через некоторое время он записал нам видеообращение, привет передал. Включили перед началом какого-то матча.
«Наш самолет несет боком...»
— Вы говорили про джип Черепанова. Самая интересная машина хоккеиста, которую видели?
— Видел-то я все — потому что еще как журналист караулил их около парковки. Ничего необычного не помню. В большой моде были Land Cruiser. Но ни одного золотого джипа я не видел. В отличие от другого хоккейного города.
— Что за история?
— А вы не слышали? Был золотой джип у хоккеиста «Амура», который приходился каким-то родственником хабаровскому губернатору.
— За все годы был у «Авангарда» хоть один страшный перелет?
— Обычно хоккеисты при посадке не аплодируют никогда. Но один раз случилось. Садились в Братиславе при таком ветре, что выглядываю в окно — а нас реально несет боком. Летели мы, кажется, из Загреба. Думаю: наверное, летчики умеют садиться и так. А вдруг нет? Ну, уйдет на второй круг. А если не уйдет? Вдруг слышу: щелк, щелк, щелк...
— Это что?
— Ребята пристегиваются. Обычно никто из хоккеистов не пристегивается даже на посадке. Кто лежит, кто играет в карты, вообще не смотрят в окно. А тут понимаю: почти все выглянули. Разговоры сразу стихли, такая тишина — только ветер ревет... Сели, общий выдох — и аплодисменты!
— Еще случалось?
— Два раза после фюссенских сборов вылетали из Мюнхена в дикую грозу. Очень странное совпадение.
— Это все были чартеры?
— Разумеется. Мы все ждали «окна», чтоб самолет выпустили. Оба раза срочно взлетали — и я наблюдал совершенно фантастическую картину. Ты над Мюнхеном, под тобой облака, тучи — и островками где-то в городе бьют молнии. Завораживающая картина. Стараешься не думать, что все это может дотянуться и до тебя. За границей у меня было две истории, которые занятно вспомнить.
— Давайте по порядку.
— Обычно мы прилетали за день до игры. Однажды в Братиславе дел никаких не было. Вспоминаю: в Вену отсюда можно уехать за 5 евро. 40 минут пути. Погуляю, думаю, и вернусь. Отправились всей нашей доблестной пресс-службой, три человека. В Вене проходим мимо приюта для бездомных. Как раз еду раздают. Один нас заметил, обрадовался, машет рукой: присоединяйтесь, ребята! Вкусно!
— Присоединилась?
— Нет. Зато написал об этом у себя на страничке в соцсетях. Возвращаемся в Омск — мне протягивают местную газету, заголовок: «Пресс-атташе омского «Авангарда» приняли в Вене за бомжа»...
— Смешно. Вторая история?
— В Фюссене две недели сборов и один выходной. Это местечко под Мюнхеном. Вычисляю — как раз на этот выходной приходится классный футбол. Audi Сup в Мюнхене, предсезонный турнир. Играют «Бавария», «Манчестер Сити», какие-то итальянцы и бразильцы. Закинул идею хоккеистам — а не съездить ли нам на футбол?
— Поддержали?
— А то! Наняли легковую машину. Был в «Авангарде» словацкий нападающий Томаш Заборски, даже как-то умудрился покер сделать. Наверное, нигде больше так не геройствовал. Говорю: наверное, возьмем самые дешевые билеты, на задние ряды?
— Сколько стоят задние ряды на таких турнирах?
— В 2012 году — 50-60 евро. Так Заборски воскликнул: «Нет, мы пойдем на самые лучшие места! Хочу сидеть около поля, видеть всех звезд близко...» Пошел и купил всем билеты по 120 евро прямо за лавкой запасных «Баварии».
— Вот это размах.
— Я смотрел как ладони — вот Роббен вспахивает бровку. Был поражен! Вроде предсезонный турнир, ничего такого. На «Альянц Арене», 75 тысяч! За день посмотрели два матча, дневной и вечерний. Вдруг туда же подъезжает врач «Авангарда» и еще один хоккеист. А в машине-то количество мест ограничено.
— Я догадываюсь, кого оставили в Мюнхене.
— Меня и оператора «Авангард ТВ» Илью Устымчука, который сейчас стал видеотренером главной команды. Ничего, думаю. Знаю немецкий, английский. Не пропадем, доедем на электричке. Хоккеисты отбыли — а у нас начинается квест. Как выбираться из Мюнхена? Понятия не имею! Кто-то указал — здесь автобус, здесь метро, потом вокзал...
— Ничего сложного.
— Видели б вы эту картину: темно, прожектора, открываются какие-то ворота, в мегафон говорят на немецком — и мы идем в автобус. Ассоциации не самые добрые. До вокзала кое-как добрались. Электричек нет, ближайшая — утром. Но есть вариант с пересадкой. Хватаем билеты, доезжаем до станции Бухлое. Замечательное для русского уха название. Какой-то полустанок, две лавки, рабочий что-то чинит. Пустота! До пересадки четыре часа. Пробуем спать на лавке — не получается. Нашли какой-то вагон — там при блеклом свете еще хуже. Иду к специальном автомату распечатывать билет — и понимаю, что у нас еще одна пересадка, с другой платформы. Поезд вот-вот, через две минуты, надо бежать!
— Все удалось?
— Каким-то чудом. Электричка в 4 утра, в 6 были в отеле. Упали без задних ног. Часа не прошло — у хоккеистов подъем. Первым делом пришли проверять, добрались ли мы.
— Какие молодцы.
— А у меня-то в голове ответственность за них. Тренеры Петри Матикайнен и Паси Нурминен нас на футбол отпустили, но мне наказали: «Отвечаешь за парней». Я же с языком...
«У Пушкина» с Вьюхиным
— В каждой команде есть человек с тяжелой аэрофобией. Вроде того доктора, отказавшегося работать в вашем клубе. Кто в «Авангарде»?
— Половина состава. Я часто слышал от ребят, как ненавидят летать. Видел, как Проскуряков крестится перед каждым взлетом. Он вообще человек верующий, его это успокаивало. Когда мне сказали, что разбился ярославский «Локомотив», первая мысль — «Саша Вьюхин?!».
— Вот и я почему-то сразу подумал про Вьюхина.
— «Авангард» в то время уже брал пресс-секретаря в полеты. А Ярославль — нет. Так уцелел Владимир Малков. Саша Саханов, кажется, еще в клубе не работал, только комментировал матчи на ярославском телевидении.
— Вьюхин для Омска фигура культовая.
— Жаль, на похоронах Саши не смог быть. Это был настолько харизматичный человек!
— Очень уж взрывной.
— Да, взрывной. Но моментально отходил. Мне Саша позвонил первому, когда решил в 2004-м уйти из «Авангарда».
— Почему ушел?
— Его Максим Соколов начал переигрывать. А Саша не смог это вытерпеть. Он всегда перебарывал вратарей, задвигал, а тут за... перебороли его. Тренеры больше доверяли Соколову. Макс был в праймовой форме, что и говорить. Сборную на чемпионате мира дотащил до финала!
— Вот позвонил вам Вьюхин — и что говорил?
— Можно сказать, дал мини-интервью. Объяснил, что не хочет быть вторым. Я говорил в ответ: «Слушай, есть же шансы взять титул» и все такое. Нет! Как я понимаю, за тот сезон ему медаль не досталась. Не наиграл нужное количество матчей.
— Очень жаль.
— В Омске есть заведение, называется «У Пушкина». Самый центр города, прямо в Пушкинской библиотеке. Только вход с торца. Этот ресторан держал Саша Вьюхин с товарищем. Мы все очень хорошо общаемся. Устраивали там спортивные трансляции. Саша мог сесть и начать разбирать какой-то эпизод. Через пять минут ты смотришь совсем другими глазами! Помните случай, когда мы пропустили гол от «Ак Барса» за 15 секунд до конца — и вылетели из плей-офф?
— Напомните.
— Это тот сезон, когда чудом зацепились за плей-офф с 16-го места. Вышли — и выбили «Салават». А следом-то что было? Мы чуть не вынесли «Ак Барс», который в итоге стал первым чемпионом КХЛ! Казань была в 15 секундах от вылета! Представляете сенсацию — команда с 16-го места выбивает первое и второе места регулярки?
— Представлять страшно.
— К сожалению, не сложилось. Вели 2:1, Никулин за секунды до конца сравнял, в овертайме вынесли уже нас. Вот этот гол Никулина Вьюхин мне препарировал, словно патологоанатом: кто куда бежал, кто что не так сделал, почему Никулин в этой ситуации мог бросать только верхом, почему Фомичев упал на колени, а не был в стойке, почему не поймал...
— Все это он разглядел по телевизору?
— Конечно. В команде его уже не было. Но какой аналитический склад ума!
Тренерская Матикайнена — будто фильм про маньяков
— Если вечер надо провести за просмотром матча старого «Авангарда» — какой выбираем?
— Говорю сразу, даже никаких сомнений — локаутный сезон, 2005 год. В СКК Блинова «Авангард» играл с «Ак Барсом» Билялетдинова. Dream Team! В Сети есть эта запись: Лекавалье, Ричардс, Каспарайтис...
— Та Dream Team памятна своими поражениями.
— Вот и в Омске вели 3:0 после первого периода — и проиграли 3:5. Решающий гол Гуськова до сих пор перед глазами. Это были суперэмоции. Сейчас рассказываю — и ловлю себя на мысли: я до сих пор смотрю игру как болельщик!
— Это здорово.
— Если б болельщик внутри меня закончился — наверное, я бы этим уже не занимался. Я за каждую смену переживаю, каждой шайбе радуюсь. Не знаю, откуда во мне эта энергия. Лет-то уже прилично! «Авангард» в этом смысле очень совпадает со мной по темпераменту. Столько заруб, камбэков...
— Матч номер два?
— Думаю, чемпионская серия с ЦСКА. Четвертый матч. Мы сравниваем, выходим вперед. За одну десятую секунды уже Робинсон сравнивает, уходим в овертайм. У нас удаление — и Константин Окулов из ЦСКА вдруг упускает пущенную вдоль борта шайбу. Наш Дедунов убегает, бросает... Потом шутили в раздевалке: двадцать раз дай ему так швырнуть — не забьет! А тут зашла в ближний! Счет в серии сравнялся, и после этого мы ни одной шайбы не пропустили. Выиграли два матча. А матч в Балашихе — когда Шарипзянов при «три на пять» принял на себя три щелчка Шалунова подряд и мы выиграли 1:0? У меня даже сейчас мороз по коже!
— Я был поражен — как он живой остался?
— Это невероятный героизм. Тогда я понял: мы Кубок не упустим.
— Самый безвольный «Авангард», который вы видели?
— Это второй сезон Матикайнена. Когда его после шести матчей отправили в отставку. Уже по предсезонке было видно, что ничего не складывается.
— Да и в первый год у него ничего не складывалось.
— Да, вылетел тогда во втором раунде от «Трактора», причем именно безвольно. При нем «Авангард» мог проиграть 0:4, 0:5... «Трактор» Белоусова нас тогда вынес в плей-офф, но Матикайнена оставили главным тренером. Мне запомнилась удивительная картина: в межсезонье захожу в тренерскую — и оказываюсь будто в фильме про маньяков.
— О боги. Что там было? Кровь по стенам?
— Заходишь в комнату — а все стены исписаны. Ватманы, ватманы, английские слова, стрелки, векторы... Думаю: что это такое?! Может, этим всем и убедил оставить еще на сезон. Но продержался недолго. Это как раз тот случай, когда вообще не попали в плей-офф.
— Кто его сменил?
— Ржига. Но выправить не сумел. Старались, цеплялись, на Новый год забрались в восьмерку, все были счастливы. А сразу после праздников вели 3:1 в Балашихе против московского «Динамо», вели 3:1 в Нижнем. Оба раза проиграли 3:5. Из восьмерки выпали и больше не возвращались.
Вратарь в вытрезвителе
— Самые сумасшедшие шайбы, которые пропускал ваш вратарь?
— Это однозначно — Доминик Фурх. Хотя Илья Проскуряков пропустил в позапрошлом сезоне шайбу более сумасшедшую с точки зрения физики. Был заброс из средней зоны, вышел ее встречать. А шайба ударилась перед ним о лед, полетела в другую сторону. Зашла в ворота. Но Фурх — это трагедия. Моральное потрясение.
— Что было?
— Мы играли с «Салаватом» дома. Проигрывали в серии 1-3, потом как-то вернулись. Седьмой матч все решает. Ведем 1:0, потом «Салават» сравнивает. Тут и произошла необъяснимая вещь: Майоров с шайбой заходит в нашу зону и просто дает партнерам смениться. Набрасывает шайбу в сторону Фурха легким кистевым. Вообще ничего опасного! Так что происходит? Фурх машет мимо этой шайбы ловушкой — и счет становится 1:2. Чистый шок. Я еще подумал: а не конец ли это?
— Конец?
— Конец. Так и не отыгрались, вылетели из плей-офф. Не знаю, что с Фурхом случилось. У него вообще была особенность: в регулярке неплохо играл, а в плей-офф все заканчивалось.
— Лучше уж такой вратарь, чем пьющий.
— Вы про Грэма?
— А про кого же? Этот Грэм, как мне говорили, виски пивом запивал. Что даже по омским меркам — вызов обществу.
— Насчет «виски пивом» — не знаю. Но через вытрезвитель его реально провели, чтоб расторгнуть контракт с клубом. Нужно было зафиксировать факт опьянения. Все оформили — и отправили вратаря домой. Ожидания были огромные!
— Вообще ничего не сыграл? Сразу запил?
— В паре матчей забожил, все вытащил.
Теории заговора
— Самые тяжелые поражения на вашей памяти?
— Однозначно — от «Динамо» в 2012-м.
— Я думал, назовете 1:11 от «Динамо».
— От «Динамо» было 0:11 при Белоусове. 1:11 получали от Казани. Но гораздо больнее было, когда вели 3-1 в финальной серии и не стали чемпионами.
— Говорили, в этой серии много тайн.
— Говорили.
— Для вас тайны остались?
— Нет. Я хорошо знаком с Эдуардом Занковцом, который был тогда помощником Сумманена. Как-то откровенно поговорили — он мне все объяснил именно с тренерской точки зрения. «Авангард» тогда все серии прошел довольно быстро — то 4-0, то 4-1... Только «Динамо» смогло затянуть нас в длинную серию. Играли наши здорово — но в какой-то момент сравнялись с «Динамо» по «физике». Потом наши стали падать, а те — подниматься. Ну и реваншизм у «Динамо» был тот еще.
— Реваншизм?
— Они же два матча проиграли на своей площадке — третий и четвертый. Ну и завелись. Знарок всех держал в кулаке. Я вообще не сторонник теории заговора.
— Чего только не говорили в этом направлении! Про допинг, вмешательство министров...
— Да, я помню. В Челябинске до сих пор многие говорят, что на следующий год «Динамо» выиграло в финале у «Трактора» нечестно. «Купили», «продали», «надавили»... Это все способы психологического самооправдания для болельщиков — «мы бы могли, если б нам дали».
— Значит, вы уверены — все было чисто?
— Морально пытались воздействовать, еще как!
— А как?
— Разве не помните историю с Антоном Беловым? Подозрение в допинге, отстранили. Серия закончилась — тут же вернули. Никакого допинга, все подозрения сняты. Я потом разговаривал с ребятами — конечно, этот момент подействовал. Надо было перетерпеть. В Омске до сих пор есть люди, которые говорят: «Я после 2012 года перестал смотреть хоккей. Понял: дело было нечисто. А сейчас уж нет того «Авангарда». Но ни у одного из них нет даже намека на доказательства. Все рассуждения на уровне: «Нельзя было проиграть финал, ведя 3-1». Да можно! С 0-3 отыгрываются! Всем кажется, что один большой начальник может прийти к другому и сказать: «А давай сыграем вот так». Знаете, что самое смешное я тогда слышал?
— Что?
— Разговоры — «а, они седьмой матч будут играть, чтобы билетов продать побольше, заработать». Люди не понимают, что организовать седьмой матч — это одни расходы!
— Да?
— Питание, проживание, подготовка — никакими билетами это не отобьешь. В теории заговора не верю. А вот история с Беловым подействовала. Хотя могла сработать и в обратную сторону. Были примеры.
— Что такое?
— Полуфинал Кубка Гагарина 2021 года, играем с «Ак Барсом». Самая неповторимая серия — все выигрывали друг у друга в гостях. В овертайме седьмого матча забиваем гол, который вывел нас в финал. Вы не помните, что было до этого?
— Нет. Тоже темная история?
— После двух побед в Казани у нас заболел Алексей Емелин. И тут выходит заявление, что Емелин чуть ли не наркоман! Будто на наркотиках поймали!
— Начинаю вспоминать.
— «Авангард» тут же направил запросы в соответствующие инстанции — ответа не было. Не получилось тогда команду расшатать. Потому что коллектив у нас был очень закаленный.
Гена Борисов
Здоровый мужик иди работай в шахту или асфальт кидай. Сколько таких приспособлеруов. Болтай и хорошую оплату получай. Вон Казанский или Шняга с армяном или журавель с геническ и чердаком. Сколько их !!! Позорище и Стыдоба !!! Полный Отстой и полный Шлак !!! Гыгыгы !!!
01.08.2025
andrushek
Очень много, но интересно! На дежурстве прочитать самое то! СПАСИБО!
30.07.2025
Евген 55
Да, душевно, как вся жизнь перед глазами Тот самый третий легионер во времена Ковени - Зорика если не изменят память Рихард Капуш А с Ак Барсом в локаут 4:5 гости проиграли, но это, естественно, мелочи А сколько фактов еще не попали в финальную версию интервью... Ждем вторую часть
29.07.2025
Дед Дрон
Это не для маргиналов, расслабься
28.07.2025
Волейболюга
Очень интересно. Спасибо!
28.07.2025
курганец
Про Герыча - все так. Толком не играл, но начитанный. Абаскаль от хоккея. И сноб страшный. И Храмец при нем. Вратарь был неплохой, но чинопочитал старшего знатно: настоящий Табаки при Шерхане.
28.07.2025
Адекватный спартач
С трудом, но осилил. Истории интересные. Но, на мой взгляд, интервью можно было разбить на 2 части и выложить по отдельности.
28.07.2025
igor1972
Классное интервью, столько подробностей в одном материале
28.07.2025
Stanislav Telkov
Встретились два мегаболтуна. Старался-старался, но осилить этот десятитомник не смог :sweat:
28.07.2025
