Сколько лет Григоренко на самом деле? Интервью новичка ЦСКА
Игорь ЕРОНКО
из Сочи
РОССИЯ – ХОРОШАЯ СТРАНА
– Еще весной вы вроде бы никуда не собирались, а летом перебрались в ЦСКА. С чем это связано?
– Много факторов было. От ЦСКА хорошее предложение поступило. В НХЛ, правда, тоже была пара предложений. Но я взвесил все за и против, тем более что армейцы дали контракт больше, чем на один сезон, а там был варианты только на год. Хотелось небольшой стабильности. Ну и поиграть – лично у меня задача здесь такая: играть на первых ролях в первых двух звеньях, набирать очки, забивать голы. Поэтому и вернулся. Я считаю, что в моем плане вообще хорошо будет. Я должен и в игре прибавить, и на новый уровень выйти. И сборная здесь тоже – тренерский штаб кандидатов смотрит. Уже даже в олимпийскую сборную вызвали. Поэтому рад, что вернулся.
– Если не секрет – что были за два клуба НХЛ, от которых у вас были предложения?
– На самом деле очень много разговоров велось с несколькими клубами. Какие-то просто приглашали, какие-то – хотели подождать немножко. Но я бы не хотел называть – сейчас в этом нет смысла.
– В апреле ваш агент говорил, что ваш переезд маловероятен, поскольку у вас жена – канадка и недавно родился второй ребенок.
– Такое есть, конечно, что и жена – канадка, и двое маленьких детей. Но в то же время Россия – это не какая-то там страна, а хорошая, Москва – большой хороший город. Поэтому проблем в этом никаких я не вижу. Летом мы все равно живем в Квебеке. И ей все равно нужно ехать то в Баффало, то в Денвер, что тоже не рядом. Поэтому разницы особой нет. Единственное – языковой барьер у нее будет, но она тоже понимает, что для меня, для моей карьеры это лучше, поэтому поддержала.
– Семью уже перевезли?
– Пока нет. Сборы были, сейчас вот турнир в Сочи. Сезон начнется, домашние игры пойдут, и они приедут.
– А дети по-русски разговаривают?
– Пока нет. Но дочке всего девять месяцев, она пока вообще не разговаривает (смеется). А у сына словарный запас еще небольшой, и все слова – на французском, так как у жены первый язык как раз такой. Она с ним так вот общается. Надеюсь, он будет говорить по-русски тоже теперь.
– В какое из своих нескольких возвращений в "Квебек Ремпартс" вы познакомились с Амели?
– Еще до драфта, в свой первый сезон, так что мы давно вместе.
КХЛ С КАЖДЫМ ГОДОМ ВСЕ ЛУЧШЕ
– Если вспоминать тот драфт-2012, месяцев за девять-десять до него вы котировались даже выше Якупова, долгое время шли в тройке-пятерке, а в итоге были выбраны лишь 12-м.
– Преддрафтовые списки – такое дело, это просто какие-то скауты составляют. А у команд ведь свое видение. Возможно, какие-то отдельные скауты меня высоко ставили, а клубы – других ребят. Драфт глубокий был, довольно-таки много хороших игроков. А я в том сезоне и травму на молодежном чемпионате мира получил, и приболел немного – мононуклеоз у меня был. Конец сезона смазанным получился. Но все равно 12-й номер – это довольно хороший результат.
– А если бы не уехали, остались в ЦСКА – Немчинов же, по его же словам, вас упрашивал не уезжать – могло все сложиться по-другому?
– Я бы не сказал, что прямо упрашивали. Я сказал, что хочу уехать, и никаких препятствий мне не чинили. На самом деле очень рад, что так получилось. И ни о чем не жалею. Хороший опыт приобрел. И все равно – кто его знает, как все сложилось бы, если б не уехал. Что сейчас об этом говорить?
– В итоге-то вернулись.
– Вернулся, но все равно хоккейная карьера продолжается. Это не так, что я вернулся завершать (смеется). КХЛ – достойная лига, которая с каждым годом становится только лучше. Много игроков достойных. Плюс олимпийский год. Поэтому ничего такого здесь не вижу.
– После драфта один из генеральных менеджеров НХЛ анонимно сказал, мол, есть подозрение, что вам не 18 лет, а 20. И поэтому ваши котировки упали. Я тоже не раз слышал историю об этом.
– (Смеется.) Ну, она всплывает периодически. Но я же не буду ходить и говорить, что это неправда, что я вот такого года рождения. Люди говорят, что им хочется говорить. Не запретишь же им что-то писать. Говорят – и говорят. Время все покажет. Даже не знаю, что сказать (смеется). Оправдываться я тоже не собираюсь. Ничего такого.
– Действительно ли на этот счет проводилось расследование, которое ничего не обнаружило?
– Об этом родители, наверное, лучше знают. Я, конечно, помню: это было давно, когда еще маленький был, лет 10-12. Какие-то расследования, домой ко мне кто-то приезжал, пытались что-то найти. Но в итоге ничего не нашли. И все, на этом все закончилось. Поэтому – не знаю, что к этому еще добавить. Все документы у меня в порядке. И даже интересно, почему такие разговоры ходят. Может, потому что я вырос рано. Или играл как-то слишком хорошо (смеется). Я тогда часто так играл (смеется). Делать нечего людям – вот и обсуждают.
Полную версию интервью читайте в ближайшее время на сайте "СЭ"
