«Рука работала на 50 процентов, ребенка поднять не мог». Известный вратарь возвращается после тяжелой травмы
Станислав Галимов вернулся в КХЛ через год, который вратарь провел в финском чемпионате. Голкипер подписал контракт с «Авангардом», но не доиграл сезон до конца из-за травмы плеча. Регулярка для Галимова завершилась в конце октября. Вратарь перенес операцию и проходит процесс восстановления. О полученном повреждении, ситуации в «Авангарде» и планах на будущий сезон Галимов рассказал в интервью «СЭ».
Травма, операция
— Вы не собираетесь завершать карьеру. Какие ваши мотивы возвращения в хоккей?
— Когда пошли успехи в реабилитации, меня потянуло на лед. Примерно с конца апреля — начала мая. До этого не хотелось даже смотреть на форму и брать ее в руки. Как только пошел прогресс в реабилитации, захотелось тренироваться и играть. Чувствую силы. Хочется еще остаться в игре, снова прочувствовать атмосферу.
— Силы действительно есть? Получится ли вернуться на уровень КХЛ и выдержать его весь сезон?
— Трудно обещать это. Можно постараться. Это и есть моя цель. Я изучаю варианты не только в КХЛ. Может быть, появится достойное предложение из Европы. Грустно заканчивать карьеру на такой ноте и уходить на пенсию после травмы. Хочется сыграть нормальный сезон, как в Финляндии. Тогда я попал в похожую ситуацию. Если бы понимал, что моя травма хроническая или, как мне утверждали некоторые люди, врожденная аномалия, то это одно. Но я знаю, что это несчастный случай. Хочется закончить карьеру на хорошей ноте.
— Как проходят ваши тренировки? Болевые ощущения остались в прошлом?
— Процентов на 90 восстановление прошло. Активно занимаюсь ОФП. Параллельно занимаюсь лечебной физкультурой. Это долгий процесс. Недавно впервые вышел на лед.
— В обычной жизни травма плеча сказывается?
— Сейчас — нет. С конца апреля в бытовом плане никаких проблем не испытывал. Но первые месяцы — январь, февраль, март — было очень сложно. Рука работала на пятьдесят процентов. Даже ребенка поднять не мог. Было очень тяжело в быту. Больше — психологически. Чувствуешь себя неполноценным человеком.
— Расскажите, что привело к такой серьезной травме и вытекающей операции?
— Все началось с игры с «Барысом». Человек облокотился мне на заднюю руку. Я почувствовал боль, но продолжил играть. После матча с «Барысом» командный доктор провел диагностику. Он сказал, что у меня нет ничего серьезного. Я взял паузу. Становилось немного лучше, но оставался дискомфорт после тренировок. Лечение просто заглушало симптом, но все оставалось как было. Я пробовал тренироваться через силу, сыграл несколько матчей. В игре с «Северсталью» упал на больную руку и, как понял, дорвал плечо. Тогда сезон для меня закончился. Спустя три месяца своими силами диагностировал, что получил тяжелую травму.
— А ведь для вратаря движение рук — один из важнейших навыков.
— Верно. У вратаря руки работают во всех направлениях. А если рука не поворачивается больше чем на 90 градусов, то ты не будешь в своей форме. Плюс боль сидит в голове. Через боль можно играть, но зависит от характера травмы. Синяк, ушиб — это одно. А разрыв или серьезный перелом — совсем другое.
— Вы ведь не первый раз травмируете плечо?
— Раньше травмировал левое плечо. Сейчас с правым получилась аналогичная ситуация по повреждению: вытянутая рука, давление сзади — и все. Испытывал похожие болевые ощущения, поэтому сразу понимал, что с плечом что-то не так. Доверился командным врачам, следовал их инструкциям, но в итоге получилось так, как получилось.
— Во время операции врачи говорили, что вы затянули с ней?
— Они говорили, что можно было прооперировать и раньше. Дело в том, что на тот момент до конца не знал, какое именно повреждение. Неправильно поставленный диагноз привел к тому, что с операцией затянули, и ситуация усугубилась.
— Как вы сами диагностировали травму?
— Я сам сделал МРТ. Обследование показало один диагноз. Потом по рекомендации доктора «Авангарда» сделал повторную МРТ после матча с «Северсталью» в Омске. Диагнозы были совершенно разные. В Омске врачи сказали, что все нормально. Возможно, это стечение обстоятельств. Решил сделать еще одно обследование в Москве за свой счет. На МРТ повторился диагноз с первого обследования. После обследования пошел на консультацию к травматологу. Врач не читал описание, а только посмотрел диск. И сразу сказал, что надо оперировать. Показал ему результаты омской МРТ — по этому обследованию тоже было понятно, что все серьезно.
— Как на ситуацию смотрели в «Авангарде»?
— Было много споров с генеральным менеджером Алексеем Волковым по поводу лечения и моего будущего в клубе. Диагноз, поставленный командным доктором, отличался от диагноза обычной клиники. Я продолжал тренироваться, отыграл несколько матчей, хотя с самого начало было понятно, что требовалась операция. Мне, травмированному игроку, предлагали разорвать контракт без компенсаций. Когда в ситуацию вмешались понимающие люди, они разобрались с ней и помогли мне.
— Операция влекла какие-то риски?
— Нет. Стандартная процедура. Главное — восстановление и реабилитация после операции. Занимался в центре Антона Глинкина в Челябинске. Шутили с ним на эту тему. Я говорил: «Ты как чувствовал, что открыл центр специально для меня». Спасибо Антону за то, что создал такие условия, пригласил на работу квалифицированных врачей. Параллельно занимался самостоятельно. Реабилитация — длительный процесс, нуждающийся в монотонной работе.
— Есть уверенность, что прооперированное плечо не помешает играть в хоккей?
— Процесс восстановления еще идет. Думаю, все закончится примерно в июне. Не вижу проблем, которые помешали бы играть в хоккей. Аналогичную ситуацию прошел с левым плечом. Сделал операцию в той же клинике. Сейчас левое плечо работает на сто процентов, и я не испытываю никаких болевых ощущений.
Сезон «Авангарда», отставка Рябыкина
— Почему «Авангард» проиграл так много матчей на старте сезона?
— Честно, сложно найти ответ на этот вопрос. Помню матч с «Витязем», который мы должны были выиграть. Пропустили дурацкий третий гол после рикошета. Все началось с того поражения на последних секундах. Впервые попал в такую тяжелую ситуацию.
— В чем видите главную проблему от выездного графика первого месяца?
— Длинные поездки — всегда тяжело. Мало времени на тренировки. Не знаю, чем объяснить такой неудачный старт. Может быть, нам, вратарям, стоило сыграть лучше. Ряд неприятных поражений прибили команду.
— Справился ли Дмитрий Рябыкин с ситуацией? Получилось ли у него полностью контролировать команду?
— Дмитрий Анатольевич старался это делать. По каким-то моментам его видение и видение игроков не сходились — возможно, это как-то сказывалось. В любом случае он хотел исправить плохую ситуацию.
— Отставка Рябыкина стала шоком?
— Понимал, что после неудачной серии руководство такого клуба, как «Авангард», может что-то поменять. Не только в тренерском штабе, но и по составу. Произошло так, как произошло. Как ни странно, команда после смены тренера стала чаще выигрывать. Получается, замена тренера дала свои плоды.
— Михаил Кравец дал команде больше свободы?
— Так можно говорить про отдельных игроков. Некоторые получили больше свободы в нападении и раскрепостились. Давления стало меньше. Это помогло всей команде.
— Удивило, что «Авангард» после такого старта добрался до финала конференции?
— Не особо. Потенциал у команды был. И по составу, и по функционалу, и по амбициям. Хороший подбор игроков — мы и на предсезонке показывали, в какой хоккей можем играть.
— Как у вас сложился диалог с Кравцом?
— Сначала он не был в курсе, что произошло с моим плечом. Он рассчитывал на меня. У нас сложился хороший диалог. Когда мой диагноз подтвердился, Михаил Григорьевич отнесся с пониманием, как и весь тренерский штаб и ребята в команде. Парни поддержали меня в тяжелой ситуации, спасибо им за это.
— Что помогло преобразиться Василию Демченко?
— Все банально. В него поверили. Дали игровое время. Вася воспользовался шансом, закрепился и начал играть много. После поражений в начале чемпионата команда стала играть по-другому. Ребята стали больше блокировать броски — это помогало вратарям.
Уровень КХЛ
— Вы год не играли в КХЛ. Заметили какие-то изменения в лиге?
— Многие говорят, что уровень чемпионата снизился. Но я так не считаю. Просто стало меньше больших звезд и топовых легионеров. Играть так же тяжело и интересно. Много молодых ребят заходят в лигу. Некоторых я даже не знал, а они уже на ведущих ролях в каких-то командах.
— Почувствовали, что чемпионат стал конкурентнее?
— Конечно. Команды подравнялись. От любой можно ждать сюрприза. Это большой плюс для лиги. Сейчас каждая игра интересная. Сложно предугадать результаты. Не знаю, помог ли так потолок зарплат. Скорее это совокупность разных факторов.
— Кто запомнился из молодых вратарей КХЛ?
— Много ребят подходили к роли первого номера не первый год. Тот же Исаев из «Локомотива» или Николаев из СКА. Совсем недавно они дебютировали в КХЛ, а уже сейчас считаются одними из лучших вратарей лиги. Молодые парни способны создать конкуренцию опытным вратарям.
— Молодой возраст — самое тяжелое время для вратаря? Когда только-только попадаешь в основную команду.
— Тяжело в любом возрасте. И молодому, и взрослому. Каждый год нужно доказывать и бороться за место. Молодому надо стараться вдвойне. Взрослому — тоже, чтобы не нагнали молодые.
— Ваш коллега по «Ак Барсу» и «Металлургу» Василий Кошечкин недавно завершил карьеру. Что можете сказать о нем?
— Лига потеряла вратаря экстра-класса. Думаю, это немного грустно для молодых голкиперов, которые следили за ним и равнялись на него. Мы мало играли вместе. Когда мы пересекались, я видел, что Василий — ментально сильный вратарь. Это важное качество, помимо тренировок и работы над собой. В том числе за счет этого он играл так долго на высоком уровне.
— Задумывались, чем займетесь, когда закончите карьеру?
— Особо нет. Не было времени думать об этом. С декабря все время уделял плечу. Хочется еще немного поиграть в хоккей.
— Видите себя тренером?
— Такие мысли посещали. Даже ходил в хоккейную школу «Трактор». Разговаривал с директором. Сказали, что могут взять на работу тренером вратарей. Почему бы и нет? Образование и накопленный опыт позволяют. Мне интересно заниматься с детьми. Я сам поработал и с российскими тренерами, и с иностранными. Остались многие конспекты, видеоматериалы. Есть чем поделиться не только с молодыми, но и более старшими ребятами.
— Может быть, вам открыть собственную школу вратарей?
— Такие мысли посещали. Собственной школе надо уделять много времени и погружаться в нее на сто процентов. Пока что не могу себе позволить основательно заняться своей школой.
