«Русская пятерка» — лучший хоккей, в который я играл». Большое интервью Вячеслава Козлова
Вячеслав Козлов — легендарный российский нападающий 1990-2000-х годов. Он — один из семи наших хоккеистов, отыгравших более 1000 матчей в регулярных чемпионатах НХЛ. Двукратный обладатель Кубка Стэнли в составе «Детройта», запомнившегося в нашей стране «Русской пятеркой», одним из участников которой был как раз Козлов.
Сейчас Козлов — тренер московского «Динамо». В интервью «СЭ» он рассказал об изменениях в составе динамовцев, вспомнил о деталях своей игровой карьеры и поделился мыслями о различиях в менталитете хоккеистов в 90-х и в настоящее время.
С Гусевым не пил
— За предсезонку состав «Динамо» сильно изменился. Какой будет команда в новом сезоне?
— Все изменения основывались на поражении от «Торпедо». Мы поняли, из-за чего мы проиграли, поэтому с некоторыми ребятами пришлось расстаться. Взяли еще одного специалиста по физической подготовке, он изменил тренировки, ввел необходимые тесты, сильно в это не углублялся.
— Вы говорили, что были медленными, но при этом новичка Гусева нельзя назвать быстрым игроком.
— Да, но у него есть такие компоненты в игре, которых нам не хватало. Я не могу сказать, что в прошлом сезоне у нас все были медленными, но «Торпедо» было намного быстрее и мобильнее, чем мы. В той серии мы не могли реализовать свои моменты, хотя их было очень много, а Гусев — это тот игрок, который может забить, отдать и решить исход игры. Он делает партнеров лучше.
— Вы верите, что Гусев злоупотреблял алкоголем по ходу прошлого сезона?
— Лично мне, как профессиональному спортсмену, не хочется даже говорить об алкоголе, но у нас, к сожалению, сильно заостряют внимание на этой теме. Наверное, каждый в жизни когда-то что-то такое пробовал, но неэтично говорить об алкоголе, являясь спортсменом, ведь нас все читают и смотрят. Такие вещи есть и в НХЛ, и у нас, просто надо проще к этому относиться. Я с Никитой Гусевым сам не пил, поэтому не могу ничего утверждать. Для меня важно, что он показывает на льду, а за пределами площадки начинается его личная жизнь, которой он распоряжается сам.
— В команду пришли Гусев, Ожиганов, Пыленков, Пакетт и еще несколько игроков. Можно ли сказать, что «Динамо» стало мастеровитее?
— Да, конечно, это уже сложившиеся игроки, которые добавят нам скорости и мощи, и хотелось бы, чтобы они помогли нам больше забивать.
— Можно ли сказать, что клубы КХЛ уходят в сторону комбинационного хоккея? Мы видим примеры «Торпедо», СКА, «Нефтехимика» и еще нескольких команд.
— Здесь все зависит от задач. Кому-то нужен результат, а кому-то необходимо заполнять трибуны и развивать молодежь. Да, хоккей поменялся, он стал быстрее, за счет этого стало больше ошибок. Чем быстрее ты покинешь свою зону, чем меньше ты будешь возиться с шайбой, тем меньше ты пропустишь. Лично мне хочется больше выигрывать, а для этого нужно играть в правильный хоккей. Последние два года Кубок выигрывала команда, которая играла в системный хоккей.
— Насколько для вас было удивительным, что Федоров выиграл два Кубка за два года работы на посту главного тренера? У него ведь не было тренерского опыта до этого.
— Если честно, то я приятно удивлен. Очень рад, что у него так все получилось. Талантливый человек талантлив во всем! Он и играл отлично, был одним из лучших двусторонних форвардов без минусов. У него было все — отличное катание, классный бросок, чувство паса и высокий хоккейный интеллект. Наверное, он нашел подход ко всем ребятам. Результат вышел очень впечатляющим.
— Как вы считаете, может ли какой-нибудь российский тренер претендовать на пост главного тренера в клубе НХЛ?
— А почему нет? Это больше зависит от руководства клуба. Нужно, чтобы в тебя кто-то поверил.
— На кого из ваших бывших тренеров больше всего похож Алексей Кудашов?
— Ни на кого, у него свой стиль и своя харизма. Мы вместе с ним заканчивали игровые карьеры в «Динамо», и уже тогда у него были видны тренерские задатки. Он достаточно строгий и требовательный тренер, но в то же время общается без мата и оскорблений. У него очень хорошие взаимоотношения с игроками.
— Кому-то важно, чтобы тренер проводил индивидуальные беседы, а кто-то считает это лишним. Какой подход вам был ближе, когда вы были игроком и какой подход проповедуете сейчас?
— Самое главное, чтобы не было перебора, во всем нужен баланс, потому что постоянные собрания и встречи надоедают. Я считаю, что и видео, и разговоры нужны, но когда ты видишь, что человек не исправляется, то нужно понять, специально ли он это делает или нет.
Боумэн — великий
— В одном интервью вы говорили, что в НХЛ вам для мотивации записывали кассету с голами и лучшими моментами, чтобы можно было вдохновляться ими, когда что-то не получается. Может ли что-то такое сработать сейчас?
— Наверное, может. Это ведь нужно еще и для того, чтобы еще раз вспомнить, как и откуда забиваются голы. Мне в свое время это говорил Барри Смит в «Детройте». В прошлом сезоне Рашевскому советовал то же самое.
— Футбольный тренер Курбан Бердыев просил игроков пересматривать матчи и выписывать все свои ошибки. Может ли сработать такой ход?
— Всю игру смотреть не надо, это очень долго. Можно сесть вместе с игроком и посмотреть его ошибки, объяснить что-то — так делал Боб Хартли. Он проводил много индивидуальных разборов, вызывал игроков тройками и все показывал. У него было очень много обучающего материала: как правильно располагаться, как подкатиться, как коньки поставить.
— За игровую карьеру у вас было много тренеров. Чье видение хоккее вам ближе всего?
— Сейчас бы не хотелось кого-то восхвалять или принижать. Могу сказать, что Скотти Боумэн — великий тренер. У него был карт-бланш, одни из лучших игроков, поэтому он и выигрывал. В той команде я не всегда даже в топ-6 проходил. Мне повезло, что я играл с одними из лучших игроков. Но в эпоху потолка зарплат нужны уже другие тренерские качества.
Мне нравилось играть под руководством Знарка и, конечно, Быкова — это два российских специалиста, с которыми я поработал больше, чем с остальными. С Билялетдиновым я работал всего месяц — очень квалифицированный специалист, но за такое время очень тяжело все полностью понять. У Знарка и Быкова были противоположные подходы — Быков проповедовал комбинационный хоккей, а у Олега Валерьевича был другой хоккей.
— Когда речь идет о Знарке, то вспоминается ли вам какая-нибудь самая яркая мотивационная речь в его исполнении?
— Когда он заходил в раздевалку, то уже сразу все было понятно. Конкретную речь вспомнить сейчас не могу, но на самом деле ему не нужно было много говорить, потому что он одним своим появлением уже вдохновлял ребят. Знарок был хорошим мотиватором, а за тактику в основном отвечал Харийс Витолиньш.
— В прошлом году Знарок вернулся в КХЛ и возглавил «Ак Барс». У него был отличный состав, но он не сумел с ним справиться. В чем может быть причина такой неудачи? Возможно, сказалось отсутствие Витолиньша?
— Причиной для такого могло послужить все что угодно. Может быть, мотивация пропала, может быть, времени не хватило или игроки не хотели за него играть. Мы можем только предполагать.
Мы играли в хоккей, который другие не понимали
— Некоторые игроки, у которых не получилось заиграть в Северной Америке, после возвращения говорят, что там не любят русских. Вы замечали такое когда-нибудь?
— Нет, это все ерунда. Когда я в 1992 году уезжал в НХЛ, у меня не было пути назад, потому что здесь была настоящая разруха. Я знал, что буду играть или там, или нигде, поэтому я каждый день выходил как на войну. Сейчас у молодых игроков в контракте прописано, что они могут уехать обратно, если их отправят в фарм-клуб и так далее. Наверное, если бы у меня была такая возможность тогда, то я бы тоже уехал, но я решил остаться, поиграл в низших лигах, но меня это закалило. Если ты проходишь через такие трудности, то становишься сильнее и лучше.
Когда ты молодой игрок, то всегда считаешь, что тебя недооценивают, что тебе не дают играть, но когда взрослеешь, то уже все начинаешь понимать. Там никто не будет обращать внимания, русский ты, швед или финн. Наверное, мне еще повезло, что у меня был односторонний контракт, потому что сейчас у молодых игроков двусторонние контракты, в которых указаны зарплаты в НХЛ и АХЛ. Хоккейная карьера очень коротка, чтобы по 3-4 года ждать вызов в НХЛ, поэтому многие уезжают обратно в Россию.
— Тогда тоже при двустороннем контракте зарплата в АХЛ была гораздо ниже?
— Да, но я в то время уже в сборной играл, поэтому мне сразу дали односторонний контракт. Наверное, им было невыгодно держать меня долго в фарм-клубе.
— Тем не менее в одном сезоне вы отыграли в фарм-клубе около пятидесяти матчей.
— Да, сорок пять матчей я тогда провел в фарме. Изначально меня отправляли туда на две недели, а в итоге я провел там полгода.
— Не было отчаяния из-за этого?
— После того как меня не вызвали обратно в основную команду, было и отчаяние, и злость, но потом я взялся за голову, начал лучше играть и набирать больше очков.
— Я читал историю о том, что Скотти Боумэн просил вас тринадцатый номер поменять. Это правда?
— Было такое. Он любил поднимать нехоккейные темы: и загиб ему мой не нравился, и тринадцатый номер тоже. Но я отшутился, сказал, что у меня папа играл под этим номером, и он отстал.
— Помните ли вы момент, когда вы стали играть русской пятеркой в «Детройте»?
— Помню, это в Калгари было. У нас сразу стало получаться — игра в пас, открывания, сбросы. Это, наверное, самый лучший хоккей, в который я играл. Все началось с приходом Славы Фетисова и Игоря Ларионова, я много узнал благодаря им.
— Ощущали ли вы тогда сопротивление со стороны других команд или все давалось легко?
— Конечно, все подстраивались под нас, все начали нас изучать, поэтому Скотти стал нашу пятерку иногда разбивать. Были и слабые, и сильные команды, но, наверное, в то время мы играли в хоккей, который другие еще не понимали. Не знаю, как это было бы сейчас, но тогда это была новинка, которая работала.
В «Баффало» ничего не нравилось
— Можете ли вы сказать, что переход в «Баффало» был ошибкой? Или это был вынужденный шаг?
— От меня ничего не зависело, я никуда не хотел уходить. Когда произошел обмен, я находился уже в Москве. Сначала думал, что, возможно, Витьку Козлова поменяли, а не меня, но через 15 минут позвонил агент и сказал, что меня поменяли в «Баффало» на Гашека. Начал меня успокаивать, говорил, что это очень перспективная команда с кучей талантливых игроков, но я понимал, что там все держалось на Гашеке, а их структура игры мне совсем не подходила. Я пришел туда сразу недовольным, мне ничего не нравилось, поэтому я не собирался подписывать с ними новый контракт. В декабре я получил травму и больше в том сезоне не играл, а летом меня поменяли в другую команду.
— Баффало — депрессивное место?
— Не могу сказать, что Детройт гораздо лучше, но сама организация и команда там другого уровня. Там такая хоккейная аура была, что оттуда уходить не хотелось.
— После этого была «Атланта», в которой вы провели довольного много лет. Что вас там так притягивало, что вы долгое время оставались в команде?
— Туда меня тоже поменяли, это не мой выбор, но мне понравился город. Команда, если честно, была не очень, мы все время проигрывали, но с приходом Боба Хартли, Дэни Хитли и Ильи Ковальчука мы начали преображаться и развиваться. Один раз за десять лет Боб нас даже в плей-офф вывел, но достичь чего-то большего было очень трудно из-за большой текучки — каждый год менялось по 10-14 игроков.
— Насколько тяжело вам далось решение о возвращении в Россию после стольких лет в Северной Америке?
— В мой последний год в НХЛ Илью Ковальчука обменяли в «Нью-Джерси», я стал реже попадать в состав, поэтому готовился к таком развитию событий. Если бы было какое-то достойное предложение из НХЛ, то я бы может и остался, а так решил вернуться. Два клуба из НХЛ предлагали приехать мне на просмотр, но я решил, что мне это не нужно, поэтому принял приглашение ЦСКА, из которого я как раз и уезжал в Америку. К возвращению в Россию отнесся абсолютно спокойно.
— Тот ЦСКА не боролся за Кубок и с трудом выходил в плей-офф.
— Да, я за неделю до дедлайна перешел в «Салават Юлаев», в котором выиграл в 2011 году Кубок Гагарина.
— Но почему все-таки изначально решили перейти в ЦСКА, там ведь шансов на чемпионство объективно не было.
— Во-первых, это Москва, плюс клуб тогда курировал Слава Фетисов, во-вторых, я так долго ждал предложений из НХЛ, что в России ни у кого уже не было места для меня.
— Когда вы переходили в «Салават Юлаев», то было ли ощущение, что точно возьмете чемпионство?
— Да, и коллектив, и ребята были просто отличными, поэтому сразу чувствовалось, что я пришел в чемпионскую команду.
— Как вы считаете, была ли в КХЛ такая же доминирующая команда, как «Салават Юлаев» образца 2010-2011 годов?
— Мне сложно сказать, я же до этого не был в КХЛ. Мы ведь тоже могли проиграть «Металлургу», за который тогда Сергей Федоров великолепно играл. Мы забрали ту серию только в седьмом матче, в котором нас Эрик Эрсберг хорошо подтащил.
— Александр Радулов всегда был таким эмоциональным?
— Всегда, и сейчас не изменился, я его прямо узнаю. Сумасшедшая работоспособность у него была. Хоть он и приходил в то время на тренировку одним из последних, но выкладывался не на 100, а на 200 процентов, он никогда не останавливался ни на льду, ни в зале.
— Приходилось ли вам его осаживать на правах более опытного наставника?
— У нас был Свитов, который все эти моменты сглаживал.
— У вас не было конфликтов? Не всем понравится, когда молодой игрок подходит к более старшим и начинает им высказывать.
— Нет, у нас не было конфликтов, все как-то сглаживалось.
— Вы закончили играть в 43 года, а Ягр играет до сих пор. Нет ли ощущения, что могли еще продолжить карьеру?
— Ну можно было еще на год продлить, но смысл? Если бы я закончил позже, то я ничего особо бы не приобрел, а так пришел в качестве тренера в «Спартак», получил опыт. Ни разу не было, чтобы я жалел, что не поиграл еще. В последние годы моей карьеры хоккей начал становиться более быстрым, а у меня скорость была уже не та.
— После окончания карьеры не было мыслей не сразу начать работать, а пройти сначала какую-нибудь стажировку?
— Были, но мне сказали, что-либо я соглашаюсь на работу ассистентом главного тренера, либо это место уйдет другому. Изначально я тоже хотел отдохнуть, попутешествовать, побыть с семьей, но после такого перерыва всегда тяжело возвращаться к работе. Я считаю, что сделал все правильно, потому что чем быстрее ты погрузишься в работу, тем быстрее получишь важные знания и опыт.
Когда ты только заканчиваешь карьеру, то как тренер ты нулевой. Нужно учиться всему — составлять план тренировок, показывать упражнения. Когда я играл, то выполнял все как крайний нападающий и не видел, как раскатывается защитник и так далее. Я ездил к Бобу Хартли, когда он был тренером сборной Латвии, был на его собраниях и тренировках, все смотрел и записывал, ну и плюс за год в «Авангарде» я многому у него научился.
— Когда вы уезжали в НХЛ, то могли представить, что проведете больше тысячи матчей?
— Нет. Когда я уезжал, то у меня был контракт с ЦСКА, потом пошли суды, и вообще после аварии обстановка была нервной, поэтому я просто хотел что-то поменять. Если честно, то я вообще не знал, буду ли я играть в хоккей или нет. В то время я хотел уехать, провериться и там уже решать, что мне делать дальше.
— Вас долечивали уже там?
— Нет, долечили меня здесь, а там я восстанавливался. Играть начал не сразу.
— Назовите лучшего игрока, против которого вы играли.
— Патрик Руа.
— У кого самый сильный бросок?
— Эл Маккинис.
— Лучший защитник?
— Слава Фетисов. Я против него вообще не играл, но по тому, что видел, могу сказать, что у него была бы еще более великолепная карьера в НХЛ, если бы он уехал раньше.
— Лучший игрок современности?
— Я бы назвал Кросби.
— Лучший игрок КХЛ?
— Радулов.
— Кросби или Овечкин?
— В свою команду я бы взял Овечкина, потому что на нем можно много заработать, когда он побьет рекорд Гретцки.
— Макдэвид или Маккиннон?
— Макдэвид.
— Быков или Знарок?
— Выберу Знарка, потому что я дольше с ним работал.
