«Мое поведение сыграло злую шутку». Трехкратный чемпион КХЛ не собирается завершать карьеру
Ярослав Косов — уникальный хоккеист. К 30 годам магнитогорский воспитанник выиграл три Кубка Гагарина в составе «Металлурга» и «Ак Барса». Однако сейчас нападающий остался без работы. Ярослав полностью пропустил прошлый сезон. О причинах вынужденной паузы, кубковой погоне за Данисом Зариповым, работе с Майком Кинэном, Полом Морисом, Бобом Хартли и Зинэтулой Билялетдиновым форвард рассказал в интервью «СЭ».
Продолжение карьеры, погоня за Зариповым
— Что вы делали без хоккея за последний год?
— Тренировался, готовился. После сезона с «Авангардом» получил микротравму. Ближе к чемпионату случился рецидив. Сделали паузу с подписанием контракта, хотя предложения поступали. Позже была мысль поехать в Европу, но не получилось оформить визу. Решил долечить микротравмы. Сейчас я полностью готов. Тренировался то в Челябинске, то в Екатеринбурге, то в Москве. Находил лед, тренеров по физической подготовке. В Магнитке тренировался с ребятами из MMA.
— Даже так?
— Да. Мы больше отрабатывали не бойцовские качества, а работали над «физикой».
— Какие предложения вам поступали из Европы?
— Предложений было много: звали в Словакию и в другие лиги. Возникли трудности с оформлением визы, поэтому в Европу не поехал и продолжил тренироваться.
— Вы выиграли три Кубка Гагарина. Какой мотив продолжать карьеру?
— Я даже не думал о завершении карьеры. Хочется идти дальше, завоевывать кубки, развивать себя и догнать Даниса Зарипова. Думаю, он специально закончил карьеру и дал мне шанс догнать себя по кубкам.
— Сейчас клубы проявляют интерес к вам?
— Агенты работают. Надеюсь, скоро найду команду. Желание колоссальное. Жду предложений. Главное — подписать контракт, а дальше все будет в моих руках. Буду доказывать, что готов играть.
— Приоритет отдаете России?
— Пока да. Только КХЛ.
— Вариант подняться в КХЛ через ВХЛ вас не привлекает?
— Хотелось бы, конечно, сразу попасть в КХЛ. Рассчитываю на это. Дальше буду доказывать, что достоин играть. Готов хоть сейчас ехать в аэропорт без вещей.
— Тяжело заставлять себя тренироваться, когда нет контракта?
— Нет. Заставлять себя мне не нужно. За это время я давал себе минимум выходных. Работал по два-три раза в день. Может быть, морально тяжело, что ты без работы. Но я готовился сам, никто меня не заставлял и не подгонял. Нужно вернуться готовым, как Халк, чтобы доказать. что карьеру я заканчивать не хочу.
— Понимаете, почему на вас снизился спрос в КХЛ? Вы начали менять клубы, теперь остались без работы.
— Тяжелый вопрос. В какой-то момент я начал понимать это.
— Это больше неспортивные причины?
— Может быть. Мое поведение сыграло злую шутку. За последнее время многое переосмыслил. Понял, что дисциплина — самая важная часть в спорте.
— Есть огорчение, что понимание пришло поздно?
— Конечно. Пришло бы оно раньше — мне было бы проще и лучше.
— Про вас что только ни писали в последнее время. Это неприятно?
— Я особо не читаю новости. Начинаешь задумываться, когда люди уже говорят со стороны. Делаешь какие-то выводы, меняешься.
— Как вас изменило рождение ребенка?
— Когда родилась дочь, мировоззрение колоссально поменялось. Это дает мотивацию не только в спорте, но в и жизни. Очень рад рождению дочери и безумно люблю ее. Стараюсь как можно больше времени проводить с ней.
— Плюс от пропуска сезона — то, что провели время с семьей?
— Да. Конечно, плохо, что я пропустил год. Но есть и плюсы. Большую часть времени я проводил с дочерью. Брал ее на тренировки. Ходила за мной, повторяла движения. Думаю, ей понравилось.
Финалы, Кинэн
— Три Кубка Гагарина — большой успех в карьере каждого игрока. Какая победа запомнилась больше остальных?
— Каждый кубок — тяжелый, не могу выделить какой-то один. Все три доставались потом и кровью. Каждому кубку радовался как первому.
— Бросилась в глаза ваша публикация после победы в 2016 году, когда вы выложили фотографию с китайским доктором «Металлурга». Почему именно с ним?
— Это Му Вэнсян — китайский доктор, работающий в «Металлурге». Мой очень хороший друг. Всегда на связи с ним. Когда я только попал в «Металлург», мы хорошо сдружились. И летом, и зимой раз в неделю списываемся, созваниваемся.
— Он так хорошо знает русский язык?
— Да. Он разговаривает и понимает так же, как и мы. Иногда через переводчик переписываюсь с ним на китайском языке. Конечно, это для прикола. Он мой очень хороший друг, иногда могу даже спросить жизненные советы.
— В «Металлурге» он практиковал иглоукалывание. Это действительно помогало?
— Да. Он очень хороший доктор. Никаких претензий не возникало. Каждый человек, который работал с ним, скажет, что он — большой профессионал. Микротравмы и болячки он залечивал очень быстро.
— На чайные церемонии приглашал вас?
— Чаями часто поил. Из Китая привозил всякие подарки.
— Финал против «Льва» — лучший в истории КХЛ?
— Наверное, да. Это мой первый финал. За плей-офф очень сильно потерял в весе. От нервов, от игр. Когда после седьмого матча прозвучала сирена, я не понимал, что происходит. Соглашусь, да, что это лучший финал за 15 лет.
— В седьмом матче вы забросили важную шайбу. Вложили в бросок всю злость.
— Возможно. Это был мой первый финал, а тем более седьмая игра. Присутствовали страх, мандраж. Когда забил гол, все прошло и моментально успокоился.
— Со стороны серия со «Львом» воспринималась как хоккейный карнавал. А как на льду?
— Команды больше играли на эмоциях. Все достают из себя последние силы, которые остались. За счет этого получался такой быстрый атакующий хоккей.
— Чувствовали, что играете против сборной Европы?
— Да. «Лев» тогда был очень сильной командой — быстрой и мобильной. У них не было ни одного слабого звена. Выиграть было безумно тяжело.
— Как часто в «Металлурге» Майк Кинэн проявлял свою железную натуру?
— Кинэн — лучший мотиватор за мою карьеру. Он так заряжал народ на игру, что каждый выходил и бился до последнего. Неважно, травмы или что-то еще. Майк мотивировал команду так, что мы сгрызали лед.
— Как ему это удавалось на английском языке?
— По нему без слов было понятно, что он хочет от нас.
— Если запикать матерные слова, много бы осталось чистой речи?
— Думаю, нет. Но Майк — легенда! Я многое почерпнул от совместной работы. Мне повезло поработать с таким тренером.
— Кинэн — первый иностранец, который выиграл Кубок Гагарина. Что помогло ему быстро адаптироваться в России?
— Он уникальный человек. Майк — психолог: он больше давал не тактики, а мотивации каждому игроку. Задача только одна — выиграть. Ему очень хорошо удавалось это доносить. Хватало 5-10 минут, чтобы настроить команду. Неважно, какой счет — часто после первого или второго периода, когда мы проигрывали, в раздевалке Кинэн говорил пламенную речь. После которой случался камбэк, и мы выигрывали.
— Евгений Бирюков рассказывал, что Майк однажды прервал раскатку после пары минут, когда команда неправильно выполняла упражнения.
— Такое было. Майк подстраивался под нас так же, как и мы под него. Когда он видел, что происходит что-то не то, он останавливал нас и делал все по-другому. Если он видит, что команда устала, — он дает отдохнуть. Если команда расслабилась, то, наоборот, начинал нас гонять.
Морис, Билялетдинов
— Вам повезло с первыми тренерами взрослой карьеры. Сначала Пол Морис, потом Майк Кинэн.
— Конечно. Первое время пребывал в шоке. К нам приехали тренеры из НХЛ. И Морис, и Кинэн — уважаемые люди, иностранцы. Старался делать все, чтобы попасть в состав. У нас была огромная конкуренция. Много талантливых игроков-ровесников из МХЛ. И нам говорили, что играть будут те, кто лучше.
— Морис в сравнении с Кинэном совсем другой?
— Верно. Спокойный тренер, но требовательный. У него все нужно выполнять четко. Если ты не можешь это сделать, то не будешь играть. С Морисом было так. Можно сразу сесть в запас. Что Морис, что Кинэн не смотрели на имена и регалии. Если игрок не справляется, им без разницы, кто он. Зато такой подход нравился молодым. Не было чувства: ой, все равно поставят других, а не нас. Каждый имел шанс попасть в состав. Мы играли и в плей-офф, и в финале.
— Кинэн и Морис вызывали вас на личные беседы?
— Постоянно. Каждый индивидуально общался с игроками. Беседовали об ошибках на льду, в чем нужно добавлять. Особенно когда попадали в серии поражений. Каждому игроку спокойно объясняли недостатки, ошибки. Никакой паники — все грамотно, четко и спокойно.
— Когда Боб Хартли работал в «Авангарде», его методы называли школой. Он, как учитель, объяснял все мелочи. У Кинэна было нечто подобное?
— Нет. Хартли проводил длинные собрания. Я сначала не понимал, почему все называют это школой. А когда погрузился, понял, что Хартли разжевывает все мелочи, как в школе. Как ставить клюшку, как ее развернуть, под каким углом. От него я тоже много что почерпнул. Иногда было невыносимо сидеть на собраниях Хартли, но они очень полезны. Изначально я не понимал этого. Осознание пришло только со временем — маленькие детали, которые Хартли разжевывал, работали на льду.
— Вы назвали Кинэна лучшим мотиватором вашей карьеры. А как же Валерий Брагин?
— Они чем-то похожи. Валерий Николаевич не особо занимался тактикой, но хорошо мотивировал игроков. Хотелось биться за команду, за тренера.
— В чем сила Брагина? О нем только положительные отзывы от игроков.
— Валерий Николаевич — очень хороший человек. Понимающий тренер, который подстраивается под команду. Может наорать, может спокойно поговорить. Честный мужик, которому можно довериться. Ни один игрок не скажет о нем плохо.
— Брагин часто рассказывал о личных беседах с игроками. У вас есть памятный диалог с ним?
— Мы разговаривали с ним, но особо ничего не запомнилось. Он всегда четко объяснял мою задачу, что я должен делать, и мотивировал. Разговаривал со мной как с другом. Мне было максимально комфортно с ним работать.
— На свой первый МЧМ вы могли не попасть из-за страшной аварии. Переживали, что пропустите турнир?
— Конечно. Из-за аварии я пропустил суперсерию. Переживал за восстановление. После аварии получил сотрясение и не до конца понимал свое состояние. Все это случилось поздним вечером. И по моей неосторожности, и из-за водителя врезавшегося в меня автомобиля. Сильно переживал, молился — рад, что восстановился до МЧМ.
— От смерти вас спасли подушки безопасности.
— Верно. Сработали все восемь подушек. Я ехал домой в 10 вечера. На следующий день должен был играть за «Металлург». И так получилось. Конечно, было очень страшно. После того случая стал нажимать на педаль газа максимально осторожно. Около года объезжал место аварии.
— Что чувствует игрок, когда родной клуб собирается обменять его? Речь про сезон-2017/18.
— Никаких обид на «Металлург» нет. Я все прекрасно понимал. Клубу нужно было меня обменять. Не чувствовал никакой злобы. «Металлург» дал мне все. Меня научили играть, ввели в основную команду. Не держал обиды, только благодарил.
— Но шок испытали?
— Естественно. Первый раз попал в такую ситуацию. Шок — не от злобы, а от неожиданности. Я попал в новую команду. В «Ак Барсе» быстро адаптировался. Многих ребят я знал, особенно Даниса Зарипова.
— Первое знакомство с Зинэтулой Билялетдиновым помните?
— Я прилетел из Уфы, полетел во Владивосток, где был «Ак Барс». По прилете сразу сели с ним в холле и начали разговаривать. Он успокоил, сказал, что по тактике мне все объяснят. Билялетдинов дал мне понять, что я нужен клубу и на меня надеются. Нужно только работать — и все. Это очень приятно. От Зинэтулы Хайдяровича я много что почерпнул.
— Например?
— Основное — самодисциплина на льду и настрой.
— У Билялетдинова даже улыбаться нельзя?
— Нет, это все шутки. Можно улыбаться.
— Он шутил при вас?
— Конечно.
— А как? Завтра ты не попадешь в состав?
— Ха-ха. Нет, такого не было. Но шутки были. В рабочей обстановке сильно смеяться, конечно, никто не будет, но позитив поддерживали. То, что при Билялетдинове нельзя смеяться, — бред. И он шутил, и мы.
— Удивились, что Билялетдинов снова возглавил «Ак Барс» и дошел до финала?
— На самом деле нет. Я и думал, что он снова возглавит «Ак Барс». Это очень хороший и опытный тренер, который знает, как довести команду до финала. Билялетдинов — один из сильнейших тренеров российского хоккея. Он знает, как выигрывать, и чем-то похож на Боба Хартли: также доносит и разжевывает каждую мелочь до игроков.
— Голы «Магнитке» за «Ак Барс» воспринимались особенно?
— На самом деле нет, хотя мне много кто говорил об этом. Мне было без разницы, кому забивать. Единственная цель — дойти до Кубка. Каждый соперник принципиален, потому что мы играем за кубок.
Мозякин, Коварж, Зарипов
— Не считаете, что пересидели в «Металлурге»?
— Я думал об этом. С возрастом хочется все больше играть и развиваться, а не сидеть в третьем звене. Хочется играть в большинстве, становиться лидером. С каждым годом приходят молодые игроки, и ты понимаешь, что должен двигаться вперед.
— Почему это не получилось? Понятно, подвинуть тройку Коваржа нереально, но попасть во второе звено — возможно.
— В том «Металлурге» все звенья были сильные. Возможно, за других играли регалии. Я делал все, чтобы забрать их место, но не выходило.
— Помню вашу тройку с Кайгородовым и Потехиным: сплав опыта и молодости.
— С Алексеем очень приятно играть. Он отлично видит «поляну» и раздает передачи. С ним легко играть: всегда подскажет, объяснит, поддержит. Честно, я бы и сейчас с ним играл.
— Помните момент, когда вас поставили в тройку с Коваржем и Мозякиным?
— Да. Изначально было тяжело с ними играть. Это очень нестандартные нападающие. Они делают все быстро и четко. Понимал, что придется моментально все схватывать, чтобы не слететь с этого места. То, что меня поставили к ним, не означает, что я — суперигрок. Это место нужно держать.
— Первое время голова шла кругом?
— Конечно. Неважно, игра или тренировка — эти парни показывали мастер-класс. Хорошо, что жизнь свела меня с такими игроками. У них есть все: талант, работоспособность. Мозякин и Коварж — хорошие примеры для меня.
— От Мозякина вам часто прилетало за неправильные действия?
— Нет. Сергей все спокойно объяснял. Конечно, это нестандартные игроки. Любой нападающий, попав в их тройку, не сразу поймет их действия. С Зариповым они понимали друг друга с закрытыми глазами.
— Чего больше не хватило, чтобы сыграться с ними: навыков или времени?
— Мне кажется, времени. Не обменяй меня в «Ак Барс», у нас могло бы что-то получиться. Это мое мнение. Под конец мы играли неплохо. Мне требовалось время, чтобы немного сыграться и понять все.
— В чем уникальность Мозякина?
— Во всем. Бросок, катание, голова. Хоккеист, у которого нет недостатков. Это человек, который знает и умеет неотразимо бросать. С такой точностью броска Мозякин был единственным в лиге.
— Тройка Мозякин — Коварж — Зарипов — лучшая в истории КХЛ?
— Для меня — да. Не знаю, будет ли еще такая тройка в КХЛ.
— Какую тройку поставили бы на второе место?
— Панарин — Шипачев — Дадонов из СКА. Но тройку Коваржа пока никто не переплюнул.
— В раздевалке «Магнитки» вожаком все-таки был Зарипов?
— И он, и Мозякин.
— Мозякин более закрытый.
— Не сказать, что Сергей закрытый. Во-первых, он — капитан. Каждый слушал его. Никто никогда не пререкался. Во-вторых, игрок высокого класса, которому сложно противоречить. Все прислушивались к его советам.
— В России очень быстро прижился Ян Коварж.
— Я вообще думал, что Ян — русский и просто скрывал это. Коварж больше дружил с русскими, чем с иностранцами. Он быстро выучил язык, начал понимать шутки, манеры. Очень хороший, веселый человек. До сих пор общаемся с ним.
— В КХЛ Ян не думал приехать?
— Пока нет. Его все устраивает в Швейцарии. Я только рад за него.
— Недавно закончил карьеру Василий Кошечкин. В чем его феномен?
— Василий — тоже легенда, как и Мозякин с Зариповым. Он стоял как скала, которую нельзя пробить. Несмотря на возраст, Вася всегда показывал свой уровень. Очень сильный вратарь.
