Алексей Морозов: "Хоккеист я более опытный, чем руководитель"
Евгений ЗЫРЯНКИН из Екатеринбурга
ПО ПРОЕКТУ ПРОХОРОВА ЕСТЬ НАСТОРОЖЕННОСТЬ
– С этого сезона вы уже не просто бывший хоккеист, а руководитель МХЛ. Кем сложнее быть – организатором игры или организатором игр?
– Как хоккеист я более опытен, чем в должности руководителя. Но когда я начинал игровую карьеру, тоже было тяжело: нервничал, переживал, где-то опыта не хватало. Учился хоккею так же, как нынешняя молодежь. Сейчас я снова новичок. Хорошо, что остался штаб Молодежной лиги, помогает мне всем, чем может, и за два месяца я уже поднабрался информации, понимаю, что к чему и что за чем. Поначалу были ситуации, когда я по неопытности не знал, как правильно поступить. Но грубых ошибок, по-моему, не допускал, а мелкие исправлял с помощью коллег.
– МХЛ была отдельной структурой, теперь стала частью КХЛ? С Континентальной лигой уже налажено взаимодействие?
– Да, мы работаем совместно, все наши действия происходят в связке с КХЛ. Отвечает за нас – можно сказать, курирует, вице-президент лиги Георгий Кобылянский. Мы с ним в постоянном контакте.
– В предстоящем чемпионате МХЛ выступит юниорская сборная. Все вокруг только и говорят, как это хорошо, как это здорово. Скажите хоть что-нибудь скептическое.
– Конечно, есть настороженность – проект же абсолютно новый. Его плюсы и минусы станут понятны только по итогам чемпионата. Понятно, что от этого в выигрыше будет сборная, которая готовится к международным турнирам, а клубы, в свою очередь, недовольны, не хотят, чтобы у них надолго забирали молодых игроков, предпочитают растить их у себя. Но мы надеемся, что новый проект будет полезен всем сторонам: игроки прибавят, работая вместе, и клубы получат обратно игроков более высокого уровня.
– Не опасаетесь конфликтов с клубами, когда юниоры в сборной начнут получать травмы?
– Да, по контрактам платят клубы, и они вправе предъявлять претензии. Но ФХР выплачивает страховку за каждый случай травмы. А повреждение игрок может получить и в клубе.
В ЦСКА НЕ ПОЛУЧАЛ УДОВОЛЬСТВИЯ ОТ ИГРЫ
– Много наших юниоров уезжает за океан. По-вашему, этот отток нужно как-то контролировать?
– Препятствовать ему мы не можем, загонять всех в возрастной ценз или еще какие-то рамки – тоже. Но мы можем создавать такие условия для роста, чтобы ребятам не хотелось уезжать, а было интересно здесь играть, расти, прибавлять в мастерстве. И уже затем выходить на следующий уровень – ведущий клуб КХЛ, сборная. Проделать тот же путь, что и, например, Панарин, который прошел все ступени развития, пробился в сборную, завоевал Кубок Гагарина – и поехал в Америку, попробовать свои силы.
– А в юниорском возрасте вы думали так же или тоже мечтали поскорее сбежать?
– У меня была мечта пробиться в НХЛ. Точнее, сначала попасть на драфт, как можно выше, а уже затем уехать в хороший клуб. Но тогда не было такой сильной лиги, как КХЛ, в России было мало условий для роста.
– Другая ваша мечта – сыграть на Олимпиаде в Сочи – так и не сбылась. Вы даже свою карьеру продлили до 2014 года ради этого. Когда поняли, что не попадете на Игры?
– (Огорченно.) Я начал догадываться об этом по ходу сезона, когда тренеры сборной не вызывали меня ни на один этап Евротура. Где-то за два месяца до Олимпиады уже стало понятно, что на меня не рассчитывают.
– И вы вскоре завершили карьеру. Расставание с игрой для многих – драматичный момент, иногда со слезами на глазах. Как было у вас?
– Я долго принимал это решение. Обдумывал, стоит ли заканчивать прямо сейчас или еще немного поиграть. И пришел к выводу, что не хочу быть на площадке старой серой лошадкой и слышать "да он уже совсем плох, ему пора на пенсию". Подумал, что лучше уж закончу пораньше и уделю внимание семье, чем дождусь момента, когда меня придется увозить со льда.
– А что пропало, что ушло из организма: "физика", мотивация, желание, еще что-то?
– Мотивация была огромная – попасть на Олимпиаду. Я перешел в ЦСКА, готовился, работал, старался. Знал, что другой Олимпиады в моей карьере уже не будет. Не знал, правда, что не будет и этой… Наверное, сказался психологический момент. Я провел много лет в "Ак Барсе", прижился, а в ЦСКА другой коллектив, другая хоккейная "семья". Скажу так: удовольствия от игры я не получал. Да и сезон у нас не задался.
ПОМНЮ, КАК СЫН ЛЕМЬЕ НЕ УЗНАЛ ОТЦА НА ПЛАКАТЕ
– Вы стали своим и среди великих звезд 90-х, и для нового поколения, которое вернуло в Россию золото чемпионатов мира. Как вам это удавалось?
– Легче самому быть молодым и равняться на ветеранов, стремиться за ними. Наблюдать, впитывать новые знания. Да и ответственности меньше за происходящее в команде. Выходи на лед и делай, что можешь, что от тебя требуют, а всю остальную работу выполнят ветераны и тренерский штаб. А бывалый игрок отвечает и за молодых, и за порядок, и за многое другое.
– Москва – ваша родина. А что для вас Питтсбург и Казань?
– Питтсбург – это опыт жизни за границей, масса воспоминаний и впечатлений. Казань стала моей второй родиной, второй столицей в моей душе. У меня там осталось много друзей, и если я долго не бываю в Казани, уже начинаю скучать.
– Среди питтсбургских воспоминаний есть эпизод, когда сын Марио Лемье не узнал отца на плакате, а когда ему сказали, что папа был одной из главных звезд НХЛ, был шокирован?
– Да-да, я присутствовал при этом случае. А через месяц Марио решил возобновить карьеру – и в этом я тоже участвовал. Сына, Аустина, вывели на лед, потом выехал Марио, и весь зал был в слезах, а сын просто смотрел широко раскрытыми глазами.
– Сегодня вы проводили мастер-класс для детей и как будто сами стали пацаном – так у вас горели глаза, когда вы с ними гоняли по льду.
– Мне нравится с ними возиться, показывать им какие-то игровые элементы. Сегодня было весело, они меня заводили, я пытался им подыграть, чтобы им было интересно. Заряжал их положительными эмоциями, а заодно и сам от них зарядился.
– То есть молодежный хоккей – это ваше, можно так сказать?
– Сейчас мне это очень интересно. Мы много общаемся с Владимиром Владимировичем Юрзиновым, он просто фанат этого дела: переживает за молодежный хоккей, работает с молодыми хоккеистами. Его советы и знания мне очень помогают.
НА КУЛАКАХ ПОБЕДИЛ "АВТО", НА КЛЮШКАХ – "ЧИКАГО"
КУБОК МИРА СРЕДИ МОЛОДЕЖНЫХ КЛУБНЫХ КОМАНД
Молодежный кубок чемпионов, стартовавший в начале недели, уже добрался до решаюших сражений. Вчера определялся последний полуфиналист в группе "Б". Согласно предварительным подсчетам, им стала нижегородская "Чайка", составившая компанию очень сильным финнам из ТПС. Однако в определение лауреатов группы внезапно вмешалась путаница с регламентом, и временный шанс на выход в следующий этап обрел неудачник тройного спора шведский "Юргорден", который при равенстве очков с более удачливыми конкурентами уступал им по одним дополнительным показателям и опережал по другим.
В итоге после сверки всех данных выяснилось, что лишними оказались… финны! "Юргорден" в полуфинале сыграет с "Чикаго Стил", а "Чайка" – с хозяевами площадки екатеринбургским "Авто".
"Авто" и "Чикаго", досрочно обеспечившие себе место в полуфинале, очный спор сочли настолько принципиальным, что в третьем периоде устроили массовое побоище, в котором участвовала почти половина полевых игроков двух команд. В драке хозяева доказали, что суровый уральский характер и крепкие уральские кулаки не чета американским аналогам. А вот в хоккей "Чикаго" выиграл у "Авто", по сути, в одну калитку – 6:1.
– "Авто" перегорел перед родной публикой – слишком велико было желание показать себя, ведь собрались полные трибуны, – рассудил итог встречи Алексей Морозов. – "Чикаго" был просто выше классом. У хозяев было много азарта, движения, но не получалась командная игра, тогда как американцы четко разыгрывали комбинации и прекрасно реализовывали моменты.
– Можно ли сравнивать молодежный хоккей с взрослым?
– Нет, я бы не стал. Молодежь пока еще слаба тактически, допускает много позиционных ошибок, во многих ситуациях не знает, что делать, куда бежать. А взрослые американцы, очевидно, намного физически крепче молодых соотечественников.
