Один из руководителей советского спортивного телевидения Аркадий Ратнер, ставший героем «Разговора по пятницам», вспомнил Суперсерию-1972.

— Кто для вас главный герой Суперсерии?

— Якушев! Отыграл гениально, даже Харламова затмил. Это был фейерверк! Во всех четырех московских матчах получал перстень как лучший хоккеист. Якушев — игрок своеобразный. Высокого роста — сгибался и быстро шел вдоль борта. Канадцы, приученные ловить на силовые приемы, поймать его никак не могли.

«Сталин отдал приказ — и на «Динамо» арестовали человека, который нес взятку футболистам«

— Почему?

— Такая низкая посадка. Канадским телевизионщикам очень хотелось получше показать Якушева. Все расспрашивали нас: «А как вы его берете крупным планом?» Их оператор тоже не мог подстроиться — как и защитники.

— А вы?

— Мы отвечали — нет у нас моды брать крупным планом! Кстати, развею миф, будто канадцы играли очень грубо, пытались наших покалечить. Че-пу-ха!

— А как же охота Кларка на Харламова?

— Да бросьте, какая «охота»?! Канадцы привыкли играть жестко, на грани фола. Но наши в обиду себя не давали. Тот же Харламов мог ответить кому угодно. Все остальное — байки а-ля «Легенда № 17». Как и рассказы, что Кларк сломал Валерию ногу.

— Вы рушите легенды — в прямом и переносном смысле.

— Олег Белаковский, врач сборной, говорил мне, что никакого перелома у Харламова не было. Просто сильный ушиб. Он же тот матч доиграл, седьмой пропустил, а в восьмом снова вышел на лед. За всю серию была только одна серьезная драка. Когда Мишаков схлестнулся с Жильбером.

— Кто кого?

— Женька — задиристый, мощный, с пудовыми кулаками, но драться на площадке не умел. Жильбер быстро натянул ему на голову свитер и отметелил так, что за парня стало страшно. В Советском Союзе из канадцев упорно делали непримиримых врагов, постоянно подогревали эти настроения. Зато сами канадцы отзывались о наших весьма доброжелательно. Вы читали мемуары вратаря Кена Драйдена?

— Нет.

— О русских хоккеистах пишет с теплотой. То, что канадцы действительно с уважением относились к нашим, подтверждает и другой эпизод. 1998-й, Цюрих, чемпионат мира. Возле пресс-центра в полумраке замечаю Рагулина, которого пригласили на турнир с группой ветеранов. Стоим, беседуем. Внезапно к нему подлетает мужик, радостно пожимает руку, говорит что-то по-английски. Саша растерянно кивает. А когда тот уходит, поворачивается ко мне: «Аркадий, кто это?» — «Как?! Ты не узнал Фила Эспозито?!»

— Что Рагулин?

— Меняется в лице и со скоростью Борзова бросается вдогонку. Кричит: «Фил, май френд!» И вот картина — в коридоре два громадных мужика с улыбкой до ушей. Обнимаются, потом кулаками и локтями начинают друг друга подталкивать, вспоминая о каких-то игровых моментах, каждый на своем языке объясняет, как рад этой встрече...

Полностью интервью Ратнера читайте здесь