НХЛ. Статьи

9 июня 2019, 13:00

"Мальчик, ты здесь больше не нужен, твой предел – ВХЛ". Почему наши игроки уезжают за океан

Евгений Белоусов
Корреспондент
Михаил Зислис
Обозреватель
Большое интервью с вратарем Михаилом Бердиным и бывшим российским защитником НХЛ, тренером Андреем Зюзиным.

Не смотрел ни одного матча с Гашеком и Третьяком

– Самого Мишу знаю давно, – начал Зюзин. – Два с половиной года назад я познакомился с его мамой, и теперь мы живем в гражданском браке. У нас отличные отношения с Мишей и младшим братом Захаром.

– Помогаете развитию вратаря "Джетс"?

– Когда у него возникают проблемы, Миша звонит. В Северной Америке я прожил 18 лет, поэтому могу ему помочь во многом в хоккейном и бытовом плане.

– Чем Андрей вам помогает?

Бердин: На самом деле, Андрей мне очень помог адаптироваться, когда я только переехал в Канаду. Ты приезжаешь и теряешься, я очень ему благодарен.

– Настаивал, что надо быстрее выучить английский язык?

Бердин: Сначала он со мной начал на английском разговаривать (улыбается). Тяжело пока с этим, так что перешли на русский.

Зюзин: Однажды летом мы с Мишей начали в машине разговаривать по-английски. Сейчас намного лучше – даже интервью дает сам, не стесняется. Когда живешь в другой стране, язык очень нужен.

– Михаил – вратарь с оригинальным стилем игры. Вы действительно не ориентируетесь ни на одного из киперов?

Бердин: Я помню, когда мне было 10 лет, на коробку, где мы играли, приехали телевизионщики. Меня спросили: "Кто ваши кумиры?". Я не мог ни одного назвать. Не запоминал ни одну фамилию.

– Даже Гашека и Третьяка не знаете?

Бердин: Я слышал о них, но пока не переехал в Канаду, ни одного полного матча в жизни не смотрел. Только отдельные вратарские моменты. Наблюдал, как Мартин Бродер работает клюшкой. В школе наш тренер Вадим Шарифьянов нам про это рассказывал – мне было очень интересно. Уже тогда я работал с клюшкой на земле, надо мной смеялись полевые. Я смотрел в НХЛ и понимал, что мне там пригодится. Как видите, в современном хоккее это нужно.

– Гол в USHL вы уже забили в прошлом сезоне и красиво отметили ту шайбу. Что вам дала Северная Америке с точки зрения развития вратарского мастерства? Ведь топовые вратари появляются практически везде.

Бердин: Там я изменил стиль игры. За океаном гораздо больше бросков. Я понял, что нужно больше уделить времени работы в зале, я стал больше работать над кардио. Полностью изменился мой план тренировок. В России тренер стоит надо тобой, пока ты отжимаешься, а там ты можешь идти в зал по желанию, ведь работаешь для себя.

– Сколько сейчас отожметесь?

Бердин: Я на отдыхе, поэтому нисколько (улыбается). Когда я работаю, Андрей Юрьевич мне помогает, он считает (смеется). Когда в КХЛ нам объявляли тренировку по желанию, сразу все на растяжку идут. Когда занимался с вратарями НХЛ в 18 лет, я увидел, что на такую же тренировку вышла работать абсолютно вся команда! Сейчас мне гораздо проще, я чувствую себя в своей тарелке.

Занимали очередь, чтобы поиграть в Супер Марио

– Как вы первый раз попали в раздевалку "Виннипега"?

Бердин: Мне позвонил агент: "У тебя три дня, чтобы ты оказался в Канаде!" Все так быстро произошло, как во сне – я прилетел в Манитобу, а прислали только адрес, по которому я должен приехать. На такси я добрался до ледового. Прохожу внутрь и дохожу до раздевалки, и тут я понял, где я оказался. Мне просто страшно – я ни одного слова по-английски не знаю. Просидел час – игроки уже начинают на лед выходить, а руки все еще трясутся. В итоге я увидел Сашу Бурмистрова, он меня проводил, со всеми познакомил. Понравилось, что каждый в раздевалке, даже топовые люди в команде Бафлин, Уилер, за которых я месяц назад в xbox играл, все поприветствовали меня. Отношение к молодым в "Джетс" просто восхитительное, и очень дорогого стоит.

– Вы не один, кто изучали состав новой команды по играм. Патрик Лайне и вовсе не вылезает из Fortnite. Что вам об этом известно? Его соотечественник Весалайнен что-то упоминал?

Бердин: Когда вышел Fortnite, я пулей летел с тренировки, чтобы поиграть. Мне даже сны про него снились, но я этого даже не замечал. Потом я понял, что это сильно влияет на игру, и перестал рубиться. Эмоциональное состояние очень изменилось. У меня стало больше сил. Ты ведь должен быть сфокусирован только на хоккее, не давать другим факторам влиять на настрой.

Алексей Ковалев признавался, что страдал настоящей игроманией во время своей карьеры. Андрей, а вас такая напасть не посещала?

Зюзин: У меня никогда не было тяги к приставкам. Когда мы в юном возрасте поехали на турнир в Квебек, мы впервые увидели Super Mario. Он был даже не на приставке, а в игровых автоматах. Ребята занимали очередь, кто за кем будет играть, а у меня такой страсти не возникало. Появилось, когда я уже закончил с хоккеем, и вместе с сыном играли в приставку до 3-4 утра и засыпали за картриджами. Даже в садик он не попадал. Когда Миша приезжает, они с младшим садятся с консоль, и не слышат ни маму, ни меня.

– Права на вас принадлежат ЦСКА. Звонили оттуда?

Бердин: Я не знал, что меня обменяли туда. Когда уехал, до подписания контракта с "Виннипегом" мне кто-то позвонил из армейского клуба – пригласили на сборы 1 июля.

– А кто это был? Есмантович?

Бердин: Честно говоря, даже не помню. У меня плохая память на имена и фамилии, и быстро забываю. В то время я должен был со дня на день подписать контракт. После этого не было смысла перезванивать. Вернуться ты всегда успеешь. Я каждый день встаю с мыслью, что должен играть на высшем уровне в НХЛ.

В "Салавате Юлаеве" не видно профессиональной работы тренеров

– Говорят, что в первую очередь игроки не хотят ехать в "Баффало", а во вторую – в "Виннипег" и "Эдмонтон". Что там не так?

Бердин: Первое впечатление хоккеистов, которые там не играли: они думают, что Виннипег это маленький город, и что там высокие налоги. Сам сначала тоже не очень обрадовался данному варианту, но когда сходил на первую игру НХЛ, сказал, что хочу в этот клуб.

– Это был плей-офф?

Бердин: Была предсезонная игра, трибуны полные, все бары забиты. Сразу захотелось в этом городе остаться надолго. Я приехал играть в хоккей, а не ходить по ресторанам.

– Вас не смущает температура "-35"?

Бердин: В машине есть печка, можно согреться (смеется).

– Кто-то из хоккеистов в НХЛ помогал очищать дороги от снега. Вы столкнулись с этим?

Бердин: У нас один раз возникла проблема. Открываю как-то утром дверь, а там снегу буквально по живот (смеется). Я тогда еще ездил на такси, машины не было. Звоню ребятам: "У меня такая ситуация". Они: "Да у нас у всех такая ситуация, жди" (смеется). Приезжает большой грузовик спасателей и нас всех в кузов сажает, чтобы вывезти на тренировку.

– Андрей, у вас в карьере такого не было? Вы же играли в Миннесоте и Калгари, где тоже бывают холода.

Зюзин: В Калгари не сказать, что очень холодно. В Миннесоте было суровее. Были моменты, когда утром вставал и расчищал снег. Правда, потом начинаешь смотреть какая погода будет завтра, чтобы приблизительно понимать во сколько вставать. Из гаража ведь надо как-то выехать, и добраться до арены. В Калгари таких снежных заторов не было.

– Андрей, есть ли планы по тренерской работе?

Зюзин: Два года работал в отличном тренерском штабе "Салавата". У меня были три наставника, работавшие главными тренерами – Анатолий Емелин, Игорь Захаркин, Николай Борщевский. Конечно, от каждого почерпнул что-то хорошее. Видел, как ребят можно эмоционально завести, как их надо подтолкнуть в некоторые моменты. Помню те же самые собрания, общение с ребятами, один на один. Плюс есть опыт игры в НХЛ. Считаю, что коммуникация между игроками, тренерами и руководством обязательно должна существовать.

– Чем сейчас занимаетесь?

Зюзин: Я два года без работы. Конечно, хочу куда-то устроиться и знаю, что это случится. Жду предложения от "Салавата Юлаева". Они в курсе, что я все игры смотрю, знаю рынок КХЛ, НХЛ и Европы, готов помочь. И не только им, но и любым другим клубам, которые нуждаются в моей помощи. С удовольствием присоединюсь к тренерскому штабу или займу пост спортивного директора. Не возникает трудностей вести переговоры на английском. Думаю, что этим летом получу предложение.

– Чего не хватало "Салавату" в этом сезоне? Они могли лучше сыграть?

Зюзин: Естественно, шестое место для и клуба, это поражение, если говорить про регулярным чемпионат. Тренерский штаб обязан быть активнее, мне не понравилось, как они в этом сезоне работали. Не знаю, как изнутри все это выглядело, но со стороны не было видно профессиональной работы. На лавке работа не шла. Не знаю, как они себя ведут в раздевалке. Не видел в команде совместной работы во время "регулярки", плей-офф. Наблюдал только, что главный тренер подсказывал русским ребятам и много разговаривал с судьями. Считаю, что он должен не распыляться на судей, а работать с командой. Тренер по защитникам обязан быть активным, а не пассивным. В бытность игроком, если бы сзади меня стояли тренеры, которые просто наблюдали бы за хоккеем со скамейки…

– Михаил, у вас в карьере была не очень много тренеров, но кто у вас в топе?

Бердин: Однозначно, это Виталий Прохоров. Легендарный хоккеист. Очень сильный человек. Он был не просто для меня тренером. Он сделал для меня очень многое. Буду ему всегда благодарен за то, где я сейчас нахожусь. Очень сильно помог.

– Расскажите, с чего все началось.

Бердин: В 14 лет сложилось так, что мне пришлось из Уфы уезжать играть в другую команду. Уже было предложение из "Локомотива", меня практически устроили в школу, взяли билеты. Осталось два дня до выезда. Отмечу, что до "Локо" я поехал на одну игру на просмотр в "Витязь". Уже изучил город, мама начала переживать: "сынок, там холодно, куртку не забудь" (смеется). И вдруг Виталий Прохоров звонит мне, подростку, а не маме и говорит: "Миш, мозги не делай, мы тебя ждем в Подольске. Я такой: "завтра буду". Поверил этому человеку и ни разу не пожалел, что обстоятельства сложились так, и я оказался у него в команде.

– Не чувствуете обиду на родной клуб?

Бердин: В 14 лет человеку очень тяжело, у него, по сути, только формируется психика. Тренеры должны оказывать поддержку игрокам в этом возрасте, а не давить. Когда мне было 14, я мечтал играть в КХЛ, зарабатывать условные 100 тысяч рублей и всю карьеру провести в "Салавате", но когда мне сказали: "Мальчик, ты здесь больше никому не нужен, твой предел – ВХЛ", я просто сломался. Спасибо родителям за то, что верили в меня, это очень помогло тогда. У меня до сих пор внутри повисла обида за эту ситуацию, хотя я стараюсь ее не вспоминать. Обидно, что так плохо расстались с "Салаватом". Я даже 5 лет не мог зайти в дворец спорта в Уфе. Просто не мог.

– Это было ваше решение?

Бердин: Первый год меня не пускали.

– Почему? Что же вы там натворили?

Бердин: Ушел с конфликтом. Сейчас все обиды уже забыты, меня пригласили, я тренировался на уфимском льду, пожал всем руки. Время лечит.

– Если будет локаут, приедете в "Салават"?

Бердин: Единственная команда, за которой слежу – "Салават Юлаев". Это родная команда, мой дом.

Зюзин: По поводу того, что сказал Миша: клубы должны помогать своим воспитанникам развиваться именно в родных стенах. Потом, когда воспитанники покидают дом в 14 лет и добиваются успеха, клубы сразу начинают вспоминать: "Это же наш!", хотя парня прогнали, и он 5 лет в дворец спорта не заходил. Понимаю Мишу чисто по-человечески. Я ведь первый, кто уехал в НХЛ из "Салавата". Несмотря на то, что являюсь заслуженным гражданином Башкирии, я два года назад не мог прийти на арену в Уфе. Просто не пускали.

– В чем была причина?

Зюзин: Играли две команды, мальчишки 2005 года рождения. Один из тренеров пригласил меня посмотреть на ребят. Это было воскресенье, 8 утра. Я пришел, а охрана меня просто не пропустила. Причем все родители спокойно проходят мимо, а я не могу. Охранники сказали: "Вас попросили не пропускать". Причем это мне сказали очень осторожно, по-тихому. Когда меня пригласили во второй раз, я уже попал на арену, но потом тренер позвонил мне и рассказал, что у него отняли пропуск. Рассказывает, что служба безопасности спросила: "Ты кого провел на арену?". Он в ответ: "Андрея Зюзина пригласил, вы что, не знаете такого?". На это охрана заявила: "Знаем. А что если он террорист?".

Наших защитников учат только обороняться, но не атаковать

– Шутили ли над вами, как над новичком, в Северной Америке?

Бердин: Есть такие истории, но, когда человек, как в моей ситуации, приезжает, не зная язык, не ориентируясь в другой стране, может понять не так и отреагировать агрессивно. Тот, кто уже играл в Америке и понимает, как все работает, воспримет все в шутку. Думаю, в следующем сезоне в "Виннипеге" меня это ждет.

– Андрей, что можете рассказать о своем опыте?

Зюзин: Знаете, у нас шутки всегда были, но надо мной шуток не было (смеется). Не знаю, боялись меня или нет. Честно, сам ждал, когда одноклубники что-нибудь подстроят, но так ничего и не произошло.

– А сами не участвовали в таких пранках?

Зюзин: Нет, не участвовал. У нас в России, в Советском Союзе не воспринимали такие розыгрыши. Например, поцарапать машину, пока ее владелец тренируется, или кроссовки прибить к полу. Помню, Эл Айэфрэйти, с которым мне посчастливилось выступать за "Сан-Хосе", очень любил мотоциклы. Он приехал на предыгровую тренировку на Харлее, а ребята, которые занимаются экипировкой, купили ему мотоциклетные ботинки, приделали к ним лезвия и повесили ему вместо коньков. Естественно, все восприняли это отлично.

Бердин: В конце сезона мы сидели в дорогом ресторане, и парни подговорили меня налить кетчупа на кроссовок новичку. Сначала не понял зачем, но через 10 минут он посмотрел на кроссовок, встал на стол и запел что-то мелодичное. Я посмотрел на людей – все улыбались. Там умеют смеяться над собой.

– Михаил, что нужно сделать для более эффективного роста ребят в России?

Бердин: Мы об этом говорили с Мишей Сергачевым. У меня была похожая ситуация. У нас защитников учат обороняться, забывая про атакующий хоккей. Если ошибешься на синей линии в 14 лет, тебя посадят на лавку. Также и мне всегда нравилось играть с клюшкой, и два-три ляпа залетало за сезон, тогда меня предупредили – еще раз, и не будешь играть. В Америке допустил такую ошибку в одной из первых десяти игр, думаю – меня посадят. А тренер говорит: "Мне нравится, как ты играешь с клюшкой – продолжай. Все ошибаются!" В наших школах уже в 14 лет требуют результат! В этом возрасте нужно развиваться. Артемий Панарин раскрылся в 17-18 лет. Нужно работать с людьми.

– Как получилось у Сергачева?

Бердин: В "Витязе" мы могли выходить на лед, когда хотели. Каждый день в 6 утра перед школой у меня была вратарская тренировка. Единственный, кто ходил на нее из полевых был Миша Сергачев. Он учился бросать и обыгрывать. Сейчас он не боится это делать. В первой игре в НХЛ он спокойно брал шайбу. Первый матч в КХЛ я трясся и сыграл плохо. В этом году в АХЛ меня все поддерживали, я чувствовал себя уверенно и получил первую звезду матча.

– В какой спорт вы бы пошли, если бы не занялись хоккеем?

Бердин: Мои родителия – волейболисты, и был план отдать меня в волейбол. В 6 лет я очень завидовать моему другу-хоккеисту. До сих пор я ему благодарен. Я уговорил родителей отдать меня на хоккей. Каждое лето, когда возвращаюсь в Уфу, я стараюсь заниматься в зале, играю в футбол, волейбол, хожу на бокс. В "Витязе" у нас постоянно были игровые виды спорта. Такой бы я и выбрал.

– Можно ведь устать от хоккея, если его было много в юном возрасте?

Бердин: На одном из турниров в Северной Америке со сборной мы напряженно готовились к плей-офф. Все волнуются, кого-то даже трясет. Виталий Владимирович почувствовал этот момент. В итоге мы играл футбольным мячом все на все, и это было классно. Тренер напомнил нам, как получать удовольствие от хоккея. Я стараюсь делать именно это. Перед игрой слушаю музыку, с улыбкой выхожу, чтобы получить удовольствие. Ради этого я играю.

– Вы учитесь в университете?

– Последний год, скоро буду защищать диплом (улыбается). На тренера и психолога. До 6-7 класса я был круглым отличником. Потом я начал выходить на лед со всеми годами, даже с женской "Агиделью" уговаривал потренироваться полевым. Мама звонила тренеру: "Выгоните его с Дворца спорта, он в школе не был три дня!" Когда уехал в Подольск, Прохоров не пускал на тренировку, если были двойки. Помню, как в раздевалке доделывал домашнюю работу. Учеба развивает как личность и помогает тебя дисциплинировать. Если бы мог вернуть время, больше бы отдал учебе.