«Было грустно покидать Вашингтон». Орлов — о расставании с Овечкиным и обмене в «Бостон»
После обмена было шоковое состояние
— Вас признали лучшим игроком недели. Знали ли, что вы только второй защитник после Расмуса Далина, которого признали лучшим?
— Нет, не знал. Но перед тренировкой ко мне подошел наш пиар-менеджер и сказал, что в час дня меня объявят первой звездой. Конечно, был рад. Это произошло впервые в моей карьере.
Если брать последние две недели, то все было эмоционально и тяжело. Тяжело было представить, что я вообще буду в другой команде спустя 11 лет в «Вашингтоне». Конечно, не ожидал такого. Но понимал, что это возможно.
Когда ехал на игру против «Анахайма», ближе к четырем часам позвонил тренер, и я понял, что что-то не так. Он сказал, что мне не нужно приезжать. «Генеральный менеджер позвонил и сказал, что тебя сегодня могут обменять».
В итоге поехал домой и ждал, случится сделка или нет. Но все равно собирался ехать на игру. Время уже было 18.00, матч был в 19.00. Потому что если бы не было обмена, то я все равно бы остался в команде. Начал собираться, надел костюм и уже хотел выезжать. Но тут позвонил Брайан Маклеллан и сообщил, что сделка завершена и что я уезжаю в «Бостон».
Конечно, было такое шоковое состояние. Еще было смешно, что спустя два часа узнал о том, что со мной едет мой партнер Гарнет Хэтэуэй. Я даже не знал, что мы едем вдвоем. Но из-за этого стало чуть попроще, потому что ребят в «Бостоне» я не знал. Гарнет, наоборот, был знаком с кем-то, поэтому вместе с ним было чуть проще адаптироваться.
— У вас сейчас пять матчей за «Брюинз» и девять очков. Как сами объясняете такую результативную игру?
— Не знаю, тяжело ответить. Понятно, что «Бостон» — хорошая команда. Наверное, так сложились обстоятельства. Конечно, всегда, когда выходишь играть, стараешься быть по максимуму полезным команде. Так получилось, что набрал много очков. Но стараюсь не делать на этом акцент, стараюсь выходить на каждую игру как на последнюю. Потому что не знаю, что будет летом после сезона. Стараюсь получать удовольствие и делать то, что нужно для команды.
В «Вашингтоне» понимал, сколько у меня будет игрового времени. А тут для меня все новое. Говорю спасибо команде за то, что благодаря им получилось так быстро адаптироваться. Там все хорошие ребята. Мне повезло, что нахожусь сейчас именно здесь. Дай бог, чтобы мы продолжали выигрывать и готовились к плей-офф.
— Насколько обращали внимание на то, что в «Бостоне» до вас долгое время практически не было россиян?
— Конечно, когда ты 11 лет играешь с русскими ребятами, то привыкаешь к тому, что у тебя постоянно есть русская речь в команде. Сейчас пришлось чуть-чуть адаптироваться. Но пока не вижу никаких барьеров, потому что уже знаю язык и могу общаться с ребятами. Пока все хорошо. Надеюсь, все продолжится в том же русле.
— Расскажите первую реакцию Александра Овечкина на ваш обмен.
— Да мы все были в шоковом состоянии. Никто не ожидал такого. Спасибо ребятам, что приехали и мы посидели с ними, пообщались. Все-таки мы близкие люди и еще увидимся.
Когда ехал обратно домой, то написал ребятам, что я сегодня не играю. Саша сразу позвонил мне по FaceTime, спросил, какие новости. Сказал ему, что пока ничего не известно. Потому уже написал ребятам в группу часов в шесть, когда они готовились к игре. А уже после матча они сразу все приехали домой ко мне.
Было грустно и тяжело покидать Вашингтон. Это мой второй дом и первый дом в моей североамериканской карьере. Все-таки 11 лет — немалый срок. Но сейчас новый вызов — «Бостон». Дай бог, чтобы мы продолжали играть так же и наращивали темп перед плей-офф, чтобы эта уверенность не пропала и команда продолжала играть в свой хоккей.
Мне тяжело объяснить, почему «Вашингтон» решил меня обменять
— Были ли опасения, когда смотрели на защиту «Брюинз»? Казалось, что и без вас там оборона в полном порядке.
— Да, всегда есть переживания, когда приходишь в новую команду. Ты не знаешь, как все может сложиться. Это нормальная реакция человека. Сейчас у меня за эти несколько игр было несколько разных партнеров. Стараюсь адаптироваться и больше разговаривать на льду.
— Сейчас «Бостон» — просто мегакоманда. За счет чего он настолько крут?
— Думаю, за счет глубины состава и системы игры. На самом деле в шоке, что здесь такому учат. Не зря команда идет на первом месте. Приятно удивлен и доволен, что сейчас нахожусь здесь. Это меняет мое мировоззрение по сравнению с тем, что я видел 11 лет. Да, были и хорошие моменты, и не очень, и разные тренеры.
Не говорю, что «Вашингтон» — плохая команда. Просто тут все другое и я не мог подумать, что все так может быть. Просто рад, что теперь погружен в эту атмосферу. Это новый вызов для меня.
Практически сразу поехали в поездку. Это была такая эмоциональная неделя. И весна, и аппетита нет, потому что ты постоянно в каком-то стрессе. Потом приехали в Бостон, и тут тоже стресс — найти квартиру, просто понять, как доехать до тренировочного катка, до основной арены.
Сейчас потихоньку становится легче. Все равно осознаешь, что прошло достаточно много времени. Но пока главная проблема — это найти квартиру, чтобы переехать из отеля. А в хоккейном плане все хорошо.
— В чем трудность найти квартиру в Бостоне?
— Здесь сдают квартиры минимум на шесть месяцев. Получается, нужно переплачивать за лишние два месяца. Плюс все квартиры почти пустые. Да и время не самое удобное. Летом было бы проще. Тут ведь много университетов, из которых уезжают летом.
— Вас из-за фамилии сравнивали с Бобби Орром?
— Да, есть такие моменты. Но стараюсь не обращать на них внимания и фокусироваться на своем хоккейном мире. В принципе, даже когда обменяли, то особо не читал прессу, потому что был в таком пространстве, что не понимал, где нахожусь. Тот же Гарнет Хэтэуэй постоянно с утра спрашивал: «Как спал? Как состояние? Есть аппетит?» И здесь у нас было похожее состояние, чувство нервозности.
— Правда ли, что вы не сошлись с «Вашингтоном» в сроке нового контракта?
— Тяжело так сказать. Не думаю, что было много информации по моему контракту. Этот вопрос скорее нужно задавать Брайану, так как подписывать игроков — это его работа.
Я общался со своим агентом. Но с ним у нас никогда не было разговоров по этому поводу. Мне тяжело объяснить, почему они так решили. Конечно, если меня обменяли, то, значит, у нас были разные понятия относительно моего нового контракта.
— У вас остался дом в Вашингтоне? Потому что сейчас одна из главных загадок, будете ли вы вести переговоры с «Кэпиталз» летом.
— Посмотрим, когда настанет лето. Даже не думаю сейчас об этом. Сколько там осталось? Дай бог еще месяца четыре поиграю в хоккей в этом сезоне. А там дальше будет видно. Сейчас это даже нет смысла обсуждать.
На «Бостон» все настраиваются втройне
— В «Вашингтоне» вы играли слева, но в «Бостоне» перешли на правый фланг. Насколько комфортно чувствуете себя там?
— Тренер спрашивал меня, играл ли я справа или нет. Сказал: «Да, конечно, играл». Хотя в последние годы выходил больше слева. В «Вашингтоне» всегда хотели, чтобы слева был леворукий, справа — праворукий.
Иногда даже лучше играть справа. Особенно в зоне атаки — есть возможность бросить с ходу, попытаться создать получше линию для броска. У меня особо не было выбора. Сказал, что если поставят, то готов играть на любом месте, потому что в новой команде нужно все доказывать заново.
— У вас трижды меняли партнеров. Меняются ли ваши функции в зависимости от того, с кем выходите: с Линдхольмом или Макэвоем?
— Да не особо меняются. Просто ты читаешь от ситуации — куда они катят, куда открываются. Все ребята разные — у всех свое видение хоккея. И ты уже к ним адаптируешься, стараешься помогать им. От этого уже идет какая-то коммуникация. Нет такого, что я стою в обороне и смотрю за тем, как кто-то бежит в атаку. Просто все идет на инстинктах.
Все стараются двигаться, и здорово, что все пять игроков вовлечены в атаку. Ты получаешь удовольствие от того, что все пытаются что-то создать. Поэтому я и говорю, что рад здесь находиться. Это тяжело объяснить. Но когда ты вовлечен в это, то понимаешь, насколько эта команда сильна.
— Не давит, что вас все называют фаворитом Кубка Стэнли?
— Такие разговоры всегда будут. Когда «Вашингтон» выигрывал «Президент Трофи», то потом команде было тяжело в плей-офф. Думаю, все втройне настраиваются на нас. Нам нужно подходить к играм более готовыми ментально и стараться в каждом матче в чем-то прибавлять, чтобы не расслабляться перед плей-офф. Все понимают, что все может быстро поменяться в другую сторону.
Даже вчера было собрание и тренеры спрашивали у нас, как «Бостону» стать лучше. Поэтому рабочий процесс идет. И ты уважаешь, что тренеры, несмотря на текущую ситуацию, постоянно стараются что-то улучшить.
— У «Вашингтона» после ухода Брюса Бюдро не было тренера, который строил бы свой хоккей от атаки. Можно ли сказать, что при Джиме Монтгомери тебе позволено больше, чем при том же Лавиолетте?
— Я бы так не сказал. Сейчас все равно все тренеры оборонительного плана просят, чтобы защитники были активными и всегда помогали. Моя роль не поменялась. Наверное, моя результативность зависит от системы, от перехода из обороны в атаку. В зависимости от того, насколько ты быстро входишь в чужую зону, игра смотрится быстрее или медленнее.
Сейчас все происходит достаточно быстро, и всегда есть возможность подключиться, создать какое-то преимущество в атаке. Думаю, «Бостон» потому и силен, что у команды есть этот быстрый переход. Ребята всегда стараются где-то придержать шайбу, оставить ее у себя. Не просто отбрасываться, а находить пути вторым эшелоном и заходить через пас. Конечно, потери никто любит. И тренеры нам говорят, что иногда можно где-то вбросить. Но если у тебя есть уверенность и ты можешь войти с шайбой в зону, то это приветствуется.
— «Бостон» считается ветеранской командой. Кто из старожилов больше всего помогает в адаптации?
— Все ребята каждый день спрашивают, нашел ли я квартиру. Говорят, чтобы всегда обращался, если нужна помощь. Когда произошел обмен, то многие позвонили и написали мне. Все ребята очень открытые. И это сделало жизнь после трейда немного легче. Те же работники клуба подсказали нам риелтора, выделили отель, дали в аренду машину. Они стараются сделать все, чтобы нам было комфортно и мы меньше отвлекались на какие-то бытовые вопросы.
— Незадолго до третьего гола в ворота «Калгари» вы на входе в чужую зону начали по-русски кричать «давай-давай-давай».
— Даже не помню, чтобы кричал «давай-давай-давай». Честно, не помню. Тяжело комментировать, была ли там русская речь или нет.
С Маршаном лучше быть на одной стороне
— Вы уже сыграли против «Рейнджерс» и чаще всего выходили против звена Крайдер — Зибанежад — Тарасенко. Это была такая задумка, что вы опекаете лучших в лиге?
— Не знаю. Тренеры контролируют, кто против кого играет. Да, мы с Володей обмолвились парой слов на льду. После игры тоже увиделись, сходили покушать с ребятами. Было приятно встретиться.
Тот же Володя делился своими эмоциями от обмена. Говорил, что тут все другое, что привык к совершенно другой организации и к ребятам. Тем более что «Рейнджерс» считаются одной из лучших организаций в НХЛ по всем критериям. Летом ему тоже нужно будет подписывать контракт. У него есть семья, и он тоже переживает. Желаю ему уверенности и сил, чтобы все получилось.
— Удается ли следить за плей-офф КХЛ, или пока из-за обмена все как в тумане?
— Пока полностью отключился от российского хоккея. Раньше всегда следил, но сейчас не до этого. У меня есть свои проблемы, которые нужно решать. Сейчас сыграем две домашние игры, потом поедем на пятиматчевый выезд, и, наверное, потом начну потихоньку следить. Пока живу в отеле. А так у меня всегда дома есть русское телевидение, всегда могу зайти и посмотреть хоккей.
— Вы оказались в одной команде с Брэдом Маршаном. Какой он в раздевалке?
— Очень хороший парень и партнер по команде. Он хороший и нужный игрок. И лучше быть с ним на одной стороне.
— В чем сила их тройки с Бержероном?
— То, что они профессионалы, вопросов нет. Они всегда работают. Бержерон — самый взрослый в команде. Видно, как он четко действует. Никогда лишний раз не проедет, всегда остановится и подскажет какие-то мелочи. Это достойно. Потому он и один из лучших центральных лиги, который столько лет играет на таком уровне. Никогда не переигрывает смены. Когда молодой игрок приходит в команду и видит эти мелочи, то понимает, как нужно работать и к чему нужно стремиться.
Это настоящие лидеры, которые всегда держат раздевалку. Постоянно говорят какие-то правильные моменты в перерывах. Ты слышишь это и вникаешь в эти слова. Это достойно уважения.
— В матче с «Калгари» получился достаточно эффектный гол, когда Бержерон выиграл вбрасывание и вы сразу же щелкнули в касание. Это уже наигранная вещь или так получилось ситуативно?
— Не зря у него большой процент выигранных вбрасываний. Такое, конечно, не видел, чтобы так на клюшку шайба пришла. Было приятно. Там, конечно, был рикошет от конька. Но все равно огромный плюс, когда ты знаешь, что у тебя центральный может так выиграть вбрасывание тебе на крюк.
— Вам интересно смотреть на то, как изменилась оборона «Вашингтона» после вашего обмена и ухода Густафссона? Тот же Алексеев в одном из матчей почти сразу получил 25 минут игрового времени.
— Рад, что Алексееву начали давать играть — это давно надо было уже сделать. Это мое личное мнение. Это молодой игрок, который долго сидел на лавке в «Вашингтоне». Я был против этого — не считаю, что это было правильное решение. Слава богу, что сейчас он играет. Когда уезжал, то сказал ему: «У тебя сейчас есть места, которые нужно занимать и начинать играть на постоянной основе».
— Удается ли следить за родной «Кузней»? Не так давно у клуба реконструировали арену, а сейчас команда идет за кубком в ВХЛ.
— Да, там наконец-то достроили арену. Шел слишком долгий процесс. Знаю, что «Металлург» провел неплохой сезон, вышел сейчас во второй раунд. Посмотрим, что будет дальше.
Дай бог, чтобы в один день появилось финансирование и команда смогла вернуться в КХЛ. Это поможет новокузнецкой школе. Потому что все равно родители стали увозить детей в другие города, чтобы играть в более сильных школах. Я не особо вовлечен в то, что происходит. Но когда приезжаешь в Новокузнецк и что-то такое слышишь, то все равно переживаешь за место, где ты рос.
