Пальмы, Гретцки и "Hollywood". Взлеты и падения двукратного чемпиона НХЛ
Когда появляются слухи о твоем возможном обмене, то сложно их игнорировать. Можешь попытаться проводить побольше времени с женой и детьми, смотреть меньше телевизор, не поднимать голову в раздевалке – но отголоски до тебя все равно долетают.
В феврале 2012-го я услышал громко и четко. Я был капитаном "Лос-Анджелеса" и понимал те ожидания, которые связывают с человеком, находящимся в подобной роли. Этот город привык к победам… а мы не могли ему их дать. В декабре руководство поменяло тренера, а мы плелись на 10-м месте на протяжении большей части сезона – этого недостаточно. Понимал это.
Но также я понимал, какая у нас собралась команда.
В предыдущих двух сезонах мы вылетали в первом раунде плей-офф. Были еще молоды и неопытны. Не осознавали, что именно нужно для того, чтобы добиться успеха в плей-офф. Но неудача – это лучший учитель. Я действительно верю в это.
Наша команда была способна на гораздо большее, нежели мы демонстрировали прежде. Я думал об этом каждый раз, как входил в раздевалку. Видел там Дрю, Анже, Куики и всех остальных – группу талантливых хоккеистов, которая способна на многое. Оставалось лишь понять, как можно исправить то, что у нас не получалось?
Однажды я сидел в своем уголке в раздевалке перед игрой. Мы только что выдали серию из четырех поражений подряд и умудрились забить лишь одну шайбу за месяц. В такие моменты раздевалка хоккейной команды – не самое веселое место. Так что, когда в помещении появился Тим Лейвики, все… насторожились. Тим был председателем совета директоров "Кингз" – его можно было увидеть крайне редко в этой части арены.
Он вошел в комнату и встал посредине, в нескольких метрах от меня. Затем огляделся, пока не нашел меня взглядом.
"Брауни, с какого х** нам тебя менять? Ты – капитан команды. И ты должен привести нас к победе в Кубке Стэнли".
На этих словах он вышел.
Вот и все… после нескольких недель слухов, домыслов и сомнений. Казалось, огромный груз упал с моих плеч. Через пару часов я вышел на лед и сделал хет-трик, а наша команда победила "Чикаго" (4:0).
И вы скажите, что это простое совпадение?
Подобные моменты, кода ты можешь оглянуться назад и увидеть, как что-то или кто-то повлияли на твою жизнь, представляют для меня особую ценность. Именно поэтому я и пишу эти строки. Недавно я преодолел отметку в 1000 матчей в НХЛ. И сейчас у меня есть возможность постараться описать, как много Лос-Анджелес и "Кингз" значат для меня и моей семьи.
Но, чтобы сделать все правильно, я должен начать с Нэшвилла.
В 2003 году я сидел вместе с родителями на 10-м ряду трибун Gaylord Entertainment Center на драфте новичков НХЛ, когда заметил Кевина Гилмора – вице-президента "Королей" по хоккейным операциям. Он указывал на меня пальцем в толпе и что-то говорил сотрудникам. Через несколько минут представители "Кингз" поднялись на сцену и объявили, что выбирают меня в первом раунде драфта.
С того момента, как я услышал свое имя, остальное время пролетело вихрем.
Вот я поднимаюсь на сцену, фотографии, рукопожатия… следующие пару часов я просто пытаюсь перевести дыхание. В том году у "Королей" было еще два выбора в первом раунде, так что клуб устроил для новичков специальный, праздничный вечер в одном из отелей Нэшвилла.
Наверное, в тот день я познакомился с парой сотен людей. Каждый считал своим долго подойти ко мне, пожать руку и рассказать, как он счастлив, что я стал частью "Лос-Анджелеса". Я не знал никого из них… оставалось лишь кивать головой и улыбаться.
Затем кто-то похлопал меня по плечу. Я обернулся и оказался лицом к лицу с величайшим игроком в истории.
В лобби отеля. Нэшвилла.
Уэйн Гретцки пожал мою руку. Уэйн Гретцки пожал мою руку.
Не помню, что я говорил ему, но зато прекрасно помню его слова: "Тебе понравится в Лос-Анджелесе. Это настоящий хоккейный город, не забывай это".
У меня даже не было возможности осознать эту фразу. Он пошел дальше, я остался стоять с ошарашенным выражением лица: "Кто-нибудь… видел, что это произошло со мной на самом деле?" Больше из этого вечера я уже ничего не помню. И, кажется, больше в тот день я не видел Уэйна Гретцки. Но клянусь вам, что тогда мы пожали друг другу руки.
Через неделю я уже летел в Лос-Анджелес. В иллюминатор увидел пальмы. Тогда у меня в голове промелькнула мысль, которая, наверное, возникает у любого хоккеиста, который впервые попадает в этот город: "Они здесь правда играют в хоккей?" Казалось, я заполняю какой-то обязательный список для новичка "Кингз". Пожать руку Уэйну Гретцки? Есть. Увидеть пальмы? Есть.
Я был 18-летним парнем из города Итака, штат Нью-Йорк, который раньше играл только на Восточном побережье. Без сомнения, для меня это был новый опыт. Я был самым молодым в команде, так что, думая об этом сейчас, мне очень повезло, что в команде были такие ветераны, как Люк Робитайлл и Иэн Лаперрьер. Во время выездов они заходили ко мне и интересовались, как у меня дела, нужно ли мне что-нибудь? Это очень помогло мне в дебютном сезоне.
Я выходил в одной тройке с Жигги Палфи и Йозефом Штумпелом и… они были так хороши. Я же умудрился забить только 1 гол в 31 матче, хотя должен был отличиться раз 15. Жигги и Йозеф просто танцевали с шайбой вокруг соперников и выводили меня на ворота, но я же не мог отличиться даже под страхом смерти.
Люк и Лэппи понимали, как я разочарован, но продолжали твердить: "Не дави на себя. Не дави. Голы придут".
Не дави.
Легко сказать. Но сложно этого не делать в Лос-Анджелесе. Особенно если мы испытываем проблемы из года в год. Думаю, за недавними успехами люди забывают о наших прошлых проблемах. В первые годы моей карьеры бывали моменты, когда вообще ничего не получалось. Я смотрел на полупустые трибуны и задавался вопросом: когда все изменится? И изменится ли вообще?
Понимаете, Лос-Анджелес – это город "Лейкерс". Все это знают. Но мне хотелось верить, что и мы дороги городу. Уэйн сказал мне, что здесь любят хоккей.
Понимал, что нужно набраться терпения. Перед началом сезона-2008/09 Терри Мюррей пригласил меня, Анже и Мэтта Грина в свой кабинет.
Тренер сказал: "Брауни, ты будешь капитаном. Анже и Грини – вы будете его помощниками. Вы знаете, какая у нас команда. И ваша задача – помочь команде сделать то, чего мы все так хотим".
Каждый из нас впервые получил нашивку на свитер. Тогда я впервые по-настоящему осознал, какую ответственность мы взяли на себя перед городом. Лос-Анджелес – настоящий хоккейный город. Но от нас зависело, когда все в этом смогут убедиться. Ничего само в руки к тебе не придет.
Через пару недель я впервые приехал в тренировочный лагерь в качестве капитана. Там уже был молодой парень, о котором говорили все: Дрю Даути. Честно говоря, я никогда особо не слежу за драфтом. Он проходит, и ты знаешь, что, может, несколько новых лиц появятся в тренинг-кэмпе в конце лета. Но я слышал о Даути из СМИ.
"Вы не поверите, насколько он хорош, – писали они. – Вы никогда не видели такого защитника". И так до бесконечности. Я лишь закатывал глаза и думал про себя: "Подождите, пусть сначала приедет в тренировочный лагерь".
И вот его первый день. С лица Дрю не сходит большая, глупая улыбка. Мы делали разные упражнения. Когда он вышел на лед, я как раз оказался на скамейке. И, наверное, смены через три я уже знал, что он останется в команде.
Кажется, мы переглянулись с Анже и подмигнули друг другу: "Круто".
Дрю видит игру на три шага вперед соперника. Это лучшее, как я могу описать его. Он был таким всегда. Единственная разница между Дрю-новичком и Дрю-обладателем "Норрис Трофи" в том, что последний знает, насколько он хорош.
Но тогда он этого еще не знал. Как и не знала о себе этого наша команда. Мы увидели первые результаты, когда попали в плей-офф в следующем сезоне, но те поражения в первом раунде – болезненные воспоминания. К дедлайну сезона-2011/12 мы подошли вне зоны плей-офф. Как это может быть? У нас талантливая команда и мы знаем, что можем играть в плей-офф. Но что-то просто не получается.
А затем мы выменяли Джеффа Картера. Потом Тим Лейвики поговорил со мной. И с того момента мы понеслись вперед. И больше не останавливались.
Мы пролезли в плей-офф с восьмого места. В первом раунде предстояло сыграть с "Ванкувером" – обладателем "Президентс Трофи". Помню, как в конце первого матча Майк Ричардс просто уничтожил Алекса Бэрроуза у скамейки "Кэнакс". За минуту до конца мы вели со счетом 3:2 и пытались удержать преимущество, именно в этот момент Майк и вышел на авансцену. Показалось, что с того момента инициатива в серии перешла на нашу сторону.
Каждая победа в серии в том розыгрыше давалась нам по-разному. Куики был неподражаем, просто первоклассный перфоманс. Лучшая вратарская игра, которую мне доводилось видеть. Дэррил Саттер заступил на пост главного тренера в декабре и действительно смог изменить команду. Он вдохнул в нас эмоции.
После "Ванкувера" мы прошли "Сент-Луис" и "Финикс". И вот мы уже ведем со счетом 4:1 в третьем периоде шестого матча финальной серии против "Нью-Джерси".
Тревор Льюис сделал счет 5:1 за четыре минуты до конца – четыре минуты до того, как мы получим Кубок Стэнли. Парни скакали на скамейки и обнимались, тогда Дэррил Саттер начал кричать: "Эй! Сфокусируйтесь! Вперед! Игра еще не окончена!"
А через 15 секунд Грини забросил шестую шайбу. Тогда, наконец, и Саттер улыбнулся.
Эти последние несколько минут… если бы я мог словами описать эти чувства. Я смотрел на трибуны и видел плачущих от счастья людей. Даже сейчас не могу передать, как много для меня это значит. Никогда не забуду те минуты. В тот момент казалось, что на трибунах Staples Center уместился весь город.
Когда я поднял Кубок над головой, то он показался невесомым. И я помню то чувство гордости, которое охватило меня в тот момент. Гордости за нашу команду, которая вместе прошла через многое, гордости за клуб, который так долго ждал, гордости за город, который объединился вокруг нас.
На чемпионском параде я повстречал пожилого болельщика. Он сказал, что ждал этого дня с 1967 года. И пока мы двигались по улице, я встречал все больше и больше таких людей. Болельщиков, которые пережили и повидали многое: зарождение клуба, эру "Тройной короны", эпоху Уэйна Гретцки, поражение в финале, трудные времена… Они остались верны команде на протяжении всех этих лет, и для меня огромная честь, что я был частью команды, которая подарила им столь долгожданный Кубок.
Чемпионский поход в 2014 году – это другая история, которая достойна отдельного рассказа. Три седьмых матча, победа в овертайме в решающем матче за Кубок – прекрасные воспоминания. Может, правда, когда-нибудь напишу книгу. Помню, насколько тяжелое это было время. Плей-офф-2014 сложилось так, как я думал сложится для нас плей-офф-2012. В 2012-м мы проиграли лишь четыре матча и все складывалось в нашу пользу. 2014-й был настоящей битвой. После каждой игры мы были истощены. Честно говоря, даже не знаю, как мы дотянули до конца.
Мой брат, Брэндон, перед началом финала-2014 посоветовал мне постараться запомнить каждый момент, наслаждаться этой возможностью побороться за главный трофей. Постарался принять его совет к сведению. К счастью, случился момент, который я уж точно никогда не забуду. Как не забудет его и любой болельщик "Королей" – победный гол Алека Мартинеса в овертайме.
В 2012-м мой сын пил шоколадное молоко из Кубка Стэнли. В 2014-м мы посадили в чашу нашу 10-месячную дочурку.
То время, что я провел вместе с женой, Николь, которая также заслушивает капитанскую нашивку на груди, и нашими детьми не менее ценно для меня, чем воспоминания о Кубке Стэнли. И на протяжении последних пару сезонов я слишком часто возвращался к этим воспоминаниям.
Последние три года мы играли не так, как уже успели приучить всех фанатов "Кингз", знаю это.
Буду честен с вами, мне было непросто перенести известие в 2016-м, что меня лишили звания капитана. Это задело меня. Мне казалось, что я заслужил это звание и хотел быть тем, кто ведет команду за собой. Но я хорошо знаю Анже. Он – настоящий лидер.
Команда пережила непростой период. Было непросто видеть, как увольняют тренера – и мы должны взять на себя часть вины за это. Я провел пару сезонов совершенно не на том уровне, на котором должен был. И, оказавшись лишенным звания капитана, я пересмотрел кое-какие моменты. Постарался приехать в тренировочный лагерь с тем же настроем, с которым я приехал, когда был новичком.
Прошедшим летом вновь появились разные слухи. Казалось, я вернулся в 2012 год.
Но в этот раз я понимал, что никто не придет в раздевалку и не спасет меня – все зависит только от меня самого. Я вернулся к истокам. К тому, что умею делать лучше всего: упорно работать и лезть на ворота. Все остальное – посторонний шум, с которым я ничего не могу поделать. И в раздевалке оказались еще ребята, которые разделяли мой настрой.
Кажется, в Лос-Анджелесе наступила новая эра. У нас новый тренер, новый менеджмент, новые лица в составе, которые добавляют нам энергии. В этом году каждый матч для нас – это возможность доказать самим себе, фанатам и всем остальным, что мы все еще можем быть той самой командой.
Когда я думаю о 1000-м матче, то мне на ум приходит лишь одна мысль: в какой-то момент хоккей может заставить тебя думать, что "завтра" у тебя уже не будет. Но мне посчастливилось, что это "завтра" наступило 1000 раз. И я надеюсь, что каждый раз я мог делать так, чтобы жители Лос-Анджелеса гордились нами.
Хочу сказать всем фанатам, которые ждали чемпионства почти 50 лет, моей жене и детям, для которых Лос-Анджелес стал родным домом – спасибо. Моя мама была медсестрой, а у отца был свой бар. Он забирал меня после каждого матча. Он не был большим поклонником хоккея, никогда не давил на меня, не учил правильно играть – он просто хотел, чтобы я получал удовольствие от любимого занятия. Став отцом, я понимаю, как верен подобный взгляд на воспитание.
Хочу сказать всем партнерам и всем сотрудникам клуба – спасибо и давайте не останавливаться.
Потому что теперь, когда наш самолет приземляется в аэропорте Лос-Анджелеса и я вижу надпись "HOLLYWOOD" на холме, когда я вижу пальмы, мне на ум приходит лишь одно слово: хоккей.
